«Нам ли стоять на месте, в своих дерзаниях всегда мы правы!»
То есть налицо… взаимовлияние культур и даже более того, взаимовлияние цивилизаций, поскольку, с точки зрения культурологии, вполне допустимо трактовать культуры и той, и другой страны как самые настоящие цивилизации. А там, где взаимовлияние – там заимствование взглядов, опыта, норм морали и даже бытовых привычек, или процесс, основанный на обмене информацией. Ну, а как молодое советское государство, только что оправившееся от тяжелейшего внутреннего конфликта, да и особой помощи ниоткуда не получавшее, могло обмениваться информацией с такой экономически развитой страной, как США? Что в результате получалось, к каким выводам приходили наши и их граждане? Давайте рассмотрим эти процессы на примерах 20-30-х годов прошлого века, когда многие процессы, ставшие сегодня доминантными, находились еще только в состоянии потенции. Итак…
Начнем с того, что главным источником информации о жизни за рубежом для жителей СССР о тех же США являлись газеты, и, в частности, главная газета страны – «Правда». Конечно, общая их направленность была критической, но в публикациях такого рода попадались и вполне объективные факты о жизни за рубежом и, прежде всего, в тех же США. Так, например, в нашей печати сообщалось, что Нью-Йорк – город скучный и грязный, и «в Москве куда почище!» (Как мы приехали в Нью-Йорк // Правда. 10 сентября 1925. №206. С.5). И это читателей, конечно, радовало. Но то, что в Америке «фабричный рабочий зарабатывает по 150 долларов в месяц, т.е. на наши деньги 300 руб.», приводило их в настоящий шок. Объяснить это очень легко, достаточно заглянуть в материал той же газеты «Правда»: «О нормировании заработной платы», где были приведены следующие размеры зарплат: «наименьший разряд имеют курьеры – 40 руб., высший оклад равняется 300 руб.». А уж тем, кто работал в лесном хозяйстве, платили еще меньше: лесникам в месяц 18 руб. Судя по содержанию политических фельетонов, американские рабочие имели не только высокие зарплаты, но и могли жить в «шикарных американских гостиницах», где «каждый номер со своей ванной и уборной, а то ещё и со своей передней, гостиной и прочим» (Помогите! // Правда. 10 мая 1924. №104. С.7). Вся эта информация могла восприниматься рядовыми советскими гражданами, которых «испортил квартирный вопрос», и живших в бараках и «коммуналках», только лишь как нечто сродни фантастике.
Получалось, что при всех недостатках капитализма в США в тот период времени было и много хорошего. Прежде всего, это многополосные железные пути, так как «это только в России железные дороги максимум двухколейные. Здесь, на американском Востоке, есть железные дороги в четыре и шесть колей» (Ещё об Америке // Правда. 25 ноября 1925. №269. С.2). А по этим многоколейным железным дорога курсировали поезда, удобства в которых советским людям не снились даже во сне: «Тут не только вагон-ресторан (иногда два) и ряд спальных вагонов или «салонов» с бархатными креслами для каждого пассажира. В «видовом» вагоне вы можете найти: парикмахерскую, ванну, буфет, комнаты с ломберными столами». Автора этого фельетона видно просто потрясли светофоры на улицах американских городов, а так как термин «светофор» тогда еще был неизвестен большинству советских читателей, его описание выглядит особенно любопытным: «На перекрестках поставлены столбы, иногда целые башни со световыми сигналами. Красный и зеленый огонь сменяются в них не только ночью, но и днем, задерживая и пропуская машины то по одной стороне креста, то по другой. Иногда такие столбы заменяются бетонным бугром в центре перекрестка. В нем также горят огни». Журналист тут же это приспособление раскритиковал, поскольку советские СМИ использовали любую возможность, подчеркнуть негативные моменты жизни на Западе: «Надо, однако, признать, что с этими столбами американцы явно перемудрили. На каждом перекрестке маяк. И чуть ли не на каждом перекрестке остановка». Но именно из таких фельетонов наши люди и узнавали, что все американцы-мужчины всегда чисто выбриты и умыты, «все в соломенных шляпах «канотье», в белых сорочках и воротничках: не разберешь, где тут миллионер, где коми-вояжер, где служащий из магазина или конторы».
В советских газетах и, прежде всего, читая политические фельетоны, советские граждане могли прочитать и много интересного о жизни простых американских фермеров, уровень жизни которых не мог, наверное, не повергать в шок многих наших колхозников, не знавших иной раз, как выглядит трактор: «Мне пришлось попасть к одному фермеру в гости. Туда съехались пять других фермеров-«середняков»…Каждый приехал на своей машине. Когда на обратном пути один их них меня «подвез», то правила его жена. Вообще здесь каждый умеет править автомобилем…» Вот такие тенденции к непредвзятому освещению быта и реалий рядовых людей, живущих в капиталистических странах, порой вызывали у советских читателей нежелательные для советского режима оценки и сравнения, которые были, естественно, не в нашу пользу. Так, крестьянин из Орловской губернии в январе 1927 года написал в «Крестьянскую газету»: «Америка придет к социализму по другим рельсам, а именно: при такой высокой культурной образованности и достигшей неслыханной технике, хотя и пишут, что там давят в тисках рабочий класс, но, обратно, читали, что там работают по всем отраслям машины, а рабочие управляют ими. А рабочий класс живет, пользуется всевозможным комфортом роскоши, что наши буржуи...» («Социализм – это рай на земле». Крестьянские представления о социализме в письмах 20-х гг. // Неизвестная Россия. ХХ век. Кн.3. М., 1993. С.212.)
Итак, получается, что в 20-ые годы, по крайней мере, некоторые наши крестьяне считали, что Америка придет к социализму «через машину», то есть в итоге развития науки и техники. Но… точно такие же мысли приходили в голову и самим американцам, причем, совсем не крестьянам! Например, Теодор Драйзер – автор известной «Американской трагедии» и классик американской литературы, посетив в это же время СССР, пришел к очень похожему умозаключению: «Я предчувствую, что наша страна со временем социализируется – возможно, уже на наших глазах». Он считал, что наличие крупных корпораций в США облегчит переход к советской системе (Dreiser Th. Dreiser Looks at Russia. N.Y. 1928. P.10.).
Влиянию двух наших стран друг на друга была посвящена и очень интересная статья доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН И.М. Супоницкой «Советизация» Америки в 1920-1930-е гг., опубликованная в журнале «Вопросы истории» (№2, 2014, стр. 59 – 72). В ней она отмечает, что социалистический эксперимент в России сразу привлек американцев своей масштабностью, возможностью реализовать самые смелые социальные планы, поэтому вряд ли стоит удивляться, что уже в 1919 году в США появились сразу две Коммунистических партии, одну из которых возглавил Джон Рид, участник Октябрьской революции и автор книги «10 дней которые потрясли мир». Впрочем, книга его и впрямь оказалась «там» потрясением для многих американцев. Более того, они восприняли происходившие в Советской России события, как… своеобразный «вызов» США. Мол, это мы должны были стать лидерами в столь эпохальном социальном эксперименте, и участвовать в нем они посчитали своим долгом (!) и немедленно отправились в СССР, чтобы помочь восстанавливать разрушенную гражданской войной экономику и «строить социализм». «Нас тянуло к новому миру…» – написал Немми Спаркс, инженер, создавший у нас «Автономную индустриальную колонию Кузбасс (АИК) и вернувшийся в штаты убежденным коммунистом. А вот Луи Гросс – рабочий из Техаса, напротив, остался в СССР и стал, по его словам, «настоящим ред» (Кривошеева Е. Большой Билл в Кузбассе. Страницы интернациональных связей. Кемерово. 1990, С.124,166).
«Карл часто говорил о фотографиях в московском журнале "News», изображавших сильно обнаженных девушек на русских пляжах, что они свидетельствуют о процветании рабочих при большевизме; но он считал совершенно такие же фотографии сильно обнаженных девушек на пляжах Лонг-Айленда свидетельством вырождения рабочих при капитализме.» (Синклер Льюис «У нас это невозможно»)
«Я был в будущем и видел, как оно работает!» – заявлял журналист Л.Стефенс после визита в СССР в 1923 году. Он увидел у молодежи черты психологии нового общества и массовый энтузиазм. «Их религиозный идеал – эффективность» (American Appraisals of Soviet Russia? 1917 – 1977? Metuchen. N.J.1978. P. 215.). Именно американскому журналисту Ю. Лайонсу, причем отнюдь не коммунисту (хотя он и придерживался левых взглядов) Сталин 23 ноября 1930 года дал свое первое интервью для западной прессы, а журналист Л. Фишер и вовсе проработал в советской России целых 14 лет, и в течение всего этого времени писал очень сочувственные статьи в еженедельник «The National». Другой журналист из США У. Дюранти находился в нашей стране с 1922 по 1934 год и… получил за свои репортажи из СССР Пулитцеровскую премию, а Сталин давал ему интервью даже дважды. О коллективизации и репрессиях он отозвался так: «Нельзя сделать омлет, не разбив яиц», чем заслужил среди своих американских коллег обвинения в беспринципности и даже аморализме.
«Через десять лет вы здесь ничего не узнаете. Тут будет химзавод, здесь металлургический комбинат… Думаешь?» Кинофильм «Дежавю» (1989 г.) «Вера» в эффективность промышленного производства подмечена очень правильно!
Дошло до того, что он обвинил во лжи английского журналиста Г. Джоунса, побывавшего вопреки запрету советских властей на охваченной голодом Украине, а когда выяснилось, что голод все-таки там был, его премию у него едва-едва не отобрали (Bassow W. The Moscow Correspondents. Reportings on Russia from Revolution to Glasnost. N.Y. 1988.P.68-69, 72).
Хотя между СССР и США не были установлены дипломатические отношения, в 20-ые годы к нам из штатов приезжали не только писатели, как тот же Т. Драйзер, и журналисты, но даже философы и политики, такие, как, например, Дж. Дьюи и известный прогрессист Р. Лафоллет. Причем и Дж. Дьюи и У. Липманн, и многие другие деятели США тогда считали, что Америка вполне может поменять парадигму своего развития с культуры индивидуализма на культуру коллективизма (Dewey J. Individualism Old and New. N.Y. 1930) и перейти к социализму по-иному, без революционных потрясений, имевших место в отсталой и малограмотной России. Более того, в годы кризиса, последовавшие за событиями 1929 года, советская модель экономического развития стала рассматриваться в Штатах как подходящая модель и для них. Госплан и система образования, а отнюдь не Коминтерн, ГПУ и Красная армия – вот самые серьезные вызовы для Америки, считал, например, профессор из Колумбийского университета Дж. Каунтс, а тот же Дьюи вместе с Лигой за независимые политические действия представил даже четырехлетний план выхода из кризиса по советскому образцу, хотя террор и тоталитаризм в СССР им и осуждались.
Дошло даже до того, что поклонником сталинского режима в СССР стал посол США Джозеф Дэвис, находившийся здесь с 1936 по 1938 год. Фильм по его книге «Миссия в Москву» 1943 года так понравился Сталину, что он был показан советскому зрителю, а в 1945 году его единственного среди всех западных дипломатов наградили орденом Ленина!
Наверное, Д. Девиса принимали все-таки иначе. А вдруг так?
Многие американские политики обвиняли СССР в «коммунистическом проникновении» на территорию США и, надо прямо сказать, основания для этого у них были. Так, в 1939 году, не считаясь ни с какими расходами, СССР участвовал во всемирной выставке в Нью-Йорке, где был построен впечатляющих размеров павильон с 24-метровой статуей рабочего, державшего в руках звезду (работа скульптора Вячеслава Андреева), и перекликавшейся по замыслу с американской статуей Свободы. Кроме того, там был смонтирован фрагмент станции метро Маяковская в натуральную величину (!), и 4-метровый макет Дворца Съездов, который должен был стать выше американского Эмпайр Стейт билдинга! То есть на PR советских достижений в Штатах мы не скупились, равно как и на финансовую поддержку американских коммунистов. В 20-ые годы деньги и бриллианты в США возил Дж. Рид, затем бизнесмен А. Хаммер, ну, а Г. Холл – генеральный секретарь компартии США, еще в 1988 году получил из СССР 3 миллиона долларов, за которые выдал расписку (Курков H.B. К вопросу о финансировании компартии США Коминтерном. Американский ежегодник. 1993. М. 1994, с. 170 –178; Klehr Н., Haynes J.E., Firsov F.I. The Secret World of American Communism. New Haven-London. 1995. Doc. № 1, p. 22-24; doc. № 3-4, p. 29; Klehr Н., Haynes J.E., Anderson K.M. The Soviet World of American Communism. New Haven-London. 1998. Doc. № 45, p. 155.).
Но тут начался мировой экономический кризис и Коминтерн тут же распорядился сделать ставку на массовые революционные действия пролетариата – забастовки, демонстрации и пр. Интересно, что до 1935 года коммунисты США называли Рузвельта фашистом и считали врагом №1. Но после выступления Г. Дмитрова на Седьмом конгрессе Коминтерна, они «одумались», начали сотрудничать с Демократической партией США и вошли в Народный фронт. Следуя инструкциям из Москвы, был даже снят лозунг «Коммунизм – это американизм ХХ века», который им очень нравился, но, тем не менее, пришлось им подчиниться. В общем, заметим, что самостоятельной компартия США никогда не была, как, впрочем, и практически все остальные «комми» по всему земному шару, ибо тот, кто платит, тот и заказывает музыку, ну, а платил-то кто? СССР, конечно.
Однако СССР занимался не только пропагандой коммунизма в США, но и активно проводил там разведывательную деятельность. Более того, Коминтерн обязал все партии создать свои подпольные структуры для… специальной работы. В США с этой целью в 1932 году был послан Дж. Питерс, а затем Р. Бейкер, который в своем отчете 1939 года писал, что созданы группы людей, не состоящие в парторганизациях, но им подведомственные (Baker R. Brief on the Work of the CPUSA Secret Apparatus, 26 January 1939. Klehr Н., Haynes J.E., Firsov F.I. Op. cit., doc. № 27, p. 86-87.). Причем «на Советы» работал не только генсек Браудер, но и его жена, сестра и еще много членов партии из «низов».
Когда в «низах» наблюдается такое, им можно внушить абсолютно все. Поэтому разумное правительство такого допускать не должно!
Сотни американских коммунистов прошли обучение в Международной ленинской школе в Москве, а некоторые были даже приняты в ряды ВКП(б). И не просто учились теории. В письме от 28 июня 1936 года некто Рэндольф, представлявший компартию США в СССР, написал Д. Мануильскому и А. Марти, что не следует отправлять их на лето в военные лагеря, где их даже одевали в форму Красной Армии и учили военному делу и даже борьбе джиу-джитсу! Если враги об этом узнают, считал он, то смогут заявить о том, что СССР готовит восстание против правительства США (Baker R. Brief on the Work of the CPUSA Secret Apparatus, 26 January 1939.; Klehr Н., Haynes J.E., Firsov F.I. Op. cit., doc. № 57, p. 203-204.). Интересно, как бы посмотрели на подобную практику у нас сегодня, но тогда это, в общем-то, было куда менее удивительно, такое уж тогда было время.
Ну и, конечно, существовало множество разведгрупп в самих США, о чем впоследствии докладывалось президенту Трумэну на основе сообщений перебежчиков (и, в частности, Э. Бентли и У. Чендлер, работавшие в подполье курьерами) в послевоенные годы.
Впрочем, информация из США в СССР шла постоянно и по самым разным каналам. Например, аграрник Гарольд Уэр написал Ленину обзор состояния сельского хозяйства Штатов начала 20-ых, а затем вместе с тракторным отрядом приехал помогать голодающим Поволжья.
Если вести речь о тайных информаторах Сталина, то среди членов коммунистического подполья США было целых 13 сотрудников администрации Рузвельта, занимавшие разные посты, вплоть до помощника министра финансов. По расшифрованной переписке советской разведки было обнаружено 349 человек, шпионивших в интересах СССР, а более 50 человек, занимавших значимые посты, были членами компартии США (Haynes J.E., Klehr H. Venona. Decoding Soviet Espionage in America. New Haven-London. 2000, p. 9.).
Всегда находились и находятся молодые радикалы, увлекающиеся новыми идеями, вот и в Америке в то время их хватало. Например, это был Лоуренс Дагген, многие годы работавший на НКВД, и выбросившийся из окна в 1948 году после допроса агентами ФБР. Причем многие из них работали не за деньги, а по идейным соображениям и от вознаграждения отказывались, воспринимая его как оскорбление (Chambers W. Witness. Chicago.1952, p.27.).
Впрочем, были и такие, например, тот же Гувер, который в письме к президенту США Вильсону указывал, что им не стоит опасаться «советизации» Америки, поскольку коммунистические идеи хорошо приживаются только в странах с большим разрывом между средним и низшим классом, и когда последний живет в невежестве и нищете. Тот же Дж. Рид в свои последние годы разочаровался в большевизме и даже не захотел выздоравливать от тифа (Р. Пайпс. России при большевиках. М.: 1997, с. 257.).
Это — не деньги! Рубли давайте!
— Доллар — не деньги???
Философ Дьюи посчитал, что диктатура пролетариата в России в итоге неизбежно приведет к диктатуре над пролетариатом и… ведь именно так и получилось! Итогом же «советизации» США стало множество разочарованных, ставших непримиримыми противниками Советского Союза и антикоммунистами. Так, а книге «Конец социализма в России» (1938 г.) Макс Истмен (был женат на сестре Крыленко, жил в СССР, передал в США «Письмо Ленина к съезду» и хорошо знал все советское закулисье тех лет) написал, например, о том, что власть в стране перешла от рабочих и крестьян к привилегированной бюрократии, и что сталинский тоталитарный режим по существу не отличается от режима Гитлера и Муссолини, доказательством чему служат политические процессы и массовые расстрелы старых большевиков. «Эксперимент социализма в России завершен», — сделал он вывод и назвал марксизм «устаревшей религией» и «немецкой романтической мечтой», с которыми американцам нужно поскорее расставаться.
— Какой факультет?
— Товарищ — не из нашего института…
— Вот, видите! Их профессура готова к бою, а наша только и может смотреть в микроскопы и бабочек ловить!
Члену национального комитета Молодежной коммунистической лиги Дж. Векслеру достаточно было одной поездки в СССР в 1937 году, чтобы полностью потерять веру в коммунистические идеи. Повсюду он увидел портреты Сталина, люди боялись говорить с ним о политических процессах; американские студенты (удивительно, да, американские студенты в 1937-ом, да? Но были, оказывается!) рассказывали ему о ночных арестах. Вернувшись в Штаты, Векслер с женой вышли из Молодежной лиги, и стали ярыми антикоммунистами (The American Image of Russia. 1917 – 1977. N.Y. 1978, p. 132 – 134.). Во многом начал сомневаться и Теодор Драйзер, хотя другом СССР остался до конца своих дней.
Какая жалость, а я вот пригласил американского коллегу.
— Ну, американца-то мы накормим.
— И меня, и меня...
Впрочем, по мере информатизации общества симпатии к СССР в США все больше и больше сменялись антипатиями, пока увлечение коммунизмом не сменил массовый антикоммунизм.
П.С. Сегодня архивы Коминтерна рассекречены для исследователей. Существует Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), где хранится множество крайне любопытных материалов. Впрочем, немало дают и публикации в журнале «Вопросы истории», который должен, по идее, стать настольным изданием для каждого интересующегося историей гражданина нашей страны. В крайнем случае, если уж знакомство с этим изданием стоит дорого и кому-то просто психологически тяжело, можно обойтись книгой Синклера Льюиса «У нас это невозможно». Она стоит того, чтобы быть прочитанной, и удивительно, что не устарела до сих пор!
