После Октябрьской социалистической революции в Пензе появилось также несколько новых детских и юношеских изданий. Во многом их появление было обусловлено тем подъемом общественной жизни, который охватил массы людей, в том числе и подрастающее поколение, уже после Февральской буржуазно-демократической революции. Детские издания решали задачи поддержки и развития детского творчества, стимулировали и организовывали общественную деятельность детей и юношества, освещали интересные им стороны окружающей действительности. У некоторых из этих изданий была определенная политическая направленность, другие же были в основном аполитичны, что отражало значительную инерционность детского сознания тех лет.



Много выходило в Пензе разных газет. Много!

Так, ежемесячный детский журнал «Зорька», выходивший в Пензе с 1917 года, издавал Детский клуб, организованный обществом содействия внешкольному образованию, которое в свою очередь было создано либеральными педагогами еще до революции. Журнал выходил на 16-20 страницах, форматом немного больше школьной тетради. В нем помешались стихи, рассказы и даже пьесы, авторами которых являлись дети в возрасте от шести до четырнадцати лет. Взрослые – руководство Детского клуба – сознательно проводили политику «невмешательства» в концептуально-содержательную сферу издания, а сами дети – авторы публиковавшихся в «Зорьке» произведений, по-прежнему ориентировались на содержание детских отечественных журналов еще дореволюционного времени. Существование «Зорьки» продлилось до лета 1919 года, причем время как будто бы совсем его не коснулось: от первого до последнего номера оно носило совершенно аполитичный характер.

Ту же цель – публиковать детские произведения – ставил перед собой и начавший выходить в селе Атмис Нижнеломовского уезда в 1919 г. журнал «Утренний восход».

Идея создания собственного журнала возникла в детском клубе при сельской школе. Издавал и редактировал его учитель Г.Д. Смагин (1887–1967), уже до этого проявивший себя как литератор, краевед и просветитель. Начав учительствовать с 15 лет, он в 1908 году был назначен заведующим атмисским двухклассным училищем, а потом ещё и создал при училище краеведческий музей. В 1913 году в Лодзи была опубликована его автобиографическая повесть «Туманная заря – ясный восход». К тому же он сотрудничал со многими столичными журналами и переписывался с В.Г. Короленко. Позднее он активно участвовал в создании местного Союза крестьянских писателей. Был удостоен звания «Заслуженный учитель школы РСФСР», награжден орденом Ленина и двумя орденами Трудового Красного Знамени.

В предисловии к первому номеру «Утреннего восхода» Смагин писал: «Милые дети! Настало время радостное и светлое... «Утренний восход» будет служить вам путеводной звездой в вашей дальнейшей жизни, пробудит в вас чувство сострадания к людям, животным, научит любить всей душой природу. Это ваш журнал, несите в него ваши радости и горести, пишите обо всем, что вас беспокоит» [1.C.1].

В журнал писали подростки от 14 до 18 лет. Они публиковали в нем свои рассказы и стихи, описывали жизнь своих детских клубов и других организаций. Печатались в «Утреннем восходе» и отзывы читателей, в том числе и родителей учащихся о самом журнале. А вот как отозвалась на его появление газета «Голос бедняка» 13 июня 1919 года: «Как по внешности, так и по содержанию – это один из лучших детских журналов... Наряду с рассказами и стихотворениями встречаются короткие обращения к детям с призывом к здоровому и приятному труду. Имеется масса красивых виньеток. Широкой волной разливается знание по глухим уголкам, и вот, в одном из медвежьих уголков – Атмисе, издается «Утренний восход», несмотря на все трудности настоящего времени» [2.C.4]

Существенным отличием этого журнала от «Зорьки» было то, что в нем получала освещение непростая российская действительность тех лет. И это вполне объяснимо, поскольку Г.Д. Смагин был человек из народа, родился и вырос в крестьянской семье, принимал деятельное участие в утверждении Советской власти и потому хорошо знал, что именно надо в нем сказать деревенским детям.

Во втором номере «Утреннего восхода» были помещены материалы уже не только учащихся Атмисской, но и других школ Пензенской и соседних губерний. Затем издание журнала было прервано в связи с призывом Г.Д. Смагина в Красную Армию. А в 1922 г. вышел последний (из-за дороговизны бумаги и типографских услуг) сдвоенный N3-4 журнала под названием «Восход». Корреспондентами этого номера стали дети уже со всей России, в том числе и петроградские школьники и школьницы. Причем, несмотря на малый объем издания, его редактор нашел в нем место даже для ответов своим юным читателям и авторам, установив с ними устойчивую обратную связь. Интересно, что при этом, по крайней мере, один из ответов автора, хотя и вполне искренний, носил довольно циничный и, несомненно, сугубо личный характер. Так, в ответе Зине Овчаровой Г.Д. Смагин писал, что «в твоем возрасте дружба ещё возможна... но дальше дружба бывает только по расчету!» – весьма своеобразное замечание для тех лет [3.C.24].

В 1917 г. начал выходить журнал «Наша мысль» – орган Пензенского союза учащихся, создателями которого были пензенские гимназисты. Это было издание прокадетской направленности газетного типа, выходившее без обложки, на листах большого формата. Всего вышло четыре номера, после чего журнал прекратил существование – сказалось прямое давление пришедших к власти большевиков.

«Наша мысль» печатала статьи и корреспонденции, в которых рассматривались актуальные проблемы учащейся молодежи, включая вопросы школьного самоуправления и общественно-политической деятельности учащихся.

Так, открывавшая второй номер «Нашей мысли» (декабрь 1917) статья «Два лагеря» была посвящена проблеме взаимоотношений «двух главнейших элементов школы – педагогов и учащихся». Автор писал о той тоталитарной, подавляющей личность системе образования, которая сложилась в эпоху самодержавия, и призывал к строительству новой, демократической школы, основанной на товарищеском диалоге учителя и ученика, на их взаимном доверии и понимании [4. С.2-3.].

Статья «Большевики и демократизация школы» упрекала новую власть в том, что она не занимается действительным реформированием системы образования, а вводит в школе жесткое идеологическое единообразие, используя при этом репрессивные, террористические методы. Вся политика большевиков предстает в статье как диктатура горстки слепцов, стремящихся достигнуть своей утопической цели любыми средствами, при этом он полностью солидаризировался с учащимися, которые принимали участие в борьбе с большевиками. Мысль о сопротивлении Советской власти содержала и большая публицистическая статья «Учащиеся и политическое положение в стране», вышедшая в номере от 25 января 1918 года. Одну из форм такого сопротивления авторы журнала видели в забастовке учителей. Там же, в заметке «Добей его!» осуждались меры пензенского школьного начальства, направленные против ученических союзов, обществ и кружков. В то же время в ряде статей высказывались и мысли о том, что, несмотря на сложное и тяжелое положение страны, в ней происходят и положительные изменения, и масса интересных и поразительных событий. При этом учащаяся молодежь получила возможность заниматься общественной деятельностью, не опасаясь царской охранки, читать запрещенные ранее книги и, наконец, познакомиться с народом и разнообразными течениями политической мысли, как в теории, так и на практике, что дает ей богатейший опыт, который пригодится впоследствии в деятельности на благо России.

Значительное место в «Нашей мысли отводилось литературным опытам юных авторов. Причем отмечалось, что молодые авторы слишком пессимистичны, но что последнее объяснимо, так как юношеству пришлось много пережить в этом году.

Одновременно с пензенской «Нашей мыслью» под тем же названием выпускали свой журнал члены кружка учащихся 1-ой и 2-ступени Инсарской единой трудовой советской школы. Просто удивительно, что на протяжении целого года школьникам небольшого уездного городка удавалось ежемесячно выпускать 18-страничное издание на хорошей бумаге, с клишированной обложкой и заставками. В журнале, как говорилось в программном редакционном обращении «Ко всем товарищам читателям», планировалось помещать стихи, рассказы, отзывы о книгах, вопросы и ответы, шарады и загадки. Что касается художественных достоинств опубликованного, то в своей массе оно не отличалось высоким уровнем. Настроения, передаваемые юными авторами в своих произведениях, можно кратко охарактеризовать строкой из стихотворения четырнадцатилетнего поэта: «Вот уж птички от нас улетают...» – т.е. вполне определенная группа молодежи никаких перемен в обществе не воспринимала и сохраняла свой старый духовный мир в неприкосновенности.

Совершенно иной характер носило содержание литературно-художественного, общественного и научно-популярного ежемесячника для юношества «Красные всходы», органа Пензенского губкома РКСМ, издававшегося в 1922 – 23 гг. Он выпускался на плохой бумаге, печатался «слепым шрифтом», но по своему идейно-концептуальному уровню и качеству публикуемых материалов разительным образом отличался от других подобных ему изданий. Да и тираж – до 1500 экземпляров – был по тем временам значительным даже для взрослых изданий. В издании журнала участвовали опытные журналисты Пензы, многие из которых работали в партийной печати.

Журнал «Жизнь» («Ежемесячный литературно-научный и общественно-педагогический журнал») являлся изданием Пензенского народного университета, открывшегося 21 ноября 1917 г. и закончившего к моменту выхода первого номера первый академический год своей культурно-просветительской работы. В течение этого года организовывались общедоступные лекции для рабочих города, решился вопрос и об открытии краткосрочных летних педагогических курсов и курсов по внешкольному образованию.
Занятия проводились на научно-популярном отделении, но потом возникла мысль открыть академическое отделение, состоящее из трех факультетов: историко-литературного, общественно-юридического и иностранных языков. Планировалась организация курсов по кооперации, бухгалтерии и агрономии. «С организацией университета, – говорилось в обращении организаторов издания, – начато великое дело, зажжен великий светоч знания, который уже теперь собирает около себя все лучшие местные научно-преподавательские силы и, будем надеяться, не погаснет...» А далее университет сообщал о своем бедственном материальном положении и обращался за поддержкой ко всем учреждениям, организациям, а также к частным лицам, однако потенциальная аудитория на него не откликнулась [5. С.З-4.].

Много места в журнале занимал отдел прозы и поэзии, но он публиковал также и научные статьи. При этом, например, в статье И. Арямова: «Наше школьное обучение и вырождение» обсуждалась серьезная проблема (причем таковой она является и в наши дни!) – как поставить процесс обучения в школах таким образом, чтобы он не отражался на здоровье детей.

«Наши русские школы ослабляют детский организм и вызывают в нем наклонность к разнообразным заболеваниям. И это вполне понятно. Наши школы, особенно начальные и особенно деревенские, находятся в невозможных санитарно-гигиенических условиях. Часто они помещаются в наемных случайных зданиях, совершенно не приспособленных для школ, холодных, сырых, полутемных, настолько тесных, что через час занятий в них нечем дышать. К тому же школы очищаются от грязи и пыли редко и не как следует» [6. С. 16.].

Автор считал, что предметы, преподаваемые в школе, должны быть рассчитаны не только на силы и способности учащихся, но и на то, чтобы занятия были привлекательны, затрагивали эмоциональную сторону природы учащегося, а не представляли бы груды однообразных, повторяющихся сведений, самодеятельности, творческого начала нет личности. Поэтому на первом плане обучения и воспитания личности ребенка должно стоять детское творчество. Причем основная задача воспитания и образования должна заключаться в интересном творческом труде, а потому происходить не по старому методу запрещения и торможения, а по методу развития и упражнения. По его мнению, основным требованием педагогики должно было стать следующее: достигать наибольшего результата с наименьшей затратой детских сил. При этом следует отметить, что практически все вышеназванные в этом издании проблемы не были решены и в течение всех последующих лет, вплоть до настоящего времени. Так, автор, ссылаясь на данные Нижегородского земства и московских городских школ [7. С.19], указывал на серьезные проблемы с заболеваемостью учащихся вследствие пребывания в школе, причем подчеркивал, что особенно страдает нервная система ребенка. «Поэтому крайне редко встречаются у нас люди с богатой инициативой, с широким кругозором, смелым полетом мысли, с решительным и предприимчивым характером». Отсюда, по его мнению, и самоубийства учащихся, большинство из которых приходится именно на среднюю школу!

Одной из проблем, совершенно явно тормозивших развитие общества, являлась и крайняя неразвитость крестьянских детей. Так, в своей статье Н. Севастьянов «О дошкольном воспитании крестьянских детей» писал, что «сквернословие, дурман алкоголя и все виды неприкрытых и не здоровых половых взаимоотношений животных и людей, карты и табак с первых же дней младенчества составляют основные элементы воспитания деревенского дитяти, лишенного к тому же самого элементарного руководства и понимающего все в большинстве случаев в извращенном виде». «Первое время малыши (речь идет о детских яслях, устроенных в одном из губернских сел) были точно дикие зверьки» – тонко подмечал автор. Им также делался вывод о том, что основное воздействие в области детского воспитания должен быть направлено на детей в возрасте до пяти лет, а дальше хорошего результата мы уже не получим, причем данный вывод, подкрепленный новейшими исследованиями в соответствующих научных областях, не потерял своей актуальности и по сей день!
В 1918-1919 тт. периодичностью два раза в месяц выходил политико-профсоюзный и литературно-научный журнал Пензенского губернского совета профсоюзов «Пролетарий», т.е. пензенские профсоюзы также постарались обзавестись своим собственным печатным органом.

15 апреля 1919 г. к читателям пришел десятый номер журнала, открывавшийся редакционным обращением, в котором подчеркивалось, что за последнее время журнал обогатился новыми сотрудниками. Свою задачу издатели видели в помощи профессиональным союзам губернии, в их укреплении на основе новых идеологических принципов, отражении их деятельности и обращалась к читателям со словами: «Не забывайте нашего журнала! Присылайте нам свои статьи, заметки, рассказы, стихотворения! Не смущайтесь тем, что вы не прошли университета или какой-либо буржуазной школы! Для сотрудничества в нашем журнале нужна не школа, а прирожденная склонность к перу и благородное возмущение несправедливостями жизни» [8. С.2]. То есть журнал, как это ни печально, был проникнут идеей превосходства классового сознания над профессионализмом в любых областях, причем следует отметить, что, один раз будучи воспитанным, оно сохранилось у нас вплоть до настоящего времени. Подчеркивалось это даже в рецензиях на стихотворные сборники пролетарских писателей, например, в №13 за 1919 г. Там был помещен следующий отрывок из стихотворения этого сборника:
Чужда мне сладкая отрава
Твоих изысканных цветов
Мне ближе бедная купава
И запах непомятых мхов.
Чадят притушенные трубы.
Раскрыли печи адский рот,
И зной ласкает тело грубо,
А обезвоженные губы
Кровавый разъедает пот.

Конечно, о вкусах не спорят, но «стихи» эти кажутся и заумными, и излишне натуралистическими одновременно, хотя рецензент и оценил их иначе. «Заслуга пролетарских писателей, – отмечалось в журнале, – в том, что их поэзия родилась непосредственно, и корни её цветов сидят глубоко в той почве, которая их возрастила!» Интересно, что в этом же журнале была напечатана в стихах даже краткая история революции.

В 1918-1919 гг. состоялось три выпуска журнала «Народная единая трудовая школа», принадлежавшего Пензенскому уездному отделу народного образования. В нем, прежде всего, публиковались официальные документы о трудовой школе, а его цель издатели видели в создании в РСФСР современной демократической школы.

«Три с половиной года прошло с тех пор, как Октябрьская революция предоставила нам широкие возможности в строительства народного просвещения и социалистического воспитания подрастающих поколений. Два с половиной года шло с тех пор, как распубликовано «Положение о единой трудовой школе РСФСР». Но объективные политические и социально-экономические условия, в которых протекала до сих пор жизнь республики, позволили нам претворить в жизнь из всего того, что мы должны были сделать, очень и очень немногое», – так начинается редакционная статья, открывающая №1–3 журнала «Просвещение» за 1921 год, который начал выпускать Пензенский губернский отдел народного образования. «Война закончилась, пришло время переходить к внутреннему мирному строительству, в котором просвещение – одно из первых, важнейших дел. Многие из наших товарищей, разбросанные по глухим селам и деревням, не только не дают себе ясного отчета о принципах и методах нового трудового воспитания, о планах и методах политико-просветительной работы и т.д., но и вообще не знают, «что творится на белом свете», что нового в педагогике, в литературе, в жизни... Положение, конечно, совершенно ненормальное. И при таком положении мы не построим никакой новой трудовой школы, не разовьем широко никакой политико-просветительской работы, не поднимем профессиональной подготовки. Необходимо прийти на помощь нашим товарищам на местах. Необходимо, по возможности, информировать их, хотя бы в той области, в какой им приходится работать» – так обосновывали авторы необходимость появления этого журнала. Весьма показательно, что, хотя с момента отмены цензурных ограничений со стороны царского правительства прошло совсем немного времени, а в этом журнале уже появился список пьес, на постановку которых не требовалось разрешения от Уполитпросветов.

В №4-8 за апрель-август 1921 года было опубликовано обращение к работникам образования с призывом выбросить такое понятие, как «аполитичность», ибо в рабочем государстве образование должно быть и будет рабочим и коммунистическим. Требование, безусловно, актуальное для того времени, но оказавшееся в итоге несостоятельным, как и многое другое из всего того, что было создано тогда революцией и так или иначе было направлено на радикальное переустройство российского общества [9. С. 1].

Последним стал №9-10 журнала за сентябрь-октябрь 1921 года. В нем наряду с общепедагогическими материалами поднималась проблема просвещения национальных меньшинств и, соответственно, приводились данные о росте числа библиотек и школ для «нацменов». Так, если до революции в губернии было 50 школ и 8 библиотек, где основными работниками являлись представители национального духовенства, то к моменту выхода статьи в губернии появилось 156 национальных школ, 45 библиотек, 37 культурно-просветительских организаций, 3 клуба, 3 народных дома, 65 школ ликвидации безграмотности, около 75 изб-читален, 8 детских садов, 2 детских дома.

Следует также отметить, что в Пензе, а также в ряде уездных центров губернии, в 1917-1922 гг. выходили и другие издания: журналы «Народное самоуправление» (апрель 1918); «Жизнь печатника» (1918-1919); альманах «Исход» (1918) – альманах (в единственном номере которого увидели свет произведения И. Старцева, А. Мариенгофа, О. Мандельштама); «Трезвая мысль» (1918); «Просвещение и пролетариат» (1919); «Еженедельный отчет Пензенского губернского союза потребительских обществ» (1919-1920); «Пулеметчик» (1919); «Свободное слово» (1919); «Светоч жизни» (1919); «Театральный журнал» (1920); «К свету. XX век» (1920-1921); «Известия. Пензенского губернского комитета РКП(б)» (1921-1922) и др.; газеты – «Бюллетень Пензенского союза рабочих печатного дела» (30 мая 1918); издание Пензенской губернской комиссии по военным делам «Красная Армия» (14 июля 1918 – 19 февраля 1919); газета «Прометей» в с. Чембар (с марта 1918г. вышла два номера), «Чембарский коммунар» (с марта 1919 г.); орган агитационного отдела Пензенского губисполкома и губвоенкомата «Клич» (22 февраля 1919 – 29 апреля 1919); орган политико-просветительного управления Уральского окружного военного комиссариата «За Красный Урал» (1 мая 1919 – 28 августа 1919); орган Пензенского губернского продовольственного комитета, губернского Совета народного хозяйства и губернского земельного отдела «Пензенская экономическая жизнь» (12 июня 1919 – 7 августа 1919); орган Пензенского отделения РОСТА «Пензенская стенная газета» (13 сентября 1919 – 21 апреля 1921); «Известия Пензенского губернского комитета РКП(б)» (18 сентября 1919 – 16 июня 1921); издание политотдела Революционного Военного Совета Н-ой армии «Красноармеец» (17 июля 1919 – 9 сентября 1919, 7 ноября 1919 – 11 декабря 1919); «Известия Пензенского губернского комитета РКСМ» (сентябрь 1920 – июнь 1921), орган Пензенского губкома РКП (б) и губсевкома «Красный пахарь» (9 февраля 1921 – 3 апреля 1921); орган Пензенского губернского экономического совещания «Экономическая жизнь Пензенской губернии» (12 сентября 1921 – 15 октября 1921); еженедельный орган Пензенского губернского союза потребительских обществ «Вестник потребительской кооперации» (январь 1922 – январь 1923); и даже орган Пензенского временного епархиального Совета и группы свободомыслящего духовенства и мирян Пензенской епархии «Живая церковь» (5 мая 1922 – 30 июня 1922) и др.[10. С.123-124.]

Таким образом, за период с 1917 по 1922 год, среди пензенских губернских СМИ появилось много новых печатных изданий, некоторые из которых продолжали выходить и впоследствии. Но большинству из них была уготована недолгая жизнь, поскольку после начавшегося в двадцатые годы наступления на свободу слова их становилось все меньше и меньше, в то время как содержание «дозволенной» прессы приобретало все более ортодоксальный коммунистический характер. Тем не менее следует отметить тот факт, что практически все пензенские печатные издания самым активным образом теперь использовали обратную связь с читателем и старались опираться на общественное мнение. Хотя, вне всякого сомнения, само это мнение дозировалось и комментировалось журналистами этих изданий не по собственным убеждениям (в тех случаях, разумеется, когда они сами не были идейными большевиками), а, прежде всего в соответствии с официальным курсом властей. Причем крайне резкие перемены в печати, полностью изменившие её мировоззрение, произошли всего за пять лет, что говорит об исключительно жестком прессинге, которому победивший в стране большевизм подверг все тогдашнее российское общество. Как отмечал в этой связи американский исследователь П. Кенез, советское государство с самого начала и много больше, чем любое другое в истории, уделяло внимание пропаганде через прессу. По его мнению, успеху в этой области способствовал как дореволюционный опыт пропагандистской работы, осуществлявшейся большевиками, так и возможностями их политической системы изолирования населения (прежде всего путем простого закрытия «нежелательных» изданий) от альтернативных идей и «вредной» с их точки зрения журналистской информации.

При этом большевики, как подчеркивает Кенез, в отличие от фашистских режимов в Германии и Италии, не создавали особо изощренной «системы промывания мозгов», зато их идеология носила действительно всеобъемлющий характер, охватывала все стороны человеческой жизни и формировала единый взгляд на мир, обладая при этом несомненной «мессианской составляющей» [11. Р.10]. При этом руководить советскими СМИ пытались люди откровенно малограмотные, хотя и «преданные делу РКП(б)», с крайне ограниченным кругозором, не говоря уже о дурном воспитании. При этом уже тогда деятели партии самым активным образом вмешивались в работу печатных изданий и указывали им, что и как писать. Так, например, Зав. Отделом Агитпропаганды Пензенского Губкома ВКП(б) выслал 17.08.1921 года в Нижне-Ломовский Уком циркуляр, регулирующий деятельность газеты «Голос Бедняка», в котором говорилось следующее: «Редакции следует в первую очередь привлечь к сотрудничеству в газете агрономов и специалистов-хозяйственников и добиться максимального участия в газете местного крестьянского населения. Последнее вполне может быть достигнуто, если редакция вместо сообщений об отдыхе Черчилля в Париже (№15) будет печатать хозяйственные указания крестьянам по борьбе с засухой, по животноводству и т.д.» [12]. Безусловно, что с подобного рода указанием для газеты «для сельчан» было бы можно вполне согласиться, если бы не возникающий одновременно вопрос: «А о чем писать местной прессе?» Ведь проблема местной печати в том и заключалась, что ей было просто не о чем писать, потому, что на селе особенно ничего и не происходило, и иностранные новости позволяли хоть как-то разнообразить её содержание. Иначе газета превращалась в периодический справочник по сельскому хозяйству и, собственно говоря, переставала быть газетой. Такая газета в итоге становилась никому не интересной и люди просто переставали на неё подписываться. Это хорошо видно из содержания документов того периода: «…Подписка на нашу губернскую газету «Трудовую Правду» партячеек и отдельных членов партии проходит чрезвычайно вяло. Подавляющее большинство партячеек как городских, так и в особенности сельских, не приняло никаких мер к проведению обязательной подписки или ограничились постановлением, оставшимся на бумаге» [13]. То есть по большому счету газета была людям просто неинтересна!

1. Утренний восход. 1919. №1.
2. Голос бедняка. 1919. №41.
3. Утренний восход. 1920. №2.
4. Наша мысль.1917. №2.
5. Жизнь. 1918. №1.
6. Там же.
7. Жизнь. 1918. №2-4.
8. Пролетарий. 1918. №20.
9. Там же. 1921. №4-8.
10. Жаткин Д.И. Дорошин Б.А. История средства массовой информации Пензенского края. – Пенза: ПГПУ им. В.Г. Белинского, 1998.
11. Kenez P. The Birth of the Propaganda State. Soviet Methods of Mass Mobilization. 1917-1929. Cambridge, 1985.
12. Отдел фондов общественно-политических организаций при государственном архиве Пензенской области (Дальше – ОФОПО ГАПО). Ф.36.Оп.1. Д.384. Л.28
13. Там же. Ф.36.Оп.1. Д.386. Л.202

Продолжение следует…