Просчеты разведки многочисленны и разнообразны. Аллен Даллес, один из крупнейших специалистов США в области разведки и директор ЦРУ (1953–1961), как-то сказал о них с юмором: «Часто труднее использовать информацию, чем получить ее. Получатели разведывательной информации в основном начинают с того, что отвергают какое-либо сообщение как фальшивое или сфабрикованное. Затем, когда они преодолевают эти сомнения, они отвергают сообщение, потому что оно им не нравится, и они ему не верят. Наконец, когда они получают сообщение, которому они верят и которое им нравится, они не знают, что с ним делать».

ЛЕВАЯ РУКА КОРОЛЯ

Портрет Аллена Даллеса – этого признанного мастера тайных операций периода холодной войны весьма достоверно нарисован в недавно вышедшей в США книге Дэвида Талбота «Шахматы дьявола: Аллен Даллес, ЦРУ и возвышение секретного правительства Америки» (The Devil's Chessboard: Allen Dulles, the CIA, and the Rise of America's Secret Government). Аллен Даллес был одним из самых изощренных мастеров секретной службы, которые когда-либо существовали в Америке. По словам Талбота, наиболее амбициозные усилия Даллеса по линии спецслужб направлялись не против враждебных правительств, но против собственного.


Находясь на посту при многих президентских администрациях, он научился манипулировать ими и даже свергать их.

Со своих первых дней на Уолл-стрит, где братья Джон и Аллен Даллесы имели адвокатскую компанию «Салливан и Кромвель» – самую могущественную в стране компанию по корпоративному праву, – они всегда были беспредельно привержены к изысканному кругу привилегированных людей, которых они считали настоящей властью в Америке. И хотя сами братья Даллесы не происходили из таких же богатых семей, которые заседали в этом элитном клубе, их сообразительность, практичность, миссионерство и связи поставили их в ряд менеджеров высшего звена в этом особом мире больших денег.

Братья Даллесы не боялись избранных президентов. Когда Франклин Рузвельт начал проводить свой «Новый курс», направленный на то, чтобы ограничить процветавшие пышным цветом алчность и спекуляции, которые довели страну до экономической разрухи, Джон Фостер Даллес просто собрал свою клиентуру в своем офисе на Уолл-стрит и призвал их игнорировать президента. «Не подчиняйтесь, – сказал он. – Сопротивляйтесь его законам всей силой своего могущества, и скоро все будет хорошо». И действительно, поскольку меры Рузвельта ограничивали свободу предпринимательства, Верховный суд США признал его политику противоречащей Конституции, и в 1934 году большинство мероприятий «Нового курса» было запрещено.

Джон Фостер Даллес вырос до главного адвоката американской мощи, который с глазу на глаз обсуждал вопросы большой политики с королями, премьер-министрами и диктаторами. Он любил представлять себя в качестве шахматного гроссмейстера свободного мира. Как пишет Д. Талбот, Джон Фостер Даллес – государственный секретарь в администрации Эйзенхауэра – «привнес в свою работу мрачность священника, озабоченного последними днями человечества, при этом это сдабривалось проклятиями в адрес коммунистов и угрозами ядерного уничтожения». Как в свое время сказал небезызвестный Ким Филби: «Джону Фостеру Даллесу был необходим коммунизм, как пуританам был необходим грех». С лицом человека, «похоронившего сразу всех своих родственников», и с непременной шляпой-котелком на голове «Джон Даллес, казалось, был все время на грани того, чтобы закрыть все надежды человечества на счастье и счастливую жизнь».

Его младший брат стал еще более могущественным – «странствующим рыцарем, который навязывал имперскую волю Америки». Будучи директором ЦРУ, Аллен Даллес любил представлять себе, что он является рукой короля, причем левой – зловещей рукой. Он был мастером тайных операций, которые нужны были империи.

С его точки зрения, демократия была тем инструментом, который должен был находиться в руках «правильных парней», ее нельзя было оставлять на откуп выборным официальным деятелям в форме общественного договора.

Во время Второй мировой войны Аллен Даллес откровенно игнорировал политику Рузвельта безоговорочной капитуляции Германии и проводил свою собственную линию секретных переговоров с нацистами. Потрясающие жертвы, которые понес Советский Союз в войне против Гитлера, мало что значили для Даллеса. Его больше интересовала возможность использования аппарата безопасности Третьего рейха против СССР, который он всегда считал настоящим врагом Америки. После войны Даллес помог ряду отъявленных военных преступников бежать «крысиными тропами» из Германии в Италию и далее в убежища в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и даже в США.

Аллен Даллес переиграл и пережил Франклина Рузвельта. Он потряс Гарри Трумэна, подписавшего распоряжение о создании ЦРУ в 1947 году, тем, что превратил эту организацию в колосса холодной войны, гораздо более мощного и смертоносного, чем Трумэн мог себе представить. Эйзенхауэр, начав проводить свою политику в области национальной безопасности под претенциозным названием «Новый взгляд», дал Даллесу широкие полномочия для ведения тайной войны против коммунизма, но в конце своего президентства он обнаружил, что Даллес лишил его заслуженного места в истории как «миротворца», а самого его оставил у разбитого корыта.

Иной раз, конечно, не обходилось без анекдотичных ситуаций, когда Даллесу приходилось жертвовать своими идеологическими убеждениями. В марте 1950 года сенатор Джозеф Маккарти инициировал серию расследований по потенциальному коммунистическому проникновению в ЦРУ. Казалось бы, он должен был найти в этом вопросе союзника в лице Даллеса. Однако, несмотря на весь свой антикоммунизм, Даллес был в первую очередь прагматиком, и по его просьбе президент Трумэн потребовал, чтобы Маккарти прекратил вызывать сотрудников ЦРУ на слушания в Конгресс. По мнению Даллеса, такие слушания могли нанести ущерб не только репутации управления, но также сохранности секретной информации. Но помимо обращения к президенту Даллес принял и свои меры. В 2004 году были рассекречены документы, согласно которым по его приказу сотрудники ЦРУ взломали офис Маккарти в Сенате Конгресса США и подсунули ему дискредитирующую его дезинформацию, чтобы прекратить расследование «коммунистического проникновения» в ЦРУ.

Но Даллес никогда не поступал опрометчиво, им всегда двигал холодный расчет. Как руководитель спецслужб США, он никогда не начинал чрезмерно рискованных операций, если не чувствовал поддержки главных членов своей «команды» – влиятельных людей в Вашингтоне и на Уолл-стрит, которые тайно управляли процессом принятия решений в стране.

Как пишет Д. Талбот, многое из того, что до сих пор провоцирует приступы исторического и психологического самоанализа в США, связано с деятельностью Даллеса как руководителя Центральной разведки США. Эксперименты по контролю за умами, пытки, политические убийства, так называемая чрезвычайная выдача заключенных в секретные тюрьмы ЦРУ, массированная слежка за гражданами США и иностранными союзниками – все это широко применялось и во времена Даллеса. Отдельного упоминания заслуживает инициированная Даллесом операция «Пересмешник» по установлению контроля ЦРУ над американскими и зарубежными СМИ, положившая начало зловещему сращиванию американской разведки с международными информационно-пропагандистскими кланами.

ДАЛЛЕС ПРОТИВ КЕННЕДИ

Получив свободу рук при президенте Эйзенхауэре для «наведения порядка в мире» и борьбы с любыми угрозами восстаний против господства США, ЦРУ при Даллесе свергало правительства в Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке и даже нацеливалось на «беспокойных», с его точки зрения, политиков в союзных США странах Европы. Даллес называл себя «государственном секретарем для недружественных государств» – и если посмотреть на события того времени, то выстроится зловещий ряд стран, подвергшихся «санитарной обработке».

Осечкой в этом «победном марше» стала Куба.

Когда Кеннеди на волне новых надежд пришел к власти в 1961 году, он решил оставить Аллена Даллеса в качества директора ЦРУ, несмотря на явные различия в их мировоззрении. Еще будучи молодым сенатором, Кеннеди решил отойти от пресловутой доктрины Эйзенхауэра–Даллеса «балансирования на грани ядерной войны» – опасной игры, которая, как он считал, вела к катастрофе. Кеннеди также заявил о стремлении резко изменить враждебные отношения Америки с развивающимися странами, выразив свою симпатию национально-освободительным движениям в Алжире, Конго, Вьетнаме и везде, где, как он полагал, это было исторически неизбежно.

Конечно, при Кеннеди началось активное военное вмешательство США во Вьетнаме – число военных советников и военнослужащих сил специального назначения США возросло с 12 тыс. в 1962 году до 16 тыс. к концу 1963 года. Он явно не желал широко применять американские войска во Вьетнаме в отличие от президента Линдона Джонсона, при котором численность американских войск во Вьетнаме увеличилась до 536 тыс. в 1968 году. По мнению бывшего тогда министром обороны США Макнамары, Кеннеди серьезно рассматривал возможность вывода войск из Вьетнама после перевыборов 1964 года, против чего Джонсон резко возражал.

Президент Эйзенхауэр смотрел на рост антиколониального движения как на «разрушительный ураган», а Кеннеди был уверен в том, что у этого урагана есть будущее.

Даллес прослужил в администрации Кеннеди меньше года, но даже такое краткое переплетение их биографий имело гигантские последствия. Вначале признанный руководитель спецслужб фактически «окрутил» Кеннеди и втянул его авантюру в заливе Свиней, но молодой президент оказался способным учеником, быстро разобравшимся в вашингтонских политических играх. Он стал первым и единственным президентом, осмелившимся лишить Даллеса его обширных полномочий.

Теодор Соренсен и Артур Шлесинджер, работавшие вместе с Кеннеди, утверждали, что советники по разведке обманом втянули Кеннеди в провальную кубинскую авантюру. Как пишет Д. Талбот, Даллес намеревался написать статью, в которой хотел дать отпор этим «сомневающимся щелкоперам» и «поклонникам Кастро» из окружения Кеннеди, но в конце концов отказался от этого замысла. Осталась только рукопись в несколько сотен страниц с пятнами кофе на них, которая теперь хранится в Принстонской библиотеке вместе с архивом Даллеса и проливает свет на его мучительные отношения с молодым президентом. Эта рукопись между гневными выпадами в адрес Кеннеди и его сподвижников в Белом доме раскрывает многочисленные способы, которыми ЦРУ при Даллесе на самом деле замышляло вовлечь молодого президента в кубинскую ловушку.

Когда операция в заливе Свиней находилась в стадии разработки и «ставки были сделаны», как писал Даллес, он был уверен, что Кеннеди будет вынужден поступить «правильно» и отправить военную мощь США на спасение вторжения. Это были обычные игры ЦРУ: оно дурачило Белый дом и играло на его беспокойствах, и президент начинал играть по его правилам. Но на этот раз президент, несмотря на свою молодость, и на то, что его стращали седовласые помощники по национальной безопасности, занял твердую позицию. Кеннеди сказал «нет» расширению операции, которую он с самого начала считал «грязной». И это было концом долгого правления Аллена Даллеса. Как говорил Даллес: «Это был самый черный день в моей жизни».

17 апреля 1961 года кубинские контрреволюционеры, объединенные инструкторами ЦРУ в «Бригаду 2056», высадились в заливе Свиней, на юго-западном побережье Кубы. Однако вопреки обещаниям директора ЦРУ Даллеса американскому президенту кубинский народ мятежников не поддержал. В течение трех дней сторонники Фиделя Кастро разгромили вторгшихся наемников ЦРУ, планы которых были известны кубинской разведке. Авантюра провалилась.

Несмотря на провал ЦРУ в заливе Свиней, в Вашингтоне не отказались от планов свержения режима Ф. Кастро. Проведение новой операции по свержению режима Ф. Кастро на Кубе, видимо, обсуждалось в Белом доме в конце апреля 1961 года, то есть сразу же после провала ЦРУ. В ноябре 1961 года Дж. Кеннеди подписал директиву о подготовке и проведении новой тайной операции против Кастро, которую было поручено организовать ЦРУ. Помощь разведке должны были оказать Министерство обороны и Государственный департамент. В ЦРУ эта операция получила кодовое наименование «Мангуста».

Одновременно Кеннеди воспользовался провалом ЦРУ, чтобы отправить Даллеса в отставку. На публике Кеннеди взял на себя ответственность за фиаско и сделал ряд любезных замечаний в адрес Даллеса, готовясь выставить его за дверь после его 50-летней службы в правительстве при восьми президентах США. Но вынужденная отставка Даллеса после ноября 1961 года не продлилась долго. Вместо того чтобы расслабиться на закате лет, Даллес продолжал действовать так, как будто он по-прежнему был шефом американской разведки, сделав мишенью президента, который поставил точку в его прославленной карьере. В частном порядке между лагерями Кеннеди и Даллеса развернулась самая настоящая война, в которой они оба и их представители использовали СМИ не столько для того, чтобы писать о вторжении, сколько о прошлом и будущем внешней политики США. Как пишет Д. Талбот, эта подпольная борьба двух символов власти представляет собой ни больше ни меньше как историю битвы за американскую демократию.

Однако битва за демократию не отменяла планов вторжения на Кубу, на что, по словам Роберта Кеннеди, который занял в отношении Кубы наиболее жесткую позицию, «нельзя жалеть ни денег, ни времени, ни усилий».

Как пишет генерал-полковник Ф.И. Ладыгин, начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил РФ в 1992–1997 годах, план операции «Мангуста» состоял из двух этапов. Первый (август–сентябрь 1962 года) – подготовка и инициирование антикастровского «повстанческого» движения на Кубе. Второй (октябрь 1962 года) – организация восстания на Кубе, поддержка его Соединенными Штатами Америки и свержение правительства Ф. Кастро. Операция должна была завершиться в октябре–ноябре 1962 года. Накануне очередных выборов в Конгресс в ноябре 1962 года такая акция должна была активизировать избирателей, принести победу Демократической партии, что укрепило бы положение Дж. Кеннеди в американской системе власти.

Но «Мангусте» не суждено было сбыться. Она натолкнулась на советский «Анадырь». Политическое руководство СССР 18 мая 1962 года приняло решение об оказании правительству Ф. Кастро военной помощи. Как пишет Ф.И. Ладыгин, уже 24 мая был разработан план по переброске 51-й дивизии Ракетных войск стратегического назначения. Ей предписывалось быть в готовности в случае развязывания войны, только по сигналу из Москвы нанести удары по важнейшим объектам на территории США. Для выполнения указанной задачи было намечено разместить на Кубе три полка РСД Р-12 (24 пусковые установки) и два полка ракет Р-14 (16 пусковых установок). Всего 40 ракетных установок с дальностью действия ракет от 2,5 до 4,5 тыс. км.

9 сентября на Кубу прибыли первые шесть ракет, а с 16 сентября началась доставка и ядерных боеприпасов. Всего в составе дивизии на Кубу прибыло около 8 тыс. человек. Дивизия была приведена в боевую готовность за 48 суток с момента прибытия первого судна и 27 октября была способна нанести удар со всех стартовых позиций.

Американская разведка далеко не сразу засекла переброску ракет на Кубу. В сентябре 1962 года директор ЦРУ Джон Маккоун доложил президенту Кеннеди: «…После всестороннего обсуждения и исследования американская разведка пришла к заключению, что Советский Союз не намерен превращать Кубу в стратегическую базу… так как знает, что риск репрессивных мер со стороны США слишком велик…» Американские военные считали превосходство США над СССР в военной мощи неоспоримым, а сама Куба, согласно оценке ЦРУ, не имела сил, чтобы помешать реализации плана операции «Мангуста».

Как пишет Ф.И. Ладыгин, американцы почти ежедневно совершали разведывательные полеты над Кубой. Но прошло больше месяца, прежде чем они смогли выявить стартовые позиции ракет. Лишь 14 октября, то есть почти через месяц после прибытия на остров ракетных полков, соединений и частей ПВО, ВВС, ВМФ и Сухопутных войск, воздушной разведке США удалось обнаружить признаки нахождения на Кубе советских войск.

После того как 16 октября снимки советских ракет были показаны Кеннеди, было собрано экстренное совещание Совета национальной безопасности, на котором более трети его членов высказались за проведение без объявления воздушной атаки на ракетные позиции. Особенно активным было военное лобби, которое считало, что США могут позволить себе пойти на решительное столкновение с СССР. Однако по результатам голосования большинства членов СНБ Кеннеди принял решение объявить морскую блокаду Кубы.

После благополучного разрешения ракетного кризиса, согласно официальной американской версии, внутри страны и в мире значительно улучшилось восприятие рационального подхода США к отстаиванию своих интересов, а также увеличилось доверие к президенту. Рейтинг популярности Кеннеди возрос с 66 до 77%.

Но только не в глазах Аллена Даллеса, который превратил свой дом в Джорджтауне в центр оппозиционного Кеннеди правительства в ссылке. С течением времени Даллес и его окружение все больше не удовлетворяла внешняя политика Кеннеди, которая, по их мнению, шла на уступки коммунистам. Даллес становился все смелее. Он встречался с весьма неоднозначным кубинским деятелем в ссылке Паулино Сиерра Мартинесом, бывшим приспешником свергнутого диктатора Фульхенсио Батисты. Сиерра, деятельность которого против Кастро основывалась на сделках с мафией и корпорациями США, обещавшими ему всевозможные бонусы, если мятеж на Кубе удастся, впоследствии попал под подозрение Секретной службы США как участник заговора против президента Кеннеди. Остается тайной, зачем Сиерра встречался с Даллесом в апреле 1963 года.

К октябрю 1963 года Даллес чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы публично выступать против внешней политики Кеннеди, игнорируя вашингтонский политический этикет, согласно которому считалось неприличным критиковать президента, в администрации которого ты недавно работал. Даллес заявил, что президентство Кеннеди страдало от «стремления заслужить любовь всего остального мира». По мнению Даллеса, эта «слабость» не должна быть присуща державе глобального уровня. «Я гораздо больше предпочел бы, чтобы люди уважали нас, чем пытаться заставить их любить нас».

Как пишет Д. Талбот, за несколько недель до убийства президента Кеннеди 22 ноября 1963 года число встреч у Даллеса дома возросло. Среди сотрудников ЦРУ, которые приходили к нему, были некоторые, кто позднее оказался под следствием Специального комитета по расследованию убийства Палаты представителей в связи с их возможной причастностью к убийству президента. А сразу после убийства Даллес скрылся по необъяснимым причинам на секретном объекте ЦРУ на севере Вирджинии, известном под названием «Ферма», несмотря на то что он был уволен из разведки два года назад. Такова была бурная активность, окружавшая «отставника».

После убийства Кеннеди Даллес опять вышел на авансцену в Вашингтоне, добиваясь у президента Линдона Джонсона назначения в состав комиссии Э. Уоррена. Даллес был так активно вовлечен в официальное расследование убийства Кеннеди, что кто-то из наблюдателей заметил, что ее следовало бы назвать «комиссией Даллеса». Он работал осторожно за кулисами вместе со своими бывшими коллегами по управлению, чтобы увести расследование в сторону от ЦРУ и привести его к «стрелку-одиночке» Ли Харви Освальду.

Как могло так случиться, что злейший политический враг президента Кеннеди оказался на ведущей роли в официальном расследовании обстоятельств его смерти? Это стало еще одной из тайн его жизни, полной таинственных поворотов и кульбитов. Не менее загадочно то, что американская пресса никогда не утруждала себя исследованием этого интригующего вопроса.

Спустя более полувека многие вопросы, касающиеся убийства Кеннеди, по выражению его биографа Джеймса Дугласа, остаются «неозвученными», – по крайней мере в тщательно контролируемой сфере деятельности западных СМИ. Тем более немыслимо в этих кругах исследовать подозрение, что сам Аллен Даллес – «выдающийся столп американского истеблишмента» – мог бы играть какую-либо роль в том преступлении против американской демократии, которое имело место в Далласе. Любопытно также, что, по сообщению Washington ProFile, три четверти опрошенных американцев выступили против того, чтобы было проведено дополнительное расследование этого преступления. Американцы трепетно относятся к своему прошлому.

КОГДА ХВОСТ ВИЛЯЕТ СОБАКОЙ

Хорошая разведка важна для любого правительства. Но польза от разведки заключается в тех задачах, которые ставятся перед ней. Если задача заключается в выбивании дополнительных средств для военного бюджета или в демонизации своего противника, то это извращает весь разведывательный процесс и приводит к непониманию того, что происходит на самом деле. Тайные армии, которые создавало ЦРУ для борьбы с прокоммунистическими режимами, заставляли эти режимы наращивать военные силы, чтобы готовиться к отпору вторжения, а ЦРУ представляло руководству эти приготовления как доказательство подготовки к экспорту революции. Так было в Никарагуа в 1970-х годах, когда ЦРУ активно формировало отряды никарагуанских «контрас» и одновременно привлекало аргентинскую хунту к борьбе с «коммунистической угрозой» в Центральной Америке. Кроме этого, тайные операции имеют свою логику самооправдания и самоподдержания: они начинают выполнять роль хвоста, виляющего собакой, то есть управлять процессом принятия решений, поскольку участники этих операций начинают рассматривать каждого, кто может препятствовать их проведению, как лицо, которое лучше держать в неведении.

Двойной смысл, заключенный в сказанных, казалось бы, с юмором словах Аллена Даллеса, состоит в том, что политикам на самом деле не нужно давать реальную разведывательную информацию, а необходимо их держать на голодном информационном пайке, направляя их с помощью дозированных информационных сообщений, которые, с одной стороны, им нравятся, а с другой – заставляют их подстраиваться под ту политику, которую руководители разведки считают оптимальной и выгодной.

Вопрос: выгодной для кого? В своей книге «Братья Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война», опубликованной в 2013 году, известный американский журналист Стивен Кинзер отвечает на этот вопрос: для клиентов адвокатской конторы братьев Даллес, а фактически для частных интересов правящих элит, использующих продажные западные правительства для концентрации всей прибыли и богатств «в жадных руках небольшого числа людей».

Однако это ведет к тому, что разведывательная информация становится ненадежной и отвергается как таковая, несмотря на ее важность и своевременность. Общественное мнение, в свою очередь, начинает с подозрением относиться к практикуемым утечкам информации, поскольку считает их средством вовлечения в глобальные дезинформационные игры ЦРУ. По мнению Пола Крейга Робертса, в прошлом мир слишком часто был свидетелем этих игр: Тонкинский залив, «оружие массового поражения Саддама Хусейна», «иранское ядерное оружие», «химическое оружие Асада», «русское вторжение в Украину».

По признанию американских специалистов, чтобы создать законопослушную и строго не зависимую от политических пристрастий разведывательную организацию, не допускающую провалов и неудач, которые были характерны для ЦРУ на всем протяжении его истории, самая главная задача заключается в восстановлении доверия к разведке. Нельзя строить свою деятельность на вымыслах, заведомо подаваемых как реальные факты, даже если это нравится политикам. Если говорить политическим деятелям только то, что они хотят услышать, ЦРУ рискует оказаться в ситуации, когда правда может быть первой и наименее серьезной из потерь.