Общеизвестно, что создание бронепалубных крейсеров 2-го ранга «для нужд Дальнего Востока» вовсе не ограничилось заказом на зарубежных верфях «Новика» и «Боярина». Впоследствии Российский императорский флот пополнили еще два крейсера того же класса, построенные уже на отечественных верфях. Они получили названия «Жемчуг» и «Изумруд», отчего в русскоязычном интернете их частенько называют «камушками». Хотя, строго говоря, это неверно, потому что жемчуг представляет собой биогенное вещество и потому камнем не является.




Оба крейсера были построены Невским заводом, и для того, чтобы лучше понимать перипетии их создания, следует освежить в памяти историю этого промышленного предприятия.

Невский завод вырос из маленького чугунолитейного предприятия, созданного где-то в середине 19-го века неким англичанином по фамилии Томсон, а занималось оно, в том числе, и изготовлением чугунных ядер. В 1857 г. это небольшое по тому времени производство было выкуплено генерал-майором П.Ф. Семянниковым и подполковником В.А. Полетикой, которых, по всей видимости, связывали дружеские отношения со времен Горного института, в котором они были соучениками. Их приобретение получило название «Невский литейный и механический завод Семянникова и Полетики» (часто именуемый просто «Семянниковским заводом») и приступило к немедленному процветанию: практически тут же начали строительство двух малых пароходов, завод начал расширяться, возводя новые производственные мощности.

Безусловно П.Ф. Семянников и В.А. Полетика обладали коммерческой жилкой: дело в том, что в 60-ых годах 19-го века Россия приступила к строительству парового броненосного флота, и здесь новый завод пришелся как нельзя кстати. Период 60-ых годов того столетия обернулся для Невского завода настоящим кораблестроительным бумом: на его верфях строились броненосная батарея «Кремль», мониторы «Перун» и «Лава», броненосные фрегаты «Адмирал Чичагов» и «Адмирал Спиридов», а также «Минин».




Но в следующем десятилетии заказы резко сократились: правда, в 1870 г. был заложен броненосный фрегат «Генерал-Адмирал», но затем наступил изрядный перерыв. В дальнейшем, из более-менее крупных боевых кораблей были начаты постройкой клиперы «Вестник» и «Разбойник», но произошло это только в 1877-78 гг. И больше никаких заказов на корабли крупнее миноносцев Невский завод до конца столетия не получал.

Причин тому было две: научно-технический прогресс и неудачное место расположения завода. Он стоял на реке Неве, а ее мосты в ту пору, хотя уже и были разводными, не допускали прохода кораблей свыше 8 000 т водоизмещением. В то же время боевые корабли очень быстро росли в размерах, так что строить современные броненосцы и океанские крейсера Невский завод не мог. Впрочем, завод от этого не погиб и не захирел, а перепрофилировался на строительство паровозов, каковых к 1899 г. им было построено более 1 600 штук. Впрочем, военное и гражданское судостроение тоже не было забыто – завод строил большие серии миноносцев, а также паровые машины и котлы.

За это время завод дважды менял хозяев – сперва он перешел к «Российскому обществу механических и горных заводов», а затем, в 1899 г. был выкуплен товариществом Невского судостроительного и механического заводов.

Насколько качественно строил Невский завод боевые корабли? Ответить на этот вопрос весьма сложно. На заре своей «военно-морской карьеры» скорость постройки не слишком отличалась от других предприятий того же профиля. Так, например, мониторы «Перун» и «Лава» были построены за 2 года и 2 мес., в то время как иные заводы (Карр и Макферсон, Новое Адмиралтейство) справлялись с однотипными кораблями за 1 год 11 мес. – 2 года 1 мес. Впрочем, бельгийская верфь справилась за 1 год и 8 мес. Но вот броненосный фрегат «Минин» завод умудрился строить аж 13 лет: впрочем, справедливости ради отметим, что это была скорее вина адмиралов, которые сперва хотели получить казематный броненосец, затем – тоже броненосец, но башенный, а после трагической гибели британского «Кэптена» длительное время хотели разного, но в итоге вернулись к казематной схеме. Что же до качества, то здесь тоже бывало по-разному. Так, например, Невский завод вполне успешно справился со строительством корпуса броненосного фрегата «Генерал-Адмирал», вес которого составлял всего 30% от его водоизмещения, но был при этом очень прочным. Для сравнения - корпус английского крейсера «Инконстант» имел вес в 50% водоизмещения корабля. Однако же история сохранила также и вердикт МТК, сделанный им в ходе строительства:



Что же до строительства миноносцев, то с ними тоже все шло не очень гладко. Первая большая серия кораблей этого класса, построенная Невским заводом, состояла из 10 номерных миноносцев типа «Пернов» водоизмещением 120-130 т (№№133-142), увы, не отличалась качеством постройки, и значительно уступали в ТТХ построенному во Франции прототипу.





Но нужно сказать, что миноносцы этого типа были заказаны и другим отечественным кораблестроительным предприятиям, и с их строительством не справился тогда ни один русский завод. В дальнейшем на Невском заводе было построено 5 миноносцев типа «Циклон» водоизмещением в 150 т, однако, по мнению Морского министерства, предприятие справилось с этим заказом из рук вон плохо. Настолько плохо, что следующего заказа на миноносцы давать уже не хотели: но увы, особого выбора не было, да и руководство завода сделало все возможное, чтобы уверить заказчика в том, что уж в этот-то раз все будет выполнено на высочайшем техническом уровне и точно в срок. Была проведена инспекция, на Невский завод прибыли представители ГУКиС, и они нашли, что общий технический уровень верфей и мастерских позволит заводу выполнить свои обещания.

В итоге Невскому заводу заказали 13 миноносцев типа «Сокол» водоизмещением 240 т., одним из них стал знаменитый «Стерегущий». Тем не менее, программу строительства этой серии Невский завод также провалил с треском. Так, из 13 миноносцев 4 предназначались для Балтийского моря и, согласно подписанному контракту, их следовало представить на государственные испытания в 1899 г. Однако фактически их удалось представить к приемным испытаниям только в 1901 году. В итоге головной «Прозорливый», заложенный в 1898 г, вошел в строй только в 1902 г.! В Англии некоторые броненосцы строились быстрее. В пользу Невского завода, пожалуй, говорит только то, что миноносцы этого типа как правило даже превысили контрактную скорость 26,5 уз., многие из них развивали на испытаниях 27-27,5 уз.

Вот так и получилось, что завод, который в 60-х годах 19 века находился на острие технического прогресса и создавал наиболее сильные корабли Российского императорского флота, уже к концу столетия с большим трудом справлялся с постройкой миноносцев водоизмещением 120-258 тонн. И, тем не менее, уже в значительной мере утратив навыки военного кораблестроения, Невский завод принял участие в 1898 г. в конкурсе на создание быстроходного бронепалубного крейсера 2-го ранга. Справедливо оценив собственные силы (точнее – почти полное их отсутствие), Невский завод прибег к иностранной помощи: корпус проектировал английский инженер Э. Рид, механическую часть – «Модслей, Филд энд сонс».

Получившийся проект на бумаге оказался весьма интересным. Его длина составляла 117,4 м, превышая таковую у «Новика» (к сожалению, непонятно насколько, потому что не ясно, идет ли речь о длине между перпендикулярами, или максимальной и т.д.) при сходной ширине 12,2 м. Крейсер отличался очень сильным бронированием, толщина скосов броневой палубы должна была доходить до 80 мм, боевой рубки – до 102 мм. Энергетическая установка должна была состоять из 2 паровых машин и 16 котлов типа Ярроу, скорость должна была составлять 25 узлов. Палуба покрывалась тиком, а не линолеумом, а вооружение соответствовало техническому заданию (6*120-мм и 6*47-мм при одной десантной пушке Барановского), за исключением минных аппаратов, количество которых было уменьшено с 6 до 4. При этом руководство Невского завода обратилось к управляющему Морским министерством вице-адмиралу П.П. Тыртову с просьбой выдать заводу заказ на 2 бронепалубных крейсера, по сути дела, вне конкурса. Так сказать, для поддержки отечественного производителя.

Что интересно – Морское министерство было, в общем, не против, тем более что Невский завод обещал провести модернизацию своего производства, а совместный «невско-английский» проект занял в конкурсе 3-е место и был, в общем, на первый взгляд не так уж плох. Таким образом, вполне могло получиться так, что Российский императорский флот пополнился бы бронепалубными крейсерами 2-го ранга трех разных проектов («Новик», «Боярин» и проект Невского завода). Но, по всей видимости, изначальные достоинства совместного «англо-невского» творчества оказались «куплены» слишком уж дорогой ценой: полтора года доводки проекта так и не привели к успеху, крейсер все еще не соответствовал требованиям МТК. И вот, 8 января 1900 г. П.П. Тыртов дает приказ: «за невозможностью откладывать далее постройку крейсера в 3000 т на Невском заводе... обсудить и доложить, нельзя ли будет строить корпус по чертежам крейсера «Новик», а механизмы и котлы — или по «Шихау», или по уже утвержденным МТК чертежам завода «Моделей, Филд и сыновья».

МТК все же собрало комитет, чтобы в последний раз рассмотреть проект Э. Рида и Невского завода, но сочло его неудовлетворительным, и, в итоге, решено было строить крейсера по проекту «Шихау». Казалось бы, для этого имеются все возможности, потому что рабочие чертежи «Новика» должны были быть доступны. Ведь в контракте на строительство, заключенной с фирмой «Шихау», было прямо написано: «фирма должна снабдить наблюдающих инженеров под расписку комплектом документации и чертежей. Кроме того, фирма обязана предоставить в МТК комплект чертежей в трех экземплярах».

Увы, здесь повторилась история с крейсером «Варяг» - оказалось, что русский текст контракта совершенно не соответствует его германской копии, при этом, как можно понять из контекста, основным считался отнюдь не русский текст. И руководство ГУКиС с удивлением обнаружило, что немцы совершенно не считают себя обязанными передавать русским рабочие чертежи. Более того, когда представители Морского министерства попытались обсудить условия передачи таких чертежей, то фирма «Шихау» отказалась это делать даже за плату. В общем, руководство германской фирмы уведомило наши инстанции, что оно готово передать документацию только через несколько месяцев после того, как Россия закажет у нее второй крейсер типа «Новик» или же равноценное ему по стоимости количество миноносцев.

В результате различных споров, и участия лейтенанта Полиса, исполняющего в Германии обязанности морского агента России, цену на рабочие чертежи удалось «скостить» до заказа одних лишь машин на следующий крейсер типа «Новик».

Параллельно с этим, специалистам Морского министерства приходилось бороться с аппетитами Невского завода. Тот готов был взяться за строительство двух крейсеров, со сроком постройки первого в 28 месяцев, а второго – 36 месяцев, но с условием, что отсчет времени начнется лишь после того, как на завод будет передан последний чертеж. ГУКиС справедливо усмотрел в этом возможность для Невского завода оттягивать срок сдачи кораблей из-за любого пустяка, и не согласился с таким условием.

Затем начался торг по цене строительства. Невский завод доложил о своей готовности строить два крейсера водоизмещением в 3 200 т по цене 3 300 000 руб. каждый. Это было весьма дорогостоящее предложение, потому что речь шла именно о постройке самого корабля, с броней, но без артиллерии и боеприпасов. «Новик» в подобной комплектации стоил 2 900 000 руб., а строящийся в Дании «Боярин» - 314 000 английских фунтов стерлингов. К сожалению, автору точно неизвестен курс, который использовался для перевода фунтов в рубли, но исходя из известной общей стоимости крейсера и затрат на его вооружение и боеприпасы, получается, что стоимость его строительства без них составила 3 029 302 руб.

На этом фоне 3,3 млн. руб., запрашиваемых Невским заводом выглядели дурной шуткой, так что в ответ Морское ведомство тоже решило «пошутить». Его представители предложили уменьшить стоимость каждого крейсера до 2 707 942 руб. Таким образом, стоимость двух крейсеров должна была сократиться на 1 184 116 руб., из которых 100 000 руб. вычитались за готовые чертежи, которые не нужно было делать заводу, 481 416 руб. – за снятие ответственности за недостижение контрактного хода 25 узлов и еще 602 700 руб. представляли собой скидку за заказ сразу двух крейсеров.

Очевидно, что ответная «шутка» Морского министерства привела аппетиты Невского завода в соответствие с реальностью, так что следующее их предложение выглядело уже более-менее разумно – 3 095 000 руб. за крейсер, правда они просили еще 75 000 руб. сверху для приглашения инженеров за наблюдением за постройкой. Это несколько больше, чем Морское министерство заплатило за «Новик» или «Боярин», но все-таки в пределах разумного.

А в это время «Шихау» продолжало торговаться за рабочие чертежи «Новика». Надо сказать, что копирование чертежей все же имело место быть, потому что германские кораблестроители обязаны были согласовывать их с МТК. Так что, после того, как стало ясно, что «Шихау» не собирается предоставлять эти чертежи, как это было прописано в русском варианте контракта, все поступающие на согласование документы стали дублироваться, причем, насколько можно понять, немцев об этом никто не уведомлял. Но они и сами сообразили, что продолжая передавать на согласование чертежи, рискуют остаться без профита, и потому совершенно отказались их предоставлять в рамках действующего контракта. При этом, если в какой-то момент немцы выказали готовность передать их в случае заключения контракта на машины для одного крейсера, то теперь их аппетиты снова возросли до "машинокомплектов" на два корабля, за которые они еще и требовали 25% предоплаты.

Однако же коса нашла на камень. Дело в том, что как раз в это время отстраненный ранее от должности младший судостроитель Пущин 1-ый, возвращаясь в Россию… очевидно, «по забывчивости» прихватил с собой комплект чертежей, которые получил у «Шихау» во временное пользование. И очень похоже, что как только эти чертежи попали специалистам Невского завода, руководство последнего громогласно объявило о недопустимости предложения германских кораблестроителей: «Передача заказа машин за границу противоречит национальным интересам — развитию национального судостроения». А руководство Морского ведомства всецело поддержало «отечественного производителя», в результате чего предложение «Шихау» было отклонено. Немцы, поняв, что в чем-то просчитались, попытались было предложить всего только 2 машины по самой сходной цене и без всякой предоплаты, но и эта сделка была отклонена.

С одной стороны, поступок Пущина можно с полным на то основанием квалифицировать как банальное воровство. Но, если рассуждать в таком ключе, то разночтения в текстах контракта на постройку «Новика» следует признать мошенничеством германской стороны. Насколько можно судить, в МТК о действиях Пущина не знали заранее. Вполне возможно, что он получил предложение от Невского завода, хотя не исключено, что это могло быть и его частной инициативой. Конечно, чертежи в конечном итоге немцам вернули, но лишь после того, как они пробыли на территории России примерно месяц. Можно предположить, что в данном случае столкнулась оборотистость германских и российских частных производителей, причем отечественные… хмм… Джеффы Питерсы от экономики одержали верх. Во всяком случае достоверно известно лишь одно – столь «непристойное» поведение младшего кораблестроителя никак не отразилось на его дальнейшей карьере и не помешало ему, со временем, дослужиться до генеральского чина.

Так детективная история подошла к концу, а дела шли своим чередом. В марте 1901 г было принято окончательное решение заказать Невскому заводу 2 крейсера, а 22 сентября того же года правление «Товарищества Невского судостроительного и механического завода», в соответствии с нарядом ГУКиС от 7 апреля 1900 года № 11670, подписало контракт на постройку двух крейсеров типа «Новик».

Продолжение следует!