Среди стратегических последствий хрущевской политики следует назвать ликвидацию военного присутствия СССР почти во всех странах балканского региона — участницах Варшавского договора. И это случилось ещё до отставки Хрущёва. И дело не только в небезызвестных антисталинских решениях XX и XXII съездов КПСС, кулуарно или публично отвергнутых этими странами. Но и в бесцеремонных попытках хрущёвского руководства навязать свою внешнеполитическую линию балканским странам.
Так или иначе, но ещё на рубеже 50-х и 60-х годов военно-политические позиции СССР на Балканах существенно ослабли. В противовес росту влияния США и НАТО в тех же странах. Процесс начался с Албании. С 1955 года СССР обладал фактически экстерриториальными правами на военно-морскую базу около порта Влёра, что вблизи Греции и Италии, отделенной от неё узким 60-километровым Отрантским проливом. Эта база позволяла контролировать морские коммуникации НАТО в Адриатике, в Центральном и Восточном Средиземноморье.
Сегодня в албанской Влёре — только ржавые подводные лодкиПраво пользоваться Влёрским портом и его акваторией СССР получил ещё в 1950 году, в связи с планами Югославии и Греции разделить между собой дружественную СССР Албанию. Одновременно под советским наблюдением из Влёры фактически были и порты титовской Югославии. Необходимость такого контроля была вызвана тем, что уже в 1951 году Югославия заключила бессрочный договор с США «Об обеспечении безопасности». Нельзя забывать, что договор действовал вплоть до распада СФРЮ, и в частности, разрешал американским ВВС и ВМС без ограничений «посещать» воздушное пространство и морские порты Югославии.
Казалось бы, Влёрскую базу Москве следовало беречь несмотря ни на что. Но увы, Хрущев и его идейные соратники решили потребовать от Тираны безоговорочного подчинения антисталинской политике Москвы. Параллельно с этим Албании навязывалась роль сугубо сырьевого придатка СССР и других стран Варшавского Договора.
В ходе посещения Албании в мае 1959 г., Хрущёв в назидательных выражениях поучал Энвера Ходжу: «Чего вы надрываетесь, строя индустриальные предприятия? Сталин видел Албанию как миниатюрную копию СССР в плане промышленности и энергетики, но это лишнее: всё что Албании в этом плане нужно, вам поставим мы и другие страны. Курорты, цитрусовые, оливки, бахчевые, чай, нефть, руды цветных металлов — на этом надо сосредоточиться вашей экономике и вашему экспорту».
Индустриализация Албании была явно не по нраву ХрущёвуТогда же Хрущев отказал Албании и в новых льготных кредитах на индустриализацию, посоветовав Тиране пересмотреть внутри- и внешнеэкономическую политику: «Тогда и сможете получить новые кредиты на прежних условиях». В то же время Никита Сергеевич предложил трансформировать не только Влёрскую базу, но и прилегающий к ней район в подобие британского Гибралтара или экстерриториальной Окинавы в Японии — острова до предела «напичканного» военными объектами США. СССР даже предлагал Албании солидную компенсацию, но Энвер Ходжа ответил отказом.
Хрущева явно раздражало и то, что, как он говорил Ходже: «У вас перебор с памятниками Сталину, проспектами, предприятиями его имени, да еще и город Сталин. Вы, значит, против решений XX съезда нашей партии? Тогда прямо так и заявите, а мы тогда подумаем, как быть дальше».
Первый секретарь партийного ЦК апеллировал и к тому, что на XXI съезде КПСС в феврале 1959 года Энвер Ходжа, вопреки ожиданиям, в своём выступлении не стал выражать прямого несогласия с теми решениями, но теперь фактически стал проявлять идеологический сепаратизм. Однако надо учитывать, что в тот период Тирана ещё не была уверена в поддержке Албании со стороны КНР. Зато уже в марте 1959-го при встрече албанских лидеров Энвера Ходжи и Мехмета Шеху с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем в Пекине последние заверили албанцев, что КНР будет оказывать всевозможную поддержку Албании.
Крепкий албано-китайский союз просуществовал до 1977 года включительно…
Что же касается самой Влёрской базы, там в конце 1950-х находилась бригада из 12 советских подлодок, вполне современных по тому времени. Отсюда, во время Суэцкого кризиса, планировался удар по британским и французским войскам в октябре-ноябре 1956-го в случае захвата ими Каира или Александрии. И именно с Влёры намечалась советская военная помощь Сирии осенью 1957-го в случае вторжения туда Турции.
В то же время в Тиране не удалась ни одна из инспирированных Хрущёвым попыток смены албанского руководства на рубеже 1960 и 1961 годов. Серия пленумов ЦК албанской партии труда оказалась провальной для советского лидера. Вдобавок, И. Б. Тито, новый друг Хрущева, отказался поддержать советский план организации воздушного десанта в Тирану через Югославию.
При этом стать «первым» в такой операции предлагалось Белграду, что наверняка бы спровоцировало военные столкновения на границе с Албанией. И уже после этого, чтобы укрепить южный фланг Варшавского договора, СССР и предпримет подготовленную соратниками Хрущёва из спецслужб «операцию по защите Албании». Одновременно с этим планировалась и блокада албанского побережья советскими военными кораблями, базирующимися во Влёре.
Югославия уже по фактору политической географии была заинтересована в развитии албанско-советских противоречий. Поэтому расчёт Хрущева на то, что его дружба с маршалом Тито на почве отъявленного антисталинизма будет для того важнее всего остального, не оправдался. Как бы то ни было, Иосип Броз Тито не оправдал надежд Хрущёва на то, что для них одинаково важно откровенное неприятие сталинистской Албании. Хуже того: детали советского плана из Белграда оперативно сообщили Тиране. А Энвер Ходжа отблагодарил И. Б. Тито короткой телеграммой: «Благодарю Вас, маршал, за порядочность».
Ситуация с албанской базой в итоге закончилась конфликтом Албании с СССР. Осенью 1961 г. последовала срочная эвакуация Влёры. К тому времени, точнее, с июня 1961 г., территорию базы уже блокировали албанские войска и спецслужбы. Четыре советские подлодки, находившиеся на ремонте в портах Влёра и Дуррес, были захвачены албанцами тем же летом.
Столь смелые действия Тираны были обусловлены не только упомянутой позицией Югославии и тем, что КНР к тому времени уже изъявила готовность помочь Албании в случае её прямого конфликта с СССР. Это произошло во время визита премьера КНР Чжоу Эньлая в Тирану в мае 1961 г. В соседних странах НАТО, Греции и Италии, тоже были заинтересованы в удалении советской военной базы из Влёры, а точнее, в «уходе» Албании из-под военно-политического влияния Москвы. Потому в ряде западных СМИ в тот период чуть ли не восхищались «маленькой Албанией, осмелившейся по-сталински бросить перчатку Москве».
Чжоу Эньлай и Энвер ХоджаВ свою очередь, маршал Тито посоветовал Хрущёву с учетом упомянутых факторов всё-таки уступить Энверу Ходже по вопросу о Влёрской базе. Оно и понятно: сохранение советского военного присутствия в Албании было отнюдь не в интересах Югославии. Вот как СССР лишился важнейшего форпоста в Адриатике и целом в Средиземноморье.
При этом в Москве почему-то весьма опрометчиво рассчитывали, что Югославия может и чуть ли не должна стать некоей заменой Албании. И всё это только благодаря, повторим, доверительным личным отношениям Хрущёва с Тито. Хотя прозрачные «намёки», сделанные советским лидером в адрес маршала в июне 1956-го в Москве насчёт возможности использования советским ВМФ каких-либо адриатических баз в Югославии так и остались без ответа.
Зондаж министром обороны СССР маршалом Г. К. Жуковым тот же вопроса в ходе его визита в Югославию в октябре 1957 г., увы, тоже потерпел фиаско: «Мы пока не готовы рассматривать этот вопрос» – таков был ответ Тито (т.е. не только решать, но даже рассматривать). Новые попытки такого рода были предприняты в начале 60-х годов в ходе всё более частых встреч Хрущёва с Тито, но с тем же «успехом». Это было тем более неизбежным, так как Югославия уже была одним из лидеров подзабытого уже Движения неприсоединения, провозглашённого в 1961 году.
Между нами, маршалами: Иосип Броз Тито и Георгий Константинович ЖуковТу же участь постигла и сделанное СССР в 1957 году предложение создать совместные военные или разведывательные объекты на бывших итальянских островах Палагружа или Ябука в центральной Адриатике. Их по настоянию СССР передали Югославии ещё в 1947 году, а само географическое положение этих островов открывало реальные возможности контроля за всей Адриатикой. Однако Белград и в этом вопросе отказал Москве.
Несмотря на то, что у маршала И. Б. Тито сложились вполне дружественные отношения и с новым советским лидером Л. И. Брежневым, Югославия так и не пересмотрела свою позицию по «базовым» идеологическим и экономическим вопросам. А следующими ударами по балканским форпостам СССР стали вынужденный уход советских войск из Румынии и почти полный повтор той же ситуации в Болгарии, случившийся на рубеже 50-х и 60-х годов.
