Идея «независимости» русской Польши не угасала на протяжении всего XIX века, периодически вспыхивая пламенем мятежей. Репрессивные меры не смогли искоренить в польском обществе мысль о восстановлении национальной государственности. Но «тяжелый» режим как германского, так и русского и австрийского правительств (мы поставили степень «тяжести» по убывающей – как принято считать в польской историографии) в конце XIX - начале XX веков исключал надежды на успех восстаний на территории Польши. Малейшие попытки к организации каких-либо тайных и военных обществ решительно искоренялись, и в польском обществе зародилась и культивировалась идея «объединения» Польши - но не как самостоятельного государства, а в федерации с Австрией или с Россией (но только не с Германией).

Таковы были мысли многих поляков этого периода, но не так думали руководство польской социалистической партии и ее лидер Ю. Пилсудский. Будущий маршал добивался создания единой Польши – самостоятельного национального государства. Старый революционер, видавший и далекую Сибирь и испытавший горечь эмигрантской жизни, жил мечтой о польских легионах – как средстве вооруженным путем воплотить свою мечту в реальность.

Попытка сформировать вооруженные польские отряды во время Русско-Японской войны и революции 1905 года была неудачна, но Ю. Пилсудский не пал духом, предложив свою идею императору Францу-Иосифу. Назревавшая с каждым днем мировая война, несмотря на бодрую риторику, страшила Австрию, и, верный своим традициям, Венский двор решил путем организации восстаний в русской Польше обеспечить успех своим войскам. И благосклонно отнесся к проекту Ю. Пилсудского создать будущие кадры повстанческих польских войск.


Будущий маршал получил от австрийского правительства разрешение на создание ядра командных кадров для будущих польских войск. Так в последние мирные дни довоенной Европы зародилась польская армия XX столетия.

В качестве основы будущих формирований были использованы сокольские организации галицийской Польши. Поляки русской Польши, которые по плану Ю. Пилсудского и должны были составить главный контингент будущей армии-освободительницы польского государства, откликнулись очень слабо – лишь отдельные фанатически настроенные личности из русской Польши, да зеленая молодежь австрийской Галиции оказались в Кракове – в центрах подготовки будущих польских легионов.

Деятельность Ю. Пилсудского была взята на заметку русской контрразведкой. Не было тайной, что сокольские организации не только крупных городов Галиции - Кракова, Львова и др. – готовили кадры будущей польской армии. Мелкие города и даже «замки» отдельных польских магнатов (например графа Тарновского) шли по тому же пути.

В сокольских кружках обучались основам строевой службы, изучали военное искусство, издавались уставы, проводились маневры. В парадах Краковского гарнизона сам Ю. Пилсудский с обнаженной саблей проходил во главе своих "соколов" перед австрийскими генералами церемониальным маршем.

Вместе с тем Вена снабжала эти «потешные» войска устаревшими винтовками и не особенно приветствовала появление полноценных национальных воинских частей. Трудно сказать, что вышло бы из этой затеи, если б не грянула Первая мировая война.

В Краков были быстро стянуты все наличные силы сокольских организаций Галиции, из которых были сформированы 3 батальона пехоты и эскадрон кавалерии.

«Войска» Ю. Пилсудского стремились как можно скорее оказаться на территории русской Польши – там можно было попытаться поднять антирусское восстание и пополнить свои ряды.

Австрия лишь 24 июля 1914 года официально вступила на путь вооруженной борьбы с Россией. Развернув малиновые знамена с белым польским орлом, легионы Ю. Пилсудского с громкими возгласами в честь Франца-Иосифа и «единой» Польши, совместно с разъездами австрийской 7-й кавалерийской дивизии, перешли русскую границу и двинулись по шоссе от Кракова на Мехов - Кельцы.

Продвижение легионов Ю. Пилсудского по русской территории шло беспрепятственно - оставшаяся в одиночестве на левобережье Вислы 14-я кавалерийская дивизия в это время находилась вблизи Вислы (в районе Островца) - прикрывая наиболее опасное для развертывающейся на правом берегу Вислы русской 4-й армии направление - вдоль левого берега Вислы от Сандомира на север.

К 28-му июля Ю. Пилсудский со своими легионерами и при поддержке частей 7-й кавалерийской дивизии уже занимал Мехов и Aндреев, организуя в подконтрольной местности систему «польского» управления и на забывая печатать воззвания к польскому населению с призывом подниматься на борьбу с «москалями».

29-го июля легионы продвинулись из Андреева к Кельце, овладев этим древним городом. Сразу же после занятия Кельц в городе появилось «польское» управление («ржонд народовый» начал заседать в губернаторском доме), были выпущены очередные воззвания и даже началось издание «газеты». Безусые легионеры с комфортом разместились у «гостеприимных» горожан, выставив лишь ближнее охранение на окраинах города - к северу, западу и востоку. Небольшие польские разъезды наблюдали шоссе Кельцы - Радом.

Ошибкой «армии» Ю. Пилсудского было то, что она забыла о существовании 14-й кавалерийской дивизии русской императорской армии, которая как раз выходила в район юго-западнее Сухеденева, выдвинув по шоссе на Кельцы разведывательный гусарский эскадрон.

До получения разведданных, штаб 14-й дивизии уже знал от местных жителей, что город занят противником - но каким и в каких силах – это пока оставалось тайной.


1. Район операции.

2. Начальник 14-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенант А. В. Новиков.

3. Начальник штаба 14-й кавалерийской дивизии полковник М. Н. Дрейер.

4. Старший адъютант штаба 14-й кавалерийской дивизии капитан (на фото 1915 года – подполковник) Б. М. Шапошников.

Последнее обстоятельство срочно следовало уточнить – и 30 июля для разведки и занятия Кельц выдвинулся и уланский эскадрон, в то время как гусарский был усилен пулеметами. Наступая с севера и запада, эскадроны должны были овладеть городом.


На фото – офицеры различных полков, входивших в состав 14-й кавалерийскойской дивизии. 1910-1912 гг.: драгуны 14-го Малороссийского полка, гусары 14-го Митавского полка и казаки 14-го Донского казачьего Атамана Ефремова полка. Около офицера 14-го драгунского полка – рядовой 12-го конно-артиллерийского дивизиона. Уланы 14-го Ямбургского полка на снимке отсутствуют.

30-го июля эскадроны выступили для выполнения боевой задачи, и вместе с ними к городу выехал автомобиль штаба дивизии с начальником штаба и офицерами-ординарцами.

Подойдя к дер. Шидловек около 12 часов дня, гусары спешились и во главе с начальником штаба дивизии цепью двинулись к городу. На окраине города гусары получили от «местных жителей» информацию, что противника в городе нет, и двинулись к площади. Вслед за гусарами, обгоняя их, в город влетел автомобиль штаба дивизии с 4 офицерами-ординарцами, также направляясь к городской площади. Уланы, медленно наступая с запада, выходили к вокзалу.

Но как только гусары вышли на площадь, как попали под перекрестный огонь, который велся из окон и ворот городских домов. Занявшие удобные позиции «сокола» осыпали пулями доверчивых разведчиков. Отстреливаясь и подбирая раненых, гусары под огнем стали отходить. Автомобиль штаба дивизии, также под градом пуль, благодаря мужеству раненого шофера, смог уйти обратно, увозя убитого и двух раненых пассажиров. Уланский эскадрон, встреченный на вокзале огнем, также отошел назад.

Так закончилась разведка Кельц. Бойцы Ю. Пислудского могли торжествовать первую «победу».

Правда торжество длилось недолго. 31 июля к городу подходила вся 14-я дивизия. Поляки не стали ждать возмездия, отступая из Кельц. Лишь до полуроты «соколов», прикрывая отход главных сил, встретили драгун у вокзала винтовочным огнем.

14-й уланский полк с пулеметами и 2 орудиями двинулся за главными силами противника. Уланы быстро настигли арьергард Ю. Пилсудского и на его плечах продолжали преследовать поспешно отходившие по Хенцинскому шоссе главные силы и обоз противника.

Таковы были первые шаги «соколов» бригадира Ю. Пилсудского.
Презрение и жажда мести бойцов 14-й кавалерийской дивизии к солдатам новой «польской» армии были закономерны. Непригодность к боевым действиям «сокольских» батальонов Ю. Пилсудского против регулярных вооруженных сил заставляла их ограничиваться поисками и засадами.

В 20-х числах сентября 1914 года частям 14-й кавалерийской дивизии вновь пришлось столкнуться с одним из пилсудовских отрядов – на реке Ниде. Преследуя отступающих после Люблинского сражения австрийцев по левому берегу Вислы, 14-я кавалерийская подходила к переправе через Ниду у м. Вислица, когда навстречу колонне показалось несколько частных подвод, нагруженных ранеными и убитыми кавалеристами 5-й кавалерийской дивизии, наступавшей южнее. Выяснилось, что застава казаков 5-го Донского казачьего Атамана Власова полка, входившего в ее состав, ночью была окружена «соколами» в дер. Щетинки. Поляки совершили налет на заставу и зажгли деревню. Хотя сонные казаки и отбили эту атаку, но с чувствительными потерями.

Так сложились обстоятельства, что в роли мстителя пилсудовцам вновь оказались кавалеристы 14-й дивизии. Два эскадрона драгун авангарда атаковали господский двор Чирков, с территории которого действовали легионеры. Противник был выбит с господского двора, а владелец последнего граф Пусловский, как явно оказывавший сочувствие «соколам», вместе со своим управляющим были арестованы и отправлены в крепость Ивангород.

Наконец, судьба вновь свела старых врагов в третий раз - 7 октября того же 1914 года в районе г. Сохачева под станцией Беднары, где «соколы», прикрывая отход немцев из под Варшавы, обороняли переправы через р. Бзуру от частей русской конницы, нависшей над флангом противника. Отбросив от бзурской переправы «соколов» к станции Беднары, 2-й эскадрон драгун-малороссийцев лихо в конном строю атаковал взвод «соколов» у станции, полностью переколов и порубив противника. Лишь один дрожащий от испуга, с широко раскрытыми от ужаса глазами легионер Ю. Пилсудского, еле сдерживая слезы, давал показания в штабе дивизии.

Так начинала свою «боевую историю» польская армия возрожденная будущим маршалом Юзефом Пилсудским. Как мы видим, природное коварство ляхов изначально закладывалось в основу их боевой тактики, так контрастировавшей с русскими боевыми традициями честного и открытого противостояния с любым противником.