Третьего января 1911 года произошло событие, всколыхнувшее не только Лондон, но и всю Великобританию. В доме №100 по Сидней-стрит засели представители латышской анархической группировки. За несколько недель до этого преступники совершили вооруженное ограбление и теперь пытались скрыться от полиции. Но стражи порядка сумели найти анархистов. Во время осады дома, которой руководил тогдашний министр внутренних дел Уинстон Черчилль, получили ранения несколько полицейских, а бандиты были ликвидированы. Лишь их лидер — Петерис Художник - пропал без вести.

«С боевым призывом на губах»

Так называется стихотворение, принадлежащее латышскому поэту Янису Акуратерсу. Он написал его в ответ на трагические события в стране, и оно стало революционным гимном латышей.


Цепочка кровавых событий началась в 1905 году. В Петербурге произошла трагедия, вошедшая в историю под названием «кровавое воскресенье». В ответ на те события, рабочие Латвии решили продемонстрировать свою солидарность с жертвами того инцидента. Спустя лишь несколько дней после «воскресенья» в Риге началась забастовка. Затем было организовано мирное шествие рабочих.

Когда колонна приблизилась к железнодорожному мосту через Даугваву, солдаты и полицейские открыли огонь. Атака была настолько внезапной и неожиданной, а главное, бессмысленной, что рабочие даже не пытались спастись. В той бойне погибло семьдесят человек, еще около двух сотен получили ранения различной степени тяжести.

Это событие спровоцировало всплеск недовольства среди местного населения. И в сентябре того же 1905 года группа боевиков отважилась на серьезное дело — они атаковали Рижскую централью тюрьму. Во главе нападения стоял Петр Пятков, известный также как Петр Маляр. Как оказалось, это было только начало хорошо подготовленных операций боевиков. В самом начале 1906 года они напали на тайную полицию. Атака завершилась освобождением нескольких преступников.

Естественно, латышам-боевикам жилось не просто. У них на хвосте постоянно находились полицейские. Поэтому многие предпочли покинуть родину. Они считали, что из других стран борьба будет более эффективной, нежели из-за решетки. И в 1909 году беженцы создали анархическую организацию «Пламя» («Liesma»). В нее водило двадцать восемь человек, причем только пятеро являлись латышами. Откладывать дела в дальний ящик анархисты, конечно, не стали. Уже в конце января того же года они прошли боевое крещение в Лондоне. Два боевика Якоб Лапидус и Пауль Хефельд совершили нападение в районе Тоттенхем на машину, в которой находился бухгалтер фабрики резиновых изделий Шнурмана. Он вез зарплату рабочим. Никакой охраны у него не было, поэтому налет завершился для анархистов удачно.

Затем активисты «Пламени» совершили еще ряд мелких налетов, но до убийств дело не доходило. Поэтому полиция особо не беспокоилась насчет агрессивно настроенных беженцев. Но все изменили события, произошедшие шестнадцатого декабря 1910 года. Во главе со своим лидером Петром Пятковым (есть версия, что это он к тому времени уже стал неуловимым Петерисом Художником) группа монархистов отправилась на большое дело. Поскольку в экстренном порядке требовались деньги, выбор преступников пал на ювелирную лавку, расположенную в доме №19 на улице Хаунсдвич.

Ограбление было решено совершить вечером, после того как лавка закроется. Сказано – сделано. Но провернуть задуманное тихо и незаметно у латышей не получилось. Боевики проникли в квартиру, расположенную непосредственно над ювелирной лавкой. Они хотели оттуда добраться до цели, но, судя по всему, что-то пошло не так. Бдительные соседи обратили внимание на непонятный шум, доносившийся из квартиры. И, недолго думая, вызвали полицию. Вскоре на указанный адрес прибыл дежурный наряд в составе трех сержантов и нескольких констеблей. Сержанты Бентли и Брайант подошли к двери квартиры №11 и постучали. Через некоторое время она открылась. Навстречу полицейским вышел человек, который не понимал английского языка. Он покачал головой и через несколько секунд скрылся в глубине квартиры, при этом дверь человек закрыть не стал. И здесь сержанты проявили халатность. Они подумали, что тот отправился за кем-то, кто говорит на английском. Поэтому Бентли и Брайант не заметили ничего подозрительного. Подождав некоторое время, сержанты решили войти. В этом была их главная ошибка. В квартире было темно. Внезапно распахнулась дверь, ведущая в одну из комнат. И через секунду раздались выстрелы. Поскольку сержанты были вооружены лишь дубинками, то оказать сопротивление преступникам они не могли. Но на помощь им прибежали констебли. Вудхэмс получил ранение, а вот Такер и Чоат, которые попытали ликвидировать бандитов, погибли. Еще один констебль – Шоати – получил двенадцать пуль, но каким-то чудом все-таки сумел выжить. Что касается анархистов, то они, расправившись с полицейскими, скрылись.

Происшествие произвело эффект взорвавшейся бомбы. На место преступления были стянуты большие силы стражей порядка. Началось разбирательство. Поскольку случай был беспрецедентный, на расследование были брошены лучшие полицейские.

Осада

При обыске места преступления были найдены специальные устройства для вскрытия сейфов и пробивания стен. Кроме этого эксперты установили, что в квартире присутствовала кровь не только полицейских, но и одного из преступников. Соответственно, было сделан логический вывод, что одного из бандитов все-таки удалось ранить.

Спустя некоторое время, во время обысков ближайших домов, полицейские обнаружили труп. Экспертиза установила, что мужчина погиб в результате нескольких огнестрельных ранений. Удалось установить и его личность. Погибшим оказался Янис Стенцель, известный также как Георг Гардштейн и Пулка Муромцев. Выяснилось, что он снимал квартиру вместе с другим латышом - Фрицисом Сваарсом. Раскручивая дело дальше, полицейские смогли узнать, что констебли погибли от рук беженцев, объединившихся в анархистскую группировку «Пламя». Это был отличный повод провести в Лондоне масштабную операцию по зачистке города от латышских боевиков. Чем, собственно, стражи порядка из Скотланд-Ярда и воспользовались. Благодаря арестам полицейские сумели схватить двоюродного брата Фрициса Сваарса – Якова Петерса. Но самого Сваарса, а также остальных лидеров «Пламени» в тот раз поймать не удалось. Не помогало даже вознаграждение в пятьсот фунтов стерлингов за любую информацию о месте нахождения преступников. Министерству внутренних дел вместе с полицией оставалось одно – ждать очередной вылазки «огненных».

Но неожиданно произошло чудо. Нашелся некий осведомитель, согласившийся сдать своих подельников за вознаграждение. Он рассказал полицейским, что преступники зализывают раны в доме под №100 на Сидней-стрит. Как только информация была получена, по указанному адресу была отправлена целая армия полицейских (их насчитывалось порядка двух сотен).

Стражи порядка знали, что три анархиста засели в квартире на втором этаже четырехэтажного дома. Самое важное заключалось в том, что эти трое как раз и были лидерами «Пламени». Арестовать (или убить) Вотеля, Сваарса и Петериса стало для полицейских делом принципа. Они хотели отомстить за так подло убитых товарищей.

Третьего января на рассвете всех жителей дома №100 спешно эвакуировали, а сам район был оцеплен. Примерно в половине восьмого утра сержант Лисон обозначил присутствие полицейских – он начал кидать камни в окна квартиры, где засели бандиты. А затем последовало предложение сдаться. В ответ латыши открыли огонь. Сержант Лисон к такому не был готов (что удивительно), поэтому получил несколько ранений. Кроме него шальные пули достались еще нескольким полицейским. После этого стрелять начали и стражи порядка. Обстановка накалилась. Стало понятно, что анархисты в этом противостоянии пойдут до конца, ведь им, по сути, терять-то уже было нечего.

Во время перестрелки к дому прибыл тогдашний министр внутренних дел Уинстон Черчилль. Он взял осаду злополучного дома под свой контроль. Но за несколько часов ничего толкового добиться не удалось. Расчет полиции на то, что у преступников иссякнет запас патронов, не оправдался. Анархисты хорошо подготовились. И тогда Черчилль приказал задействовать Шотландскую гвардию. Они прибыли на место в примерно в пятнадцать минут одиннадцатого. Но на штурм здания гвардейцы, вооруженные артиллерией, должны были выдвинуться лишь в тринадцать часов. Но буквально за считанные минуты до начала штурма из дома повалил густой дым. Вскоре пламя охватило все здание. Пожарные хотели было приступить к своей работе, но Черчилль запретил. Он ждал. Внезапно из окна появился один из анархистов. Его тут же застрелили полицейские. Вскоре обрушились перекрытия верхних этажей и одна из стен. При этом, кстати, пострадало несколько пожарных. Лишь после этого Черчилль отдал приказ приступить к поиску анархистов. Полицейские сумели обнаружить обгоревшие тела Сваарса и Вотеля. А вот Художник пропал без вести.

Расследование, однако, не было прекращено. Вскоре удалось установить, что полицейские, погибшие в доме на улице Хаунсдвич, были застрелены из самозарядного пистолета Дрейзе М1907. И самое интересное, что принадлежало оружие не Сваарсу или Вотелю, а задержанному ранее Якову Петерсу. Но убийцей стражей порядка посчитали Яниса Стенцеля, возле тела которого и был найден пистолет. Правда, существовала одна нестыковка, которую полицейские отчего-то решили не замечать. Дело в том, что у Стенцеля, как и в самой квартире, стражи порядка обнаружили патроны. Вот только они не подходили М1907, а предназначались для Маузера С96.

Скотланд-Ярд против латышей

После ликвидации боевиков у Черчилля было два пути: либо начать охоту на латышских анархистов (и тех, кто им сочувствовал), либо спустить ситуацию на тормозах. Он выбрал первый вариант. Полицейские начали массовые аресты анархистов, сочувствующих и социал-демократов. Дабы операция приобрела вид показательной «травли» за решетку было отправлено несколько сотен человек. А для роли «козлов отпущения» отобрали наиболее активных и влиятельных латышей. В их числе оказался и несчастный Яков Петерс.

Следствие длилось порядка полугода. Но из-за недостаточного количества улик почти все арестованные были отпущены. Срок в тюрьме получила лишь некая Васильева, подруга одного из подозреваемых. И хотя ее приговорили к двум годам, на свободе она оказалась уже спустя шесть недель.

Главную роль в освобождении латышей, по большому счету, сыграл не только недостаток улик. В Великобритании очень быстро была развернута масштабная кампания по защите «жертв царских сатрапов». Любопытно, что одной из главный активисток, постоянно вставлявших палки в колеса полиции, являлась двоюродная сестра Черчилля - Клэр Шеридан. Да и вообще, по всей Англии прокатилась волна сочувствия к латышам. Петерс и остальные беженцы неожиданно стали очень популярны, а лондонская молодежь сделала анархистов и социал-демократов своими кумирами. А главным любимчиком англичан стал Яков. И вскоре он очень удачно женился. Стать его супругой согласилась Мэй Фримен – дочь богатого и влиятельного банкира.

Полицейским, глядя на весь этот цирк, оставалось лишь стараться сохранять спокойствие да пытаться отыскать хоть какие-то следы неуловимого Художника. Но все их усилия оказались напрасны. Не помог даже проверенный метод с вознаграждением. Складывалось впечатление, что его или вообще никогда не существовало, либо под этим именем прятался какой-то боевик, выдававший себя на рядового. Например, историк Дональд Рамбелоу уверен, что под прозвищем Художник скрывался именно Яков Петерс. Правда, нет ни единого доказательства этой версии.

А вот историк Филипп Руфф, которому довелось изучать архивы КГБ, сначала считал, что Петр Художник – это Гедерт Элиас. Этот человек действительно являлся художником и даже принимал участие в революции 1905 года. Но затем Руфф изменил свою точку зрения. Под загадочного лидера «Пламени» больше подходил Янис Жаклис – лидер ячейки социал-демократов в Тукумсе. Затем он перебрался в Ригу, где стал главным мозговым центром террористических актов. Например, упомянутый выше налет в 1905 году на Рижскую тюрьму.

Когда полиция начала закручивать гайки, Жаклис вместе с группой единомышленников перебрался в Финляндию. Здесь на пару с Гедертом Элиасом он организовал налет на Банк Хельсинки. Но все равно, доподлинно неизвестно кто скрывался под личиной Художника.

***

Что касается остальных латышских беженцев, то они продолжали находиться в центре внимания. Хотя многие из влиятельных британцев были недовольны таким положением вещей. Например, отец Мей Фримен. Вот что он написал в письме своему другу: «Моя маленькая Мэйзи теперь замужем… Моя зять — террорист, анархист и коммунист — бежал из латышской тюрьмы, чтобы угодить в английскую по «делу на Хаунсдвич». Боже, как ты допускаешь такое?! Моя дочь заявила, что они будут жить своим трудом и откажутся от прислуги».

Но Якову Петерсу быстро наскучила обыденная и размеренная жизнь. И вскоре он оказался замешан в так называемых «ирландских событиях» 1916 год. Когда уже вовсю бушевала Первая Мировая война радикальная группировка под названием «Ирландское республиканское братство» (она, к слову примыкала к легальной левой националистической партии «Шинн Фейн», образованной в 1905 году) попыталась поднять восстание. Оружие и деньги боевики получили, естественно, от Германии. Немцы надеялись, что «братству» удастся расшатать обстановку в Великобритании.

И в конце апреля 1916 года порядка полутора тысяч человек (плюс две сотни ополченцев из тайной Ирландской армии Джеймса Конноли) во главе с Патриком Пирсом сумели захватить несколько зданий в центре Дублина. И затем они выпустили Прокламацию, в которой говорилось о создании Ирландской республики. Среди захватчиков, как несложно догадаться, были и латыши.
Что же касается Якова Петерса, он не стал ждать британского правосудия. В феврале 1917 года латыш оказался в России. Здесь перед ним открылась дверь, ведущая к высоким должностям и власти.



Кстати, в 1935 году Альфред Хичкок снял фильм «Человек, который знал слишком много». В картине есть сцена, которая повторяет события на Сидней-стрит. Вот только вместо анархистов на экране оказались шпионы.