В отличие от ученого мира, массовое общественное сознание во многом живет мифами. В отличие от других стран особенностью современной России является то, что здесь исторический миф представляет прошлое нашей страны во многом хуже, чем оно было в реальности. В 1917 произошел разрыв национального самосознания. Главным делом политики большевиков стало создание советского мифа, частью которого стало формирование негативного облика дореволюционной России. В этом большевики выступили преемниками левой интеллигенции, которая десятилетия готовила революцию, разрушая религиозные, национальные и монархические основы русской культуры.

Теперь, в отличие от советского периода, свободно выходят научные работы, в которых объективно изучается мир старой России, однако эти сведения по большей части остаются достоянием ученых. Большинство современных школьных и вузовских учебников по истории России во многом будто написаны по образцу «генеральной линии» партии, лишь слегка подновленной. И сейчас школьники и студенты узнают о прошлом нашей страны по рассказам о бездельниках и кровопийцах помещиках, безземельных крестьянах, нищих рабочих, поголовной неграмотности населения и бездарных царских генералах, которые проигрывали все сражения. Ниже приводится только часть наиболее распространенных в нашем обществе мифов о прошлом, а также данные воспоминаний современников и научных исследований – русских, американских, английских, французских по этим темам.

Миф 1. Россия, в отличие от передовой Европы всегда была крепостнической, рабской страной.

Почти все государства Европы (кроме Норвегии и Швеции) прошли долгий период крепостного права. Причем для стран Западной Европы характерно его более раннее начало и соответственно и ранний конец. Так, в Англии крепостное право установилось в VII в. и закончилось для большинства населения к XIV в., хотя небольшая часть крестьян была зависима ещё до середины XVII в. В большинстве стран Центральной и Восточной Европы в том числе и в России в это время большинство крестьян были свободными. Крепостное право пришло гораздо позже и закончилось соответственно позднее. Не была исключением из этого ряда и Россия.

Конечно, в крепостном праве было мало хорошего. Русское государство было вынуждено установить этот порядок в конце XVI в., чтобы таким образом содержать дворянское войско – главную военную силу государства, без которой его бы быстро разнесли по клочкам воинственные соседи России. Великий русский историк С. М. Соловьев видел в крепостном праве «вопль отчаяния государства, находящегося в безвыходном экономическом положении».

Эпоха крепостного права продолжилась в России с конца XVI в. (в науке до сих пор идет спор о точной дате) до 1861 г, когда крестьянская зависимость была отменена указом императора Александра II. Освобождение произошло вскоре после отмены крепостного права в ближайших к России государствах Центральной Европы Пруссии (50 лет) и Австрии (12 лет). Таким образом, эпоха продолжалась в России немного больше 2,5 столетий, в то время как история Российской государственности насчитывала свыше 1 тысячи лет 862 – 1917 гг. Крепостное право заняло не более 1/4 часть истории старой России.

Вообще, неправильно определять всю историю через один признак – крепостная Россия, буржуазная Англия и т.п. Например, в США отменили рабство только через 4 года после отмены крепостного права в России и через 1,5 века после отмены рабства (холопства) Петром I. А пережитки этого рабства (неполноправное положение негров) были в США ликвидированы, вообще, только в 60 гг. XX века после упорной общественной борьбы. Но всем понятно, что называть США рабской страной неправильно, хотя этот институт сопровождал американцев на протяжении большей части их истории (кстати, рабами были не только негры, имелись и белые рабы). А вот в отношении России многие наши соотечественники считают эпитеты рабская, крепостная вполне уместными. Но на самом деле эти определения ничего не говорят о России, а только о нашем отношении к ней. Американцы, видимо, больше любят свою страну.

Кроме дворян и крестьян в России существовали другие многочисленные сословия и группы населения. Были вольные казаки, гулящие люди, посадские люди, купцы, ясачные люди, служилые иноземцы, служилые люди по прибору и их потомки – однодворцы, ямщики, монахи, священники и т. п.

Кроме того, в России далеко не все крестьяне были крепостными. По подсчетам русского историка Ю. В. Готье по 2 ревизии (1743 г.) в Велико-россии было 3 443 292 душ муж. пола крепостных 53,7 % от всех крестьян и 3 000 000 душ муж. пола государственных крестьян. 3 ревизия (1763 г.) на-шла 3 786 771 душ муж. пола крепостных (53 %) и 3 400 000 государственных крестьян, 4 ревизия (1783 г.) 5 092 869 душ муж. пола крепостных (53 %) и 4 470 600 государственных, 5 ревизия (1796 г.) 5 700 465 душ муж. пола крепостных (53 %) и 5 000 000 государственных. Таким образом, на протяжении XVIII в. крепостные крестьяне составляли чуть более половины в общей массе великорусского крестьянства. Были в России целые провинции, по своей территории превосходившие целые европейские госу-дарства, где крепостного права не было вообще – Поморье, Сибирь. Характерно, что на вошедших в Российскую империю западных территориях процент крепостного населения был гораздо выше. Так в Прибалтике 85 % крестьянства составляли крепостные. В XIX в. количество крепостных крестьян быстро сокращалось путем перехода в другие сословия. Только в 1816 – 1856 гг. в другие сословия перешло свыше 1 млн. душ муж. пола крепостных крестьян. Последняя пе-ред крестьянской реформой 10 ревизия 1857 г. нашла в империи 62,5 млн. человек населения, из них крепостных крестьян было 23 млн. крестьян всего 34 % населения. Таким образом, к моменту отмены крепостного права крепостных было меньшинство – 1/3 всего населения.

Миф 2. Русские крестьяне были самыми бедными в Европе.

Это очень распространенное в нашем обществе представление, при этом сами европейцы, долго прожившие в России и имевшие возможность сравнить уровень жизни русских с народами Европы, дают совершенно другие сведения о жизни русского народа. Хорват и католик Юрий Крижанич (1618 – 1683) проживший в России более 15 лет и хорошо изучивший русскую жизнь того времени, отмечал большее богатство и более высокий уровень жизни населения Московской Руси XVII в. по сравнению с ее ближайшими соседями – «Русская земля богаче и лучше Литовской, Польской и Шведской».

В то же время государства Западной и Южной Европы – Испания, Италия, Франция, Англия превосходили в то время Русь по богатству и уровню жизни высших классов. Однако, при этом низшие классы – крестьяне и горожане, по словам Крижанича, «живут на Руси намного лучше и удобнее, нежели в тех пребогатых странах». Крижанич, критически относясь ко многим русским традициям, в то же время пишет, что как бедные, так и богатые люди на Руси, в отличие от Западной Европы, мало отличаются в своем столе «едят ржаной хлеб, и рыбу и мясо». В результате Крижанич делает вывод – «ни в одном королевстве простые люди не живут так хорошо, и нигде не имеют таких прав как здесь».

Реформы Петра I разорвали культурную связь между высшими и низшими классами, положение простого народа ухудшилось. Однако и в XVIII в. по данным современников уровень жизни крестьян России был выше, чем во многих странах Западной Европы. По наблюдениям французского путешественника Жильбера Рома, проехавшего по Сибири в 1780 гг. сибирский крестьянин жил лучше своего французского собрата. Англичанин Джон Паркинсон отмечал, что русские крестьяне одеваются намного лучше, чем простой народ в Италии. А во время заграничных походов русской армии 1813 – 1814 гг. офицеры были удивлены нищетой польского и французского крестьянства по сравнению с русским.

А. С. Пушкин, обладавший глубоким умом и хорошо знавший русскую деревню, отмечал: «Фонвизин в конце XVIII в. путешествовавший по Франции, говорит, что, по чистой совести, судьба русского крестьянина показалась ему счастливее судьбы французского земледельца. Верю… Повинности вообще не тягостны. Подушная платится миром; барщина определена законом; оброк не разорителен (кроме как в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности усиливает и раздражает корыстолюбие владельцев)… Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак бедности».

Свидетельство Пушкина подтверждается иностранцами. Капитан английского флота Кокрейн, путешествовавший по России 4 года писал в 1824 г. «положение здешнего крестьянства куда лучше состояния этого класса в Ирландии». Кокрейн отмечал в России «изобилие продуктов, они хороши и дешевы», а также «огромные стада» в обычных деревнях. Другой английский путешественник в 1839 г. писал, что русские мужики живут намного лучше, чем низшие классы не только в Ирландии, но также в Англии и в Шотландии.

Миф 3. Крепостные крестьяне не имели никаких прав, помещики безнаказанно мучили и убивали крестьян.

Права крепостных крестьян были ограничены по сравнению с другими группами населения, однако крепостной крестьянин мог быть истцом и свидетелем в суде, присягал на верность царю, имел право с согласия помещика переходить в другие сословия.

По словам одного из крупнейших современных историков Б. Н. Миронова, «вопреки распространенному в литературе мнению, крестьяне и юридически и фактически вплоть до 1861 г. имели право жаловаться на своих помещиков и активно им пользовались». В 1767 г. Екатерина II запретила подавать жалобы лично ей, «мимо учрежденных на то правительств». В отличие от многих государств Европы (например, Польши, где убийство крепостного вообще не считалось государственным преступлением и подлежало только церковному наказанию) законы России защищали жизнь и имущество крестьян от помещиков. «Убийство крепостного рассматривалось как тяжкое уголовное преступление». Соборное Уложение 1649 г. разделяет меру ответственности помещика за неумышленное и предумышленное убийство крестьянина.

В случае неумышленного убийства (в драке) дворянин подвергался тюремному заключению до специального распоряжения царя. При предумышленном убийстве крестьянина виновного казнили, независимо от социального происхождения. В правление Елизаветы Петровны, когда смертная казнь в России была фактически отменена, дворян, виновных в смерти своих крестьян, обычно отправляли на каторгу.

Правительство внимательно следило за отношениями помещиков и крестьян. Екатерина II в 1775 г. уполномочила генерал – губернаторов преследовать помещиков за жестокое обращение с крестьянами вплоть до конфискации имений и передачи их в управление опекунским советам. Александр I в 1817 г. указал за произвол помещиков предавать их суду и брать имения под опеку казны.

За 1834 – 1845 гг. правительство привлекло к суду 2838 дворян и осудило из них 630 человек. В правление Николая I в опеке находилось ежегодно около 200 имений, взятых за плохое обращение помещиков с крестьянами. Правительство постоянно регулировало отношения помещиков и крестьян. В 1834 – 1845 гг. в России было осуждено 0,13 % крестьян за неповиновение помещикам и 0,13 % помещиков за превышение власти над крестьянами.

Миф 4. Освобождение от крепостного права проводилось исключительно в интересах помещиков.

Подобная оценка надолго утвердилась в нашей исторической литературе, благодаря В. И. Ленину, который писал, что реформу «проводили крепостники в интересах крепостников». Справедливости ради надо сказать, что юрист по образованию и партийный вождь по призванию В. И. Ленин никогда не получал исторического образования, не был ни историком ни просто объективным исследователем, и писал работы не в научных, а исключительно в политических интересах. Эта крайняя форма ангажированности, когда русская действительность просто подгонялась под взгляды вождя, вызывала удивление даже у основателя русского марксизма Г. В. Плеханова.

На самом деле реформа 1861 г. привела к массовым разорениям помещиков, продаже десятков тысяч помещичьих имений, так что говорить о том, что правительство проводило реформу только в их интересах, явно не приходится. По мнению хорошо осведомленного современника событий, князя В.П. Мещерского, главные руководители реформы 1861 г. Я.И. Ростовцев, Н.А. Милютин, великий князь Константин Николаевич и другие представители интересов петербургской бюрократии, не только не руководствовались интересами помещиков, но наоборот скорее хотели разрушить основы земельного дворянства, создав для него «критическое и трудное положение». Конечно, и эта оценка является односторонней. В реформе 1861 г. государство пыталось найти компромисс между крестьянами, помещиками и своими интересами.

Крестьяне получили в ходе реформы 1861 г. в среднем 4,8 десятин на душу муж. пола, или по 14,4 десятин на двор (1 десятина составляла примерно 1,1 гектара). По подсчетам экономиста Ю. Э. Янсона прожиточный минимум для крестьянской семьи составлял в 1870 гг. 10 – 11 десятин на двор. Таким образом, в целом полученной земли хватало. Главными проблемами русской деревни к началу XX в. являлся бурный демографический рост (в 1858 – 1914 гг. крестьянское население увеличилось в 2, 2 раза и, соответственно, на столько же уменьшился средний душевой надел) и низкая культура земледелия (уцелевшие после 1861 г. помещичьи хозяйства получали на таких же землях урожаи в несколько раз выше, чем у большинства крестьян). По словам французских историков, «несмотря на все ограничения, русская реформа оказалась бесконечно более щедрой, чем подобная же реформа в соседних странах, Пруссии и Австрии, где крепостным была предоставлена совершенно голая свобода, без малейшего клочка земли».

Миф 5. Всей землей до 1917 года владели помещики.

Это одно из самых печальных и долгих заблуждений в отечественной истории. В течение нескольких десятилетий перед катастрофой 1917 г. русские революционеры агитировали среди крестьян, пытаясь доказать, что все их экономические проблемы вызваны исключительно засильем помещичьего землевладения. После победы большевиков эта клевета естественно вошла во все учебники отечественной истории, и до настоящего времени воспроизводится частью современных учебных пособий. Между тем ученые, работающие с архивными и статистическими материалами, давно доказали, что подобные взгляды совершенно не соответствуют действительности.

Обратимся к фактам. Всего в Европейской России имелось 381 млн. десятин земли, из них до реформы 1861 г. помещики (120 тысяч землевладельцев) владели 121 млн. десятин, т.е. менее чем 1/3. Почти вся остальная территория принадлежала государству, которое земли, пригодные к обработке, предоставляло общинам государственных и дворцовых крестьян. Кроме того, надо учитывать, что десятки млн. десятин по природным условиям (тундра, тайга) не могли быть задействованы в сельском хозяйстве. В 1861 г. бывшие помещичьи крестьяне получили 34 млн. десятин от своих помещиков, у которых осталось сразу после реформы 87 млн. десятин. Реформа 1861 г. нанесла тяжелый удар по дворянскому землевладению, около половины помещиков не смогли вести хозяйство в новых условиях и продавали землю. В последующее время ежегодно продавалось около 1 млн. десятин помещичьей земли, главными покупателями которой стали именно крестьяне.

В результате к 1905 г. помещикам принадлежало только 53 млн. десятин, а 42 млн. десятин помещики продали за этот период крестьянам (26 млн.) и купцам (16 млн.). Помимо покупных земель у всех крестьян (бывших государственных, дворцовых и помещичьих) и казаков имелось 139 млн. десятин надельных земель. Таким образом, к 1905 г. с учетом купленной земли у крестьян и казаков имелось 165 млн. десятин земли против 53 млн. десятин у помещиков, но, кроме того, значительная часть дворянской земли находилась у крестьян в аренде. 

К 1916 г. в результате продаж у помещиков осталось только 40 млн. десятин земли, причем значительной частью это были земли с лесом. В результате к 1916 г. по данным земской статистики крестьяне владели 90 % пашенной земли и также 94 % скота в Европейской России, а также 100 % в Азиатской России (2). По словам русского историка С. Г. Пушкарева «по составу землевладения Россия уже в 1905 г. была совершенно крестьянской страной (в большей степени, чем какая-либо из европейских стран)» (3). Когда в 1918 г. крестьяне разделили между собой 40 млн. десятин помещичьей земли, выяснилось, что крестьянские наделы выросли незначительно и большого значения эти земли не сыграли, 1 дворянская десятина к этому времени приходилась на 5,5 крестьянских.

В это время большевики откровенно заявляли, что лозунг захвата помещичьих земель не имел «серьезного экономического значения», а был поднят для поднятия крестьян против законной власти. В целом, характеризуя начало XX в. профессор Гарварда Ричард Пайпс отмечает, что в отличие от государств Европы Англии, Испании, Италии, Франции, где подавляющая часть земли находилась в руках крупных землевладельцев, до революции 1917 г. «Россия … была классическим примером страны малых крестьянских хозяйств». Ирония истории заключается в том, что именно после победы революционеров крестьян насильно загнали в крупные хозяйства – колхозы, через которые государство эксплуатировало народный труд, сделав фактически всех крестьян батраками. А те, кто сопротивлялся – были убиты или отправлены в ссылку. 

Миф 6. Царская Россия была экономически отсталой страной.

К началу XX в. Россия входила в 5 крупнейших по уровню экономического развития государств мира: США, Германия, Англия, Франция, Россия. По данным американского исследователя Р. Кеннеди к 1900 г. Россия занимала 4 место в мире по уровню мирового промышленного производства, ее доля составляла 9 %. При этом темпы роста российской экономики на протяжении длительного периода 1890 – 1914 гг. являлись самыми высокими среди всех 5 ведущих промышленных государств мира.

К 1917 г. в России было построено 81 тыс. км железных дорог, за последние 37 лет с 1880 г. строилось в год свыше 1,5 тыс. км. Даже в годы войны промышленность России продолжала расти (теперь в основном за счет военного произ-водства). После небольшого спада в 1914 г. – 1,3 %, в 1915 г. прирост составил 10,8 %, а в 1916 г. 10,2 %. Только в 1917 г. после начала революции происходит глубокий спад в промышленности – 20,2 %. В результате только в годы правления Николая II русская промышленность учетверила свою производительность.

Ускоренное развитие происходило не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве. Традиционно Россия являлась крупнейшей сельскохозяйственной страной мира и своими продуктами снабжала государства Европы. За 20 лет правления Николая II 1894 – 1914 гг. сбор урожая хлебов удвоился, вырос с 2 млрд. до 4 млрд. пудов. В 1913 г. урожай хлебов был на 1/3 выше, чем трёх других крупнейших сельскохозяйственных стран у Аргентины, Канады и США вместе взятых. Россия давала 1/4 мирового производства хлебов и занимала 1 место в мире по общему объему сельскохозяйственной продукции.

В царствование императора Николая II быстро росло благосостояние населения. Показателем этого стал демографический рост. За 20 лет население увеличилось на 50 млн. чел. (на 40%). Потребление основных продуктов выросло более чем в 2 раза. Вклады в сберегательных кассах выросли с 300 млн. в 1894 до 2,200 млрд. в 1913 г. Английский писатель М. Беринг, пробывший в России несколько лет, писал: «Широкие массы, крестьянство в лучшем экономическом положении, чем когда-либо».

В 1913 один из самых крупных экономистов мира Эдмон Тэри по заданию французского правительства изучил состояние русской экономики и сделал вывод: «если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 г. идти также, как они шли с 1900 г. по 1912 г., Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».

Миф 7. Русские рабочие жили в нищете.

Можно сказать, что для всех государств был характерен дешевый рабочий труд на первых этапах развития предприятий капиталистического типа. Позднее, вопреки марксистскому учению о постоянном и неуклонном обнищании рабочего класса по мере развития капитализма, заработная плата рабочих постепенно увеличивалась. В России вторая половина XIX в. стала временем массового строительства капиталистического производства, в это время многие предприниматели пытались получить сверхприбыли за счет эксплуатации рабочих. Характерно, что императорское правительство заняло твердую позицию по рабочему вопросу. В правление Александра III и Николая II был издан ряд законов, защищавших рабочих от произвола фабрикантов, для надзора за исполнением законодательства учреждена фабричная инспекция.

Закон 1897 г. запрещал работу свыше 11,5 часов в день, а в субботу, предпраздничные дни и в ночную смену свыше 10 часов. В это время в большинстве стран Европы вообще еще не существовало законодательных ограничений времени мужского труда. Закон 1903 г. возложил на предпринимателей ответственность за несчастные случаи с рабочими на производстве. Как выглядело российское рабочее законодательство на фоне мирового опыта? В 1912 г. президент США Тафт публично заявил, что Николай II «создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может». В этом факте нет ничего удивительного, правительство России было независимо от влияния своих и иностранных капиталистов, в отличие от Англии, Франции или США, где эти круги оказывали главное влияние на политику.

В 1896 г. на встрече с петербургскими промышленниками С. Ю. Витте заявил: «Можете себе представить правительство более благосклонное к промышленности, чем настоящее… Но вы ошибаетесь, господа, если воображаете, что это делается для вас, для того, чтобы облегчить вам наибольшую прибыль; правительство главным образом имеет в виду рабочих; этого вы, господа, кажется, не поняли».

В советское время работы по истории рабочего класса содержали обязательное положение о том, что нищета рабочих все увеличивалась. Характерно, что сами русские революционеры, когда им не надо было агитировать массы, писали в своих воспоминаниях о другом уровне жизни рабочего класса.

Основатель русского марксизма Г. В. Плеханов вспоминал о рабочих Петербурга второй половины XIX века – «вся среда отличалась значительной умственной развитостью и высоким уровнем своих житейских потребностей. Я с удивлением увидел, что эти рабочие живут нисколько ни хуже, а многие из них даже гораздо лучше, чем студенты. В среднем каждый из них зарабатывал от 1 руб. 25 коп. до 2 руб. в день». По словам Плеханова часть рабочих снимали уже в это время «прекрасно меблированные комнаты, покупали книги и любили иногда побаловать себя бутылкой хорошего вина». Кроме того «все рабочие этого слоя одевались несравненно лучше… нашего брата студента». Каждый из них имел хороший костюм и в нем выглядел «барином» гораздо больше любого студента, причем, студенты – в то время обычно выходцы из дворянских и буржуазных семей, часто упрекали рабочих за «буржуазную склонность к франтовству».

Но, может быть, такой уровень жизни имелся только в столице? Заработная плата рабочих в России была меньше, чем в Англии и Франции, но купить на нее можно было больше, по причине дешевизны продуктов. Американский историк Блюм выяснил, что в 1856 г., например, питание кузнеца и плотника на Урале было здоровее и обильнее, чем у их современников английских и французских рабочих этих специальностей, несмотря на более высокие заработки последних.

При этом в России уже в XIX в. далеко не все заводчики искали только наживы, имели место интересные эксперименты с привлечением рабочих к участию в прибылях. Инженер Н. Н. Изнар в своих воспоминаниях рассказывает о Мальцевском заводском округе, расположенном в Смоленской, Курской и Орловской губерниях. В этом округе имелось 22 больших завода по изготовлению паровозов и вагонов, на которых работали несколько десятков тысяч рабочих.

В 1875 г. капиталист С. И. Мальцев создал товарищество с капиталом в 6 млн. рублей, в котором рабочим и служащим было предоставлено участие в прибылях. На трудных работах был установлен восьмичасовой рабочий день. Рабочим были построены каменные дома по 3 – 4 комнаты, с большим участком под сад и огород. Были также построены школы, ремесленные училища, больницы. Заработная плата рабочих составляла уже тогда 170 рублей в год. Мальцевские заводы были не единичным примером.

Русские экономисты начала XX в. отмечали в качестве одной из главных причин медленного развития заводов Урала особые отношения, сложившиеся между старыми заводчиками и рабочими. В отличие от новых капиталистов, старые владельцы заводов, нажившие большие капиталы «совершенно не были заинтересованы в дальнейшем развитии своих заводов и вели дело крайне рутинно, даже без некоторого оттенка чистой благотворительности местному рабочему населению, которое без заводских работ рисковало голодать. Население в свою очередь привыкло смотреть на то, что заводы должны его кормить и что иначе и быть не может».

К XX в. достаточно высокий жизненный уровень был характерен и для рабочих провинций. Н. С. Хрущев вспоминал, что до 1917 г., работая слесарем на донецкой шахте, он материально жил лучше, чем в 1930-е гг., когда был высокопоставленным партийным чиновником в Москве:

«… Работая простым слесарем, зарабатывал 45 руб. при ценах на черный хлеб в 2 коп., на белый – 4 копейки, фунт сала – 22 коп., яйцо стоило копейку, ботинки, самые лучшие «скороходовские» – 7 руб. Чего уж тут сравнивать. Когда я вел партработу в Москве, то и половины этого не имел, хотя занимал довольно высокое место».

Затем Хрущев честно признается, что в 1930-е гг. «другие люди были обеспечены еще хуже, чем я». Понятно, что простые рабочие и служащие получали намного меньше секретаря Московского горкома партии.

Но, может быть, Н. С. Хрущев принадлежал к высококвалифицированной рабочей аристократии и его уровень жизни резко отличался от большинства рабочих? К 1917 г. Хрущеву было только 22 года и получить такую квалификацию он просто не успел. В 1909 г. современник, требуя прибавить зарплату молодым ученым, сообщает – «только плохой слесарь получает 50 р. в месяц – жалованье кандидата в профессора, – а хороший слесарь получает 80 – 90 руб. в месяц». Следовательно, молодой Н. С. Хрущев получал не как представитель рабочей аристократии, а как обычный слесарь. Его уровень жизни был типичным.

Большевики подняли рабочих на революцию, обещая им золотые горы, но в реальности политика большевиков привела Россию к экономическому краху. К 1921 г. русская промышленность сократила свою производительность в 7 раз, а уровень жизни рабочих по признанию экономиста большевика Крицмана снизился до 1/3 от 1914 г.

В период НЭПА уровень жизни рабочих начал постепенно подниматься до уровня 1914 г., но политика индустриализации вновь отбросила его назад. Только в 1950 – 1970 гг. уровень жизни рабочих постепенно приблизился к уровню жизни в царской России, однако в эпоху «перестройки» и «либеральных реформ» произошло его новое падение.

Современный историк доктор исторических наук Б. Н. Миронов подсчитал, что даже в 1985 г. в Советском Союзе уровень жизни рабочих вырос незначительно по отношению к 1913 г., а по многим продуктам и к этому времени не был достигнут уровень царской России. Так в 1913 г. плотник мог купить на месячную зарплату 135 кг. говядины, а в 1985 г. – только 75 кг. Но, добавим, в 1985 г., в отличие от 1913 г., столько мяса рабочий мог купить только теоретически – почти на всей территории государства этот продукт продавался по талонам – 1 кг. человеку на месяц.

Источник:

http://historical-fact.livejou...

Рейтинг публикации:

8

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: