Судьба Ивана Григоровича – флотоводца, государственного деятеля и морского министра в последнем правительстве Российской империи – была негладкой. После смерти его незаслуженно забыли, почти не вспоминали все советские годы.

Иван Константинович стал морским министром в 57 лет. К тому времени он был крепко «просоленным» – проплавав по цензовому счету 10 лет, необходимых для получения чина, прибавил к ним последующую службу на кораблях. Григорович обладал и дипломатической подготовкой, почти два года пробыв морским агентом в Англии. В Русско-японскую командовал эскадренным броненосцем «Цесаревич», затем стал начальником Порт-Артурского порта во время обороны крепости. После войны – два года во главе порта в Либаве, второго по значимости на Балтике после Кронштадта, проявил себя хорошим хозяйственником. Так что разностороннего опыта было не занимать.


19 марта 1911 года ставший к тому времени вице-адмиралом Григорович был назначен морским министром и произведен в полные адмиралы. А уже в апреле предоставил на высочайшее имя два важнейших по их последующему значению документа: «Закон об Императорском российском флоте» и «Программу усиления судостроения Балтийского флота на 1911–1915 годы».

Следует отметить, что впервые в истории нашей страны закон регламентировал развитие ВМФ на длительную перспективу. Таким образом утверждалось, что флот строит не только морской министр (сегодня ГК ВМФ), а вся страна под руководством, ответственностью и контролем первого лица государства. Впоследствии такие законы не принимались.

При Григоровиче был усовершенствован «мозг» военного флота – упорядочены все управляющие органы. Но главное, что министр направил максимум усилий на развитие отечественного судостроения. О том, что они не пропали даром, свидетельствуют лучшие по тому времени линкоры типа «Гангут», эсминцы «Новик», подводные лодки «Барс» и первый в мире подводный минный заградитель «Краб». Полностью выполнить постройку всех серий не позволила Первая империалистическая, что подтверждает истину: флот строится в мирное время для дальнейшего использования.

Курс на развитие кораблестроения оправдал себя на все сто: построенные накануне и в ходе той войны боевые единицы составили основную силу флотов в Великую Отечественную. Добротность линкора «Гангут» («Октябрьская революция»), на котором мне довелось проходить практику в 1955 году, могу засвидетельствовать лично. Как рассказывали ветераны, всего один его снаряд главного калибра 305 миллиметров весом более 400 килограммов сорвал психическую атаку немцев под Ленинградом.

Приказом военного министра Временного правительства Александра Гучкова от 31 марта 1917 года Григорович был смещен с должности и отправлен в отставку. А с июня 1919-го стал архивным работником. К тому времени он написал «Воспоминания бывшего морского министра», в которых запечатлел события до февраля 1917 года, не касаясь политических вопросов.

С конца 1923-го Иван Константинович добивался выезда за границу на лечение и через год уехал на Лазурный Берег в городок Ментон, где жил скромно, отказавшись от помощи правительств Англии и Франции. Там и умер в 1930 году. Только в 2005-м урну с его прахом доставили в Санкт-Петербург и захоронили в семейном склепе на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Сегодня как дань памяти незаурядной личности Ивана Григоровича головной фрегат дальней морской зоны проекта 11356 назван в его честь. По сути это последний морской министр в российской истории, если не считать двухлетнего (1951–1953) пребывания в похожей по названию должности Николая Кузнецова. И возродится ли ВМФ в полную силу без своего министерства – вопрос.