Не надо удивляться. PR был всегда, даже когда люди не знали о его существовании. Например, египетский фараон был богом для египтян, но… одет он был в точно такого же покроя юбку, как и у последнего крестьянина, чем демонстрировалась его «близость к народу». Современный политик надевает на похороны черный галстук, а вот на дебаты обычно красный – цвет доминирования, и именно поэтому американские имиджмейкеры не советуют девушкам на первое интимное свидание надевать нижнее белье красного цвета. Подсознательно это может подействовать на юношу не лучшим образом, вплоть до конфуза. А вот гардемаринам Морского корпуса в Санкт-Петербурге в начале ХХ века, напротив, выдавались казенные кальсоны… красного цвета, и употреблялись они исключительно для поездок в злачные места! Ну а в прошлом целям «демонстрации себя» и доминирования над всеми остальными служили и роскошные одежды, и даже вроде бы такая утилитарная вещь, как боевой панцирь, защищающий грудь и спину. Так что иной панцирь имел большее значение как раз с точки зрения информационного воздействия на публику, нежели в качестве средства индивидуальной защиты. Ну а в качестве примера давайте внимательно рассмотрим известную статую цезаря Октавиана Августа, найденную в Прима-Порта, которую можно увидеть практически в любом из учебников по истории Древнего мира. И – хоть это и кажется удивительным, в нем не меньше тайн, чем в ином шифре, вот только то, что кажется непонятным сегодня для нас, в то время понимал сразу всякий!


Полководец республиканского Рима в мускульной металлической кирасе. Слева от него писцы, справа – почетная стража ликторы. Рис. А. МакБрайда.

Прежде, однако, следует вспомнить, что уже кельты и этруски использовали металлические (бронзовые и медные панцири) мускульные кирасы, главным украшением которых была более или менее рельефная мускулатура их обладателей, а также прочеканенные изнутри спирали и круги из рельефных шишечек. Греки от этих «излишеств» отказались, и у них кирасы демонстрировали лишь красоту металлических торсов. Правда, льняные панцири – литораксы из простеганных полос льняной ткани могли украшаться накладными чеканными изображениями львиных морд и Медузы Горгоны, но пышность была у них не в почете, как, впрочем, и у римлян в эпоху республики.


Этрурия. «Гробница воина в Вульчи» и обнаруженные в ней доспехи и оружие. Национальный музей «Термы Диоклетиана», Рим.


Кираса из «Гробницы воина в Вульчи».

То есть, если рядовые воины носили на груди металлические пластинки на ремнях или кольчуги, то полководец мог максимум что себе позволить, так это мускульную кирасу с подчеркнутой мускулатурой, которую его слуга всякий раз полировал до зеркального блеска, чем опять-таки подчеркивал его высокий статус.

Но вот Республика сменилась Империей (пусть даже пока еще в форме принципата) и вот тут-то все и поменялось, причем, весьма заметным образом.


Греческие анатомические доспехи: кираса – торакс и поножи – кнемиды. Британский музей

А началось все с того, что 20 апреля 1863 года в Прима-Порта была найдена статуя Октавиана Августа, которая сегодня находится в Ватикане. Искусствоведы считают, что эта статуя – самое совершенное изображение Августа, который показан одетым в богатый чеканный панцирь, на котором изображено сразу несколько фигур. Сначала кажется, сделаны они на нем исключительно ради красоты. Однако, оказывается, что это всего лишь невербальный, то есть несловесный код, либо, говоря иначе, чисто интуитивный PR, который помогал при помощи визуальной информации оказывать воздействие на римскую публику!


Царь Менелай. Греческая ваза из Метрополитен-музея в Нью-Йорке. На нем надет льняной панцирь с укрепленной на нем металлической чешуей.

Прежде всего, нужно подчеркнуть, что Октавиан Август никогда не называл себя ни императором, ни царем, а требовал, чтобы окружающие его люди называли его принцепсом – «первым среди равных», то есть демонстрировал свою привязанность к традициям римской республики. И он и в самом деле набрал себе превеликое множество различных первых должностей, объявив себя и первым сенатором, и первым трибуном, и главнокомандующим, и даже… верховным (то есть первым!) жрецом. Таким образом, он сосредоточил в руках власть подлинного верховного правителя, едва ли не большую, чем в то время обладали многие цари! При этом римский народ, воспитанный в традициях демократии, совсем не считал себя всем этим обманутым и претензий узурпатору не предъявлял! Как это объяснить?


Статуя римского императора или полководца в чеканной кирасе, отделанной вычурно и прихотливо, но безвкусно. На ней изображена богиня Селена и две нереиды. Примерная датировка 100 – 130 гг. н.э. Экспонируется в Национальном археологическом музее в Афинах.

А так, что Август сумел показать все свои действия таким образом, что римляне совершенно искренне думали, что он действует в общих интересах и вдобавок свято чтит старинные патриархальные традиции республиканского Рима. Вот он сократил армию – сэкономил народные деньги! Ввел налог на роскошь – еще одна похвальная экономия на… гладиаторские бои. Стал жестоко наказывать вороватых чиновников? Ну, это уж и совсем замечательно: «Все делает для народа»!


Раскрашенная скульптура Октавиана Августа. Именно так в древности и должны были выглядеть и греческие, и римские скульптуры.

Все хорошо! Одно плохо: ни лицом, ни осанкой, ни мускулатурой Октавиан не был похож на античного героя. Роста был невысокого, пусть и немного, но прихрамывал, и еще часто мерз, так что надевал иногда по нескольку туник одновременно.

Однако кого мы видим на статуе, его изображающей? Прекрасный полубог – вот кого мы видим на ней. И хотя статуя, естественно, говорить не могла, именно «надетый» на нее панцирь «говорил» за нее, являясь прекрасным средством невербальной PR-коммуникации!


Графическое изображение деталей на панцире Октавиана Августа.

Ну, так что же люди того времени, глядя на него, узнавали? На верхней части панциря красовалось изображение бога Гелиоса, поскольку считалось, что этот бог обо всех все знает, ведь сверху ему все видно. К тому же это бог Солнца, поэтому и чистота помыслов принцепса, таким образом, ни у кого не должна была вызвать сомнений. Ниже были изображены сразу две богини, Аврора и Селена, что символизировало процветание Рима, которое, мол, наступило при Августе. Бог Марс в сопровождении волка (две фигуры в самом центре панциря), получающий от парфянина римского орла, ну это понятно каждому – символ победы над Парфией – хотя она была и не военной, а лишь дипломатической! Но ведь была! По обеим сторонам на панцире находились переданные в аллегорической форме изображения Германии и Испании, покоренные силой римского оружия, а бог Аполлон верхом на грифоне и вовсе намекал на… божественность рода принцепса! Мол, это ни кто иной, как сам бог Аполлон соединился с его матерью, пока она спала, а в итоге – такой вот замечательный правитель! Соответственно, богиня Диана с ланью на левом боку панциря показывала связь Октавиана с римским демосом, поскольку считалась его покровительницей. Голосами демоса же Октавиан старался никогда не пренебрегать, устраивал для него гладиаторские бои и раздачи хлеба, так что всем сразу же было понятно, что богиня принцепсу покровительствует. Бог Теллус с его рогом изобилия – опять намек на благоденствие, которое римскому народу принес Октавиан.

Забавно, что Август на статуе бос, хотя, как император, он обычно всегда и везде ходил в обуви. В данном случае это греческая традиция – изображать героя без обуви. И тут скрыт еще один намек, намек на то, что Октавиан ни кто иной, как второй Александр Македонский. Кроме того, на панцире изображены еще два персонажа – дельфин и Амур, тоже не просто так. И тот, и другой – спутники богини Венеры. Венера же считалась покровительницей дома Юлиев, а ее спутник дельфин напоминал о том, что богиня родилась из морской пены. Есть предположение, что Август первоначально в левой руке держал копье – еще один героический символ, но в эпоху Возрождения копье заменили на императорский скипетр, и таким образом императорское «величие» Октавиана Августа было утверждено окончательно.


Скульптура в мраморе.

Ну, и конечно, рассматривая все эти детали, люди нашего времени мало что могут сказать. Но для современников Октавиана его статуя представляла собой «открытую книгу». Так что римлянину достаточно было всего лишь посмотреть на нее беглым взглядом, чтобы еще раз убедиться: да, действительно, Октавиан Август на самом деле божественен, все, что он творит для общества, только на пользу и хорошо для всех и для каждого! Так что таким вот невербальным коммуникациям уже в те далекие от нас годы люди уделяли огромное внимание, ну и, конечно, все то же самое имеет место быть и сейчас!