Казалось бы, событие произошло давно. До сих пор выходят научные статьи и книги. Появляются новые факты, которые позволяют понять что происходило на самом деле, минуя пропагандистские штампы, преподаваемые нам со школьной скамьи. Большинство читателей изучали историю по советским учебникам, которые весьма тенденциозно оценивали те или иные исторические события. Многие данные были засекречены и оказываются в распоряжении исследователей в наше время. 

Но в сознании большинства живут стереотипы прошлого, основанные уже на неактуальных знаниях, а иногда и попросту исторических подлогах и пропагандистских мифах.Сейчас интересующийся той или иной проблематикой человек спокойно может найти большой спектр информации по интересующей его теме.

Но так было не всегда. Раньше существовало очень большое доверие печатному слову (газеты, журналы). Оно ассоциировалось с официальными документами (манифествами, заявления губернаторов, или самого царя). 

Большой кредит доверия печатным СМИ продолжилось и в Советском Союзе, где порой обыватель верил разным небылицам и слухам , выходившим в печать различной прессы, которая была ему доступна.

А теперь представьте, что источники различных слухов, агитации пришли к власти. И вполне закономерно, мировоззрение данных людей, агитационные материалы, программные статьи, их видение текущей ситуации становится официальной пропагандой, которая является непреложной истиной, а все остальные позиции и видения маргинализируются и объявляются вне закона. 

Именно так и произошло когда сначала случился переворот в Феврале 1917 года, а в октябре страна окончательно погрузилась в хаос, последствия которого мы не можем преодолеть сегодня.

Что коммунистические идеологические штампы, что западные, шедшие в нашу страну через диссидентов, не отличались объективностью. Зачастую они имели один и тот же вектор - скрыть неприглядные страницы за красивой агитационной картинкой, дискредитация исторических деятелей, внесших большой вклад в историю нашей страны.

Шел 1905 год. Идет Русско-японская война. Путиловский завод выполняет важный военный заказ. И вдруг совершенно "случайно" во время войны начинает бастовать один из стратегических промышленных центров. Попробуйте представить себе забастовку на военном заводе в 1943 году в период Великой Отечественной войны. Что же сделали бы с бастующими? Ответ очевиден - расстрел на месте без суда и следствия.

Но почему то в "тюрьме народов" с рабочими ведутся переговоры. Также можно посмотреть на передовой опыт западных стран по решению этой проблемы.

Англичане подавляли Дублинское восстание рабочих.   

Здесь можно тоже можно посмотреть на фото масштабы подавления выступлений в цивилизованной Европе

                                                        Фигура Георгия Гапона,

священника петербургской пересыльной тюрьмы, возглавившего "мирное шествие", связывается историками одновременно и с Охранным отделением Жандармского корпуса, и с социал-демократическими партиями (в лучших традициях того времени он, вероятнее всего, был двойным агентом). Так или иначе, Гапон создал "Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга", быстро наращивавшее количество своих членов. Организация, поначалу имевшая вид некоего клуба для проведения досуга, начала постепенно превращаться в политическую, со вполне чётко выраженной позицией. Событиям 9-го января предшествовало увольнение в декабре 1904-го года четырёх рабочих Путиловского завода, состоявших в "Собрании". 

Надо сказать, что Путиловский завод был огромным по тем временам, предприятием, работавшим, как теперь принято говорить, на "оборонку". Директор завода пытался уладить конфликт, однако рабочие, под влиянием руководства "Собрания", решили начать забастовку. 2-го января 1905-го года Путиловский завод остановил работу.

К стачке в течение последующих нескольких дней присоединились рабочие других столичных заводов. 3 января 1905 года начинается забастовка. 

"Используется принцип цепной передачи: рабочие с одного завода врываются на другой и агитируют за забастовку; к тем, кто отказывается бастовать, применяются угрозы и физический террор". (Романов Б. А. Январская забастовка 1905 г. в Петербурге. (Материалы для календаря) // Красная летопись. — Л., 1929. — № 6 (33). — С. 25—44.)

Об этом министр Юстиции Муравьев писал министру внутренних дел Святополк-Мирскому:

 "На некоторых заводах сегодня утром рабочие хотели приступить к работам, но к ним пришли с соседних заводов и убедили прекратить работы. После чего и началась забастовка".

 Питерским рабочим руководителями "Собрания" было объявлено, что на воскресенье, 9-го января, назначен молебен за здравие царской семьи и мирное шествие к Зимнему дворцу, с целью передачи государю петиции от рабочих. На самом же деле планировалось под прикрытием невооруженных масс произвести кровавые провокации со стрельбой в полицию и взрывом бомб.

Для нагнетания остроты ситуации революционерами в текст петиции, кроме экономических, были внесены также политические требования о созыве Учредительного собрания, прекращении войны с Японией и отделении Церкви от государства. Разумеется, всё это делалось с расчётом на дестабилизацию Российской империи изнутри, революцию и начало гражданской войны в стране. Накануне шествия на митинге Гапон заявил: 

"Если... не пропустят, то мы силой прорвемся. Если войска будут в нас стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию. Устроим баррикады, разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму, займем телеграф и телефон. Эсеры обещали бомбы... и наша возьмет". (отчет о демонстрации в "Искре" № 86)

Г. Гапон и  Градоначальник Петербурга И. А. Фуллон в "Собрании русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга" Однако в целом, изначально, власти смотрели на предстоящее шествие совершенно спокойно, учитывая тот факт, что его, вроде как, организовывал священник.

Такое лояльное отношение продлилось вплоть до 7 января. Итак, через сутки, уже 4 января, к забастовке присоеденились Обуховский и Невский заводы. Начался массовый тираж агитационных материалов от Петербургского комитета РСДРП. Материалы, как правило, распространялись в среде военных заводов, то есть тех заводов, которые выполняли военные заказы для нужд русско-японской войны. Преимущественно среди рабочих франко-русского судостроительного завода. Очень странная закономерность. 

Сорвать военные заказы – главная цель забастовок.

Через двое суток, 6 января, произошло ключевое событие во всей этой истории – Николай II покинул Петербург. Это общеизвестный факт, однако немногие знают, почему Царь принял такое решение. Дело в том, что 6 января на него было совершено покушение, которое так описал генерал А.А Мосолов: 

"В день Крещения, 6 января, Государь с блестящей свитой, предшествуемый духовенством и митрополитом, вышел из Зимнего Дворца и отправился к беседке, устроенной на Неве, где происходило водосвятие. Началась торжественная служба, и был дан с Петропавловской крепости обычный салют орудийными выстрелами. Во время салюта неожиданно для всех упали — как на павильон, так и на фасад Зимнего Дворца — крупные картечные пули. В беседке было насчитано около 5 пуль, из коих одна упала совсем рядом с Государем. Ни Император и никто другой из свиты не дрогнули… Только пред самым уходом я и еще несколько лиц свиты подняли с пола павильона по одной пуле. Крестный ход возвратился в Зимний Дворец, и, проходя мимо Николаевского зала, мы увидали несколько разбитых оконных стекол. Кто-то из начальствующих лиц Петербургского округа подошел к Государю и объяснил, что в дуле одного из орудий оказался забытый картечный снаряд. Государь молча прошел дальше…"

После этого инцидента, Государь, после запланированного приема иностранных дипломатов уехал с семьей в Царское Село.

По данным фабричной инспекции, к вечеру 7 января забастовали 376 заведений с 99000 рабочих, а всего бастовало 382 заведения с 105000 рабочих. 8 января к забастовке присоединилось ещё 74 предприятия с 6000 рабочих. В этот день забастовали все типографии, и в городе перестали выходить газеты. К вечеру 8 января не работало 456 заведений со 111000 рабочих, а к 10 января забастовали все 625 предприятий города со 125000 рабочих. С учётом же заведений, не подведомственных фабричной инспекции, общее количество забастовавших насчитывало не менее 150000 человек. (Невский В. И. Январские дни в Петербурге 1905 года // Красная Летопись. — 1922. — Т. 1. — С. 13—74.)

 Несмотря на отсутсвие Государя в столице, Петербургский комитет РСДРП распространяет информацию о том, что Царь сам зовет народ к себе, чтобы он (народ) помог Царю в борьбе с "барами да дворянами, которые не дают управлять страной", поэтому рабочие готовились к этому дню основательно. Для них это был праздник. Многие собирались взять с собой детей, а к тому же "крестный ход" обещал возглавить священник, которого по традиции всегда почитали в русском обществе. (Ф.2856, 50 ед.хр., 1902-1908, 1916-1917 гг., оп.1-2.)

Тогда и была подготовлена та самая петиция, которую "рабочие" (к составлению приложили руку эсеры) собирались нести Царю. 

 Примечательно то, что после каждой «просьбы» в скобках писали слово «НЕМЕДЛЕННО». Через сутки, уже 7 января, правительству стало известно содержание петиции. Министерство внутренних дел было шокировано тоном петиции, которая по сути являлась революционной провокацией. Здесь важно подчеркнуть то, что рабочие не были заинтересованы в революции и политических преобразованиях, а собрались к Царю только лишь с экономическими просьбами. Однако это не помешало эсерам на собрании 8 января составить новую, чисто революционную петицию. Данную петицию было решено не оглашать перед рабочими. Под петицией подписались от лица «жителей Санкт-Петербурга разных сословий», а не только лишь рабочих. В тексте петиции появились новые требования : 

«Повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих… Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания. И для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба… Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы еще и другие: немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические… убеждения; немедленное объявление свободы слова, печати, свободы собраний; ответственность министров перед народом и гарантия законности правления; отделение церкви от государства».

Как вообще отделение церкви от государства может заботить простого мужика с завода? Неужели рабочие собрались контролировать действия Царя и министров? Итак, в самый последний момент, вместо принятых и поддерживаемых рабочими экономических требований, появляется петиция, составленная якобы тоже от имени рабочих, но содержащая экстремистские требования общегосударственных реформ, созыва Учредительного собрания, политического изменения государственного строя. 

Все пункты, известные рабочим и реально поддерживаемые ими, переносятся в заключение.

Восьмичасовой рабочий день, оплата сверхурочных, индексация заработной платы — таковы были первоначальные требования, изложенные в документе под названием «Петиция о насущных нуждах». Но вскоре документ переписали коренным образом. Экономики там практически не осталось, зато появились требования о «борьбе с капиталом», свободе слова и… прекращении войны. 

«Революционные настроения в стране отсутствовали, а рабочие собирались к царю с чисто экономическими требованиями. Но их обманули — на иностранные деньги устроили им кровавую бойню», — говорит историк, профессор Николай Симаков.

Именно с ведома Гапона петиция рабочих трансформировалась в откровенно антироссийский документ, в совершенно невыполнимый политический ультиматум. 

Знали ли об этом вышедшие на улицу простые трудяги? Вряд ли.

В исторической литературе указывается, что петиция составлялась с участием питерского отделения эсеров, поучаствовали и «меньшевики». О ВКП (б) нигде не упоминается.

Начальник Петербургской «охранки» Кременецкий 8 января писал: 

«По полученным сведениям, предполагаемым на завтра шествием рабочих намерены воспользоваться революционные организации…Социалисты-революционеры намерены воспользоваться беспорядком, чтобы разграбить оружейные магазины. Сегодня во время собрания рабочих в нарвском отделе туда явился агитатор, но был избит рабочими».

Никто не знал, что император уехал из столицы. Более того, над зданием реял личный штандарт императора. Глава МВД князь Петр Святополк-Мирский, который прославился поразительно мягким отношением к революционерам всех мастей, клялся и божился, что все под контролем и никаких беспорядков не случится. Очень неоднозначная личность: англофил, либерал времен Александра  II, именно он косвенным образом виновен в гибели от рук эсеров своего предшественника и начальника — умного, решительного, жесткого и деятельного Вячеслава фон Плеве.

Еще один бесспорный соучастник — градоначальник, генерал-адъютант Иван Фуллон. Князь 

Тоже либерал, дружил с Георгием Гапоном.

"Мирное" шествие в воскресное утро действительно началось с молебна за здравие царской семьи. С иконами и православными хоругвями празднично одетые рабочие отправились к царю, на улицы вышло около 300 000 человек.Кстати, культовые предметы захватили по дороге — Гапон приказал своим подручным по дороге ограбить церковь и раздать ее имущество демонстрантам (в чем он признался в своей книге «История моей жизни»)

"Видя все это, я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять их силой, и через несколько минут они принесли их."

Одновременно, в столице распространялись подстрекательные листовки, в частности с призывами забирать деньги из банков (удар по финансовой системе), валились телефонные столбы, строились баррикады, был разгромлен полицейский участок и разграблены два оружейных магазина (в царской России свободно продавались револьверы и пистолеты, а не только ружья). 

Были попытки штурма тюрьмы и захвата телеграфа. Во время самого шествия в какой-то момент из толпы начали стрелять в полицейских и войска. Причем, судя по всему, провокации были организованы очень грамотно, жертвы среди военнослужащих и сотрудников полиции зафиксированы в разных районах. 

Сохранилась служебная записка начальника Петербургского охранного отделения Л. Н. Кременецкого директору департамента полиции А. А. Лопухину о расстреле рабочей демонстрации 9 января

 Начальник Нарвско-Коломенского района генерал-майор Рудаковский писал в своем донесении:

«Когда все увещевания не привели ни к каким результатам, был послан эскадрон Конно-гренадерского полка, чтобы заставить рабочих возвратиться назад. В этот момент был тяжело ранен рабочим помощник пристава Петергофского участка поручик Жолткевич, а околоточный надзиратель убит. Толпа при приближении эскадрона раздалась по сторонам, а затем с ее стороны были произведены 2 выстрела из револьвера»

Гапон был уведён с площади эсером П. М. Рутенбергом

  

и спрятан на квартире Максима Горького (Гапон Г. А. История моей жизни = The Story of My Life. — М.: Книга, 1990. — 64 с.)

Власти не были готовы к борьбе с «мирными» революциями (практика показывает, что в большинстве случаев власти многих государств не готовы к аналогичным действиям по захвату власти и сейчас). 

Совершенно очевидно, что никаким мирным шествием с простой передачей петиции императору организаторы революции события завершать не собирались и приказ стрелять по напирающей толпе, очевидно, стал единственным фактором, удержавшим ещё на 12 лет Российскую империю от распада. 

Согласно полицейским сводкам, за 9 и 10 января погибло 96 человек и более 333 ранено; окончательные цифры - 130 погибших и 299 человек раненых, в том числе полицейские и военные.

Император Николай II записал тогда в дневнике: 

"Тяжелый день! В СПб произошли серьезные безпорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!..".Император Николай II. Дневник. — М.: Захаров, 2007. — 512 с.

Необходимо отметить:

1. Первоначально Николай  II хотел встретиться с выборными представителями рабочих, выслушать их требования.

 Однако проанглийское лобби в верхах убедило его не идти к народу. Чтобы не сомневался, была организована инсценировка покушения. 6 января 1905 года сигнальное орудие Петропавловской крепости, которое по сей день салютует холостым залпом каждый полдень, выпалило в сторону Зимнего боевым зарядом — картечью. Никто не пострадал. Ведь царь-мученик, погибший от рук злодеев, был никому не нужен. Требовался "кровавый тиран".

2. На момент событий Николай был в Царском селе, не имел точной информации о происходящем и не отдавал приказа об открытии огня. Последнее обстоятельство не помешало большевикам и либералам назвать его Николаем "Кровавым".

Государю между тем о готовящейся демонстрации стало известно лишь в 23 часа 40 минут 8 января из доклада министра внутренних дел князя Петра Дмитриевича Святополк-Мирского, представившего ситуацию в крайне сжатой и сглаженной форме.

3. В связи с отсутствием царя с семьей в Петербурге вся ответственность за принятие решений легла на правительство, городские власти. Но никто не спешил брать ее на себя.

4. Большевики в своей интерпретации истории, умолчавшей, естественно о провокациях со стороны революционеров, не упоминают о компенсациях пострадавшим и их семьям, выплаченных правительством. 

Была создана комиссия сенатора Шидловского для выяснения нужд рабочих при участии выборных из их среды. Однако революционеры сумели провести в эту комиссию своих кандидатов, которые выставили ряд политических требований – комиссия так и не смогла приступить к работе.

Николай Второй из личных средств пожертвовал 50 тыс.рублей в пользу пострадавших 9-го января рабочих, выдал всем семьям погибших крупные денежные компенсации. (Купить хорошую корову тогда можно было за 25 рублей, а семьи получили в среднем по 1500 рублей).

5. Революция в Петрограде захлебнулась не в крови, а в решимости сильной личности, готовой, не считаясь ни с чем, исполнять свой долг перед Родиной и государем. Удивительно, но в действительности "кровавый Трепов" навел порядок без единого выстрела, руководствуясь лишь своими широкими полномочиями.

6. 14-го января представители рабочих крупнейших заводов и фабрик столицы в обращении к митрополиту Петербургскому выразили своё раскаяние: 

"Лишь по своей темноте мы допустили, что некоторые чуждые нам лица выразили от нашего имени политические вожделения," 

- и просили донести это покаяние до Государя. Вряд к этим словам можно что-то добавить.

Также понятна технология провокации.

 Русская революционная общественность подняла невероятную агитацию во всех странах мира против кровавого царизма. 

Отметим, что в 1920 году в демократическо-парламентской Англии при подавлении (пулеметами и танками) рабочих беспорядков в Манчестере было перебито свыше 200 человек, и никто не кричал о зверствах. В феврале 1934 года при расстреле манифестаций бывших участников войны в Париже было убито и ранено около 800 человек, но ни один француз не унизился до агитации против своей страны за границей.Революционеры воспользовались ситуацией и распространили слух, что на самом деле погибло и ранено около пяти тысяч человек.

Что же послужило источником лжи? Утренние петербургские газеты от 10 января

Первоисточником, на который опирались столичные журналисты, была листовка, распространявшаяся в Петербурге уже с 5 часов дня 9 января. Именно в ней сообщилось о "тысячах рабочих, расстрелянных на Дворцовой площади".

Но, позвольте, как же её можно было успеть к этому времени написать, растиражировать, тем более что в воскресенье типографии не работали (многие из-за забастовки), разослать по районам и раздать распространителям?

Очевидно, что эта провокационная листовка была изготовлена заранее, не позднее 8 января, т.е. когда ни место расстрела, ни количество жертв не было известно авторам.

Революционеры воспользовались ситуацией и распространили слух, что на самом деле погибло и ранено около пяти тысяч человек...

Сбитый с толку народ с подачи левой прессы и агитаторов, мгновенно разнесших новость по городу, уяснил, что царь расстрелял мирную демонстрацию

Хотя многие участники той демонстрации со временем разобрались в сути этой провокации Гапона и эсеров.

Так, известно письмо рабочего Андрея Ивановича Агапова, (участника событий 9 января) в газету "Новое время" (в августе 1905 г), в котором он, обращаясь к зачинщикам этой провокации, писал:

"...Вы обманули нас и сделали рабочих, верноподданных царя — бунтовщиками. Вы подвели нас под пули намеренно, вы знали, что это будет. Вы знали, что написано в петиции якобы от нашего имени изменником Гапоном и его бандой. А мы не знали, а если бы знали, то не только никуда бы не пошли, но разорвали бы вас в клочья вместе с Гапоном, своими руками".(Неопубликованное письмо московского слесаря. (1905)//Источник. Приложение к российскому историко-публицистическому журналу "Родина". 1997. №1. С. 67)

Исключительные события побудили власти принять исключительные меры для подавления беспорядков. Было решено назначить должностное лицо, которое сосредоточило бы в своих руках военную и гражданскую власть в столице. Этим должностным лицом стал  генерала Трепов.

У правительства не было иного выхода, кроме насильственного разгона шествия.

Генерал А. А. Мосолов, который был женат на сестре Трепова, в своих воспоминаниях (начало 1930-х) говорит о нём:

"…Трепов, призванный в разгар народных волнений 11-го января, — их усмирил, не пролив ни одной капли крови, и это исполнил при полной растерянности в верхах» (Ген. А. Мосолов. При дворе императора. Рига, 1938, стр. 123.)

Так же Мосолов замечает:

«Он оказался прав, толпа побоялась войск после этого энергичного приказа, и ни одного выстрела за этот день дано не было. Трепов, безусловно, знал психологию толпы и имел гражданское мужество действовать согласно своим убеждениям» (Ген. А. Мосолов. При дворе императора. Рига, 1938, стр. 124—125)

 

Мосолов имел ввиду знаменитый приказ Трепова "Патронов не жалеть, холостых залпов не давать".

Историк  С. С. Ольденбург писал: 

 «Власти были застигнуты врасплох быстро возникшей опасностью, политический характер движения выявился лишь 7 января. Создалась угроза движения стотысячной толпы к Зимнему дворцу с петицией антиправительственного и революционного содержания. Допустить манифестацию значило капитулировать. Полицейский аппарат в то время был слаб и приспособлен к поимке отдельных лиц. Это стало очевидным ещё в 1903 году во время еврейского погрома в Кишинёве, уличных беспорядков в Киеве и Одессе, что в случае массовых манифестаций или беспорядков русская полиция бессильна. К примеру, власти Третьей республики во Франции, чтобы предотвратить массовую демонстрацию, арестовывали на сутки несколько сот (а то и несколько тысяч) предполагаемых участников и руководителей… Создалась опасность захвата революционизированной толпой центра столицы Империи. Единственным возможным способом помешать этому была установка кордона из войск на главных городских магистралях, ведущих в центр города. Были напечатаны объявления градоначальника, предупреждавшие, что шествие запрещено и участие в нём опасно, но типографии, в солидарность с готовившейся манифестацией, закрылись и в целом предупреждение до тех, кому оно было адресовано, не дошло» (Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II. — М.: "Феникс", 1992. — С. 265—266.)

Историк Петр Валентинович Мультатули так оценивает эти события:

"9 января продемонстрировало отсутствие должного чувства ответственности у высших государственных лиц… Они вели себя не как верноподданные, а как боящиеся ответственности чиновники. Отсутствие единой воли у власти придало революционерам дополнительные силы, еще более убедило их в возможности успешной борьбы». После этого революционные выступления прокатились по всей стране.

Бесчинства и дальнейшее кровопролитие в столице были вскоре прекращены. Этого добился человек, принявший непопулярное, но единственно верное решение. Им стал назначенный царем на должность генерал-губернатора Петербурга генерал Дмитрий Федорович Трепов, который издал знаменитый приказ: "Патронов не жалеть! Холостыми не стрелять". Понимая, что не только рискует головой, но и обрекает свое имя на бесславие, он прокомментировал свое решение генералу Александру Александровичу Мосолову так: «Иначе поступить по совести не могу. Войск перестали бояться, и они стали киснуть. Завтра же, вероятно, придется стрелять. А до сих пор я крови не проливал…"

Стрельба по толпе и в стоящих в оцеплении солдат — очень актуальная технология и в сегодняшний день. Она применялась во время переворота на Украине, в цветных революциях на свем протяжении постсоветского пространства, события 91-го в Прибалтике и в Сербии, где тоже фигурировали некие «снайперы». Если технология работает - она будет использоваться. Ведь для того, чтобы начались крупные волнения, нужна кровь, желательно невинных людей. 9 января 1905 года она пролилась. А несколько десятков погибших рабочих революционные СМИ и иностранная пресса тут же превратили в тысячи убитых. 

В отечественных медиа по энерции из советской эпохи или направленно продолжается муссироваться версия "мирной" демонстрации шедшая к царю. И о слабом "кровавом" царе, который не захотел разговаривать с народом и дал приказ о расстреле. Но историческая действительность и печальные события нашего времени говорят об обратном.