Как был построен первый в России водопровод

Люди всегда селились около воды. Но по мере роста числа жителей естественных источников не хватало и приходилось задумываться об искусственном водоснабжении. В Риме водопровод пришлось строить еще до нашей эры, а вот в Москве кризис наступил в конце XVIII столетия. Власти вынуждены были реагировать, и 28 июля 1779 года императрица Екатерина II подписала указ о начале строительства первого в стране водопровода. «Известия» вспоминают историю проекта.

Самотеком из Мытищ

В Москве воды изначально было много. Город был основан на слиянии широкой одноименной реки с Неглинкой, которая в Средние века тоже была достаточно полноводной. Хватало воды и после того, как город вышел за границы Кремля — по современному центру протекало более полусотни ручьев и небольших речушек. Но к XVII веку население столицы достигло 100 тыс. и появились проблемы, причем не столько из-за нехватки воды, сколько из-за ее качества. И виноваты в этом были сами москвичи. По берегам рек располагались ремесленные слободы, загрязнявшие ее сточными водами из мастерских. Бойни тоже старались размещать около речек или ручьев, куда беззастенчиво выбрасывали остатки разделанных туш. Речка с названием Кровянка, которая впадала в Москву-реку возле современного здания президиума Академии наук, тому подтверждение. Стирали горожане тоже в реках, туда же зачастую выбрасывали бытовые отходы. И столь любимые москвичами бани строили по берегам и грязную воду отводили прямо в реки. Наконец, в Первопрестольной до конца XIX века не было канализации, во дворах вырывали выгребные ямы. Их обслуживали «золотари», вывозившие содержимое за город, но часть результатов жизнедеятельности москвичей через почву неизбежно оказывалась в верхних водоносных слоях.

Со временем пить из городских рек и источников стало опасно, как и из колодцев. Состоятельные горожане использовали привозную ключевую воду, но это было дорого, и большинство вынуждено было обходиться внутренними источниками. Регулярно возникали эпидемии. В 1771 году приключилась очередная напасть, унесшая жизни почти четверти москвичей и спровоцировавшая печально известный «чумной» бунт. Восстание было жестоко подавлено, но стало очевидно, что средневековое городское хозяйство совершенно не справляется с нуждами выросшего уже до 200 тыс. населения. И тогда Екатерина приказала принять некоторые санитарные меры, прежде всего вывести за городскую черту все кладбища и проложить водопровод.

Была создана специальная комиссия, которая обследовала все водоносные регионы Подмосковья. Самым удобным и перспективным оказался северо-восточный, расположенный близ села Большие Мытищи. Воды там было много, она оказалась удивительно чистой и вкусной, а расстояние до города — приемлемым. К тому же Мытищи находятся на возвышенности, что позволяло воде поступать в город самотеком, а иного варианта тогда просто не существовало. 28 июля 1779 года императрица ознакомилась с проектом и подписала указ о начале строительства первого в России водопровода, названного Мытищинским. На создание грандиозного гидротехнического сооружения было ассигновано миллион сто тысяч рублей сразу, по 50 тыс. в следующие пять лет и по 100 тыс. в последующие годы вплоть до его открытия.

Забегая вперед, скажем, что этого не хватило: император Павел, а потом и Александр выделяли дополнительные средства. Руководство над работами было возложено на известного инженера, главу Гидравлического корпуса генерал-поручика Федора Васильевича Бауэра, а главнокомандующему в Москве князю Михаилу Никитичу Волконскому предписано было ежедневно выделять на строительные работы по 400 солдат, причем рядовым для мотивации платили по 10 копеек, а унтер-офицерам по 15 копеек в день.

Устроен водопровод был просто, как всё гениальное. В Мытищах над источниками соорудили 40 колодцев, которые были обложены кирпичом и перекрыты деревянной крышей. Колодцы были соединены с коллектором, который представлял собой кирпичную галерею с полукруглым арочным сводом шириной 90 и высотой 135 см. Вода в колодцах стояла выше уровня водопровода и поступала в него самотеком. Стенки канала были толстыми и массивными, опирающимися на деревянные балки, а свод был сравнительно тонкий.

Самым сложным было обеспечить постоянный наклон на всем протяжении водопровода. Для этого в некоторых возвышенных местах пришлось укладывать галерею на глубине до 18-19 м, что даже по нынешним меркам считается очень серьезной глубиной для коллекторов, а в низменностях и при пересечении рек пришлось построить пять акведуков, один из которых — Ростокинский — сохранился до сегодняшнего дня. В этом месте водопровод пересекал реку Яузу, и над ней пришлось соорудить 356-метровый арочный мост-акведук.

Строили водопровод почти четверть века. Во-первых, задача была изначально грандиозной, во-вторых, положенные ассигнования выделялись нерегулярно, да еще временами разворовывались подрядчиками. Во время очередной Русско-турецкой войны строительство на несколько лет вообще прекратилось, поскольку весь московский гарнизон отправили в действующую армию в Крым. Бауэр умер уже на пятый год работ, его заменил Иван Кондратьевич Герард, ранее создававший Ладожский канал. Он и довел дело до конца.

28 октября 1804 года мытищинская вода всё же пришла в Москву. Основной водоразборный павильон был устроен неподалеку от Трубной площади в районе Рождественского монастыря и представлял собой водохранилище, над которым стояла ротонда с тремя входами.

«Вестник Европы», 1804 год

«...вода, добежав до Трубы, близ Рождественского монастыря, наполняет обширное водохранилище, для всех открытое, устроенное на возвышенном месте, помещенное в ротонде, имеющей три входа; ниспадая из него внутрь земли круглою трубою в виде гладкого столпа, к дальнейшей цели летит стрелою и, в разных местах поднимаясь на воздух, упадает в неисчерпаемые водоемы: здесь в виде кристального снопа, возникшего из груды камней; там, быстрыми ручьями, текущими из куска гранита; тут, в образе прозрачного намета, брошенного рукою случая на полуколонну. Наполнив водоемы, низливается по мере прилива в отверстия, устроенные наравне почти с краями их, и избыток дарит реке»

Кроме этого резервуара «на каждых ста саженях» (примерно 213 м) вдоль водопровода были устроены водоразборные колодцы. И — верх совершенства по тем временам — вода напрямую поступала в несколько общественных зданий: Кремлевский дворец, Воспитательный дом, городские бани, больницы и театры.

Новая жизнь Сухаревой башни

Из-за конструктивных недочетов и низкого качества строительства водопровод быстро пришел в упадок. Уже через десять лет его пропускная способность снизилась с изначальных 300 тыс. ведер (1 ведро = 12,3 л воды) примерно до 40 тыс. Причина была в том, что вода уходила сквозь негерметичную кирпичную кладку. Кроме того, внутрь водопровода тем же путем попадали грунтовые, талые и дождевые воды, из-за чего мытищинская вода теряла свои качества. В дополнение ко всему выяснилось, что практически все деревянные конструкции пришли в негодность из-за гниения. Требовался капитальный ремонт.

Фото: РИА Новости/Государственный Исторический музей

Сухарева башня, 1701 год

Реконструкцией, которая проходила в 1826–1835 годах, руководил начальник Округа путей сообщения в Москве инженер-генерал-майор Николай Иванович Яниш. Помимо ремонта самого водного пути, в котором уложили чугунные трубы, модернизирована была и вся система — водопровод стал частично напорным, то есть вода на части маршрута шла под искусственным давлением. Для этого по проекту Яниша возле села Алексеево (сейчас это уже Москва, район метро «Алексеевская») была построена водокачка с двумя паровыми машинами по 24 лошадиные силы каждая. Это позволило спрямить линию водопровода на самом сложном участке. Кроме того, был устроен накопительный резервуар на 80 тыс. л, который установили на втором этаже знаменитой Сухаревой башни. Заодно нашли применение этому странному строению, уже много лет стоявшему без дела. Давление в системе увеличилось, и появилась возможность развести воду по разным частям города. Тогда-то в Москве появились изящные водоразборные фонтаны работы мастерской Ивана (Джованни) Витали: Шереметевский (около Сухаревой башни), Воскресенский (на нынешней площади Революции), Варварский (на нынешней Славянской площади), Никольский (на Лубянке) и Петровский (на Театральной площади). Последний, который расположен перед Большим театром, остается единственным действующим до сих пор. Сохранился и Никольский, правда, он не функционирует. С Лубянки его перенесли к бывшему Александринскому дворцу в Нескучном саду, где его можно увидеть.

Но воду от водоразборных фонтанов еще нужно было доставить в жилые дома. Этим занимались артели водовозов, конных и пеших. Конных в Москве насчитывалось до 6,5 тыс., пеших же никто не считал. На запряженных битюгами телегах были установлены дубовые бочки, которые наполняли из фонтанов и развозили по улицам. Кто не мог себе это позволить, сам таскал ведра от ближайшего фонтана. Мытищинская вода шла в основном на питье и приготовление пищи, а для хозяйственных нужд по-прежнему использовали воду из колодцев.

Следующий ремонт, который вполне можно назвать глубокой модернизацией, пришелся на начало 50-х годов XIX века, когда население Москвы приблизилось к 400-тысячной отметке. Нужно было увеличить подачу воды. Разработка плана и его реализация были поручены инженеру Андрею Ивановичу Дельвигу. Знаменитый в будущем генерал и сенатор, еще будучи совсем молодым инженером, принимал участие в реконструкции 1820–1830-х годов, поэтому хорошо разбирался в вопросе. Прежде всего он решил сделать водопровод полностью напорным, для чего была построена водокачка в самих Мытищах. На Сухаревой башне был установлен второй резервуар, а паровые водонапорные машины Алексеевской водокачки заменили на вдвое более мощные. От каменных галерей отказались, они были заменены на чугунные трубы диаметром 20 дюймов (50 см), причем новая линия водопровода лишь частично совпадала с первоначальной. Эти меры позволили уменьшить потери и увеличить подачу воды до 500 тыс. ведер в день, благодаря чему удалось расширить сеть водоразборных колонок и устроить 15 специальных пожарных резервуаров, доселе в Москве отсутствовавших.

Но прошло всего несколько десятилетий, и население Москвы опять почти удвоилось, перевалив к 1886 году за 750 тыс. Попытка построить несколько небольших локальных водопроводов (Ходынский, Преображенский, Андреевский) переломить ситуацию не смогла.

Башни купца Алексеева

Власти города понимали серьезность положения, но для больших работ нужно было изыскать средства. Сначала думали отдать его в концессию, но тогда водопровод стал бы частным и жителям пришлось бы за воду платить. В итоге после долгих дебатов решили строить новый водопровод городскими силами.

В разработке конкурсных проектов участвовали лучшие инженеры страны, в том числе Евгений Кнорре и Владимир Шухов, но выбран был более дешевый вариант главного инженера Московского водопровода Николая Зимина и инженера Константина Карельских, кстати, товарищей Шухова по учебе в Императорском техническом училище, ныне именуемом МВТУ имени Баумана. Нельзя не отметить и выдающуюся роль, которую сыграл в организации строительства водопровода московский городской глава Николай Александрович Алексеев, который вложил в строительство немалые средства и убедил коллег-промышленников и банкиров материально поучаствовать в этой затее.

Работы начались летом 1890 года, руководить ими поручили Зимину, а Карельских стал его заместителем. Источником воды оставался Мытищинский бассейн, но новый водопровод должен был технологически принципиально отличаться от предшественников. От колодцев отказались, а в водоносном районе были пробурены 50 скважин глубиной до 30 м, которые были соединены общей всасывающей трубой. Старая водокачка в Мытищах была заменена новой, современной. Тогда же у Крестовской заставы (нынешняя площадь Рижского вокзала) в помощь Алексеевской водокачке по проекту архитектора Максима Гиппенера были построены две великолепные 40-метровые водонапорные башни, стилизованные под крепостные. Между ними проходило Ярославское шоссе и трамвайные пути — получился необычно и изящно оформленный въезд в город. Кстати, когда выяснилось, что денег в казне не хватает, купец первой гильдии Николай Алексеев оплатил строительство этих башен из личных средств. К сожалению, Крестовские башни были разрушены в сталинские годы, как и Сухарева башня.

Новый Мытищинский водопровод был построен за два с половиной года и торжественно открыт в октябре 1892-го. Обошелся он в 5,8 млн рублей. По городу было уложено 112 верст труб, поступление воды в Москву увеличилось втрое, до полутора миллионов ведер в день. Давление в системе возросло, благодаря чему воду можно было подавать в многоэтажные доходные дома. Но уже к концу века население города перевалило за миллион, к тому же в городе наконец задумались о канализации, что резко увеличило потребность в воде. Вопрос о расширении системы московского водоснабжения снова стал актуальным.

Речная альтернатива

Исследования показали, что аналогичных мытищинским подземных источников нужного объема в Подмосковье нет, а Мытищи давать более того, что уже из них извлекают, не способны. Пришлось искать альтернативу. Всерьез рассматривался старый, еще петровских времен проект о соединении бассейнов Волги и Москвы. Кстати, при Николае I его даже начинали строить, но отказались из-за дороговизны. Денег не нашлось и в этот раз.

Постепенно стало очевидно, что единственным реальным источником для пополнения городского водопровода может быть река Москва. Зимин и Карельских взялись за разработку проекта. Можно было брать воду прямо в городе или за его пределами, выше по течению. Первый вариант был более дешевым, но вода в городской черте была настолько загрязнена промышленными и бытовыми стоками, что ее вряд ли удалось бы надлежащим образом очистить. Поэтому решили пойти на лишние траты и брать воду выше по течению, в районе деревни Рублево. Новый водопровод стали называть Москворецким или Рублевским.

В Рублево была построена мощная насосная станция, которая по трубам нагнетала воду в огромный резервуар, устроенный на самой высокой точке города — Воробьевых горах. Из него, уже самотеком, вода поступала в городскую систему. В отличие от идеальной от природы мытищинской воды речная вода требовала очистки, поэтому в Рублево пришлось устроить очистные сооружения, которые контролировала специальная «фильтровальная комиссия» под руководством профессора медицины Сергея Бубнова.

Кстати, изящный Воробьевский резервуар, построенный по проекту Гиппенера, существует и сейчас, он расположен неподалеку от смотровой площадки на Воробьевых горах. Правда, подойти к нему нельзя по соображениям безопасности, это запретная зона Мосводоканала. На фасаде надземного павильона красуется мемориальная доска:

«Водопровод сей, снабжающий город Москву Москворецкою фильтрованную водою, сооружен в царствование Государя Императора Николая II при московском генерал-губернаторе великом князе Сергее Александровиче и при московском городском голове князе Владимире Михайловиче Голицыне трудами городского Общественного Управления и Высочайше утвержденной Комиссии под председательством инженера Ивана Федоровича Рерберга, главных инженеров Николая Петровича Зимина и Константина Павловича Карельских, производителей работ: инженеров Ивана Михайловича Бирюкова, Николая Аркадьевича Кузьмина, Александра Петровича Забаева и архитектора Максима Карловича Геппенера»

Москва вздохнула свободнее, теперь она получала 2,5 млн ведер мытищинской воды (забор увеличили, построив 20 новых скважин и установив более мощные насосы) и 11 млн ведер очищенной москворецкой. Но это была лишь временная передышка, поскольку город продолжал стремительно расти. К 1926 году вернувшая себе столичный статус Москва перешагнула двухмиллионный рубеж, а в 1933-м — трехмиллионный. К концу 1920-х годов из-за увеличения забора воды Москва-река обмелела настолько, что ее можно было перейти около Кремля вброд. Волей-неволей пришлось возвращаться к идее привлечения волжской воды, которая была реализована в 1930-е годы. А Мытищинский узел продолжает функционировать, правда, уже в местном масштабе — он обеспечивает водой Королев, Мытищи и окрестности.

Источник

Рейтинг публикации:

2

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: