В безобразной обстановке политической нестабильности в русской столице и на окраинах, митингов на самом фронте, недоверия Временного правительства к генералитету Ставка и штабы фронтов разрабатывали планы летнего наступления. Правда, генералы не знали, удастся ли вывести солдат из окопов, согласятся ли войска, вкусившие различные «свободы и права», пойти на смерть.

Войска митинговали, соглашаясь на мнения практически каждого оратора и тут же забывая об этом, слушая следующего, который мог говорить совершенно противоположные вещи. В одной и той же дивизии сплошь и рядом один полк выносил постановление наступать, а другой соглашался только на оборону, в третьем, ничего не постановляли, там втыкали штыки в земли и самостоятельно уходили домой, «куда немцу не дойти» и где нужно было принять участие в переделе земли. При этом массовое дезертирство могло произойти тут же после «единогласного и триумфального» постановления воевать до победного конца. В итоге вся армия напоминала сумасшедший дом. И в этих условиях Временное правительство, зависимое от Запада, и союзники требовали от Ставки наступать.

Главную работу по уговорам войск ложилась на комитеты, которые возглавлял бывший террорист Савинков, на «популярных» генералов и Керенского. Керенский посетил Юго-Западный фронт и объехал предназначенные для атаки корпуса. Он в эти дни получил полушутливое-полупрезрительное прозвище «главноуговаривающего». Керенский, одним махом по воле масонской «закулисы» взлетевший на самые вершины власти, явно любовался собой, поверил в своё «магическое влияние» и «неописуемую популярность» в народе и войсках, в «полководческий дар».


Основная идея наступления, которое перенесли с весны 1917 года на лето, была принята ещё до Февральской революции при Алексееве. Основной удар должна были нанести армии Юго-Западного фронта под командованием генерала А. Е. Гутора силами 11-й и 7-й армий в направлении на Львов, а 8-й армии — на Калуш. Остальные русские фронты — Северный, Западный и Румынский — должны были наносить вспомогательные удары, с целью отвлечь противника и поддержать армии Юго-Западного фронта.


Керенский на фронте

Наступление

16 (29) июня 1917 года артиллерия Юго-Западного фронта открыла огонь по позициям австро-германских войск. По сути, у русского командования остался один сильный аргумент — многочисленная артиллерия. 3 тыс. орудий уничтожали вражеские позиции, невольно поднимая боевой дух русских войск. Для большего подъёма духа генерал Гутор приказал продлить артподготовку ещё на два дня. 18 июня (1 июля) в наступление перешли 11-я и 7-я армии, которые наносили удар на Львов: первая в обход с севера — на Зборов — Злочев, вторая с фронта — на Бржезаны. 8-я армия должна была вести в долине Днестра вспомогательное наступление на Галич и следить за карпатским направлением.

Первые два дня принесли наступающим войскам некоторый успех. Австро-германские войска были потрясены мощной артподготовкой. Кроме того, противник не ожидал, что русские ещё способны к организации такой серьёзной наступательной операции. На отдельных участках были захвачены 2-3 линии неприятельских окопов. 9-й австро-венгерский корпус у Зборова, державший оборону перед войсками 11-й армии генерала Эрдели, был разбит и выведен в резерв, его сменил 51-й германский корпус. Особенно отличились в Зборовской битве финляндские стрелки и чехословацкие части. Финляндские стрелки захватили сильно укрепленную гору Могила, считавшуюся неприступной. А удар чехословаков потряс австро-венгерские войска, которые в значительной части состояли из чехов.



В телеграмме А. Ф. Керенского Временному правительству 18 июня (1 июля) 1917 г. Керенский провозгласил: «Сегодня великое торжество революции, Русская революционная армия с огромным воодушевлением перешла в наступление». Однако успех был краток. Первые успехи нечем было развить — конницы на направлении ударов не было, а подавляющая часть пехоты разложилась. Отборные ударные части, начинавшие наступление, к этому моменту были в основном выбиты. Австро-германское командование быстро оправилось и приняло меры к ликвидации прорыва. Вместо того, чтобы поддержать истекающие кровью части, резервы митинговали и выносили резолюции о «недоверии» правительству-капиталистов и «мире без аннексий и контрибуций». Наступление 11-й армии остановилось, она продолжала только артиллерийский бой. 22 июня (5 июля) войска 11-й армии снова пытались атаковать, но без заметных успехов. Противник уже принял меры по укреплению обороны.

Схожая ситуация была и на линии 7-й армии генерала Бельковича. Ударная группа армии (четыре корпуса) двинулась с большим порывом и заняла 2-3 укрепленные полосы врага. Центр Южной германской армии Ботмера был потеснен в битве при Бржезанах. Однако уже в ночь на 19 и днем 19-го (2 июля) яростные контратаки германо-турецких войск наш успех в целом свели на нет. Условия местности не позволяли оказывать полноценную артиллерийскую поддержку. А наша пехота уже утратила прежние боевые качества: первый порыв угас, войска быстро замирали, переходили к обороне, да в ней не показывали былой стойкости. Из 20 пехотной дивизий 7-й армии: 8 дивизий атаковали, 2 — держали оборону на пассивном участке, а 10 — митинговали в тылу. Не зря Людендорф отмечал: «Это уже не были прежние русские».

Комфронта генерал Гутор ещё надеялся укрепить армии и возобновить наступление. 11-ю армию усилил двумя корпусами с Волыни и Румынского фронта, 7-ю армию — гвардией. Вспомогательное наступление 8-й армии Корнилова должно способствовать проведению главной операции. Командиры армий и корпусов выражали опасение: они видели, что в сорвавшемся наступлении в наступление пошли только те, кто ещё сохранил боевой дух и лучшие из них погибли. Что огромное измученное войско в любой момент готово выйти из повиновения и остановить солдатскую массу никто не сможет. Но Керенский этого не видел. Он считал, что армия близка к серьёзной победе, которая укрепит престиж Временного правительства в стране и за границей.

23 июня (6 июля) 1917 года армия Корнилова атаковала 3-ю австро-венгерскую армию Терстянского в долине Быстрицы. В первые два дня наступления 16-й корпус отвлек внимание противника на юг. 25 июня (8 июля) под гром 300 орудий пошёл в атаку 12-й корпус генерала Черемисова. Фронт австрийской армии был прорван под Ямницей. 26-й австро-венгерский корпус был полностью разгромлен (его остатки расформировали и влили в 40-й германский резервный корпус). За день противник потерял только пленными более 7 тыс. человек и 48 орудий. Вся долина Быстрицы была в наших руках. 26 июня (9 июля) наши войска отражали контратаки противника. Подошедшие германские подкрепления и 13-й корпус были отброшены. Германская южная армия спешно загнула свой правый фланг, оголившийся после уничтожения 26-го корпуса. В этих боях отличились полки 11-й и 19-й дивизий и новый Корниловский ударный полк.

27-28 июня (10-11 июля) наши войска продолжали рваться вперёд. Сказывалось то, что 8-я армия наследовала брусиловские и калединские традиции. Корнилов же их продолжил, его любили и уважали и офицеры, и солдаты. Ударный клин 12-го корпуса прорвался до Ломницы, на правом фланге армии заамурцы быстрым ударом взяли Галич. При этом частями 1-й и 4-й Заамурских дивизий было взято 2 тыс. пленных и 26 орудий. 164-я дивизия смогла внезапно атаковать германцев и взяла Калуш, немцы бежали. В этом лихом наскоке на Калуш наши войска взяли 1 тыс. пленными и 13 орудий. Командующий 3-й австрийской армии Терстянский был отрешен, на Ломницу главнокомандующий австро-германским фронтом Леопольд Баварский направил Лицмана, который год назад уже спасал австро-венгерские войска. Следующие два дня Корнилов равнял фронт, подтягивал отставшие войска. Отсутствие больших масс кавалерии в нужном месте, постоянная проблема нашей армии в этой войне не позволяла развить прорыв. Кроме того, Ломница сильно разлилась, мешая продвижению войск, переправы противник уничтожил.

Главнокомандующий Гутор планировал возобновить наступление 30 июня (13 июля). 11-я армия должна была наступать на Злочев, 7-я — сковывать силы врага фронтально, 8-я армия — атаковать Рогатин и Жидачев. Двухсторонним охватом 11-й и 8-й армии планировали зажать в клещи Южную германскую армию. В ближайшие же дни по указанию Ставки должны были начать наступление Западный, Северный и Румынский фронты. Однако осчастливленные «демократией» войска Западного, Северного и Румынского фронтов снова приняли митинговать, голосовать, не хотели наступать и операцию отложили на несколько дней. На Юго-Западном фронте из-за митингов солдатской массы наступление также откладывали со дня на день и дождались, пока противник подтянул резервы и начал контрнаступление.


Корнилов перед войсками

Германское контрнаступление

Австро-германское командование не стало ждать, пока русские закончат митинги и подготовило свой контрудар. В Берлине знали, что французская армия не планирует серьёзных операций на Западном фронте. Ещё накануне русского наступления из Франции на русский фронт отправили 7 отборных дивизий гвардии 3-го и 10-го корпусов. Управления этих корпусов остались во Франции, а войска вошли в состав 23-го резервного, 51-го и Бескидского корпусов Злочевского отряда. Эти войска прибыли в Галицию после того, как наступление русских 11-й и 7-й армий захлебнулось. Две дивизии были направлены спасать 3-ю австрийскую армию на Ломницу, а остальные отправились под Зборов, образовав на правом фланге 2-й австро-венгерской армии Злочевский отряд генерала Винклера. Австрийцы усилили свои войска дивизиями с Итальянского фронта. Главнокомандующий Восточным фронтом принц Леопольд Баварский приказал Злочевскому отряду перейти в контрнаступление в общем направлении на Тарнополь с целью вернуть утраченные позиции. Для этого Злочевский отряд был доведён до 12 дивизий (11 из них германские) и нацелен на левый фланг русской 11-й армии.

Перегруппировка наших войск ещё не была завершена, как на рассвете 6 (19) июля австро-германские войска перешли в стремительное контрнаступление, подготовленное коротким, но сокрушительным ударом 600 орудий и 180 минометов. Удар пришёлся у Пепельников по 25-му корпусу, который не проявил даже минимальной стойкости. Разложенная 6-я Гренадерская дивизия подняла бунт и весь корпус побежал. Из Гренадерской дивизии, которая потеряла своё звание, удалось собрать около 200 человек. Корпус оставил противнику около 3 тыс. человек пленными и 10 орудий. Немцы были ошеломлены таким успехом. Они атаковали соседний 5-й Сибирский корпус, но атаку отразила 6-я Сибирская дивизия. Германцы сибиряков больше не трогали и перенесли удар на юг.

Бегство 25-го армейского корпуса привело к общему обвалу. Его отход привел к отступлению 17-го корпуса. Генерал Эрдели попытался контратаковать с помощью 49-й корпуса, но его отбросили и эти войска были вовлечены в общий водоворот отступления. Вслед за ними отступили 1-й гвардейский и 5-й армейский корпуса. 11-я армия разваливалась и стихийно катилась назад. Правый фланг 7-й армии, обнаженный бегством войск 11-й армии, оказался под ударом, и генерал Белькович стал отводить его за Золотую Липу. Дезертирство достигло просто невообразимых размеров. Так, один ударный батальон, присланный в тыл 11-й армии в качестве заградотряда, в район местечка Волочиск, задержал 12 тыс. дезертиров за одну ночь.

Комиссары 11-й армии в своей телеграмме командованию описывали сложившеюся ситуацию так: «В настроении частей, двинутых недавно вперёд героическими усилиями меньшинства, определился резкий и гибельный перелом. Наступательный прорыв быстро исчерпался. Большинство частей находится в состоянии всё возрастающего разложения. О власти и повиновении нет уже и речи, уговоры и убеждения потеряли силу — на них отвечают угрозами, а иногда и расстрелом… Некоторые части самовольно уходят с позиций, даже не дожидаясь подхода противника. На протяжении сотни вёрст в тыл тянутся вереницы беглецов с ружьями и без них — здоровых, бодрых, чувствующих себя совершенно безнаказанными. Иногда так отходят целые части…».

8 (21) июля это была уже катастрофа всего Юго-Западного фронта. В этот же день генерала Гутора отстранили от командования. Брусилов назначил главнокомандующим фронтом Корнилова. «На полях, которые нельзя назвать полями сражений, царят сплошной ужас, позор и срам, которых русская армия не знала с самого начала своего существования», — так Корнилов охарактеризовал положение своего фронта. Он приказал 11-й и 7-й армия отходить за Серет. Одновременно пришлось отвести назад и 8-ю армию, отдать без боя только занятые Галич и Калуш.

Злочевский отряд противника, двигаясь, почти не встречая сопротивления, свернул с восточного направления почти под прямым углом на юг. Под удар попали тылы 7-й русской армии. Генерал Винклер, громя 11-ю армию, атаковал 7-ю армию во фланг и тыл. К счастью, у немцев не оказало кавалерии. Баварская кавалерийская дивизия была ранее направлена под Галич, сдерживать 8-ю армию Корнилова. Иначе ситуация для русских тылов стала бы просто ужасной. В наступление перешла вся группа войск Бём-Ермоли (2-я австро-венгерская армия, Южная германская армия и 3-я австро-венгерская армия). Южная германская армия нажала на 7-ю русскую армию с фронта. 3-я австро-венгерская армия осторожно следовала за 8-й армией, не решаясь её атаковать. Австро-германское командование, ещё не отдавая себе отчёта о размере постигшей противника катастрофы, приказывало войскам не зарываться дальше Тарнополя и линии Серета.

9 (22) июля 11-я и 7-я армии докатились до Серета, но удержаться на этом рубеже не смогли. В 11-й армии подошедший на помощь на её левый фланг 45-й корпус стал митинговать и также побежал. В 7-й армии 22-й корпус самовольно ушёл с фронта. Правый фланг 8-й армии — 3-й Кавказский корпус, — был оголен и начал отходить. Новый командующий 8-й армии генерал Черемисов приказал войскам отходить на Станиславов. Тем временем Корнилов жесткими и энергичными мерами пытался спасти положение от полного краха. «Батальоны смерти» с рухнувшей передовой, где они просто тонули в массе паникеров, митингующих и дезертиров, вывели в тыл, где они стали играть роль заградотрядов. Бегущие части задерживали, дезертиров отлавливали, бунтовщиков расстреливали на месте. Повальное и паническое бегство 10-11 (23-24) июля стало преображаться в отступление, правда, поспешное и беспорядочное. С Северного фронта на Буковину перебросили управление 1-й армии Ванновского. Новая 1-я армия получила левофланговые корпуса 8-й армии. Генерал Эрдели получил Особую армию, а бывший командующий Особой армией генерал Балуев возглавил 11-ю армию.

10 (23) июля 11-я армия была на Стрыпе. За четыре дня военной катастрофы, вызванной последствиями «демократической» Февральской революции, наши войска отдали всё то, что было добыто безмерной доблестью и кровью сотен тысяч русских солдат в ходе четырех месяцев жестоких боев Брусиловского прорыва в 1916 году. Отряд Винклера атаковал Тарнополь, но был отброшен русской гвардией. Русская гвардия снова победила прусскую. На фоне общего развала полки 1-й и 2-й гвардейских дивизий дрались доблестно. 11 (24) июля шли упорные бои за Тарнополь. Сбив 7-ю армию, Южная германская армия выходила на сообщения 8-й армии, грозя ей окружением. 8-й армии пришлось оставить Станиславов. 12 (25) июля германцы сбили 5-й армейский корпус, и гвардия, которой вышли во фланг, оставила Тарнополь. 7-я армия сдала Бучач и Монастержиску. Линия Стрыпы была потеряна. В этот же день перешла в наступление 7-я австро-венгерская армия, русская 1-я армия, оказывая сопротивление, медленно стала отходить в связи с общим отступлением Юго-Западного фронта.

Вечером 12 (25) июля Корнилов подписал приказ об общем отступлении на государственную границу. Червонная Русь и Буковина уступались противнику. 13-14 (26-27) июля наши войска окончательно оставили Галицию, 15-го наши войска откатились за Збруч. В итоге русские войска остановились на линии Броды - Збараж, р. Збруч. Энергичными и решительными мерами Корнилов навёл относительный порядок в тылу и дал возможность командирам восстановить порядок в войсках.

Опьяненный успехами, граф Ботмер решил форсировать Збруч и вторгнуться в Подолию. 16 (29) июля Южная германская армия атаковала по всему фронту и неожиданно для себя немцы и австрийцы получили жесткий отпор. 17 (30) июля австро-германские войска снова пытались наступать, но встретили отпор войск 7-й и 8-й армий. На следующий день Южная армия снова атаковала по всему фронту, но добилась только локальных успехов. Австро-германские и турецкие войска выдохлись. Корнилов приказал начать общее контрнаступление. Это был его последний приказ, как главнокомандующего фронтом. 19 июля он был назначен Верховным Главнокомандующим и сдал фронт генералу Балуеву. 19 июля (1 августа) русские войска опрокинули германский Бескидский корпус и 25-й австро-венгерский. Гусятин отбили, противника отбросили за Збруч. Восьмидневное сражение на Збруче завершилось победой русского оружия, но она осталась в тени общего поражения и развала страны и армии.



Итоги

«Наступление Керенского», вызванное давлением союзников и Временного правительства, желавшего поднять свой престиж внутри страны и среди держав Антанты, полностью провалилось. Предостережения генералитета, указывавшего, что разложенные войска, нежелающие больше воевать за «буржуев и капиталистов», в лучшем случае способны только оборонять себя, не были услышаны. В первые дни русские войска, пользуясь накопленным артиллерийским арсеналом, ослаблением австро-германских войск на Восточном фронте, добились некоторых успехов, особенно 8-я армия Корнилова. Но вскоре наиболее боеспособные части, включая «батальоны смерти», были обескровлены, кавалерии, чтобы развить прорыв, не было, пехота не желала наступать, солдаты массово дезертировали, митинговали, оставляли позиции даже без вражеского нажима. В результате, когда вражеское командование перебросило резервы и организовало контрудар, то фронт наступающих армий просто рухнул. Германцы чаще всего просто шли вперёд, не встречая сопротивления. Те части, которые ещё отбивались, просто не могли устоять, так как их соседи бежали. Таким образом, фронт откатился к государственной границе, все плоды тяжелых, кровопролитных боев прежних кампаний были утрачены. Корнилов, назначенный комфронта, с большим трудом навёл относительный порядок, и остановил контрнаступление противника.

Западный и Северный фронты, которые должны были нанести вспомогательные удары, оказались в схожей ситуации. Войска просто не желали воевать. Северный фронт «наступал» 8-10 (21-23) июля, но атака провалилась. Штаб фронта доносил в Ставку: «Только две дивизии из шести были способны для операции… 36-я дивизия, взявшая две линии неприятельских окопов и шедшая на третью, повернула назад под влиянием окриков сзади; 182-я дивизия загонялась на плацдармы силою оружия; когда же противник открыл по частям дивизии артиллерийский огонь, то они открыли беспорядочный огонь по своим. Из 120-й дивизии в атаку пошёл только один батальон». Мужественно бился только «Ревельский ударный батальон смерти». Но моряки-ударники были плохо обучены и понесли ужасные потери.

Наступление Западного фронта осуществлялось силами 10-й армии. Главнокомандующий фронтом Деникин знал, что войска не будут воевать. Придумал единственную хитрость, допустил в газеты утечку информации о наступлении, чтобы враг не снимал с его фронта войска на направление главного удара. На протяжении трех дней на фронте проводилась артподготовка, которая местами полностью уничтожила линию обороны противника, местами полностью деморализовала его. Однако из 14 дивизий, предназначенных для наступления, в атаку пошли лишь 7, из них боеспособными оказались 4. В итоге не желавшие драться русские войска к исходу дня вернулись на свои позиции. На совещании в Ставке 16 (29) июля главнокомандующий Западного фронта генерал Деникин докладывал: «Части двинулись в атаку, прошли церемониальным маршем две, три линии окопов противника и… вернулись в свои окопы. Операция была сорвана. Я на 19-вёрстном участке имел 184 батальона и 900 орудий; у врага было 17 батальонов в первой линии и 12 в резерве при 300 орудиях. В бой было введено 138 батальонов против 17, и 900 орудий против 300». Таким образом, наши войска имели огромное численное преимущество, но не могли его использовать, так как полностью разложились.

Июньское наступление заметно накалило обстановку среди революционных частей Петроградского гарнизона, не желавших отправляться на фронт. Среди них набирали популярность анархисты и большевики. 3-5 (16-18) июля произошли выступления солдат 1-го Пулемётного полка, рабочих петроградских заводов, кронштадтских матросов под лозунгами немедленной отставки Временного правительства и передачи власти Советам. Волнения проходили при непосредственном участии анархистов и части большевиков. Это привело к ужесточению политики Временного правительства. Керенский сменил Львова на посту главы правительства, сохранив за собой портфель военного и морского министра. Верховным главнокомандующим был назначен Корнилов. Петроград и Петроградский гарнизон успокоили прибывшие с фронта 45-я пехотная и 14-я кавалерийская дивизии (это показывает, что царь Николай имел шансы на военную ликвидацию февральско-мартовского переворота). Партию большевиков обвинили в шпионаже и диверсиях в пользу Германии. Троцкого, Крыленко и некоторых других активистов арестовали (правда, быстро отпустили). Ленин и Зиновьев сбежали из Петрограда и перешли на нелегальное положение. Правда, убедительных доказательств шпионской деятельности Ленина так и не было предъявлено.


Митинг войск Петроградского гарнизона