После Мюнхенского сговора западных демократий с Гитлером и Муссолини усилия советского руководства были подчинены решению двуединой задачи – подготовке страны к отражению вероятной агрессии (вывод о том, что мировая война фактически началась, был сделан в отчётном докладе ЦК ВКП(б) XVIII съезду партии 10 марта 1939 года) и попыткам отодвинуть время непосредственного вовлечения страны в мировой конфликт.
Последняя задача решалась, прежде всего, заключением максимально выгодных для СССР договорённостей с потенциальными партнёрами. Сталин сформулировал этот курс в докладе XVIII съезду ВКП (б): «Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами мира (в т. ч. с Германией)».
Мюнхен самым наглядным образом показал, насколько «верными» союзниками могут быть Великобритания и Франция. Советскому руководству стала очевидной угроза ситуации, при которой Лондон и Париж попытаются сделать СССР, подобно Чехословакии, разменной монетой, чтобы откупиться от Гитлера. И это далеко не всё. Прямым последствием мюнхенского сговора стал слом одного из созданных в 1934 г. механизмов системы коллективной безопасности – договорной «связки» Париж – Прага – Москва. СССР оказался под угрозой внешнеполитической изоляции.
И тем не менее вплоть до последней декады августа 1939 года Сталин не оставлял дипломатических попыток найти контакты с западными демократиями. Там, в частности в Британии, были силы, не исключавшие возможности договориться с Москвой с целью сдержать Гитлера. Так, Черчилль заявил в апреле 1939 г. в палате общин: «Мы окажемся в смертельной опасности, если не сможем создать великий союз против агрессии. Было бы величайшей глупостью, если бы мы отвергли естественное сотрудничество с Советской Россией». Лидер либералов Ллойд Джордж предупреждал премьера Чемберлена: «Действуя без помощи России, мы попадаем в западню».
18 марта 1939 г. в Москву из Лондона по дипломатической линии поступил запрос о позиции СССР в случае германской угрозы Румынии. Москва предложила созвать совещание представителей шести заинтересованных стран – СССР, Великобритании, Франции, Польши, Румынии и Турции для выработки возможных мер, которые могли бы побудить Берлин отказаться от дальнейших агрессивных намерений. И вот тут в западных столицах начали маневрировать. Получив ответ из Кремля (напомним: ответ на запрос Лондона), министр иностранных дел Великобритании лорд Э. Галифакс заявил, что «английское правительство не могло бы сейчас найти достаточно ответственного человека для посылки на такую конференцию» (?!).
О маневрировании британского МИД свидетельствует и содержание вышедшего из его недр установочного меморандума, когда до английских дипломатов всё же дошло, что далее уклоняться от предложения СССР без ущерба для себя невозможно. Документ гласил: «Желательно заключить какое-либо соглашение с СССР о том, что Советский Союз придёт к нам на помощь, если мы будем атакованы с Востока, не только для того, чтобы заставить Германию воевать на два фронта, но также, вероятно, и потому – и это самое главное... что если война начнётся, то следует постараться втянуть в нее Советский Союз».
21 марта 1939 г. британский посол У. Сидс вручил наркому иностранных дел СССР М. Литвинову проект декларации Великобритании, СССР, Франции и Польши, в соответствии с которой правительства четырёх стран брали на себя обязательства «совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления» действиям, «составляющим угрозу политической независимости любого европейского государства» и задевающим мир и безопасность в Европе.
Хотя проект носил крайне расплывчатый характер и не предполагал эффективных действий по пресечению агрессии, Советское правительство уже 23 марта дало согласие на его подписание. Москва предложила также, чтобы приглашение присоединиться к декларации (после её опубликования) было направлено балканским, прибалтийским и скандинавским государствам. На следующий день Париж согласился с советским предложением, высказавшись за созыв специального совещания для подписания декларации. Лондон думал неделю и, сославшись на отрицательное отношение правительства Польши, отказался от своей же инициативы.
Маневрирование продолжалось. Негласно одобряя захват Гитлером Мемеля (Клайпеды) 22 марта 1939 г., правительство Н. Чемберлена не оставляло попыток связать руки и Москве. В середине апреля Британия предложила СССР взять на себя односторонние обязательства помощи «своим европейским соседям» в случае совершенной против них агрессии. В свою очередь Франция заявила о готовности обменяться с СССР письмами, гарантирующими взаимную поддержку сторон, если одна из них будет втянута в войну с Германией из-за оказания помощи Польше или Румынии.
17 апреля Советское правительство выдвинуло встречные предложения, которые по конструктивности не шли ни в какое сравнение с не рассчитывавшими на взаимность предложениями западных демократий. Вот их суть:
«1. Англия, Франция, СССР заключают между собою соглашение сроком на 5–10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.
2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Чёрным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств.
3. Англия, Франция и СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во исполнение § 1 и 2.
4. Английское правительство разъясняет, что обещанная им Польше помощь имеет в виду агрессию исключительно со стороны Германии.
Существующий между Польшей и Румынией союзный договор объявляется действующим при всякой агрессии против Польши и Румынии либо же вовсе отменяется, как направленный против СССР.
6. Англия, Франция и СССР обязуются, после открытия военных действий, не вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессорами отдельно друг от друга и без общего всех трех держав согласия.
7. Соответственное соглашение подписывается одновременно с конвенцией, имеющей быть выработанной в силу § 3.
8. Признать необходимым для Англии, Франции и СССР вступить совместно в переговоры с Турцией об особом соглашении о взаимной помощи».
По существу Советский Союз предложил заключить трёхсторонний договор о взаимопомощи, основанный на равенстве обязательств и эффективных мерах пресечения агрессии в любом районе Европы. Новая Антанта могла стать плотиной на пути гитлеровской экспансии. Данное обстоятельство, судя по всему, и испугало британских и французских политиков, не готовых идти так далеко.
Для подготовки ответных предложений Франции потребовалось восемь дней, Великобритании – целых двадцать. Ответ был уклончивым, что сразу сказалось на ходе переговоров в Москве между В. Молотовым, ставшим 3 мая 1939 г. наркомом иностранных дел СССР, и послами У. Сидсом и Э. Наджияром. Газета «Правда» так характеризовала тактику западных держав: «Хотят не такого договора с СССР, который основан на принципе равенства и взаимности, хотя ежедневно приносят клятвы, что они за "равенство", а такого договора, в котором СССР выступал бы в роли батрака, несущего на своих плечах всю тяжесть обязательств. Но ни одна уважающая себя страна на такой договор не пойдет, если не хочет быть игрушкой в руках людей, любящих загребать жар чужими руками».
Необходимость большей инициативности западных демократий в тот момент была очевидной для многих. «Не будет ли целесообразнее для ускорения переговоров, медлительность которых вызывает беспокойство, послать в Москву Галифакса, чтоб он мог непосредственно вести переговоры с Молотовым?» – такой прямой вопрос был задан Н. Чемберлену во время дебатов в палате общин 19 мая. Показателен ответ британского премьера: «Я должен быть осторожным и не допускать ничего такого, что осложняет положение... Нам приходится обращаться не к одному лишь русскому правительству. Мы должны иметь в виду и правительства других стран». На настойчивые попытки депутатов уточнить, какие именно страны имеются в виду, премьер не ответил.
Тем не менее к концу июля текст британо-франко-советского договора был в основном отработан. Стороны пришли к согласию по перечню стран, которым предоставлялись гарантии трёх держав – Бельгии, Греции, Латвии, Польше, Румынии, Турции, Финляндии, Эстонии. Они, однако, никак не могли прийти к соглашению относительно того, что есть «косвенная агрессия». Упорство западных демократий в этом вопросе объяснялось их опасениями, что обязательства по противодействию такой агрессии будут использованы Советским Союзом для оправдания его вмешательства в дела соседних стран.
В результате британская сторона воспрепятствовала предоставлению гарантий Латвии, Литве и Эстонии, а без этого договор во многом терял для СССР значение, поскольку у власти в этих странах находились правительства, тяготевшие к сближению с фашистской Германией.
И всё же Москва, Лондон и Париж перешли к практическим вопросам обеспечения гарантий и начали переговоры по выработке и подписанию военной конвенции, что предусматривалось пунктом 7 предложений Советского правительства от 17 апреля. Решение о переговорах было принято 23 июля, но начались они в Москве лишь 12 августа. Демократии явно не торопились…
(Продолжение следует)
Источник: fondsk.ru.
Рейтинг публикации:
|
