Тридцатое января 1703 года вошло в историю Японию благодаря сорока семи ронинам, совершившим акт отмщения. Проще говоря, они отомстили убийце своего господина. Эта история стала настоящим достоянием Японии. Она легла в основу предания, многочисленных постановок театра кабуки и экранизаций, многие из которых основательно отдалились от реальных событий.




Стать ронином

Финал истории, которой в последствии суждено было стать классической для Японии, произошел в начале 1703 года. Но сама она началась в 1701 году. По японской традиции бакуфу – сёгунское правительство – в начале каждого календарного года отправляло своих представителей в Киото. Здесь, в столице, посланники поздравляли императора с наступившим праздником и преподносили дары. А спустя некоторое время, уже посланцы от правителя (а также предыдущего монарха) отправлялись с ответным визитом к сёгуну. По большому счету, толку от этого обмена любезностями не было, но японцы очень бережно относились к своим традициям, возводя их в абсолют. Все лица, задействованные в церемонии (начиная от крупных феодалов и заканчивая обычной прислугой) проходили тщательный и дотошный инструктаж. Сёгун не позволял себе даже допустить мысли о том, что что-то могло пойти не так. Для человека, допустившего мельчайшую оплошность в ходе церемонии, все могло закончиться плачевно.

Первый визит (в Киото) прошел, что называется без сучка, без задоринки. Высшая власть была довольна. Спустя некоторое время в Эдо прибыли три посла. Один из них представлял Рэйгэн-дзёко – бывшего императора, остальные – являлись посланцами находящегося у власти Хигасияма-тэнно. Последних доверили встретить даймё (класс крупнейших военных феодалов, которые считались элитой среди самураев) Асано Наганори. А представителя от бывшего правителя доверили главе клана Ёсида – Датэ Кикё-но сукэ Му нэхару. Гости прибыли в Эдо на несколько дней. Сначала они встретились с сёгуном, затем побывали на представлении театра Но, которое подготовили специально для них. Завершить висит должна была благодарственная церемония и поднесение послам, представлявшим власть, даров от сёгуна и его жены.

Предполагалось, что финальный аккорд встречи состоится в Белом кабинете сёгунского дворца в девять часов утра. Но до этого не дошло.

Белый кабинет в замке сёгуна соединялся с Залом приемов специальным сосновым коридором. Свое название он получил благодаря тому, что его раздвижные перегородки, которые образовывали стены (фусума) были украшены изображением морского берега, густо заросшего соснами.




Естественно, утром в коридоре было полно людей. Вот-вот высокие гости должны были двинуться вдоль сосновых пейзажей в Белый кабинет. Руку на пульсе держал Кадзикава Ёритэру – начальник дворцовой охраны. Он понимал, что если что-то пойдет не так, то отвечать придется только ему. Осмотрев коридор, он направился к Белому кабинету, чтобы и его проверить на всякий случай. Но не дошел. Он встретил Киру Ёсинаку – главного церемониймейстера при дворе сёгуна (эта должность называлась «кокэ»). Кира как раз направлялся из Белого кабинета. Мужчины остановились, чтобы поделиться друг с другом впечатлениями о встрече с послами императоров. Едва они разговорились, как неожиданно раздался возглас даймё Асано Наганори: «Помнишь ли ты про мою ненависть к тебе за давешнее?!» После этих слов он ударил Кира мечом по голове. И не промахнулся. Клинок опустился точно на лоб кокэ. Затем Асано ударил его еще несколько раз, а после попытался спастись бегством. Но Кира остался жив. Более того, удары не нанесли ему хоть какого-либо существенного урона. И вот это, конечно, странно. Опытный и мастеровитый Асано прекрасно владел оружием. Некоторые исследователи считают, что провал Наганори связан с тем, что вместо настоящего боевого меча он использовал «игрушку» — малый клинок. Дело в том, что ношение настоящего боевого оружия в покоях сёгуна было под строжайшим запретом. И это правило даймё не осмелился нарушить. Что тоже, по мнению некоторых исследователей, является странным. Они считают, что не мог Асано не знать о бесперспективности атаки с «игрушечным» оружием. Правда, другие исследователи считают, что даймё не вынашивал план покушения на старого противника. Это решение было спонтанным и необдуманным.

Так или инача, Асано совершил покушение и постарался скрыться. Но не получилось, бдительный начальник охраны Кадзикава сумел его схватить. Шум привлек внимание и самой охраны. Даймё обезоружили и поместили под арест в «Ивовую комнату». Вскоре об инциденте узнал и сёгун Цунаёси. И по его приказу Асано под конвоем доставили в особняк Тамура Укёдаю. Здесь преступнику необходимо было ждать новостей о своей незавидной участи. Но будущее его не пугало. Он прекрасно знал, что выжить ему не удастся. Главное – смерть ненавистного Киры. Даймё не знал, что противник выжил и периодически шептал: «Вот теперь отомстил!»

С момента покушения прошло порядка двух часов. Асано находился под стражей, а в замке сёгуна было собрано экстренное совещание. Возглавил его, конечно, лично Цунаёси. Вопрос на повестке был всего лишь один – как наказать Асано за преступление? После непродолжительного совещания сёгун вынес вердикт – даймё обязан совершить сэппуку. Эту новость Асано принял с воодушевлением. И уже вечером того же дня его не стало.

Конечно, приговор сёгун вынес весьма суровый, но и преступление, совершенное Асано относилось к категории «тяжелых». Отягощающим обстоятельством стало и то, что он находился в «трезвом уме и твердой памяти». Поэтому наказанию подвергся не только сам даймё, но и весь его клан. Все владения Асано были конфискованы. В общем, за удар по лбу и правому плечу даймё заплатил слишком высокую цену. Он сам ушел из жизни, его клан расформировали, а все самураи, которые служили Наганори, в одночасье превратились в ронинов. То есть, они лишись хозяина, работы и средств к существованию. Незавидная, надо сказать, доля.

Путь мести

Никто из ронинов не мог дать точный ответ, зачем Асано пожертвовал всем ради попытки убить Киру Ёсинака? Да, они враждовали, но до открытого противостояния дело не доходило. И вдруг такое.


Правда, в одном из документов того времени, причины из-за которых Асано обнажил меч все же называются. Самурай Асахи Бундзаэмона в дневнике под названием «Записки из клетки попугая», считал, что Асано спровоцировал сам Кира. Асахи писал, что традиционно даймё, которому доверили встречать послов, получает от Ёсинаки свод правил. В принципе, они не являлись обязательными, но все понимали, что лучше ими не пренебрегать. Естественно, плату за свои услуги Кира не брал, но ждал дорогих подарков. Вот только Асано решил пойти вразрез со сложившейся традицией. Он не стал дарить Кире подарков. Тот воспринял это как оскорбление и, соответственно, не стал давать Асано никаких рекомендаций. Так, по мнению, Асахи и разгорелся конфликт меду этими мужчинами. Усугубило ситуацию и то, что Асано, конечно, допустил несколько ошибок во время приема посланников. И в своем позоре он обвинил Киру. Ёсинака тоже не думал отмалчиваться. Он подлил масла в огонь, заявив, что Асано все испортил своим поведением. Тут же поползли слухи, даймё слышал перешептывающихся людей, видел их взгляды и насмешки. Он посчитал, что его репутация запятнана и потому решился на преступление. Этой версии придерживается и автор «Подлинных записок о доме Токугава», и даже театр Кабуки.




После того, как Асано покончил с собой перед его многочисленными вассалами появился трудный выбор. Они собрались в замке Ако, чтобы решить свою судьбу. Одни утверждали, что необходимо отправиться на поиски нового хозяина, другие — голосовали за самоубийство вслед за господином. Была и третья сторона. Эти вассалы не собрались искать нового «работодателя», не горели воины желанием и уходить из жизни. Они заявили, что Асано должен быть отомщен. После споров от массы вассалов отделились сорок семь ронинов под предводительством Оиси Кураносукэ. Правда, поначалу жаждущих крови Киры Ёсинаки было гораздо больше, но постепенно состав «преданных вассалов» сократился до сорока семи человек. Эти-то ронины и вошли, так сказать, в «канонизированную» версию последующих событий.

Месть

Желание отомстить за господина — дело, конечно, благородное. Но воплотить задуманное в жизнь было не так просто. Дело в том, что Кира, конечно, узнал о том, что часть вассалов встала на тропу мести. Новость о готовящемся покушении стала секретом Полишинеля. О нем знал Кира, его клан Уэсуги и все чиновники, входившие в сёгунское правительство. Соответственно, за ронинами стали пристально наблюдать. Оиси понимал всю сложность положения ронинов. Поэтому он решил пойти на хитрость — рассредоточить людей и запретить им напрямую общаться друг с другом. Да, терялось драгоценное время, но зато возрастала вероятность успеха задуманного. Сам же Оиси перебрался к своим родственникам и обосновался в Ямасина, в северной части Киото. Здесь предводитель ронинов принялся разрабатывать план мести. Но дело шло медленно. Он знал, что Кира принял усиленные меры предосторожности и серьезно увеличил охрану. Поразмыслив, Оиси пришел к выводу, что устранить Кира в ближайшее время точно не получится — ронины под колпаком. Поэтому он решил всех обмануть. Внезапно Оиси уехал из Ямасина и перебрался в Киото, поселившись в районе Гион. Здесь ронин для отвода глаз начал изображать нравственное падение, делая вид, что гибель Асано его сломала. Кураносукэ почти все время проводил в увеселительных заведениях, особенно в «Итирики». Он много пил, увлекался азартными играми и рассказывал собутыльникам о своей незавидной участи. Понятно, что все это было лишь инсценировкой для агентов Киры, которые следили за каждым его шагом. Поначалу ему никто не поверил. Ёсинака был не настолько глуп, но спустя некоторое время в его душе появилось сомнение. Эти же семена проросли и в душах остальных ронинов. Дело в том, что Оиси никого не посвятил в подробности своего хитрого плана. Когда до Киры дошли слухи о том, что Кураносукэ окончательно превратился в морально разложившегося алкоголика, от которого отвернулись даже его друзья, Ёсинака отдал распоряжение свернуть слежку, а заодно и сократить количество своих охранников. Главный церемониймейстер не сомневался, что бывший даймё уже не представляет для него реальной опасности. Таким образом Оиси удалось с блеском реализовать первую часть плана. Выждав еще некоторое время для убедительности, Кураносукэ вышел на связь с ронинами и все им объяснил. После этого он приказал им тайно, под вымышленными именами, перебрать в Эдо и поселиться в домах неподалеку от особняка Кира. И вскоре вторая часть плана начала реализовываться. Ронины один за другим начали перебираться в Эдо и, следуя легенде, открывать свои дела. Например, известно, что Хорибэ Ясубэй, взявший себе псевдоним Нагаэ Тёдзаэмон, снял помещение и стал преподавать фехтование. Другие ронины занимались предпринимательством и следили за передвижением Кира по городу. Они составляли подробный план его маршрутов с указанием времени. Параллельно воины следили за особняком противника, выясняя уклад его жизни. Главным был назначен Кандзаки Ёгоро Нориясу, который разместил свою лавку с апельсинами непосредственно у главного входа в дом Ёсинаки.




Но для исполнения плана Оси в жизнь требовалась еще одна важная деталь — план особняка. Ронинам было необходимо точно знать куда бить, ведь времени на исправление ошибки у них, скорее всего, не осталось бы. По легенде достать нужную «бумажку» сумел Окано Канэхидэ. Эта версия нашла поддержку как в пьесах, так и в стихах. Но многие исследователи уверены, что план раздобыл другой ронин — Окано Канэхидэ. Вот только та схема являлась устаревшей, поскольку особняк Кира довольно часто перестраивался, в ней было много неточностей. Но в том положении, в котором находились ронины и это являлось самым настоящим подарком судьбы.

Спустя некоторое время воины сумели узнать, что Ёсинака, являвшийся настоящим фанатом чайной церемонии, дружил с неким Ямадой Сорином — мастером приготовления этого напитка. А его дом находился неподалеку от особняка Кира. Ронинам повезло, среди них оказался один человек, который тоже немного разбирался в этой науке. Выяснилось, что Отака Гэнго, прежде, чем стать воином, постигал премудрости чайной церемонии и был, что называется, в теме. Его Оиси и делегировал к Ямаде в качестве ученика. Отаке требовалось всеми правдами и неправдами выяснить, когда Кира решит организовать у себя очередную церемонию. И со своим заданием ронин справился. Спустя некоторое время он доложил Оиси, что чаепитие должно состояться четырнадцатого числа двенадцатого месяца. На собрании ронины решили, что именно в эту ночь они и нанесут Кире визит «вежливости».

Интересно вот что: несмотря на все меры предосторожности, принятые вассалами покойного Асано, представители власти в Эдо, можно сказать, что знали о готовящемся покушении на Ёсинаку. Правительственная шпионская сеть то и дело докладывала о странных передвижениях ронинов. Скорее всего, власть знала и о том, что они «оккупировали» территорию у особняка Киры, спрятавшись под чужие имена. Но никаких мер по защите кокэ принято не было. Скорее всего, власть тайно симпатизировала «преданным вассалам», поэтому решила не вмешиваться. Ведь чиновники прекрасно понимали, что месть за погибшего господина являлась священным долгом его воинов. И этот священный долг был, пожалуй, вершиной самурайской этики.

Подготовка к нападению шла полным ходом. И ни у одного из сорока семи ронинов не возникло желания, что называется, «соскочить». И хотя все они прекрасно понимали, что вслед за Ёсинакой их самих ждет смерть (правда, надежда на спасение у них все же была), сомнений в правильности выбранного пути не возникло. Преданность своему господину стояла на первом месте, уложив на обе лопатки инстинкт самосохранения.

По приказу Оиси ронины разделились на два отряда. Один направился к главным воротам, второй – к задним. По легенде, вассалы Асано, чтобы перехитрить охрану, надели костюмы пожарных, которых выделял особый «горный узор». И хотя некоторые исследователи сомневаются насчет правдивости этой версии, именно ее придерживается театр кабуки, а также знаменитая гаврюра укиёэ. И в принципе, решение ронинов выдать себя за пожарных было вполне логичным и дальновидным. Дело в том, что подобраться незамеченными к дому Киры с оружием в руках, а также с необходимыми приспособлениями для штурма было нереально. А с крюками, цепными лестницами и веревками могли беспрепятственно передвигаться только пожарные. Кроме этого, им разрешалось перемещаться по Эдо в кольчугах и шлемах. Дело в том, что в японском обществе того времени пожарные занимали особое положение и пользовались всевозможными привилегиями. Стать огнеборцем мог только представитель воинского сословия. В городах, состоящих из деревянных построек пожарные были всеобщими любимцами и настоящими героями. Никто из стражи Киры не осмелился бы остановить их для условной «проверки документов». В общем, образ огнеборцев идеально подходил для ронинов.

Благодаря форме пожарных, Оиси и его воины сумели беспрепятственно подойти к особняку Ёсинаки. По сигналу они атаковали его с двух сторон в четыре часа утра. Естественно, никто не ожидал атаки, и ронины довольно легко расправились с полусонными стражниками. Первая часть плана была выполнена безукоризненно. Теперь оставалось так же блестяще выполнить вторую – найти и убить Киру. Ронины рассредоточились по особняку, проверяя все комнаты, но отыскать кокэ не получилось. Правда, уйти от судьбы у Ёсинаки все равно не получилось. Он спрятался в кладовке, где хранили уголь и попытался выдать себя за одного из многочисленных слуг, основательно перепачкавшись пылью и грязью. Но ронины его все же сумели узнать. Выдало Киру шрамы на голове, оставшиеся после ударов Асано. Разговор с кокэ был коротким. Его скрутили и обезглавили. Таким образом месть была осуществлена. Известно, что ни один из ронинов не погиб во время атаки на особняк Ёсинаки, лишь несколько человек получили незначительные ранения. А нападающие, помимо Киры, убили шестнадцать стражников. Естественно, шум и крики из дома Киры привлекли внимание соседей. Некоторые даже попытались выяснить, что же произошло. Но когда узнали причину, ретировались. Ни у кого не возникло желания вмешиваться. Во-первых, люди испугались за свои жизни, во-вторых, почти все сочувствовали ронинам и понимали, что месть – святое.




Спустя два часа дом Ёсинаки опустел. Солдаты рода Уэсуги, к которому и принадлежал Кира, опоздали. К моменту их появления ронины уже находились возле храма Экоин, находившийся неподалеку от особняка Ёсинаки. Здесь они немного отдохнули и направились дальше. Перед тем, как продолжить путь Оиси велел Ёсиде Канэсукэ и Томономори Масаёри прийти к Сэнгоку – главному полицейскому в Эдо и рассказать о том, что Асано отомщен. Оставшиеся ронины беспрепятственно добрались до монастыря Сэнгакудзи, где находилась могила их господина. И после прочтения необходимых молитв, вассалы положили возле нее отрубленную голову Киры. По первоначальному замыслу, ронины должны были после этого совершить сэппуку, но до этого не дошло. О своих планах они сообщили настоятелю монастыря, а тот – своему начальству. В конечном итоге ронинов просто арестовали, отобрав у них оружие.

Определить судьбу вассалов Асано было куда сложнее, нежели выбрать наказание для их господина. Разбирательство затянулось более чем на полтора месяца. И если японское общество, в большинстве своем было на стороне ронинов, то в правительстве образовался раскол. Народ твердил, что Оиси и его воины являлись воплощением истинных преданных вассалов и их нельзя казнить. На стороне ронинов находились и многие влиятельные чиновники. Например, министр образования Хаяси Нобуацу. Поддерживал их и ученых Муро Кюсо, который даже написал «Записки о преданных людях из Ако». Сочувствовали вассалам и многие представители конфуцианства. Причем они требовали именно амнистии. Противников, конечно, тоже вполне хватало. И они отталкивались не от чувств и эмоций, а от закона. Дело в том, что во время подготовки мести ронины создали самую настоящую подпольную организацию. И это являлось серьезным преступлением, ведущим к смертной казни. Соответственно, вассалы покойного Асано, если следовать букве закона, являлись полноценными преступниками. И уже не играло роли то, что они исполняли свой священный долг. Такой точки зрения придерживался государственный деятель и ученый Огю Сорай, авторе «Трактара о сорока шести самураях из Ако» и «Записок Сорая о ложных законах». Другие противники ронинов заявляли о их, скажем так, «неправильном» поведении после убийства Киры. Они считали, что Оиси и компания должны были сражу же покончить с собой, чтобы следовать до конца традиции святой мести. Но они просто позволили сначала себя арестовать, а потом стали ждать решения правительства. Это выглядело позорно и низко для самураев, которые не должны были думать о спасении своих жизней.

Была у противников и еще одна зацепка. Они утверждали, что ронины слишком долго вынашивали план мести, а не попытались осуществить ее сразу после смерти их господина. Только на одну подготовку у них ушло практически два года. Это слишком долго, поскольку за это время с Кирой могло случиться все, что угодно.

Правительство находилось, если можно так выразиться, между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, власть сочувствовала ронинам, с другой – не могла ради них пойти на нарушение закона. И, в конце концов, было озвучено решение: ронинам необходимо было совершить сэппуку. Надо сказать, что этот вердикт являлся довольно мягким. Оиси и компанию могли казнить как обычных преступников, но их все же пожалели, разрешив уйти из жизни достойно (такая смерть за серьезные преступления предписывалась лишь даймё).

И двадцатого марта 1703 года ронины привели приговор в исполнение. Надо сказать, что сэппуку совершило сорок шесть человек. А вот Тэрадзака Китиэмон смерти избежал. По легенде, Оиси велел отправиться ему в Хиросиму к младшему брату Асано сразу же после убийства Ёсинаки. И поскольку он являлся простым пехотинцем, то бакуфу, по факту, его даже и не пытались отыскать. Он выжил, и как очевидец «священной мести» описал произошедшие события в двух произведениях: «Записках Тэрадзака Китиэмона» и «Личных записях Тэрадзака Нобуюки». А умер последний из ронинов в 1747 году. А через год его внук отредактировал и опубликовал «Записки».




Кстати, на гибель Киры быстро отреагировал театр кабуки. Именно кабуки, исполняя в то время роль средства массовой информации, оперативно представил новый спектакль под названием «Атака братьев Сога на исходе ночи». Произошло это спустя десять дней после атаки на дом кокэ. Но поскольку существовал запрет на спектакли, основанные на недавних резонансных событиях, создателям пришлось «прогуляться» по временной шкале и перенестись в своем повествовании в двенадцатых век. В те далекие времена произошло схожее по сюжету событие: братья Сога отомстили человеку, обидевшему их отца. Естественно, несмотря на завуалированность зрители прекрасно поняли, о чем спектакль. Постановка имела такой успех, что власти ее запретили уже на третий день. Но, как известно, искусство бессмертно. История о сорока семи ронинах стала достоянием Японии.