Юбилей «подвига героев Крут» на Украине чествуется с размахом. Оно и понятно. Вот уже более четверти века даже некруглые годовщины сего события отмечаются с помпой. А тут – сто лет! Шутка ли?
Как гласит официальная версия, 29 января 1918 года триста «славных хлопцев-добровольцев» – украинских студентов и гимназистов – на железнодорожной станции Круты храбро вступили в неравный бой с вторгшимися на Украину полчищами большевиков-москалей. И полегли в том бою. Почти все триста. Немногих уцелевших, кровожадные москали взяли в плен, подвергли ужасным пыткам, а затем всё равно расстреляли.
Смерть последние защитники Крут встретили достойно. С пением национального гимна «Щэ нэ вмэрла…», приводившего врагов в бешенство. Погибли, но не покорились! Их тела потом привезли в Киев и с почестями похоронили. Слава героям!
И что тут скажешь? Подвиг? – Безусловно!
Героизм? – Ну, конечно!
Достойны отважные смельчаки вечной памяти и благодарности от потомков? – Ещё бы!
И всё бы хорошо, вот только нет в вышеизложенной официальной версии тех событий правды. Совсем нет. От начала до конца. Начиная от количества «героев» и до их «торжественных похорон».
«Славных хлопцев-добровольцев» было не триста (эту цифру специально нарисовали псевдоисторики, чтоб провести аналогию со знаменитым подвигом трёхсот спартанцев в древней Греции). Примерно 120 (чуть меньше) киевских студентов и гимназистов привезли на станцию Круты под видом «казаков Студенческого куреня».
И добровольцами они не были. В указанный «курень» украинские власти записали их принудительно. Клятвенно пообещав при этом, что на фронт не отправят, будут использовать лишь для патрулирования киевских улиц.
Как водится, обманули. Однажды вечером привели к железной дороге и приказали грузиться в эшелон. Правившая тогда в Киеве Центральная Рада не придумала ничего лучшего, как отправить против продвигавшихся к украинской столице красногвардейцев этих почти детей (среди них были даже четырнадцатилетние мальчики).
Дело в том, что других подразделений в её распоряжении практически уже не было. Киевских юнкеров, доставшихся Раде как бы в наследство от Временного правительства, выслали на гражданскую войну раньше. Туда же послали гайдамаков, навербованных в провинции. Но тех и других было мало. К тому же они требовали подкреплений.
Многочисленные же «украинские полки», которые Центральная Рада формировала, начиная с лета 1917 года, состояли из всякого сброда, не подчинявшегося никаким приказам. Уговорить эти «полки» выступить «на защиту Украины» не представлялось никакой возможности. Если их и удавалось посадить в эшелон, то по дороге все разбегались. А чаще – и в эшелоны не садились. Просто отказывались выполнить приказ – и всё!
Мальчики и юноши из «Студенческого куреня» ослушаться не посмели. Их и повезли на фронт. Правда, в эшелоне командиры уверяли юнцов, что воевать те не будут, отсидятся в тылу, за спинами настоящих солдат. Да и как могло быть иначе? Этих студентов и гимназистов даже стрелять не научили! Какое там участие в боевых действиях?!
Но на станции Круты их высадили и приказали рыть окопы – красные были уже близко. Потом в те же окопы и усадили, лишь теперь объяснив, как надо стрелять из винтовки. Выдали каждому патроны (раньше не выдавали во избежание несчастных случаев). Показали – откуда будут наступать враги.
На станции к тому времени находилось несколько сотен юнкеров и гайдамаков. Но «Студенческий курень» расположили от них отдельно, по другую сторону высокой железнодорожной насыпи. Как объяснял позднее сотник Аверкий Гончаренко, распоряжавшийся украинскими войсками под Крутами, сделал он это специально. Чтобы, когда необстрелянные новобранцы побегут (а в этом сотник не сомневался), паника не передалась остальному воинству.
Сам же Гончаренко, вместе с другими украинскими офицерами, уютно расположился в штабном вагоне. Там они занялись банальным пьянством. Тем временем, подошли красные…
Штурмовать позиции противника «в лоб» красногвардейцы не стали. Затеяли перестрелку, а основные силы направили в обход и вышли к станции с другой стороны.
Юнкера заметили их вовремя. Сообщили в штаб. А командиры… О сопротивлении они и не думали – тут же приказали эшелону уезжать, не позаботившись о подчиненных.
Те из юнкеров, кто находился ближе к поезду, запрыгивали в вагоны на ходу. Остальным пришлось удирать «на своих двоих». «Бежали как бешенные», – признался потом один из удиравших. А про «Студенческий курень» просто забыли.
Его «казаки» за высокой насыпью не видели, что происходит на станции. Они старательно стреляли в ту сторону, где, как им объяснили, находился враг. Быстро расстреляли все патроны. Новых же почему-то не подвозили. И приказов из штаба не было…
Прошло какое-то время, пока «казаки Студенческого куреня» обнаружили, что ни юнкеров, ни гайдамаков рядом нет. Ещё не совсем понимая, что случилось, новобранцы побрели к станции. Тот взвод, что находился к ней ближе, добрёл первым. И тут же был окружён красными.
Юнцы растерялись. С перепуга попробовали вырваться, размахивая штыками. Но штыковому бою, как и стрельбе, их тоже не научили…
Схватка была недолгой. Взвод перекололи и перестреляли почти моментально. Лишь семеро раненых попали в плен. Никто их не пытал и не расстреливал. Отправили в Харьков, в госпиталь. Вылечили, потом отпустили.
Зато своим безрассудством погибшие спасли остальную часть «куреня». Услыхав выстрелы на станции, новобранцы, наконец-то, поняли, что произошло и бросились наутёк. Их не преследовали…
Спустя полтора месяца разразился скандал. За это время Центральная Рада успела сбежать из Киева, а затем вернуться в обозе германских войск. Неприглядная история со «Студенческим куренём» всплыла наружу. Родители погибших мальчиков обвиняли в их смерти центральнорадовских вождей. Подключилась пресса.
«Виноваты в этой трагедии вся система бестолковости, все наше правительство, которое… после полугодового управления оказалось покинутым народом и армией, и в таком безнадежном положении решило защититься от хорошо вооруженной большевистской армии несколькими сотнями школьной молодежи», – писали газеты.
Власти вынуждены были оправдываться. Чтобы хоть как-то успокоить общественное мнение, они решили устроить торжественные похороны жертв. Создали комиссию для розыска тел. Отправили ее под Круты.
Торопились сильно (скандал надо было гасить). Смогли найти и опознать только пять тел. Но выход из положения комиссия нашла – в Киев привезли 27 трупов. Чьих – неизвестно. Людей тогда гибло много, в том числе и под Крутами.
На фотографии похорон «героев» не сложно увидеть, что количество могил не превышает нескольких десятков
Как раз за несколько дней до описанной трагедии у той же станции гайдамаки обстреляли поезд с возвращавшимися с фронта демобилизованными (и уже безоружными) русскими солдатами. Погибло несколько человек, которых возле Крут и похоронили. А в марте 1918 года там же произошёл бой между германскими войсками и красногвардейцами. Жертвы были с обеих сторон. В общем, тела могли принадлежать кому угодно, но их привели в Киев под видом «погибших за Украину».
На траурной церемонии рекой лились торжественные речи. Председатель Центральной Рады Михаил Грушевский рассказывал родителям погибших, какое это счастье – умереть за Родину (кстати, сам он этим счастьем почему-то не воспользовался, хотя возможность предоставлялась неоднократно). Так же говорилось, что Украина погибших «не забудет вовек», что их могила – «наш храм, вторая святая могила над Днепром».
Не прошло и четырёх месяцев…
«Братскую украинскую могилу стрельцов, которые были убиты под Крутами, почти совсем забросили. На земле лежат венки, от влажности ржавчиной разъедаются», – сообщала газета «Нова Рада» 10 июля того же 1918 года.
Обычная, в общем-то, история. Кто будет ухаживать за не понятно чьей могилой?
И ещё одно. Во время упомянутого скандала видный деятель украинского движения Сергей Ефремов высказал уверенность, что трагедия под Крутами навсегда отвратит будущих вождей украинства от желания пускаться в кровавые авантюры. Увы, не отвратила…
Александр Каревин,
специально для alternatio.org
Источник: alternatio.org.
Рейтинг публикации:
|
