Гражданская война в России стала настоящей гоббсовской «войной всех против всех», в которой друг с другом схлестнулись не только «красные» большевики и их «белые» противники, но и многочисленные крестьянские повстанческие армии. Эпицентрами крестьянского движения стали те части бывшей Российской империи, в которых землепашцы обладали большей самостоятельностью, были активны и более организованы.
На западе, в Малороссии, очагом повстанчества стало Гуляйполе, превратившееся в столицу Революционной повстанческой армии батьки Нестора Махно. Крестьянское движение развернулось на Тамбовщине, в Поволжье, а на востоке страны, на Алтае, сформировалась и успешно действовала против «белых» своя повстанческая армия. Известно о ней куда меньше, чем о повстанцах Махно. Тем более, что в советское время тему крестьянского повстанчества Гражданской войны не жаловали. Повстанцев называли «зелеными» и фактически приравнивали к бандитам, иногда смешивая еще и с «белыми», хотя, если говорить об Алтае, то именно повстанцы освободили регион от «белых», подготовив почву для установления здесь советской власти.
Население Алтая и Сибири ко времени рассматриваемых событий делилось на две основные группы – старожилов и переселенцев. Старожилы, включая казаков, владели основной частью земельных угодий и, по праву первенства, считали себя более привилегированной группой населения. В свою очередь, переселенцы, прибывавшие сюда из Европейской части России, чувствовали себя ущемленными. Эта социальная поляризация способствовала распространению среди переселенцев революционных настроений. Особенно большую лепту в этот процесс вносили ссыльные большевики, эсеры и анархисты, а также солдаты и младшие офицеры, возвращавшиеся с фронтов Первой мировой войны.
Восстание, поднятое весной 1918 года Чехословацким корпусом, стало отправной точкой в последующем переходе большей части Сибири под контроль антибольшевистских сил. В то же время, в селах и городах Алтая начало формироваться повстанческое движение, которое на первых порах ставило своей задачей самоорганизацию крестьян для борьбы с действиями «белых» и чехословаков. Ведь многие «белые» отряды не просто боролись с большевиками и сочувствующими, а творили настоящий беспредел, включая и чисто уголовные преступления против крестьянского населения.
Довольно быстро в повстанческой среде появились собственные командиры, создавшие свои партизанские отряды и приобретшие большой авторитет среди крестьян. Ефиму Мефодьевичу Мамонтову на момент описываемых событий было всего 29 лет. Выходец из семьи крестьян-переселенцев, он жил в селе Вострово (Кабанье) Покровской волости, что находилось в составе Славгородского уезда Томской губернии (сегодня это Волчихинский район Алтайского края), получил начальное образование.
В 1910 году Мамонтова призвали на военную службу, а домой он вернулся только через семь лет. Мамонтов служил телеграфистом в саперном батальоне, был направлен на фронт, где за храбрость получил Георгиевские кресты 4-й и 3-й степени. Вернувшись с войны в родное Вострово, он быстро установил контакты с местными революционерами и был избран в состав сельского совета. Когда в губернии окончательно установилась антибольшевистская власть, Мамонтов создал повстанческий отряд, куда вступили крестьяне из Вострово. Мамонтовцы направились на помощь восставшим жителям села Черный Дол. Хотя Чернодольское восстание быстро подавили, партизаны Мамонтова продолжили сопротивление «белым». С весны 1919 года мамонтовцы вели партизанскую борьбу на юге Славгородского уезда, совершали нападения на зажиточных крестьян, торговцев, лесных стражников.
Григорий Федорович Рогов тоже был фронтовиком. Он родился в 1883 году в селе Жуланихе Мариинской волости Барнаульского уезда, куда его родители – крестьяне-бедняки – переселились из Томской губернии. Затем Рогова призвали на военную службу, он участвовал в боях во время русско-японской войны, был награжден Георгиевскими крестами и получил чин фельдфебеля, что само по себе уже было очень много для солдата царской армии. В 1907 году Рогов вернулся со службы, работал продавцом в винной лавке
Несмотря на то, что у Рогова было пятеро детей, в 1914 году его вновь призвали в армию и отправили на фронт. Он служил в железнодорожном батальоне, получил чин зауряд-прапорщика. В 1917 году Рогов вернулся домой и сначала примкнул к эсерам, а после Октябрьской революции поддержал большевиков. Но по своим политическим взглядам Григорий Рогов был даже левее большевиков. Вскоре он стал заявлять о себе как об анархисте. Анархистскую позицию Рогов обозначил и на Кузнецком съезде Советов.
В июле 1918 года Рогов создал в родной Жуланихе партизанскую группу и вскоре сформировал на ее основе целый отряд, вступивший в борьбу против Временного Сибирского правительства, а затем и адмирала Колчака. Во второй половине 1919 года под командованием Рогова оказалась уже целая партизанская армия общей численностью в 5 тысяч человек, действовавшая в Причумышье и сумевшая освободить от колчаковцев 18 волостей на правом берегу Оби.
Одной из грандиозных побед роговцев стала битва при Сорокино, где им удалось разгромить отряд из 1500 бойцов под командованием поручика Романовского. В районе Зырьяновки роговцы разгромили уланский эскадрон атамана Анненкова, затем в селе Тогул разгромили местный белый гарнизон, насчитывавший более тысячи человек.
Слава о Рогове и его бойцах распространялась по Алтаю очень быстро. Многие бедные крестьяне относились к роговцам как к освободителям, но сохранились и многочисленные свидетельства о зверствах повстанцев. Роговцы безжалостно расправлялись над зажиточными крестьянами и казаками – старожилами, убивали священников, не гнушались грабежами церквей. Естественно, что на столь значительную силу вскоре обратили внимание и большевики, решившие поставить формирование Рогова под контроль. В июне 1919 года Барнаульский комитет РКП (б) направил в отряд Рогова 12 коммунистов во главе с Матвеем Ворожцовым. То есть, на Алтае также была апробирована линия, которой большевики придерживались и на Екатеринославщине в отношении Нестора Махно и его повстанческой армии. Формально поддерживая Рогова, большевики создавали за его спиной собственные ячейки, сельские советы, подчиненные подконтрольному им краевому съезду Советов.
В конечном итоге, политика большевиков привела к резко негативной реакции Рогова. Он отреагировал на действия большевиков также, как и другой повстанческий лидер Махно на противоположном конце страны. В начале декабря 1919 года Григорий Рогов прогнал большевиков из своего отряда, но последние смогли увлечь за собой значительную часть роговских бойцов.
Постепенно Рогов стал относиться к большевикам не менее негативно, чем к белым. Вошло в историю знаменитое взятие роговцами и новоселовцами Кузнецка. В город отряды Г.Ф. Рогова и И.П. Новоселова вошли 12 декабря 1919 года. Практически сразу же началась «роговская чистка», как прозвали жители трехдневные расправы над всеми, кого роговцы считали врагами революционного трудового народа. Смертной казни однозначно подлежали все колчаковские офицеры, чиновники, милиционеры, священники, большая часть торговцев и кулаков. Роговцами были подожжены здания Спасо-Преображенского собора и Одигитревской церкви, городская тюрьма. Всего во время «чистки» погибли не менее нескольких сотен человек. Сейчас точные данные о количестве погибших неизвестны, но речь идет примерно о 400-700 жителях Кузнецка.
Похозяйничав три дня в Кузнецке, роговцы покинули город и двинулись в двух направлениях. Одна часть направилась в сторону Кольчугино, другая – в Бийский и Барнаульский уезды. Надо отметить, что и колчаковцы, которым в конечном итоге удалось потеснить роговцев, вели себя не лучше, а то и хуже крестьянских повстанцев. Отряды колчаковцев продолжали грабить и насиловать местное население, также убивали любых горожан и крестьян, казавшихся им подозрительными.
Между тем, спустя чуть более недели после взятия Кузнецка, а именно 21 декабря 1919 года, роговцы смогли молниеносным ударом выбить целый пехотный полк армии Колчака из Щегловска. Затем отряд Рогова вступил в бой с колчаковцами в районе станции Топки, но, потеряв около сотни бойцов, повстанцы были вынуждены отступить. Тем временем, в дело вмешались большевики. 25 декабря 1919 года пришел приказ Реввоенсовета 5-й армии о том, чтобы Рогов со своим отрядом вступили в состав 35-й дивизии. Атаман, естественно, от такого предложения отказался и 29 декабря 1919 года был арестован «красными». Его этапировали из Щегловска в Кузнецк, затем в Новониколаевск, но уже в феврале 1920 года выпустили с полной реабилитацией и выплатили 10 тысяч рублей в качестве компенсации и признания его революционных заслуг.
Большевики пытались уговорить Рогова вступить в РКП (б), прекрасно понимая, что авторитет и способности крестьянского командира еще могли бы сослужить им хорошую службу. Но Рогов, бывший идейным анархистом, от предложения большевиков отказался. Он вернулся в село Жуланиха, где попытался создать «истинную трудовую коммуну».
Чуть-чуть оправившись после тюрьмы, Рогов вновь попытался собрать повстанческий отряд. 4 мая 1920 года он появился в селе Тогул, где напал со своими сторонниками на местные советские учреждения, разгромил и ограбил их. По следам Рогова был направлен красноармейский отряд. Опасаясь пыток и издевательств в случае попадания в плен, 3 июля 1920 года Григорий Рогов, находившийся на тот момент в селе Евдокимово Дмитро-Титовской волости, застрелился. Впрочем, есть и другая версия – полевого командира якобы застрелил председатель местной партийной ячейки Полетаев, которому Рогова, заночевавшего на сеновале, выдал один из местных крестьян.
Прославленного атамана похоронили в селе Хмелевка в братской могиле, а 20 октября 2007 года, через 87 лет после смерти, в Хмелевке открыли мемориальную доску в память о Рогове как одном из заметных исторических деятелей Алтая периода Гражданской войны. Трагическая фигура Григория Рогова напоминает нам о том страшном времени, когда брат поднимал
оружие против брата, а больше всех страдали простые мирные жители.
Схожим образом сложилась и судьба Ефима Мамонтова. Еще в октябре 1919 года он был избран главнокомандующим Западно-Сибирской крестьянской красной армии. В лучшее время в составе армии насчитывалось 18 тысяч бойцов, сведенных в полки и отряды. Наиболее боеспособным, «элитным», как сказали бы сейчас, был 1-й Крестьянский повстанческий полк «Красные орлы».
Им командовал Федор Ефимович Колядо – совсем молодой 20-летний парень, выходец из семьи переселенцев. В 1916 году он был призван на военную службу. В октябре 1917 года Колядо дезертировал и вскоре примкнул к партизанам, где как человек с военным прошлым быстро выдвинулся в командиры повстанческого полка. В ноябре 1919 года Колядо погиб в Солоновском бою, во время которого повстанческая армия схлестнулась с колчаковцами. Тот бой закончился сокрушительным поражением колчаковцев, но и повстанцы понесли серьезные потери.
Под командованием Мамонтова 6-7 декабря 1919 года повстанцы пытались взять штурмом Барнаул, но их атаки были отражены артиллерией противника. Тем не менее, в ночь на 10 декабря 1919 года белые все же ушли из Барнаула. Когда на Алтае была восстановлена советская власть, Мамонтов получил назначение помощником инспектора пехоты 5-й армии, затем – начальником отдела снабжения запасных частей 5-й армии. В отличие от Рогова, Мамонтов был более сговорчив с красными, но это ему не помогло. Несмотря на то, что с июня по сентябрь 1920 года Мамонтов был командиром Первой отдельной красной добровольческой Западно-Сибирской стрелковой бригады, сражался против врангелевцев, затем командовал бригадой в составе 27-й стрелковой дивизии войск внутренней службы, 25 декабря 1920 года его арестовали органы ВЧК в Барнауле. Затем Мамонтова освободили, но 25 или 27 февраля 1922 года он был убит в деревне Власиха под Барнаулом.
Точные обстоятельства убийства бывшего повстанческого командира неизвестны. Есть версия, что он, как и Рогов, пал жертвой агентов ОГПУ, расправлявшихся с неподконтрольными и ненадежными бывшими партизанскими командирами. Советская власть очень боялась подобных людей – «буйных» фронтовиков, полевых командиров, пользовавшихся большим авторитетом среди революционного крестьянства и имевших личные заслуги в борьбе с «белыми». Ведь многие из таких командиров никогда не скрывали своего несогласия с большевистской политикой, считая ее наступлением на интересы трудового крестьянства, тогда еще составлявшего основное большинство населения России.
Даже те из вчерашних партизан, кому посчастливилось уцелеть в годы Гражданской, все равно закончили свою жизнь трагически. Так, один из сподвижников Мамонтова анархист-коммунист Михаил Сидорович Козырь был арестован в 1930 году и расстрелян в Тобольске. Александр Андреевич Неборак, сменивший Колядо во главе повстанческого полка, служил затем в Красной Армии, преподавал в военной академии, во время Великой Отечественной войны был назначен командиром 253-й стрелковой дивизии в звании комбрига. Но из-за конфликта с военкомом Неборак был отстранен от должности и застрелился.
