Существенное усложнение вооружения и военной техники и военного искусства на рубеже XIX–XX веков потребовали от офицерства, и особенно генералитета, не только специальной подготовки, но и методичного повышения уровня знаний и расширения кругозора. Как следствие, общество стало иначе воспринимать военных профессионалов, отдавая им дань уважения не только как победителям на поле брани, но и как относительно прилично образованным людям. В итоге если во второй половине XIX века в Вооруженных силах США на высших командных должностях лишь незначительная часть генералитета имела специальное углубленное образование, то уже к началу Первой мировой войны, например, почти три четверти из 441 генерала американских сухопутных войск были выпускниками военной академии (училища) Уэст-Пойнт.
Другими словами, американский офицерский корпус стал воистину профессиональным. Однако уже во второй половине ХХ века относительные неудачи США в ряде войн и конфликтов привели к тому, что общество стало осознавать тот факт, что одна из причин этого – неадекватность подготовки командных кадров. Американский военный ученый Дуглас Макгрегор прямо указывает на явное преувеличение и надуманность успехов ВС США в военных конфликтах после Второй мировой войны. По его мнению, война в Корее закончилась тупиком, во Вьетнаме – поражением, вмешательство в Гренаде и Панаме – «суетой» перед лицом практически отсутствующего противника.
Некомпетентность американского военного руководства вынудила отступить из Ливана и Сомали, объективно сформировавшаяся на Гаити и в Боснии и Герцеговине катастрофическая обстановка, к везению американцев, просто не могла не способствовать проведению там, по сути, облегченных, с гарантией на успех, небоевых миротворческих операций. Даже исход так называемой войны в Заливе в 1991 году можно лишь условно назвать успешным ввиду неожиданно слабого сопротивления деморализованного противника.
Первопричиной ущербности командных кадров ВС США большинство исследователей считает «недостаток интеллекта». Но данный порок, «успокаивает» один из аналитиков Мэтьюз Ллойд, свойствен отнюдь не только американским командирам; это якобы характерная черта подавляющего количества «людей в форме» и в других государствах. Так, он приводит малоизвестное язвительное высказывание британского премьера времен Первой мировой войны Ллойда Джорджа: «Мозг военного воспринимает умственный процесс как нечто вроде мятежа». Немногим выше, нежели у британцев, оценивается уровень интеллекта у французских офицеров. Но и в ВС потомков прославленного гения войны Наполеона бывали периоды, когда общая атмосфера в них формировалась отнюдь не командирами-интеллектуалами. Авторитетный в середине XIX века маршал Мари Морис де Макмагон, приведший в 1870 году французскую армию к катастрофе, буквально накануне войны с Пруссией заявил: «Я исключу из списка на продвижение любого офицера, чье имя увижу на корешке книги!»
Разумеется, все не так однозначно, и будем справедливы, нельзя при этом игнорировать богатый на теоретиков-интеллектуалов англо-саксонский (и не только) мир военной науки. А по мнению специалиста в области военной социологии Морриса Яковица, многие внешне выглядевшие «парнями-рубаками» и «солдафонами» представители американского генералитета в действительности были интеллектуально развитыми личностями, что явно противоречит культивируемому в определенных кругах специалистов тезису о, как правило, «низком уровне интеллекта у военных». К данной категории так называемых классиков военного дела принято относить ряд военачальников, вклад которых в развитие ВС и военной науки стоит рассмотреть более подробно.
МАРШАЛЛ И ЭЙЗЕНХАУЭР
Одно из первых мест в иерархии военных деятелей США по значимости вклада в развитие ВС занимает генерал Джордж Маршалл, как бы перекидывающий мостик из эпохи американского военного классицизма к современной эпохе развития военной науки, более практичной и прагматичной. Обладая незаурядным природным умом, он имел и богатейший жизненный и служебный опыт. Начав активную военную карьеру в качестве офицера-топографа и геодезиста, он затем занимался подготовкой резервистов, служил на разных должностях в американских сухопутных войсках, изучал ход военных действий в период русско-японской войны, будучи откомандирован в Манчжурию, пока не был назначен начальником штаба СВ, прослужив до этого назначения всего три года в генеральском звании.
В годы Второй мировой войны он по праву считался одним из архитекторов побед союзников на Западном фронте. Его незаурядные способности были высоко оценены такими разными по своей сути политиками-президентами как Ф.Д. Рузвельт и Г. Трумэн. Его способности как организатора, деловая хватка и разносторонность позволили Дж. Маршаллу уже после войны успешно справиться с обязанностями госсекретаря и министра обороны. Он не являлся единоличным автором каких-либо выдающихся теоретических трудов в области военного искусства, но каждая публикация под его именем, будь то на военную тематику или в области международных отношений, вызывала и продолжает вызывать неподдельный интерес.
Другой яркой фигурой постклассической эпохи американской военной науки является президент Дуайт Эйзенхауэр, профессиональный военный, пятизвездный генерал, заслуженный герой Второй мировой войны.
Айк, как в юности называли будущего президента друзья, а затем и в широких кругах американского общества, с отличием закончил Уэст-Пойнт, выделяясь среди сокурсников неподдельным интересом к трудам военных классиков, прежде всего Клаузевица. Как и многие незаурядные офицеры, он уже в первые годы службы столкнулся с непониманием его рвения в познании тонкостей военного дела со стороны начальства. Так, в своих мемуарах он описал такой случай. После того как в 1920 году в ноябрьском номере «Инфантри Джорнэл» была опубликована его статья, прямой начальник Айка генерал-майор Чарльз Фарнсуорт высказал ему претензии в том плане, что его «идеи не только неправильны, но и опасны, и что впредь нужно придержать их при себе». «В частности, – пишет Айк, – мне было отказано в праве публиковать что-либо вразрез действующей пехотной доктрине».
Тем не менее молодой офицер не унывал и, продолжая проявлять интерес к теории, воплощал усвоенное в жизнь, быстро продвигаясь в служебном росте. Уже в ходе Второй мировой войны, заняв пост главкома союзных войск в Европе, Эйзенхауэр привел в немалое смятение британцев, первоначально благосклонно воспринявших назначение американского генерала на высшую в военной коалиции должность в надежде, что тот всего себя посвятит урегулированию политических проблем, а задачи оперативно-стратегического плана оставит на решение британцев. Но они крупно ошиблись. В мягкой, но настойчивой форме Айку удавалось не раз продавливать, как потом оказывалось, правильные решения, несмотря на зачастую изощренные козни союзников. В конце концов британцы, включая и премьера Уинстона Черчилля, целиком доверились военному таланту американского генерала.
НЕОРДИНАРНЫЕ ЛИЧНОСТИК плеяде командиров-интеллектуалов, позитивно проявивших себя в годы Второй мировой войны, американские аналитики небезосновательно относят и таких генералов, как Джордж Паттон, Омар Брэдли, Крейтон Абрамс, Джон Ширли Вуд, адмирал Артур У. Рэдфорд, и некоторых других.
Весьма любопытна личность Дж. Паттона. При его упоминании обычно предстает образ весьма эксцентричного военачальника, с младых лет, еще будучи курсантом, зарекомендовавшего себя как человека, склонного к неординарным поступкам. Лихой кавалерист, участник экспедиции 1916 года в Мексику, герой Первой мировой войны, переквалифицировавшийся в танкиста.
В ходе Второй мировой войны именно ему поручали решение самых трудных задач, включая быстрое воссоздание боеспособности разгромленного в Северной Африке 2-го армейского корпуса. Он был незаурядным спортсменом, участником, от США, 12-х Олимпийских игр, финишировал пятым в пентатлоне. При всем при этом он был известен как любитель поэзии, ненасытный книгочей, почитатель военного искусства, коллекционер редких книг. Свои незаурядные мысли по военному искусству он излагал в многочисленных статьях, лекциях и, наконец, в классическом труде «Война, как я ее понимаю».
С Дж. Паттоном рука об руку и по службе, и по жизни шел еще один заслуженный генерал времен Второй мировой войны, Омар Н. Брэдли. Несмотря на абсолютно разный темперамент, характеры (Брэдли в отличие от своего коллеги был известен как весьма сдержанный человек, умевший ладить как с начальством, так и с подчиненными), курьезы службы, когда имело место поочередное подчинение одного другому, оба генерала с уважением относились друг к другу, в целом разделяя взгляды на принципиальные положения военной науки и ее воплощение в жизнь.
Омар Брэдли не был участником Первой мировой войны, охраняя в этот период шахты в штате Монтана, но упорством в познании военного дела смог достичь высоких постов, последовательно пройдя все ступени военно-иерархической лестницы вплоть до председателя Комитета начальников штабов (КНШ) ВС США. О значимости его мнения по текущим и перспективным военно-политическим проблемам говорит тот факт, что за четыре года председательства на этом посту О. Брэдли 272 раза встречался с президентом и участвовал в 68 заседаниях Совета национальной безопасности, что и по сей день считается беспрецедентным. Весьма заметен его вклад в разработку теории лидерства в вооруженных силах. Так, ему принадлежит ставший ныне общеизвестным тезис о лидерстве: «Лидерство неизменно и беспрецедентно важно; никакое существующее или изобретенное в будущем оружие не может его подменить... Звание же несет в себе лишь формальную мощь и подчеркивает лишь формальное положение командира. Чтобы стать безоговорочным авторитетом у подчиненных, командиру требуется больше, чем высокое звание и образцовая выправка. Он должен внушать доверие тем, кем руководит. Те же командиры, которые уповают только на внешнюю сторону руководства, обречены на провал, они не в состоянии быть настоящими лидерами».
Выделяя из среды генералитета постклассической эпохи американской военной науки отдельных представителей, претендующих на звание интеллектуалов, нельзя не упомянуть и такую по своему незаурядную личность, каким был четырехзвездный генерал Крейтон Абрамс. Кстати, первый и пока единственный за всю историю сухопутных войск США, умерший в своем кабинете за рабочим столом осенним днем 1974 года.
Имея солидный боевой опыт времен Второй мировой и корейской войн, весьма почитаемый своими коллегами-генералами и подчиненными офицерами, давшими ему теплое прозвище Эйб, этот серьезный и интеллигентный офицер терпеть не мог «высовываться» и «поучать». Он спокойно, никого не нервируя, руководил штабом сухопутных войск ВС США. При этом работоспособность генерала была просто феноменальна. Майор Денис Реймер, через пару десятков лет сам ставший начштаба СВ, вспоминал, что Абрамс, уже «будучи больным и находясь в штабе не более двух часов в день, тем не менее за это время делал намного больший объем работы, чем иные молодые 10 генералов за целый день!». Довольно нечасто, но с большим резонансом генерал Абрамс выступал перед широкими аудиториями, как военными, так и гражданскими, писал статьи и памфлеты, в которых подвергал анализу не только «дела минувших дней», но и предлагал конструктивные решения проблем насущных.
КОМДИВЫ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫПомимо командиров-интеллектуалов высокого ранга, почитаемых в ВС США, в качестве примеров для подражания зачастую приводятся и генералы оперативно-тактического звена руководства, проявившие себя не только на полях сражений. К таким генералам-интеллектуалам американские аналитики относят, например, комдивов времен Второй мировой войны Джона Ширли Вуда и Максвелла Тэйлора, командира соединения периода вьетнамской войны Уильяма Депьюи.
Джон Вуд, как и традиционно большинство американских офицеров, в годы офицерской юности был известен как отличный спортсмен, отчаянно храбрый военнослужащий, награжденный «Крестом за безупречную службу». В качестве командира 4-й бронетанковой дивизии в первом эшелоне 3-й армии, руководимой Дж. Паттоном, участвовал в освобождении Франции. Известный британский военный историк Бэзил Лиддел Гарт наградил его прозвищем Роммель американских танковых войск и охарактеризовал как «одного из наиболее решительных командиров-танкистов во Второй мировой войне». По воспоминаниям современников, Вуд был весьма эрудированным, интересным собеседником, знал несколько иностранных языков, читал в подлинниках теоретические труды Шарля де Голля и Хайнца Гудериана по применению танков.
Генерал У.Е. Депьюи, участвуя во Второй мировой войне, прославился тем, что получил неформальное звание «лучшего комбата СВ США». После войны он собирался уволиться из рядов ВС, но служба, что называется, засосала его с потрохами. В числе лучших закончил несколько учебных заведений, но при этом всегда повторял, что главный путь познания – это самообразование. Работая в штабах всех уровней на руководящих должностях, он пытался сломать рутинную аналитическую работу офицеров-операторов, которые, по его словам, «слишком много копались в деталях», предварительно не охватив, не поняв сути всей концепции целиком. Будучи комдивом во Вьетнаме, Депьюи накопил огромное количество впечатлений и опыта, которые он активно пытался резюмировать, обобщить, проанализировать и выдать руководству ВС в качестве одной из концептуальных основ проходившей после окончания вьетнамской войны военной реформы. Большая часть его теоретических изысканий издана отдельной книгой «Избранные труды генерала Депьюи» в Ливенуорте. Именно ему было поручено в 1973 году возглавить знаменитую школу военной мысли – Командование учебное и научных исследований по строительству СВ США (TRADOC).
ЛЕТЧИКИ И МОРЯКИВ Соединенных Штатах – стране, давшей миру прародителей военной авиации – братьев Райт, естественно, не могли не появиться и продолжатели их дела в сфере организации национальной авиационной промышленности и в развитии теории ее боевого применения. Причем, несмотря на то что фактически лишь после Второй мировой войны ВВС США были официально оформлены в самостоятельный вид ВС, американские специалисты в области военного дела, как гражданские, так и военные, причем приблизительно поровну представлявшие СВ и ВМС, а затем и вместе с «летчиками», рождали и продолжают рождать интересные идеи боевого применения ВВС как таковых.
Нельзя не вспомнить целую плеяду американских авиационных генералов во главе с Карлом Спаацем, предложивших и осуществивших на практике в годы Второй мировой войны концепцию дальних бомбардировок под прикрытием специально спроектированных истребителей сопровождения, что сводило до минимума потери бомбардировщиков. Примечательно, что данный опыт оказался неприемлем для ведения войны во Вьетнаме, о чем, кстати, предупреждал один из теоретиков применения авиации У. Бойн, но на что не обратили внимания в Вашингтоне.
Время от времени в среде американских генералов, представляющих ВВС, возобновляются идеи об «абсолютном превалировании авиации в войнах будущего», автором которых был еще в первой четверти ХХ века итальянский военный мыслитель Джулио Дуэ, и ныне весьма авторитетный на Западе. Из этой области популярна в настоящее время не только в американских ВВС, но и в других видах ВС выдвинутая одним из теоретиков Дж. Бойдом концепция о «фазе остановки противника», в соответствии с которой лишь авиация в состоянии положить начало разгрому противника независимо от масштаба боевых действий. На протяжении десятилетий занимая ведущие позиции в области самолетостроения, американские ученые, в частности теоретики применения ВВС, добились существенных успехов в разработке концепций воздушно-наземных операций, «объединенной» (межвидовой) радиоэлектронной борьбы и др.
Морские офицеры и адмиралы в ВС США, как и в других странах, отличаются от своих коллег из СВ и ВВС более высоким уровнем образования в силу несравнимых ни с чем особых традиций (выпестованных еще в британском «джентльменском» флоте и получивших широкое распространение во флотах остальных государств). Они на фоне «зелено-серой массы» офицерства наземных и военно-воздушных сил всегда казались интеллигентами, временно надевшими военную форму. Этому культивированию особого внутреннего содержания морских офицеров и их корпоративной психологии способствовал долгий отрыв от гражданских и военных центров цивилизации, неизбежность длительного и вынужденного пребывания в закрытых для внешнего проникновения офицерских коллективах, где правила чести и высокий уровень культуры были непререкаемыми требованиями и законом бытия. Но все это не могло не породить некоторую отчужденность моряков от их коллег по военному ведомству и даже некоторую надменность. Аналогичной по отношению к ним была и реакция со стороны армейского офицерства, правда замешанная на скрытой зависти. Как однажды заметил военный министр времен Второй мировой войны Генри Л. Стимсон, «адмиралы купаются в специфической психологии, в которой Нептун является Богом, Мэхэн его пророком, а ВМС единственная праведная церковь». Как бы там ни было, адмиралов-интеллектуалов в ВС США в процентном отношении было всегда больше, чем в иных видах ВС. Вспомним лишь о двух из них.
Заслуженный боевой адмирал Луис Е. Дефилд, занимавший пост начштаба ВМС США с 1947 по 1948 год, оставил свой след в истории как страстный сторонник комплексного развития военно-морских сил. Его «коньком» как теоретика флота и адмирала-практика была авиация ВМС. Его бесчисленные выступления на эту тему как в СМИ, так и на официальных брифингах, совещаниях и т.п., с одной стороны, снискали ему авторитет, причем не только среди коллег-моряков, но с другой – вызывали серьезное недовольство со стороны гражданского руководства Министерства обороны и видового департамента. Разумеется, с карьерой у этого адмирала не заладилось, но его аргументированные идеи и предложения, в частности касавшиеся развития военно-морской авиации, все же пробили себе дорогу в жизнь, будучи позднее поддержаны конгрессменами.
Другой неординарной личностью американского флота был Артур У. Рэдфорд. Боевой адмирал, вершиной его служебной карьеры стала должность председателя КНШ, на которой он и продемонстрировал свой высочайший уровень образованности и интеллекта. В сложнейших дискуссиях с оппонентами, в основном с коллегами из лагеря военных, ему приходилось, демонстрируя знания и стратегии, и тактики, и экономики, доказывать своевременность и логичность непопулярного урезания военных расходов с тем, чтобы «сегодня данные средства переадресовать в бизнес, а позже, через определенное количество лет, они же (средства) вернутся в те же ВС, но в виде новых, современных к тому времени образцов ВВТ».
Сэмюэл Хантингтон, сравнивая двух первых председателей КНШ, О. Брэдли и А. Рэдфорда, подчеркивает, что «они оба были людьми исключительной натуры, интеллигентности и энергии… За шесть коротких лет им удалось превратить свое ведомство (КНШ) в авторитетнейший орган государственной власти. Они были по духу самураями, но военными государственными деятелями в большей степени, нежели просто военными советниками руководителей страны». Американские специалисты указывают, что с их ролью в становлении КНШ может сравниться разве что кипучая деятельность Колина Пауэлла на рубеже 80–90-х годов прошлого века, когда ему пришлось «менять порочные традиции межвидового эгоизма» и перестраивать работу комитета под насущные требования создания «реально объединенных ВС».
ВОЕННЫЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ СОВРЕМЕННОСТИДля того чтобы у читателя не сложилось впечатления о безвозвратной потере для ВС США плеяды генералов-интеллектуалов, обратимся к совсем недавней истории и современным аргументам сторон в продолжающейся дискуссии о «некомпетентности руководящих кадров ВС США».
Интересующиеся военным делом, конечно же, помнят командующего союзными войсками под эгидой США в ходе войны в зоне Персидского залива в 1990–1991 годах генерала Нормана Шварцкопфа (скончался в 2012 году). Обычно он предстает в образе своенравного командира, прославившегося как жесткий руководитель разноплеменного формирования крупнейшей в истории после Второй мировой войны коалиции, и как типичный вояка, мало склонный к дипломатии и, отсюда, постоянно скандаливший с другим руководителем коалиции (точнее, второй ее части – мусульманской) саудовским генералом принцем Халедом Ибн Султаном.
Примечательно, что в своих мемуарах, вышедших в 1992 году, Шварцкопф довольно нелестно отзывается и о своих коллегах – американских офицерах, имевших склонность к писательскому труду. Ирония же заключается в том, что этот грубоватый циник, будучи еще капитаном на курсах переподготовки в Форт-Беннинг, получил первую премию имени Джорджа Маршалла за письменное военно-теоретическое исследование, а упомянутые мемуары Шварцкопфа вошли в число рекомендованных офицерам США для специального чтения среди наиболее важных военно-теоретических трудов. К тому же Шварцкопф бегло говорил по-французски и по-немецки. Он широко известен как меломан, причем круг его музыкальных интересов охватывал как народную, так и классическую музыку.
Среди американских военачальников-интеллектуалов современности нельзя не назвать генерала Эрика Шинсеки, совсем в недалеком прошлом занимавшего пост начальника штаба СВ. Выходец из семьи эмигрантов, неимоверным трудом и упорством Шинсеки достиг весьма многого и как командир-практик, и как теоретик, последовательно отстаивающий принципиальные положения в тех областях военной науки, в которых он лично достиг значительного прогресса. Он имеет диплом магистра, пройдя двухгодичный курс обучения в Университете Дьюка, трехгодичный опыт преподавания литературы и философии в Уэст-Пойнте. Озабоченный несовершенством системы продвижения офицеров СВ, генерал Шинсеки инициировал и сам активно подключился к обширной научно-исследовательской работе по поиску решения данной, по его мнению, назревшей проблемы.
Приблизительно в это же время министр обороны первой администрации Джорджа Буша-младшего Дональд Рамсфелд, также озабоченный проблемами массовой подготовки и продвижения наиболее талантливых офицеров и генералов, даже несмотря на свою явную «антипатию» к «людям в форме», надо отдать ему должное, все же сумел найти и выдвинуть на первые роли яркие личности в «генерало-адмиральских погонах». Речь прежде всего идет об адмиралах Уильяме Оунсе и Артуре Цебровски. Незаурядный склад ума и глубокие знания последнего в области информационных технологий позволили ему в компании со столь же одаренными коллегами разработать и предложить на суд специалистов революционную теорию «сетецентрической войны», повсеместно ныне изучаемую как новую классику военного искусства.
Представляется уместным упомянуть и таких в настоящее время известных военных мыслителей, как К. Пауэлл, У. Кларк, Х.Р. Макмайер, Ральф Патерс и др., а также, безусловно, самого яркого из современных американских военных теоретиков Дугласа Макгрегора. В звании полковника (как и многие его предшественники-ученые в погонах, не снискавшие за свой «писательский» труд особой симпатии со стороны начальства) Макгрегор тем не менее опубликовал значительное количество интереснейших работ по многим направлениям военного дела: стратегии, оперативному искусству, социологии, истории и др.
Но бывают и весьма курьезные случаи. Так, например, опубликованная в 1997 году Макгрегором фундаментальная работа «Прорывая фаланги: новая структура для наземных сил в XXI столетии» имела довольно большой успех в самых широких слоях американского общества и за рубежом. В ней автор, в частности, предлагал наземным войскам, чтобы выйти из тупика, перестроить, реорганизовать громоздкие дивизии в небольшие, более гибкие, быстро развертываемые так называемые боевые группы. Однако командование СВ США сразу же с негодованием отвергло эту «фантастическую идею». Не прошло и пяти лет, как сухопутные генералы с поддержавшими их гражданскими чиновниками видового министерства и Минобороны бросились воплощать предложенное «опальным полковником» в жизнь.
