Европейские корсары исламского Магриба

Продолжая рассказ о корсарах Северной Африки и османских адмиралах, поговорим вначале об «особом пути» Марокко.

Среди государств Магриба Марокко всегда стояло особняком, пытаясь отстоять свою независимость не только от католических королевств Пиренейского полуострова, но и от Османской империи.





С начала XVI столетия всё большую роль в этой стране стал играть клан Саадитов, представители которого прибыли сюда из Аравии в XII веке. Согласно преданию, они, как потомки пророка Мухаммеда, были приглашены, чтобы своей «благодатью» улучшить климат Марокко, прекратив либо сделав менее продолжительными засухи. Впрочем, враги этой семьи утверждали, что, на самом деле Саадиты происходят не от Мухаммеда, а от его кормилицы.

В 1509 году Саадиты пришли к власти в Южном Марокко, первым правителем из этой династии стал Абу Абдаллах ибн Абд-ар-Рахман (Мухаммед ибн Абд ар-Рахман).

В 1525 г. его сыновья взяли Марракеш, в 1541 – захватили принадлежавший Португалии Агадир, в 1549 – распространили свою власть на всю территорию Марокко.



От подчинения турецким султанам Саадиты отказывались на том основании, что являлись потомками пророка, тогда как османские правители к Мухаммеду никакого отношения не имели.

«Битва трёх королей»

Одним из правителей этой династии, Мухаммед аль-Мутаваккиль, получил у европейцев прозвище Чёрный Король: его матерью была негритянская наложница. Будучи свергнут своими родственниками, он бежал в Испанию, а потом в Португалию, где уговорил короля Себастиана отвоевать для него трон, а для себя – прежние владения в Северной Африке.



4 августа 1578 г. у слияния рек Луккос и аль-Махазин 20-тысячная армия, в состав которой, помимо португальцев, входили испанцы, немцы, итальянцы и марокканцы сошлась в бою с 50-тысячным войском Саадитов. В историю это сражение вошло под названием «Битва трёх королей»: португальского и двух марокканских – бывшего и правящего, причём все они тогда умерли.

Португальская армия потеснила было противников, но удар по флангам обратил её в бегство, и многие воины, в том числе Себастиан и Мухаммед аль-Мутаваккиль, утонули, другие попали в плен. Ослабевшая Португалия после этого на 60 лет попала под власть Испании.

Султан Марокко Абд аль-Малик скончался от какой-то болезни ещё до начала битвы, и новым правителем этой страны был провозглашен его брат – Ахмад аль-Мансур (Победитель). В Марокко он получил также прозвище аз-Захаби (Золотой), потому как получил огромный выкуп за знатных португальцев. А поскольку он отличался ещё и высокой образованностью, его называли также «ученым среди халифов и халифом среди ученых».



Но и о военных делах Ахмад аль-Мансур не забывал: ему удалось распространить свою власть на Сонгай (государство на территории современных Мали, Нигера и Нигерии) и захватить его столицу Тимбукту. Из Сонгая марокканцы на протяжении многих лет получали золото, соль и чернокожих рабов.


Амбиции Ахмад аль-Мансура простирались столь далеко, что после поражения испанской «Непобедимой Армады» в 1588 г. он вступил в переговоры с королевой Англии Елизаветой о разделе Испании, претендуя на Андалусию.

Падение Саадитов

Всё рухнуло после смерти султана Ахмад аль-Мансура: многолетняя борьба наследников привела к ослаблению Марокко, потере связи с Сонгийским корпусом и в конечном счёте с этой колонией. В первой половине XVII столетия прежде единая страна превратилась в конгломерат полунезависимых и полностью независимых княжеств и вольных портов. Пришёл тогда конец и династии Саадиотов: в 1627 году пал Фес, где закрепился было Абд ал-Малик III, в 1659 году в Марракеше во время дворцового переворота был убит последний представитель династии – Ахмед III аль-Аббас.



В итоге к власти в Марокко пришла династия Алуитов, которые вели своё происхождение от внука пророка Мухаммеда Хасана. Первым султаном из этой династии стал Мулай Мохаммед аль-Шериф. Его преемник, Мулай Рашид ибн Шериф, в 1666 году захватил Фес, в 1668 – Марракеш. Представители этой династии до сих пор правят Марокко, которое в 1957 году было объявлено королевством.

Пиратская республика Сале

Но вернёмся в первую половину XVII столетия. Особый интерес для нас представляет возникшая тогда на территории Марокко пиратская республика Сале, в которую вошли также города Рабат и Касба. И причастными к её появлению оказались испанские инквизиторы и король Филипп III.



В статье «Великий инквизитор Торквемада» было рассказано в том числе и об изгнании морисков из Валенсии, Арагона, Каталонии и Андалусии.

Напомним, что морисками в Кастилии называли мавров, вынужденных принять христианство, в отличие от мудехаров, которые не пожелали креститься и покинули страну.

Ещё в 1600 году был издан меморандум, согласно которому чистота крови в Испании теперь значила больше знатности рода. И все мориски стали с тех пор людьми второго, если не третьего сорта. После издания королем Филиппом III 9 апреля 1609 г. эдикта, очень похожего на Гранадский (1492 г.), страну покинули около 300 тысяч человек – в основном из Гранады, Андалусии и Валенсии. Многие из тех, что уехали из Андалузии (до 40 тысяч человек), осели в Марокко у города Сале, где уже существовала колония испанских мавров, перебравшихся туда в начале XVI века. Это были мудехары – мавры, не пожелавшие креститься и потому изгнанные из Испании в 1502 году. Эмигранты «первой волны» были известны как «орначерос» – по названию испанского (андалусийского) города Орначуэлоса. Их языком был арабский, в то время как новоприбывшие говорили на андалусийском диалекте испанского языка.

Орначерос смогли вывезти из Испании всё имущество и средства, а вот новые беглецы оказались практически нищими. Делиться с соплеменниками орначерос, естественно, не собирались, и потому многие мужчины-мориски скоро оказались в рядах берберийских пиратов, уже давно терроризировавших побережья Южной Европы. Вот тогда и взошла звезда корсаров, базой которых стал город-крепость Сале, расположенный на севере атлантического побережья Марокко. И очень многие из пиратов Сале были морисками, которые, ко всему прочему, прекрасно знали испанское побережье и горели желанием отомстить за потерю имущества и перенесенные унижения.



Современная область Рабат – Сале – Кенитра в Марокко. Площадь – 18 385 кв км, численность населения – 4 580 866 человек:


С 1610 по 1627 гг. три города будущей республики (Сале, Рабат и Касба) подчинялись султану Марокко. В 1627 году они избавились от власти марокканских султанов, и образовали своеобразное независимое государство, установившее дипломатические связи с Англией, Францией и Голландией (в Старом квартале города Рабата одна из улиц до сих называется улицей Консулов).

Наибольшим влиянием в Сале пользовался английский консул Джон Харрисон, который в 1630 году даже сумел остановить войну между городами пиратской республики: больше всех от салийцев доставалось Испании, и британцы не хотели, чтобы этот натиск ослабевал. А в 1637 году эскадра адмирала Рейнсборо путём бомбардировок «приводила к покорности центральным властям» Сале город Касбу.

Кроме того, в Сале находились постоянные представительства торговых домов Англии, Франции, Голландии, Австрии, различных итальянских государств, скупавших у «морских охотников» их добычу.

Это не мешало салийским корсарам продолжать охотиться на европейские торговые корабли, и в 1636 году английские судовладельцы обращались к королю с петицией, в которой утверждалось, что за несколько лет пираты захватили 87 кораблей и нанесли им убытков на сумму 96 700 фунтов.

«Республикой» управляли четырнадцать пиратских капитанов. Те, в свою очередь, выбирали из своей среды «великого адмирала», который являлся главой республики – её «президентом». Первым великим адмиралом Сале стал голландский капитан Ян Янсоон Ван Хаарлем (Jan Janszoon van Haarlem). Этот корсар более известен как Мурат-реис Младший. Это имя, вероятно, показалось вам знакомым? Об адмирале Мурат-реисе, жившем в 1534-1609 гг., было рассказано в статье «Османские пираты, адмиралы, путешественники и картографы». Вот именно в его честь после обращения в ислам и взял себе имя Ян Янсоон. И теперь на страницах исторических трудов рассказывается о двух Муратах-реисах – Старшем и Младшем.

Однако Ян Янсоон не был ни первым голландцем, ни первым европейцем, прославившимся на побережье Магриба. В предыдущих статьях было рассказано о некоторых очень успешных ренегатах XVI столетия, например, о калабрийце Джованни Диониджи Галени, более известном как Улудж-Али (Кылыч Али-паша). Добавим, что, примерно в то же время правителями Алжира были принявшие ислам уроженец Сардинии Рамадан (1574–1577 гг.), венецианец Хасан (1577–1580 и 1582–1583), венгр Джафар (1580–1582) и албанец Меми (1583–1586). В 1581 году 14 пиратских алжирских корабля находились под командованием европейцев из разных стран – бывших христиан. А в 1631 году капитанов-ренегатов было уже 24 (из 35). Среди них были албанец Дели Мимми-реис, француз Мурад-реис, генуэзец Феру-реис, испанцы Мурад Мальтрапило-реис и Юсуф-реис, венецианцы Меми-реис и Меми Ганчо-реис, а также выходцы из Корсики, Сицилии и Калабриии. Теперь мы расскажем о самых известных ренегатах, корсарах и адмиралах исламского Магриба.

Симон Симонсзоон де Дансер (Танцор)

Уроженец голландского города Дордрехт (Dordrecht) Симон Симонсзоон был убеждённым протестантом и ненавидел католиков, особенно испанцев, которые неоднократно разоряли его страну в ходе Восьмидесятилетней войны (борьба 17 провинций Нидерландов за независимость). Его первый корабль был «призом», добытым голландскими каперами и честно купленным Симоном, что не помешало бывшим владельцам судна выдвинуть против него обвинение в пиратстве.

Обстоятельства появления Симона в Алжире неизвестны. Оказавшись там около 1600 года, он поступил на службу к местному дею (так называли командира янычарского корпуса Алжира, тамошние янычары как раз в 1600 г. добились права выбирать его самостоятельно). Алжирские деи до 1711 года делили власть с назначаемым султаном пашой, а потом и вовсе стали практически независимы от Константинополя.

Симон занялся реформированием алжирского флота по образцу голландского: курировал строительство крупных кораблей, используя в качестве моделей захваченные европейские суда, а пленных офицеров привлекал для обучения экипажей. Самым поразительным было то, что даже в Алжире Дансер не сменил веру.

Однако на берегу он скоро заскучал и потому через три года вышел в море, очень удачно пиратствуя и наводя ужас на «торговцев» всех стран, причём нападал даже на турецкие корабли. Средиземное море ему показалось тесным, и Симон де Дансер пиратствовал также и за Гибралтаром, где он захватил не менее 40 кораблей.



Репутация этого корсара была такова, что берберийцы дали ему прозвище Капитан-Дьявол (Dali-Capitan). А прозвище Танцор Симон получил за то, что всегда возвращался с добычей именно в «порт приписки» – такое постоянство тогда называлось «хороводом».

Позже к нему примкнули два английских «джентльмена удачи» – Питер Истон и Джон (в некоторых источниках – Джек) Уорд (Вард). О них будет рассказано чуть позже.

Многие говорили о жестокости Симона де Дансера, однако имеются сведения, что в своём «хороводе» он ничего особенно выделяющего его среди «коллег» не совершал. На борту его корабля всегда был хирург, оказывавший помощь раненым, а увечным пиратам Дансер платил «выходное пособие», чтобы они хотя бы первое время не нищенствовали на берегу. Кроме того, он обычно не нападал на корабли под голландским флагом и даже выкупал из рабства голландских моряков. А однажды он не стал грабить британское судно «Чарити», капитан которого заявил, что всего 6 дней назад был ограблен корсарами Джона Уорда.

Эта его щепетильность не слишком нравилась мавританским пиратам, в том числе и членам его экипажей. В результате, получив от правительства Франции предложение перейти на королевскую морскую службу, Дансер в 1609 году был вынужден практически бежать из Алжира. Он тайно обналичил все имевшиеся у него средства и поместил казну на корабле, в экипаже которого были в основном голландцы, фризы и французы из Дюнкерка. Затем, купив три корабля с товарами, он также укомплектовал их в основном европейцами. Дождавшись момента, когда большинство мавров, состоявших в экипажах этих кораблей, сошли на берег, он отплыл из Алжира в Марсель. Некоторые из мавров всё-таки остались на этих судах: Симон приказал выбросить их за борт.

Решив, что идти к французам с «пустыми руками» невежливо, он заглянул в Кадис, где в устье Гвадалквивира обнаружил испанский Серебряный флот. Неожиданно атаковав его корабли, захватил три судна, на которых оказалось золота и сокровищ на полмиллиона пиастров (песо). Прибыв в Марсель 17 ноября 1609 года, эти деньги он передал представителю властей – герцогу Гизу. Он мог позволить себе такой широкий жест: на тот момент состояние корсара оценивалось в 500 тысяч крон.

В Марселе нашлись люди, пострадавшие от действий этого пирата, поэтому первое время его постоянно охраняли наиболее «представительные» и решительные члены его экипажа, один вид которых отбивал охоту к «выяснению отношений». Любопытно, что власти встали на сторону перебежчика, заявив купцам, что они должны быть очень рады тому обстоятельству, что Дансер находится сейчас в Марселе, а не «гуляет» по морю, поджидая их корабли. Но впоследствии Симон уладил некоторые их этих дел, выплатив «обиженным» кое-какую компенсацию.

1 октября 1610 года по просьбе марсельских купцов он возглавил операцию против алжирских пиратов и захватил несколько кораблей. В Магрибе ему перехода на сторону Франции не простили.

Погиб этот корсар в 1615 году в Тунисе, куда был отправлен для переговоров о возвращении захваченных корсарами судов. Отправляя Симона, представители французских властей строго запретили ему сходить на берег, но встреча, устроенная местными властями, развеяла все его опасения: три французских корабля были встречены пушечным салютом, правитель города Юсуф-бей поднялся на борт и, всячески демонстрируя дружелюбие, пригласил Симона нанести ответный визит. В городе голландец был немедленно схвачен и обезглавлен. Его голова была брошена на виду у французских моряков у стен Туниса.

Сулейман-реис

Дирк де Венбор (Ivan Dirkie De Veenboer) начинал как капитан одного из кораблей Симона Дансера, но скоро стал самостоятельным «адмиралом» – и тогда одним из его капитанов был Ян Янсоон – будущий «младший» Мурат-реис.

Дирк де Венбор был уроженцем голландского города Хорн, в 1607 году он получил каперское свидетельство от правительства Нидерландов, но удача ждала его у побережья Северной Африки. Приняв ислам, он быстро прославился под именем Сулейман-реиса, став одним из самых успешных корсаров Алжира. Численность судов его эскадры достигала 50, и управлял он ими очень толково и умело.



В короткое время Сулейман-реис разбогател настолько, что на некоторое время отошёл от дел, поселившись в Алжире, но не усидел на берегу, снова вышел в море. 10 октября 1620 года во время сражения с французской эскадрой он получил тяжёлое ранение, ставшее роковым.

Джон Уорд (Jack Birdy)

Эндрю Баркер, издавший в 1609 году «Правдивый отчет о пиратствах капитана Уорда», утверждает, что этот корсар родился в 1553 году в небольшом городке Февершеме, что в графстве Кент. Но первую известность и определённый авторитет в соответствующих кругах получил в Плимуте (это уже не восток Англии, а запад – графство Девон).



В конце XVI столетия он, в качестве капера, немного повоевал с испанцами на Карибах. Вернувшись в Европу, Уорд в компании с неким Хью Уайтбруком начал охоту на испанские торговые суда в Средиземном море.



Но после того как король Яков I в 1604 году подписал мирный договор с испанцами, английские приватиры остались без работы. В Плимуте Уорд был посажен в тюрьму по жалобе какого-то голландского судовладельца. Судьи решили, что арестованный пират вполне пригоден для службы в королевском военном флоте, куда Уорда и определили – разумеется, не поинтересовавшись его мнением по данному поводу. Джон на службе не задержался: с группой «единомышленников» он захватил небольшой барк и вышел в море. Здесь им удалось взять на абордаж небольшое французское судно, на котором они вначале немного «пошалили» в водах Ирландии, а потом пришли к Португалии.

Уже тогда среди морских разбойников шла молва о «гостеприимстве» марокканского города Сале, куда Уорд и направил своё судно. Здесь он встретил еще одного англичанина с криминальной биографией – Ричарда Бишопа, который с радостью примкнул к соотечественникам (этот корсар позже ухитрился получить амнистию английских властей и остаток жизни провёл в графстве Западный Корк, Ирландия).



Свои «призы» Уорд обменял на 22-пушечный голландский флейт «Гифт», экипаж этого корабля составлял 100 человек.



Но пиратствовать, не имея покровителя, – дело неблагодарное. И потому летом 1606 года Уорт перешел под покровительство дея (наместника) Туниса Утман-бея.



В 1607 году Уорд уже командовал эскадрой из 4-х кораблей, флагманским был «Гифт».

По настоянию дея в 1609 году Уорду пришлось принять ислам, но Джон был человеком свободных взглядов, и никаких комплексов по данному поводу не испытывал. Тем более что, по свидетельству бенедектинского монаха Диего Хаедо, уже в 1600 году принявшие ислам европейцы составляли чуть ли не половину населения Алжира. А в Сале до сих пор показывают здание, называемое «мечетью англичан». И в других портах Магриба европейцев-ренегатов тоже было немало.

Новым именем Уорда стало Юсуф-реис. В 1606-1607 гг. его эскадра захватила множество «призов», самым ценным из которых стал венецианский корабль «Реньера э Соде-рина» с грузом индиго, шелка, хлопка и корицы, который был оценён в два миллиона дукатов. Это судно, вооруженное 60 пушками, стало новым флагманом Уорда, но в 1608 году оно затонуло во время шторма.

Оставшийся анонимным британский моряк, который видел Уорда в 1608 году, оставил такое описание этого вождя корсаров:


Шотландец Уильям Лайтгоу, встречавшийся с Уордом в 1616 году, уже после его обращения в ислам, описывает его иначе:


Лайтгоу утверждает, что «король пиратов» в то время пил только воду.

А вот как описывает шотландец дом этого пирата:


В своём тунисском дворце Уорд-Юсуф держал множество птиц, по этой причине он получил там прозвище Jack Birdy – Джек-Птичка.

Лайтгоу утверждает, что лично видел этот вольер с птицами. По его словам, он сказал тогда, что понимает теперь, почему Уорда называют Птичкой.

Бывший пират горько усмехнулся:


Лайтгоу успокоил его:


Как видим, в отличие от киношного Джека Воробья, Уорд вовсе не гордился своим прозвищем. Более приличным ему, видимо, казалось другое, полученное в море – Sharky (Акула).

Имеются сведения, что Уорд хотел вернуться в Англию и через посредников даже предлагал английскому королю Якову I Стюарту «взятку» в 40 тысяч фунтов стерлингов. Но этому воспротивились венецианцы, корабли которых Уорд слишком часто захватывал в Средиземном море.

В последний раз Юсуф-Уорд вышел в море в 1622 году: тогда был захвачен очередной венецианский торговый корабль. В том же году он умер – в Тунисе. Причиной его смерти некоторые называют чуму.

В Британии Уорд стал героем нескольких баллад, в которых он выглядит «морским Робин Гудом». В одной из них рассказывается, как Уорд отпустил на свободу взятого в плен английского шкипера, попросив того передать оставленной им в Англии жене 100 фунтов стерлингов. Шкипер не выполнил своего обещания, и тогда Уорд, снова взяв его в плен, приказал бросить обманщика с верхушки мачты в море. Английский драматург XVII века Роберт Дарборн написал о нём пьесу «Христианин, ставший турком», в которой утверждается, что Уорд принял ислам из-за любви к прекрасной турчанке. Однако на самом деле его женой была дворянка из Палермо, также принявшая ислам.

Питер Истон

Другой соратник Симона де Дансера – Питер Истон, в отличие от некоторых других пиратов, к соотечественникам никакого сочувствия не испытывал и заявлял, что он «бич всех англичан, уважает их не больше, чем турок и евреев».

На пике карьеры под его командой было 25 кораблей. В 1611 году он пожелал получить амнистию от короля Якова I, этот вопрос обсуждался на самом высоком уровне и был решён положительно, но английские бюрократы опоздали: Истон ушёл к Ньюфаундленду, а затем, так и не узнав о прощении короля, вернулся в Средиземное море, где амнистию ему предложил тосканский герцог Козимо II Медичи.



В Ливорно корсар привёл четыре корабля, экипажи которых насчитывали 900 человек. Здесь он купил себе титул маркиза, женился и до конца жизни вёл размеренную жизнь законопослушного гражданина.

После смерти Сулейман-реиса, Симона де Дансера и Джона Уорда на первый план выдвинулся человек, принявший громкое имя Мурат-реиса.

Мурат-реис Младший

Ян Янсоон, как и Симон де Дансер и Сулейман-реис, родился в Нидерландах во время так называемой Восьмидесятилетней войны (за независимость) с Испанией, которая началась ещё в 60-х годах шестнадцатого столетия.



Свою морскую карьеру он начинал как корсар, охотившийся за испанскими судами близ родного города Харлема. Дело это было опасным и не слишком прибыльным, и потому Янсоон отправился к берегам Средиземного моря. Здесь дела пошли лучше, но и конкуренция была чрезвычайно велика. Местные корсары в 1618 году заманили его корабль в засаду близ Канарских островов. Попав в плен, голландец выразил горячее желание стать правоверным мусульманином, после чего его дела пошли ещё лучше. Он активно сотрудничал с другими корсарами-европейцами. Имеются сведения о том, что Мурат-реис старался выкупать соотечественников, взятых в плен другими пиратами. В 1622 году этот корсар посетил Голландию: прибыв в порт Фире на корабле под марокканским флагом, он «сагитировал в пираты» несколько десятков моряков, которые потом служили на его кораблях.

В конце концов, он, как уже сообщалось выше, был избран «великим адмиралом» Сале и женился там.

В 1627 году «младший» Мурат-реис напал на Исландию. У Фарерских островов пиратам удалось захватить датское рыболовное судно, на котором они свободно вошли в Рейкьявик. Основной добычей стали от 200 до 400 (по сведениям разных источников) молодых мужчин, которые были выгодно проданы на невольничьих рынках. Исландский священник Олав Эгилссон, которому удалось вернуться из плена, утверждал, что в экипажах корсарских судов было много европейцев, в основном голландцев.

В 1631 корабли Мурат-реиса атаковали побережье Англии и Ирландии. Городок Балтимор в ирландском графстве Корк (жители которого и сами промышляли пиратством) после этого набега опустел на несколько десятилетий.

Некоторые исследователи считают, что балтиморцы стали жертвой борьбы местных кланов, один из которых и «пригласил» корсаров для «разборок» с противниками. Местных католиков потом обвиняли в том, что по какому-то странному стечению обстоятельств почти все захваченные в плен ирландцы (237 человек) оказались протестантами.

Другие полагают, что «заказчиками» налёта выступили купцы из Уотерфорда, которых постоянно грабили балтиморские пираты. В качестве подтверждения этой версии указывают на сведения о том, что один из уотерфордских купцов (по имени Хакетт) был повешен уцелевшими балтиморцами сразу после атаки салийских корсаров.

Затем пираты Мурат-реиса нападали на Сардинию, Корсику, Сицилию и Балеарские острова, пока он сам в 1635 году не попал в плен к госпитальерам Мальты.





Ему удалось бежать в 1640 году, когда остров атаковали пираты из Туниса. Последнее упоминание об этом голландце относится к 1641 году: в это время он был комендантом одной из марокканских крепостей. С ним тогда находилась его первая жена, привезённая по его просьбе из Голландии, и дочь Лисбет.

Известно также, что его сыновья от первой жены были в числе голландских колонистов, основавших город Новый Амстердам, который в 1664 году перешел под контроль Британии и получил название Нью-Йорк.

Завершение истории пиратской республики Сале

В 1641 году Сале подчинил суфийский орден Дилаитов, который в это время уже контролировал почти всю территорию Марокко. Жить под властью суфиев корсарам очень не нравилось, и потому они заключили союз с Мулаем Рашидом ибн Шерифом из клана Алуитов: с его помощью в 1664 году суфии были изгнаны из Сале. Но уже через 4 года тот же самый Мулай Рашид ибн Шериф (с 1666 года — султан) присоединил города пиратской республики к Марокко. Пиратской вольнице пришёл конец, но корсары никуда не делись: теперь они находились в подчинении султана, который владел 8 из 9 кораблей, выходивших на «морской промысел».



Берберийские корсары Алжира, Туниса и Триполи по-прежнему бороздили просторы Средиземного моря. Продолжение истории пиратов Магриба – в следующей статье.