Видя, что Пирр готов выступить в поход на Италию, его советник Киней спросил его: «Если бог пошлёт нам победу, что даст она нам?» Пирр отвечал: «Если мы победим римлян, мы овладеем всей Италией». — «А что мы будем делать, когда завладеем Италией?» — «Совсем рядом лежит Сицилия, цветущий и многолюдный остров». — «Значит, взяв Сицилию, мы окончим поход?» Но Пирр возразил: «Как же нам не пойти на Африку, на Карфаген, если до них рукой подать?» — «Но когда все это сбудется, что мы тогда станем делать?» И Пирр сказал с улыбкой: «Будет у нас полный досуг, ежедневные пиры и приятные беседы». Тут Киней прервал его, спросив: «Что же мешает нам теперь, если захотим, пировать и на досуге беседовать друг с другом?»
Иногда попытка понимать некоторые вещи напрямую, «в лоб», приводит к не совсем корректным результатам. Иногда тактику и стратегию принято воспринимать как напрямую связанные вещи, но разного уровня. И принято как-то считать, что сами по себе выигранные сражения так или иначе ведут к победе в войне. Вот именно на стыке стратегии и тактики и скрывается «парадокс германской армии» в двух мировых войнах.
Можно говорить как угодно и что угодно, но и Первая мировая, и Вторая мировая (особенно на начальном этапе) принесли славу германскому оружию и германской военной технике. Однако и та, и другая война для немцев завершились полным и разгромным поражением.
Вот это и создаёт такой вполне определённый парадокс, такой вот «когнитивный диссонанс»: немцы воевали великолепно, но по итогам проиграли. В принципе, данный результат не является беспрецедентным: легендарный Ганнибал, например, одержал серию блистательных побед в сражениях с римской армией, и ни до него, ни после него никому против римлян повторить подобное не удавалось, однако вторую пуническую он проиграл вчистую.
Нестыковочка такая возникает в голове тех, кто пытается изучать историю: блистательные победы на полях сражений — и полный и окончательный разгром по итогам. Более того, легендарный и «мемичный» Наполеон Бонапарт славен практически тем же: длинная серия блистательных побед на европейских полях сражений, после чего — бесславный крах империи. И надо честно (положа руку на сердце) признать, что наполеоновская армия была лучшей в Европе.
А Наполеон Бонапарт как тактик не знал себе равных. То есть на поле сражения победить его было или крайне сложно, или вообще невозможно. И стратегия Кутузова (любой ценой избегать генерального сражения) была предложена отнюдь не им одним и несла в себе достаточно здравое зерно: устраивать генеральные сражения с Бонапартом — верный путь к гибели. Примерно так же рассуждал Фабий Кунктатор (Медлитель), и именно от его имени возникло выражение фабианская тактика (на самом деле стратегия).
Именно он после бесславно проигранного сражения у Тразименского озера категорически отказался ввязываться в решающие битвы с армией Ганнибала. Ганнибал мог рвать и метать и жечь огнём поместья зажиточных римлян, но вот получить столь желаемое им генеральное сражение в поле у него никак не получалось. Разбить Ганнибала у римлян получилось ровно одни раз: битва при Заме. Но этого было достаточно для победы.
Безусловно, мы имеем ту историю, которую имеем. Но анализировать один и только один вариант развития событий бессмысленно. Тут какая-то определённая предопределённость проявляется, судьба, злой рок, кисмет… Мы как бы активно из политики и военной сферы плавно перетекаем в область мистики и религии.
То есть получается, раз Рим победил, то все действия Ганнибала с самого начала были абсолютно бессмысленны? Ему надо было с самого начала капитулировать перед Римом или просто «самоубиться об стену»? Так получается? Или что? То есть если Ганнибал проиграл в реале, значит это было «предопределено»?
Понятно, что были войны/военные операции, не имевшие шансов на успех с самого начала. Много их — тьма. Но надо сказать, что вот касательно Ганнибала, так он 16 лет воевал на территории Италии и разбить его в открытом бою римлянам было не под силу… Говорите, у него не было шансов? Да, он не смог реализовать своё качественное тактическое преимущество, но это не значит, что шансов
совсем не было. По выражению его соратника,
Ганнибал умел побеждать, но не использовать победу.
Нет, когда война с самого начала идёт сикось-накось и заканчивается поражением, то тут всё понятно. Примеры же Ганнибала, Бонапарта, Вильгельма Второго и многих других свидетельствуют как раз об упущенных победах.
И даже Столетняя война: до определённого момента бритты вчистую выигрывали
всё, но отказ французов на определённом этапе от крупных сражений и переход к тактике мелких стычек внезапно развернул ситуацию отнюдь не в пользу британцев. Да, Клаузевиц был безусловно прав в том, что «только великие решительные победы ведут к великим решительным результатам». Но что делать если «великие победы недостижимы»? Сдаваться?
Наполеон Бонапарт обладал мощнейшей общеевропейской армией, и не было ему равных как «полевому командиру» в смысле умения руководить битвой, его окончательное и разгромное поражение представляется достаточно маловероятным исходом. Если мы, конечно, не используем в анализе мистику и предопределённость.
Беда историков как раз в том, что при анализе исторических событий они слишком активно используют «послезнание», то есть если Бонапарт проиграл, то так тому и быть (анализируя Итальянский поход, они уже держат в голове Ватерлоо). Своего рода «научная религия». Беда и трагедия Наполеона Бонапарта были как раз в категорическом неумении трансформировать свои победы в окончательный мир, выгодный Франции. Именно поэтому в 1815 году (100 дней Бонапарта) многие его опытные генералы не поддержали эту эскападу. Всё просто — они уже навоевались досыта…
И им уже было предельно ясно, что Наполеон может воевать бесконечно. Они же сами бесконечно воевать готовы не были. Как в принципе и большинство солдат/офицеров. То есть проблема была не в Ватерлоо, проблема была в том, что к Ватерлоо Наполеон уже «достал» как французов, так и европейцев в целом. Всем в Европе стало понятно, что Наполеон — это бесконечная война, вот одна из причин его поражения.
Касательно Вилли Второго: Германия на момент 1914 года была сильнейшей европейской державой — самая сильная армия, второй по силе флот, самая передовая наука в мире, самая мощная после американской промышленность. Откуда здесь просматривается неизбежное поражение, сказать очень сложно. И таки германская армия одержала серию блестящих побед как на востоке, так и на западе. Но закончилось это всё капитуляцией. Собственно говоря, через 30 лет после 1914-го Германия была разгромлена «в хлам».
Насчёт «затяжной войны» — с одной стороны, Февральская революция в России не была неизбежной, с другой, в 1917 году начались бунты во французской армии, там чуть ли не сам Петен их усмирял… Сказать, что даже летом 1918 года положение союзников было блестяще, а Центральных держав — абсолютно безнадёжно, язык не поворачивается. У союзников, несмотря на превосходство в ресурсах, были свои большие проблемы в тылу. И в Англии, и во Франции народ очень устал от войны.
Надо упомянуть, что германская армия была лучшей из воюющих по организации/управлению и потери там были ниже чем у французов/англичан. Так что разглагольствования об ужасном превосходстве союзников над Центральными державами несколько преувеличенны и несколько эмоционально выражены. То есть даже на длинной дистанции (в условиях недостатка еды и ресурсов) положение Германии не было абсолютно безнадёжным.
Но это на длинной дистанции, а вот летом 1914-го ситуация складывалась не совсем в пользу союзников… Как, впрочем, и осенью. Теоретически немцы в 1914-м вполне могли взять Париж, а это меняло всё. Они могли одержать победу на Западном фронте, но… что-то им помешало. Превосходство в выучке, организации, подготовке со стороны кайзеровских войск имело место быть, вот только никаких положительных моментов в области стратегии немцы в начальный период войны из этого извлечь не смогли. И получается парадокс: германская армия была
лучше, но она проиграла… Автор категорически не согласен с тезисом, что та армия, которая победила, всегда лучшая.
Ещё раз: тактическое превосходство, даже выраженное в решительных победах над противником на полях сражений, само по себе ещё ничего не означает. Это всего лишь материал, из которого надо построить большую общую победу. С «материалом» у немцев особых проблем не было ни в Первую мировую, ни во Вторую… а вот со «строительством», со «строительством» возникали серьёзные вопросы.
Но это ни в коей мере не означает, что, будучи ограничены в ресурсах, немцы были изначально обречены на поражение. Скорее, у них со стратегическим планированием были определённые сложности… В результате их великолепно организованная армия оказывалась перед необходимостью
бесконечно одерживать тактические победы при всё более неблагоприятном соотношении сил.
Достигать же общей победы путём уничтожения
всех дивизий противника — это немного чрезмерно. Из двух мировых у нас делают в результате не совсем верный вывод, что как бы ни был силён противник, его можно задержать, измотать, выстоять перед его натиском, победить его. Не совсем корректно: если бы на стратегическом уровне те же самые немцы, да и японцы, были столь же сильны, как в тактике…
Яркий пример «стратегического безумия» — бесконечная война Японской императорской армии в Китае. То есть одна победа следовала за другой, китайцы бежали… но самые внимательные наблюдатели вскоре заметили, что все вот эти многочисленные победы японцев никак не могут сложиться в одну большую общую победу. Для которой, понятно, нужны были и политические (дипломатические) усилия, и работа спецслужб, да многое что ещё. Но прежде всего правильное стратегическое планирование: наметить большую
реальную цель, бросить на её достижение все средства и добиться её.
Но на тактическом уровне японцы были почти непобедимы. Что и вводило в заблуждение японских генералов. А ведь разве плохо: за победой, победа… Но они почему-то «не суммировались». То есть «резня в Нанкине», безусловно, «впечатляет», вот только полный разгром китайской армии впечатлил бы куда больше. Или некий «промежуточный мир». Но не срослось…
А что, разве это было так уж невозможно? В условиях полуфеодального раздрая в Китае и войны «всех против всех»? Вместо этого, уже в условиях войны против Британии и США японцы были вынуждены тратить уйму ресурсов на Китай, не получая никакой разумной отдачи и даже не имея таковой перспективы.
И, например, для гипотетического «захвата Австралии» у них просто не было достаточно свободных дивизий… Уже в начале 1942 года, когда союзники только и делали, что драпали. А вот «гипотетический захват Австралии» (и даже открытие там сухопутного фронта) был бы куда серьёзней для результатов войны, чем любой успех в Китае. Понятно, что в реальности такая операция представляется малоосуществимой, но в начале 1942 года её просто не из чего было планировать: практически вся сухопутная армия воюет в Китае.
И даже рывок японцев на Индию по суше (первоначально успешный!) был ограничен банальной нехваткой боеспособных частей (которые бесконечно воевали в Поднебесной или готовились напасть на СССР!). А если бы в 1942-м японцы бы успешно вторглись в Индию? А если бы там началось народное восстание (подготовленное японской агентурой?). А Роммель идёт к Суэцу…
Но японские генералы были «интересными людьми» — у нас есть «успешная» война в Китае, и мы будем там воевать… И СССР нам тоже не нравится… А ведь в Индии у британцев было не так уж и много толковых войск. Да и Австралия — отнюдь не «бастион свободы».
Вот эта самая «китайская эскапада» после 7 декабря 1941 года выглядела очень странно: Китай, раздираемый гражданской войной, никак не был способен на активные наступательные действия, Чан Кайши и коммунисты, оставленные в покое, немедленно вцепились бы друг другу в глотки… но японцы продолжали воевать в Китае и даже одерживать убедительные победы… За каким, простите, чёртом? По факту Японская империя вела две (!) большие войны, между собой не связанные (и готовилась начать третью!).
В результате, в ходе мировой (!) войны, активные наступательные действия вёл в основном японский флот, японская армия воевала в «пампасах», то есть в Китае. «Эх, Ямасита-сан (дружеский хлопок по плечу), вот перебьём всех китайчат, какая жизнь настанет для истинных самураев…»
То есть парадокс блестящих побед/полного разгрома по итогам — это парадокс только на первый взгляд. Блестящие победы (которые, безусловно, войдут в учебники истории и военного дела) для толкового полководца, политика (!) — лишь ступеньки к какой-то большой цели. Сами по себе они большей частью абсолютно бессмысленны. Нельзя же жить и воевать ради учебника истории.
Много в этой жизни «утерянных побед», но не меньше побед бессмысленных: в Древнем мире найдётся мало конкурентов Александру Македонскому, как полководцу на поле сражения, и да, на поле битвы он был почти безупречен, и армия его не подводила, но вот поход на Индию, на Индию (!), Карл — это уже за гранью добра и зла… С учётом управленческих возможностей той эпохи, какие такие решения могли быть по Индии, даже в случае её успешного захвата?
И вопрос полного и окончательного добивания Дария, и героический поход по окраинам бывшей Персидской империи тоже вызывают множество вопросов. Александр вроде бы был весьма образованным человеком для своей эпохи — сам Аристотель его «образовывал», поэтому гораздо логичным было бы ждать более скромных и осторожных действий в Азии. Удержать столь громадные и культурно чуждые грекам пространства, опираясь на весьма ограниченные людские ресурсы Греции (не очень лояльной царям Македонии!) было категорически невозможно.
Александр был, безусловно, ещё одним «блестящим тактиком», но был ли он стратегом — вопрос отдельный. Вообще тот широко известный факт, что в ходе своего безумного похода по азиатским закоулкам он сумел «подружиться» с бывшей персидской знатью (готовой целовать перед ним пыль) и поссориться (без кавычек) со своими македонскими товарищами по оружию (не готовыми ту самую пыль лобызать), уже свидетельствует о «громадном интеллекте». Побеждать он, безусловно, мог, а вот
использовать свои блистательные победы у него получалось гораздо хуже (а было ли это вообще возможно при таких расстояниях и существовавшей логистике?).
К его счастью или «счастью», на поле боя он так и остался непобедимым (проиграй он одно из решающих сражений Дарию — историки разъяснили бы это «легко» и «логично»), но вот извлечь из этого серьёзные
политические дивиденды получалось у него гораздо хуже. Разбить вражескую армию и покорить вражескую страну — вещи немного разные. Безусловно, не случись столь скоропостижной гибели Александра, он бы мог пойти на запад и завоевать как Рим, так и Карфаген (интересный разворот истории?), но вот управлять империей, раскинувшейся от Массилии до предгорьев Гиндукуша в то время, не получилось бы ни у кого (информационно-логистическая составляющая бы хромала на обе лапы). Тогда зачем?
Таким образом, стратегические решения никоим образом не вытекают из решений тактических, и сами по себе победы/поражения на полях сражений ещё ни во что «автоматически» не «конвертируются». То есть самая блистательная тактическая победа, как правило, бессмысленна вне рамок реализации стратегического замысла. И, как ни странно, хитрые дипломаты/подлые спецслужбы/двуличные политики могут в некоторых случаях оказаться куда полезнее самой вышколенной армии и самых толковых генералов. «Удары ниже пояса» ещё никто не отменял (вспомнить хотя бы достопамятный Берлинский конгресс). Впрочем, и «серебряные табакерки» из моды пока не вышли.
