Двести дней и ночей на берегах Дона и Волги, а затем у стен Сталинграда и в самом городе продолжалась Сталинградская битва. Она развернулась на огромной территории площадью около 100 тыс. кв. км при протяженности фронта от 400 до 850 км. Участвовало в этой грандиозной битве с обеих сторон на разных этапах боевых действий свыше 2,1 млн. человек. По целям, размаху и упорству боевых действий эта битва превзошла все предшествующие ей сражения мировой войны.

К середине августа 1942 года положение Сталинграда стало критическим. 19 августа 1942 года две ударные группировки вермахта перешли в наступление и прорвали советскую оборону. К вечеру 23 августа передовые части 6-й немецкой армии вышли к Волге северо-западнее города, на участке поселков Ерзовка, рынок. Немецкие танки оказались у Тракторного завода. За ними шла немецкая пехота. Немцы попытались с ходу ворваться в город через северную окраину. Одновременно немецкая авиация произвела массированный налет на город. Только за один день было сделано более 2 тыс. самолето-вылетов. Воздушные налеты за всю войну не достигали такой мощи. Огромный город, растянувшийся на 50 км, был объят страшным пожаром. Центральная часть города была полностью разрушены, погибли десятки тысяч человек, которых ещё не успели эвакуировать.

Представитель Ставки ВГК A.M. Василевский вспоминал: «Утро незабываемого трагического 23 августа застало меня в войсках 62-й армии. В этот день фашистским войскам удалось своими танковыми частями выйти к Волге и отрезать 62-ю армию от основных сил Сталинградского фронта. Одновременно с прорывом нашей обороны противник предпринял 23 и 24 августа ожесточенную массовую бомбардировку города, для которой были привлечены почти все силы его 4-го воздушного флота. Город превратился в развалины. Телефонная и телеграфная связь нарушилась, и мне в течение 23 августа пришлось дважды вести короткие переговоры с Верховным Главнокомандующим открыто по радио».


Население укрывалось в оврагах и подвалах. К концу августа в городе числилось свыше 400 тыс. жителей. Кроме того, Сталинград был забит беженцами из западных областей, точной цифры никто не знал. По некоторым данным, она достигала 600 тыс. человек. Офицеры Генштаба, изучавшие по заданию Ставки обстановку в Сталинграде, докладывали: «Город перенаселен. Дошло даже до того, что люди живут под заборами, в садах, на берегу р. Волги, в лодках и т. д. Эвакуация города проходит слишком медленно из-за отсутствия достаточного количества средств передвижения и плохой работы эвакобюро... Все школы и клубы переполнены ранеными. Госпитали продолжают оставаться в городе. Светомаскировка плохая...».

С 24 августа по 14 сентября за Волгу было вывезено около 300 тыс. человек. Но в это число входили раненые солдаты, персонал госпиталей, тыловые учреждения, беженцы из других областей и около 60 тыс. горожан-призывников в возрасте до 50 лет (они скоро вернутся обратно). Поэтому большое количество мирных жителей оставалась в Сталинграде — рабочие оборонных предприятий, которые продолжали работу даже в условиях городских боев, женщины, дети и старики. Взрослые мужчины были в основном призваны в армию. От бомбардировок и артобстрелов с августа по октябрь, по неполным данным, погибло почти 43 тыс. человек гражданского населения, десятки тысяч получили ранения.


Панцергренадеры 16-й танковой дивизии вермахта, вышедшие к берегу Волги под Сталинградом

Сражение у стен Сталинграда

Сражение у стен города приняло исключительно напряженный и яростный характер. В эти дни городской комитет обороны, возглавляемый секретарем Сталинградского обкома партии А. С. Чуяновым, обратился к населению города с воззванием: «Дорогие товарищи! Родные сталинградцы! Снова, как и 24 года назад, наш город переживает тяжелые дни. Кровавые гитлеровцы рвутся в солнечный Сталинград к великой русской реке Волге. Сталинградцы! Не отдадим родного города на поругание немцам. Встанем все как один на защиту любимого города, родного дома, родной семьи. Покроем все улицы непроходимыми баррикадами. Сделаем каждый дом, каждый квартал, каждую улицу непреступной крепостью. Выходите все на строительство баррикад. Баррикадируйте каждую улицу. В грозный 1918 год наши отцы отстояли Царицын. Отстоим и мы в 1942 году Краснознаменный Сталинград! Все на строительство баррикад! Все, кто способен носить оружие, на защиту родного города, родного дома!». Тысячи сталинградцев влились в ряды 62-й и 64-й армий, защищая родной город.

Советскому командованию пришлось принимать экстренные меры, чтобы предотвратить падение города. Не ожидая полного сосредоточения резервов, в районе Котлубани создавалась ударная группа. В ее состав вошли 28-й танковый корпус, 169-я танковая бригада, 35-я, 27-я гвардейские и 298-я стрелковая дивизии. На подходе были 4-й и 16-й танковые корпуса и стрелковые соединения из резерва Ставки. Эта группа, возглавляемая заместителем командующего Сталинградским фронтом генерал-майором К. А. Коваленко, должна была нанести удар на юго-запад, закрыть прорыв у Котлубани и Большой Россошки и выходом к Дону восстановить положение. Еще одна группа в составе свежего 2-го и 23-го танковых корпусов под общим командованием начальника автобронетанковых сил войск фронта генерал-лейтенанта А. Д. Штевнева нацеливалась из района Орловки в общем направлении на Ерзовку. Одновременно 62-я армия получила задачу правым флангом нанести удар в Северном направлении на Вертячий и соединиться там с левым флангом 4-й танковой армии, наносящим удар в южном направлении. Таким образом, планировалось раздавить втянувшуюся в узкий коридор ударную группировку противника и восстановить фронт по левому берегу Дона.



Немцы отмечали чрезвычайно упорный, ожесточенный характер боев. В своих воспоминаниях 1-й адъютант 6-й армии В. Адам писал, что 14-й танковый корпус прорвался к Волге, «… образовался коридор длиной в 60 километров и шириной в 8 километров. Это произошло так быстро, что пехотные дивизии не могли поспеть за ними, не смогли помешать советским частям отсечь 14-й танковый корпус. В результате ожесточенных контратак, особенно на неприкрытых флангах, корпус оказался в крайне тяжелом положении. Его пришлось снабжать с помощью самолетов и колонн грузовиков, охраняемых танками. Нагруженные ранеными машины под прикрытием танков прорвались через боевые порядки русских в направлении Дона. На плацдарме раненых сдавали и там же получали продовольствие. Конвоируемые танками машины возвращались в корпус. Однако 14-му танковому корпусу не удалось с ходу захватить северную часть города. Много дней, изолированный от основных сил 6-й армии, он вел тяжелые оборонительные бои, заняв круговую оборону. Только через неделю после переброски на плацдарм новых пехотных дивизий удалось в упорных кровопролитных боях сломить сопротивление противника и восстановить связь с танковым корпусом, 8-й армейский корпус прикрыл северный фланг в районе между Волгой н Доном. В приказе по армии этот участок был назван сухопутным мостом»». И далее: «Русские без передышки атаковали 8-й армейский корпус. Большие потери были понесены в боях южнее Котлубани. 51-й армейский корпус также доносил о возраставших потерях. Он должен был прикрывать правый фланг 14-го танкового корпуса, … Не достигла своей цели и 4-я танковая армия, которая должна была овладеть южной частью Сталинграда».

В разделе, озаглавленном «Генерал фон Виттерсгейм смещен», Адам сообщает: «Советские войска сражались за каждую пядь земли. Почти неправдоподобным показалось нам донесение генерала танковых войск фон Виттерсгейма, командира 14-го танкового корпуса. Пока его корпус вынужден был драться в окружении, оттуда поступали скудные известия. Теперь же генерал сообщил, что соединения Красной Армии контратакуют, опираясь на поддержку всего населения Сталинграда, проявляющего исключительное мужество. Это выражается не только в строительстве оборонительных укреплений и не только в том, что заводы и большие здания превращены в крепости. Население взялось за оружие. На поле битвы лежат убитые рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в окоченевших руках винтовку или пистолет. Мертвецы в рабочей одежде застыли, склонившись над рулем разбитого танка. Ничего подобного мы никогда не видели».

Командир корпуса генерал фон Виттерсгейм даже предложил командующему 6-й армией Паулюсу отойти от Волги. Он не верил, что удастся взять такой гигантский город. Паулюс отверг его предложение, так как оно находилось в противоречии с приказом группы армий «Б» и верховного командования. Между обоими генералами возникли серьезные разногласия. Паулюс считал, что генерал, который сомневается в окончательном успехе, не пригоден для того, чтобы командовать в такой сложной обстановке. В итоге Виттерсгейма сменили на генерала Хубе. Таким образом, уже в начале сражения за Сталинград некоторые немецкие командиры, ошеломленные яростью русского сопротивления, сомневались в успехе операции.

Группа генерала Коваленко, не дожидаясь подхода танковых корпусов, перешла в наступление в 18 часов 23 августа, через 5 часов после получения приказа. Две ее дивизии продвинуться не смогли. Третья дивизия совместно с 169-й танковой бригадой, которой командовал полковник А. П. Коденец, разгромила противостоящего им противника и соединилась с войсками 62-й армии, отрезав немецкий танковый корпус от главных сил. Однако развить успех не удалось, немцы вскоре восстановили сообщение по коридору. Группа генерала Штевнева перешла в наступление 24 августа. Она продвинулась на 6 км и завязла в немецкой обороне севернее Орловки. 26 августа в бой были брошены два танковых корпуса и три свежих стрелковых дивизии. Однако наступление велось на широком фронте, без ярко выраженной концентрации сил на одном участке, и к успеху не привело.

Таким образом, полностью изолировать и разгромить прорвавшуюся группировку противника не смогли, хотя ширина коридора в районе Котлубань сократилась до 4 км. Немцы, заняв круговую оборону, дрались насмерть, организовав эффективную систему огня и на полную мощь задействовали свою авиацию. Немецкие самолеты методически бомбили и обстреливали советские войска ещё на марше, не давая возможности в течение светлого времени суток организованно сосредоточиться и вступить в бой. Наша авиация действовала неудовлетворительно. До начала сентября немецкий танковый корпус был в критическом положении, но удержал свои позиции. Основные причины неудачи советских были в плохой организации и подготовке. Войска бросали в бой с ходу, частями, без соответствующей подготовки, разведки сил врага и местности, слабой артиллерийской и воздушной поддержке.

Так, наспех формируемые из различных соединений группы не имели в своем составе специальных органов управления и служб связи Чуйков отмечал: «Связь и на второй год войны была у нас слабым местом. Гитлеровцы во всех звеньях использовали рации. У нас превалировала проводная связь. Она постоянно выходила из строя. Приходилось рассылать офицеров, что крайне затрудняло руководство войсками, разбросанными на степных просторах». Поэтому сведения об изменении обстановки, которые поступали в штабы, и принимаемые командованием решения запаздывали.

Встречные контрудары левофланговых сил армии Крюченкина и правофланговых частей армии Лопатина с целью выхода на левый берег Дона на участке Песковатка, Вертячий также не имели успеха. Лишь войскам 63-й и 21-й армий, осуществлявших вспомогательный удар на правом крыле Сталинградского фронта, в результате упорных боев удалось захватить юго-западнее Серафимовича плацдарм в 50 км по фронту и до 25 км в глубину.

25 августа немцы начали наступление района Калача . 29 августа 4-я танковая армия Гота нанесла еще один удар — из района Абганерово. Немецкие войска взломали оборону 64-й армии и к исходу дня вышли к Гавриловке, т. е. в тыл войскам Шумилова и Лопатина. В результате 62-я и 64-я армии оказались глубоко охвачены противником с севера и с юга. Командармы Лопатин и Шумилов просили командование фронта отвести войска на заранее подготовленный рубеж обороны, но Еременко разрешения на это не дал. Он планировал очередной контрудар. Однако наносить его было практически нечем, к тому же наступление противника вносило свои «коррективы» в советские планы. Войска Гота, раздавив 126-ю стрелковую дивизию и разгромив ее штаб, проломили оборону в центре 64-й армии. 30 августа советское командование вынуждено было принять запоздалое решение об отводе обеих армии на средний оборонительный обвод. Но и там они не смогли закрепиться и к исходу 2 сентября отошли ко внутреннему обводу. 62-я армия заняла оборону на участке Рынок, Орловка, Гумрак, Песчанка, а 64-я армия — на участке от Песчанки до Ивановки. На левом фланге находилась 57-я армия, командование которой принял генерал Толбухин.

Тем временем немецкая авиация продолжала бомбить Сталинград и переправы. Пожар не утихал. Горели нефтехранилища и нефтеналивные суда. Горела и сама Волга – нефть и керосин стекали в реку. В городе не было электричества, появилась нехватка питьевой воды. Мирное население пряталось по подвалам, оврагам и другим укрытиям.


Знаменитое фото — фонтан «Детский хоровод» на вокзальной площади Сталинграда после налета фашистской авиации. Вокзал разбомбили 23 августа 1942 года

1 сентября правый фланг 6-й немецкой армии соединился с левым флангом 4-й танковой армии в районе Старый Рогачик. С этого времени главные силы Паулюса и Гота были нацелены в основном на центральную часть города, вдоль железных дорог Калач — Сталинград и Сталинград — Котельниково. Утром 3 сентября немцы повели наступление по всему фронту. К полудню на левом фланге 64-й армии противнику удалось переправиться через реку Червленую и прорвать оборону у поселков Цыбино и Нариман. На участке 62-й армии, преодолев советские позиции на реке Россошка, немцы вышли на линию разъезда Басаргино. Советские войска с тяжелыми боями отходили на последние позиции, к Сталинграду. Армии понесли большие потери, в некоторых дивизиях осталось всего по 500-1000 бойцов. 3–4 сентября командование фронта эвакуировалось на восточный берег Волги.

Таким образом, в начале сентября немецкие войска прорвали внутренний обвод города и захватил отдельные районы в северной его части. Противник продолжал упорно рваться к центру города, чтобы полностью перерезать реку Волгу – эту важнейшую коммуникацию СССР.


Красноармейцы в бою у горящего дома в Сталинграде
В это время советское командование спешно готовило новый контрудар, что ослабить давление противника на город. Для его организации из Москвы прибыл назначенный 26 августа на должность заместителя Верховного Главнокомандующего генерал армии Г. К. Жуков. В это время севернее города сосредоточивались три армии: 24-я армия генерал-майора Д. Т. Козлова, в составе пяти стрелковых дивизий и одной танковой бригады; 66-я армия под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского — шесть стрелковых дивизий и четыре танковые бригады; заканчивалась перегруппировка и укомплектование 1-й гвардейской армии К. С.Москаленко, теперь в ней имелось восемь стрелковых дивизий. В состав Сталинградского фронта включалась вновь созданная 16-я воздушная армия генерал-майора С. И. Руденко. Также к операции привлекались левофланговые части 4-й танковой армии. Основная задача операции: мощным фланговым ударом разгромить прорвавшуюся к Волге вражескую группировку, соединиться с войсками 62-й армии и восстановить общую с Юго-Восточным фронтом линию обороны.

К операции готовились в спешке, поэтому решили начать наступление силами только 1-й гвардейской армии, остальные армии могли атаковать не ранее 5 сентября. В результате готовящийся контрудар имел все недостатки прежних контратак Красной Армии. Так, приказ о передислокации в район Лозное генерал Москаленко получил только 30 августа. Боевую задачу до него довел лично Жуков 1 сентября, а начать наступление предписывалось с утра следующего дня. То есть не было времени на нормальную подготовку операции, разведку, организацию взаимодействия с другими соединениями, авиацией и т. д. Только отсутствие горючего заставило отложить начало операции на сутки. Москаленко передали потрепанные войска из расформированной группы генерала Коваленко, в том числе 4-й и 16-й танковые корпуса. Из бронетанковых соединений удалось укомплектовать лишь две полнокровные танковые бригады. Кроме того, в состав армии передали 7-й танковый корпус генерала Ротмистрова. Корпус совершил 200-километровый марш от станции Серебряково и сосредоточился северо-западнее Сталинграда 2 сентября, т. е. в бой фактически вводился с ходу, даже не зная, где находится противник, не говоря уж о его системе обороны. Понятно, что исход такого контрудара был очевиден. Немецкие войска умели парировать такие действия противника.

3 сентября 1-я гвардейская армия перешла в наступление. Она начала его без полноценной артиллерийской и авиационной подготовки и поддержки, не успев подтянуть все силы и средства. Немцы имели сведения о сосредоточении советских войск и направлении их удара. Паулюс хорошо видел свои слабые места и заблаговременно укрепил левый фланг, создавая здесь мощную огневую систему и эшелонированную оборону с опорными пунктами. Более того, перед самым началом советской операции немцы нанести артиллерийский удар по сосредоточившимся на рубежах атаки дивизиям, причинив им большой урон, а с переходом русских в наступление бросили против них авиацию. В результате советские дивизии продвинулись всего на несколько километров и были остановлены. На следующий день Москаленко ввёл в бой второй эшелон, но также без особого успеха. Снова эффективно действовала немецкая артиллерия и авиация.

Директивой от 3 сентября Ставка потребовала от Жукова решительных действий: «Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если Северная группа войска не окажет немедленной помощи. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам... Промедление теперь равносильно преступлению».

5 сентября Жуков ввел в бой 24-ю и 66-ю армии — на правом и левом флангах гвардейской армии. Ситуация была схожей с гвардейской армией: войска вступали в сражение прямо с 50-километрового марша, разведка не выявила группировку и систему обороны противника, артиллерия не смогла провести полноценную подготовку и подавить вражескую огневую систему. Немецкая авиация днем в основном господствовала в небе, советская действовала чаще всего ночью. Поэтому прорвать вражескую оборону не удалось. Наши дивизии продвинулись на 2-4 км. Ещё 10 дней советские дивизии пытались прорвать оборону противника. Наши войска умылись кровью, но выполнить задачу не смогли. Потери были огромными. В частности, в 7-м танковом корпусе Ротмистрова в строю из 191 танка осталось всего 15 боевых машин, соединение пришлось вывести в тыл на пополнение.

Как отмечал Рокоссовский: «…войска в течение 12 суток упрямо, прямолинейно и неумело направлялись для ударов в лоб, вели бои в неизменной группировке». 12 сентября Жуков вынужден был доложить Сталину о провале операции: «…Соединение со сталинградцами не удалось осуществить потому, что мы оказались слабее противника в артиллерийском и авиационном отношении… Обстановка под Сталинградом заставила нас ввести в дело 24-ю и 66-ю армии 5.9, не ожидая их полного сосредоточения и подхода артиллерии усиления... Такое вступление в бой армий по частям и без средств усиления не дало нам возможности прорвать оборону противника и соединиться со сталинградцами…».

Между тем Паулюс не только отразил плохо организованный и подготовленный контрудар Красной Армии, но и начал штурм самого Сталинграда.


Немецкие войска на подступах к Сталинграду на берегу Волги

Немецкие солдаты на холмах на подступах к Сталинграду. Источник фотографий: http://waralbum.ru/
Продолжение следует…