100-летняя годовщина геноцида 1918-1920 годов. Цифры 08.08.08 почти мистические. Стоит только повернуть восьмерку на 90 градусов, как перед нами появится знак бесконечности. Кавказские войны и в самом деле кажутся бесконечными. В 2008-м году стартовала операция грузинских войск против Южной Осетии под циничным названием «Чистое поле». В самом имени операции была заложена квинтэссенция всего стремления националистически настроенных грузинских сил по отношению к независимому соседу. Земля Южной Осетии должна была по плану Тбилиси быть полностью очищена от этнических осетин. Но вернёмся на сто лет назад.
Истоки ненависти
Грузинские князья издавна старались заполучить осетин себе в крепостные крестьяне. И провернуть это дело в Российской империи они надеялись руками русских. Так, князья Эристовы-Ксанские раз за разом подавали свои прошения с претензией на осетинские земли русскому командованию на Кавказе. В 1831 году после очередного прошения кавказский наместник граф Иван Паскевич поручил коллежским асессорам Козачковскому и Яновскому провести исследование данного прошения, после которого была составлена соответствующая записка:
«В ущельях более отдалённых, как те: Маграндолетском, Тлийском, Чапранском, Гвидиском, Кнотском и других, на кои Эристовы объявляют претензию, нет никаких следов их управления. До покорения нашими войсками осетины, в сих ущельях живущие, представляли образец первобытных народов. У них существовали одни семейные связи; в деревнях и ущельях не было совершенно никакого порядка и повиновения; каждый способный носить
оружие считал себя вполне независимым».
Но это нисколько не останавливало растущие аппетиты грузинских князей, которые буквально засыпали командование различными документами, якобы подтверждавшими их права не только на землю, но и на людей. К Эристовым присоединились и князья из рода Мачабели. В реальности же эти «документы» никакого веса не имели. Вопросом заинтересовался сам граф Паскевич, написав следующее:
«Между тем, хотя сии постановления давали князьям Эристовым помещичьи права над их имением, но вообще осетинские деревни никогда во владении их не находились. Все права их и других помещиков над осетинами ограничивались тем, что ни один из сих людей не смел показаться на базарах и в деревнях Карталинии (Картли, Карталинское царство. — Прим. авт.) без того, чтобы не быть совершенно ограблену от так называемых помещиков; некоторые из этих последних устраивали даже в тесных ущельях укреплённые замки, мимо которых никто из осетин не мог пройти, не подвергаясь опасности лишиться всего имущества; под разными предлогами брали они осетинских детей и потом продавали в разные руки».
Более того, если осетины были крепостными у грузинских князей на законных основаниях, то почему сами вышеозначенные князья не вернули их повиновение? Всё просто: многочисленные военные экспедиции против осетин крайне редко можно было назвать хоть сколь-нибудь успешными. Так, в 1817-м году один из князей Эристовых совершил поход против «своих» крестьян. В итоге он потерял 400 человек и вернулся не солоно хлебавши. Грузинам были нужны русские солдаты, чтобы откусить чужой кусок. При этом сами осетины утверждали, что готовы платить русскому царю любые подати, но грузинам – никогда.
Осетинские крестьяне около церкви Святого Георгия Победоносца Точку в споре поставил император Николай I, устав от бесконечных прошений и жалоб со стороны грузинских князей. Он подписал особый указ, согласно которому все жители Южной Осетии переводились в разряд казённых, т.е. государственных крестьян. Посягать на эксплуатацию или заставлять таких граждан платить подати – пойти против императора. При всей своей гордыне грузинские князья вынуждены были смириться.
Революция и старые раны
Кровавые ветры революции начала 20-го века в России породили настоящий взрыв рождения самых разных квазигосударств на территории Кавказа: здесь была и Горская республика, и Кубанская народная республика, и Закавказская демократическая федеративная республика, и Грузинская демократическая республика, и бог знает что ещё. В этом хаосе некогда верная короне Грузия мигом потребовала независимости. Императора более не было, и снова можно было предъявить свои права на Южную Осетию. А так как крепостное право было давным-давно отменено, то и население более не требовалось.
Большевик Филипп МахарадзеОсетины предложили политическим лидерам Грузии, меньшевикам (являвшимся в реальности махровыми националистами), диалог о праве на автономию, чтобы сохранить свою культуру и язык. Вот как о тех событиях пишет этнический грузин и большевик Филипп Махарадзе:
«Почти с первого же дня появления на свет божий «независимого» грузинского государства меньшевики вступают в открытый конфликт с осетинским народом. Меньшевики и слышать не хотели об автономии для осетин. Осетия должна забыть об этой автономии, она должна войти в рамки грузинской государственности, должна признать суверенность и великодержавность грузинского народа, осетины должны отказаться от употребления своего языка в школе, в деловых сношениях и т. д.».
В первые дни марта 1918-го года в Южную Осетию вторглись карательные грузинские отряды во главе с меньшевиком Коста Казишвили и Георгием Мачабели. Последнего представителя в тот момент ещё не объявленной Грузинской «республики» стоит выделить особо, ведь он является потомком того самого княжеского рода Мачабели, который предъявлял свои права на владение осетинскими крестьянами и их землями.
Южноосетинские большевики в ЦхинвалеПервый бой состоялся у селения Арчнет, когда грузины захватили десяток осетинских заложников. Бой с осетинским отрядом «сепаратистов» был недолгим. Не ожидая такой прыти от своей «собственности», грузины разбежались, а заложники были освобождены. Экспедиция Казишвили и Мачабели нашла приют в грузинском селе Еред.
Собравшись с силами, грузинский отряд 18 марта выступил в сторону Цхинвала. Вскоре в пригородном селении Дргвис Казишвили устроил митинг, ругая Россию в «оккупации» и обвиняя осетин в потворстве противнику. На митинг явился и Союз революционного крестьянства во главе с осетином Георгием Кулумбеговым, под начальством которого находились 300 штыков восставших жителей. Диалога не получилось, и потасовка быстро переросла в перестрелку. Цхинвал накрыли боевые действия, в ходе которых не использовали разве что артиллерию. Ружейно-пулемётным огнём грузинам удалось выбить вооружённые отряды осетин из города, при этом захватив в плен Кулумбегова.
Лидера Союза крестьян планировали расстрелять на рассвете. Но утром на окраинах города завязались бои. К вечеру 19-го марта осетинские отряды, что показательно, поддержанные некоторыми местными грузинами-большевиками, ворвались в столицу республики. Улицы южного города оказались усеяны трупами. В плен сдалось множество грузин, а лидеры погибли в уличных боях, включая несостоявшегося владетеля осетинских крестьян – Мачабели.
Картина Азанбека Джанаева, посвящённая событиям 1918-1920 годовНесмотря на победу, положение осетинских вооружённых сил было тяжёлым. Не было должного количества боеприпасов, а главное, не было людских ресурсов. Напомню, в тот момент во всей Южной Осетии проживало не более 80 тысяч человек, включая стариков, женщин и детей. А вот население Грузии перевалило за 2 миллиона. Таким образом, у восставших даже патронов было меньше, чем у новоиспечённой Грузии солдат.
Уже 22 марта 1918-го года к Цхинвалу подошли крупные подразделения грузинских войск, носившие тогда имя «народной гвардии». Понимая бессмысленность обороны города, осетинские силы под прикрытием немногих оставшихся в Цхинвале отрядов отступили в горы. Бои в городе длились недолго. Практически всех пленных осетин расстреляли, только смелого, но невезучего Кулумбегова снова пленили и доставили в Гори.
Оставшиеся в живых повстанцы, ушедшие в горы, пользуясь отвоёванным смертями товарищей временем, смогли организовать оборону в узком горном ущелье в районе Дзау. Место было выбрано так удачно, что все попытки взять осетин штурмом провалились. В итоге 28 марта грузины пошли на временное перемирие.
Цхинвал 20-30-х годов прошлого векаУ меньшевистского правительства Грузии, которое оказалось неспособно решить какие-либо государственные вопросы, кроме выбора нового покровителя и репрессий по этническому и политическому принципу, заходила ходуном земля под ногами. Во-первых, кайзеровская Германия более не могла исполнять функции нового хозяина, и необходимо было срочно присягнуть Антанте. Во-вторых, экономика трещала по швам. В-третьих, не дремали большевики, которых националисты в облике меньшевиков боялись как огня. В-четвёртых, откровенная недееспособность правительства вызвала ряд крестьянских восстаний. Но это было только начало.
Продолжение следует…
