В 5-м тысячелетии до н.э. на пространствах от Адриатического моря вплоть до Нижнего Поволжья возникла первая металлургическая провинция медного века.
Мы именуем ее Балкано-Карпатской, поскольку основные производящие металлургические центры находились в богатых медными рудами горных районах Северных Балкан и Карпат.
Ареал Балкано-Карпатской металлургической провинции 7-6 тыс. лет назад.
Цифрами показаны дунайско-балканские (1) и трипольские (2) оседло-земледельческие культуры (гаплогруппа R1a), а также степные скотоводческие племена (3) (гаплогруппа R1b).
Здесь из руд многочисленных месторождений выплавляли медь, а из неё выделывали множество орудий и оружия.
В лишенных собственных рудных богатств более восточных регионах — на степных и лесостепных просторах Восточной Европы — из привозной балкано-карпатской меди могли лишь отливать или отковывать орудия и украшения.
Формирование взаимосвязанной системы металлургических и металлообрабатывающих очагов, под которой мы и понимаем металлургическую провинцию, явилось событием чрезвычайной важности.
В конечном итоге данному событию стали придавать воистину глобальный характер. Ведь именно здесь зарождалось реальное горнометаллургическое производство нашей планеты; и именно таким образом был заложен один из самых важных камней в фундамент цивилизаций современного типа.
Знаковыми памятниками этой революции стали медный рудник Аи бунар в южной Болгарии и знаменитый «золотой» Варненский некрополь.
Варненский некрополь: погребение вождя в одной из могил. V тысячелетие до н.э.
Слева — набор медных орудий и оружия (Варненский некрополь); справа — медные украшения из памятников культур степных племён.
То, что эта провинция сформировалась на севере Балкан и в Карпатах, вначале удивило многих.
Согласно старым и казавшимся нерушимыми аксиомам исторической и археологической наук, это производство никак не могло здесь появиться ранее того, что было известно в Месопотамии или же, скажем, в Египте.
Ведь постулат «Свет с Востока» представлялся неколебимым: только на Ближнем Востоке — и не ранее 3-го тысячелетия до н.э. — могли зарождаться все сколько-нибудь примечательные идеи и технологии.
Но Балканы и Карпаты весьма удалены от библейских равнин...
Внедрение радиоуглеродной хронологии в арсенал методов археологии резко поколебало прежнюю умозрительную картинку: исследования неумолимо с каждым новым шагом утверждали значительно более глубокую древность зачаточной, но вместе с тем поразительно высокоразвитой балкано-карпатской металлургии.
Кто-то из читателей, наверняка, здесь возмутиться. Как же самая древняя? Ведь археологи находят металлические изделия ещё более старшего возраста. Да, находят.
Эпоха протометалла.
Отдельным малочисленным группам людей стало известно о металле еще в 9—6-м тысячелетиях до н.э.
Однако находки этого времени — лишь редкие и маловыразительные мелкие медные украшения типа бусинок или подвесок. На их изготовление пошла, как позволяют говорить специальные анализы, медь самородная, но не та, которую выплавляли из минералов.
Эпоха протометалла длительная, примерно в четыре тысячелетия, но пространственно весьма ограниченная.
Древнейшие в Евразии находки эпохи протометалла обнаружены в Восточной Анатолии в 9—7-м тысячелетиях до н.э.
Однако здесь мы встречаемся лишь с отдельными поселениями или же святилищами, и каждый из подобного рода памятников отличается от иных, даже соседних, чрезвычайно ярким и неповторимым своеобразием.
По существу мы сталкиваемся с проявлением неких «точечных» технологических революционных взрывов, творцами которых представали относительно немногочисленные и в той или иной мере изолированные от соседей популяции. Специфическая культура в таких «революционных точках» могла существовать несколько столетий, но затем столь же внезапно «умирать», не оставляя после себя явных последователей.
Рис. Чайоню-тепеси — поселение 9—8 тысячелетия до н.э. в восточной Анатолии. Здесь, кроме самой многочисленной для эпохи протометалла коллекции примитивных по форме медных изделий, вскрыты и изучены фундаменты великолепных каменных сооружений.
Рис. Гёбекли-тепе — святилище 9-го тысячелетия до н.э. на востоке Анатолии с гигантскими каменными стелами (а); истинный размер каждой из стел (б); фигуры животных, высеченные на стелах (в).
Балкано-Карпатская провинция, наряду с производством тяжелых медных орудий и золотых украшений, отличалась еще рядом примечательных особенностей, из которых мы привлечем внимание лишь к одной, но весьма важной для нашей проблематики.
В структуре культур провинции легко вычленяются три ареала. Первый — центральный: вся повседневная жизнь людей протекала здесь на постоянных долговременных селищах.
У этих древних поселков мощные многометровые слои тех отложений, что археологи именуют «культурным слоем», насыщены бесчисленными обломками великолепно изготовленной и украшенной причудливым орнаментом глиняной посуды.
Люди жили в глинобитных, порой двухэтажных жилищах. Одним из важнейших занятий этих народов было земледелие, но профессионально обособленные кланы этих популяций разрабатывали рудники и выплавляли медь.
Второй ареал охватывал пространства к востоку от Карпат — в областях нынешней Западной Украины вплоть до правобережного Поднепровья.
Совокупность их памятников, известная под названием весьма знаменитой трипольской культуры (по имени одного из первых обнаруженных археологами близ Днепра поселков — Триполья).
Весьма сходная с балкано-карпатскими, она отличалась лишь отсутствием горнометаллургического промысла. Местные племена использовали привозной металл из металлургических центров центрального блока.
Но наиболее интересным в Балкано-Карпатской провинции оказывается, пожалуй, восточный ареал пастушеских племён, занимавший степные и лесостепные пространства Восточной Европы от Днепра вплоть до Среднего и Нижнего Поволжья. Металлургическая революция коснулась их, судя по всему, лишь косвенно.
Все сколько-нибудь примечательные детали материальной или духовной жизни резко контрастны тем, что были присущи западным соседям.
Здесь совершенно не ведали земледелия, а основным источником жизнеобеспечения и забот служил скот.
Селища, как правило, отличались тонким «культурным слоем», что говорило о несравненно более подвижном образе жизни. Культура степняков предстает перед нами в большей степени благодаря раскопкам их кладбищ.
Глиняные сосуды отличались несравненно более примитивными формами и техникой лепки.
В ряде могил этих культур находят много мелких медных украшений, но металлические орудия или оружие встречаются крайне редко.
Металл из балкано-карпатских центров они получали при контактах с племенами трипольской общности, из привозной меди степняки отковывали лишь нехитрые по форме украшения, а медных орудий и оружия по неведомой причине они чурались вовсе.
Даже беглое сопоставление первого и второго блоков оседло-земледельческих культур, с одной стороны, и третьего блока степного скотоводческого населения Восточной Европы, с другой, позволяло многим археологам полагать, что перед нами народы двух совершенно различных уровней социального и технологического развития.
На западе живут и трудятся популяции, по существу подошедшие вплотную к уровню ранних цивилизаций, степной же восток занят культурами «варваров», полностью зависимыми от «просвещенного» Запада. Что же получается: пришла пора провозглашать совершенно новую аксиому — «Свет с Запада»?
Тайна БКМП
С ярким технологическим взрывом, повлекшим за собой формирование БКМП, оказались связанными два труднообъяснимых события.
Во-первых, горно-металлургическое производство в самой провинции, хотя и существует около тысячи лет, угасает довольно быстро и неожиданно.
Стартуя словно с «нуля», вся технология и выработанные стандарты продукции, также уходят в «нуль», быстро исчезая и не обнаруживая вслед за собой каких-либо очевидных продолжений.
«Растворение» во времени и пространстве точечных технологических взрывов предшествующей эпохи протометалла сходного удивления не вызывало.
Взрывы, как правило, охватывали в ту древнейшую эпоху малое (точечное) пространство. И отражалось это чаще всего на материалах отдельных поселений или святилищ, а их влияние не касалось широких территорий. Территория же БКМП была несопоставимо обширнее.
Во-вторых, после распада провинции практически на всех территориях, занятых культурами скотоводов этой металлургической провинции, вообще исчезают какие-либо археологические памятники.
Данный поразительный по своей крайней редкости феномен отчасти можно проследить даже за пределами пастушеских племён, например в прилегающих к Черному морю с запада регионах, в областях господства оседло-земледельческих культур.
Массовые серии радиоуглеродных датировок говорят об отсутствии археологических материалов в течение нескольких сотен (и даже до тысячи) лет.
Лишь с началом 3-го тысячелетия до н.э. здесь появляются так называемые курганные археологические культуры. Однако они будут относиться уже к следующей — бронзовой эпохе.
По материалам статей д.и.н. Е. Н. Черных (журнал «Природа», 2015 г.).
