На Филиппинах, в Лаосе, Камбодже, Таиланде, Бирме, Малайе коммунистические партии развернули вооруженное сопротивление попыткам проявления неоколониализма. Тогда, в конце 1940-х гг., существовала очень большая вероятность победы коммунистов в большинстве стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Сегодня вряд ли можно представить себе, какие были бы последствия, если бы коммунисты, к примеру, пришли бы к власти в Индонезии. Сегодня это четвертая страна мира по численности населения, своего рода региональная держава Юго-Восточной Азии, распластавшаяся на сотнях крупных, средних и мелких островов. И, надо отметить, на победу в Индонезии у коммунистов тогда действительно были серьезные шансы.
27 апреля 1907 года, 110 лет назад, родился человек, которому могло бы
посчастливиться стать одним из вождей революционной Индонезии. Этого не
случилось, как не произошло и победы коммунистов в Индонезии. Тем не
менее, Амир Шарифуддин Харахап несколько месяцев все же успел побывать
во главе индонезийского правительства – с июля 1947 по январь 1948 гг.
он занимал пост премьер-министра страны. Казалось бы, ничто не
предвещало Амиру Шарифуддину стать коммунистом-революционером. Он
родился 27 апреля 1907 года в городе Медане, что на острове Суматра, в
состоятельной аристократической семье традиционной батакской знати. Его
отец Джамин Сорипада (1885-1949) служил в Медане прокурором, мать Басуну
Сирегар (1890-1931) также происходила из знатной семьи. Казалось, что
будущее Амира Шарифуддина предопределено – это управленческая
деятельность в Нидерландской Ост-Индии, как тогда называлась Индонезия,
или, в крайнем случае, просто образ жизни состоятельного «вольного
художника». Как и многие другие выходцы из аристократических семей, Амир получил блестящее по тем временам образование. Он отправился учиться в Нидерланды – в Харлемский и Лейденский университеты, где изучал философские дисциплины. Затем Амир получил ученую степень в Батавии (Джакарта). Философские искания привели молодого аристократа к очень необычному и рискованному шагу – в 1931 г. 24-летний Амир Шарифуддин перешел из ислама в христианство. Впрочем, так иногда делали дети индонезийских состоятельных семей, чтобы упростить себе карьеру в органах колониального управления. Но за этим шагом Амира Шарифуддина стоял не карьеризм, а именно стремление к поиску себя, осмыслению окружающего мира.
В 1930-х гг. Амир Шарифуддин уже серьезно заинтересовался марксизмом. В 1937 г. он основал группу «Индонезийское народное движение», объединявшее представителей интеллектуальной индонезийской молодежи и выступавшее с марксистских позиций.
К этому времени в Индонезию вернулся из Москвы Мановар Муссо
(1898-1948, на фото) – лидер запрещенной еще в 1927 году индонезийской
компартии. Он приступил к возрождению и реорганизации структур
компартии. Однако, Амир Шарифуддин, находившийся со многими
коммунистическими лидерами в напряженных отношениях, к этому времени уже
вышел из Коммунистической партии, хотя и не порывал с ней связей. В Нидерландской Ост-Индии началось распространение антифашистских взглядов, в том числе и концепции «народного антифашистского фронта». Сторонником этой идеи стал Амир Шарифуддин. Он выступил за создание индонезийского парламента, который бы обладал всей полнотой законодательной власти в стране. Кстати, в это время прославленные впоследствии националистические лидеры вроде Ахмеда рно выступали с гораздо более умеренных позиций – полная независимость Индонезии казалась им недостижимой целью. Поэтому националисты сотрудничали с голландскими колониальными властями, тогда как левые силы уже в 1930-е гг. активизировали борьбу против колонизаторов.
Политическая деятельность Амира Шарифуддина привлекла внимание голландской контрразведки, опасавшейся распространения коммунистических взглядов в Нидерландской Ост-Индии. С конца 1930-х гг. Амир находился «под колпаком» голландских спецслужб. Тем временем, политическая ситуация в Юго-Восточной Азии серьезно усложнилась. Начало Второй мировой войны и вступление в нее Японию коренным образом меняли привычный расклад сил в регионе. Хотя многие индонезийские националисты выступали за сотрудничество с японцами, считая, что азиаты – японцы являются гораздо более приемлемой властью, чем европейцы, Амир Шарифуддин в числе других индонезийских коммунистов выступил категорически против сотрудничества с Японией и даже призвал к бойкоту японских товаров – еще до того, как японские войска вторглись в Нидерландскую Ост-Индию и оккупировали ее, преодолев относительно слабое сопротивление голландских колониальных войск.
Бескомпромиссная позиция Амира Шарифуддина в отношении японской оккупации Нидерландской Ост-Индии заставила голландские колониальные власти немного изменить свое отношение к коммунистическому лидеру. Голландскими спецслужбами были переданы 25 тысяч гульденов Амиру Шарифуддину на организацию антияпонского сопротивления в Индонезии. Вместе с Амиром Шарифуддином сопротивление японским оккупантам возглавил один из лидеров индонезийских националистов социалистического толка Сутан Шарир (1909-1966). В отличие от большинства индонезийских националистических лидеров, Амир и Сутан стали теми людьми, кто выступил против японцев без всяких оговорок и утверждал необходимость вооруженной борьбы с ними. За это в 1943 г. Амира Шарифуддина арестовали японские оккупационные власти. От неминуемой смерти его спасло только заступничество Ахмеда рно – самого видного деятеля националистического движения Индонезии, в то время тесно сотрудничавшего с Японией и даже имевшего личную встречу с японским императором. Однако Амира оставили под арестом.
Через три дня после капитуляции Японии, 17 августа 1945 года, рно провозгласил независимость Республики Индонезии, а на следующий день был избран президентом страны. 2 сентября 1945 года было сформировано первое правительство независимой Индонезии. К этому времени Амир Шарифуддин еще находился в тюрьме, куда был помещен японцами во время оккупации. На его кандидатуре в качестве министра информации индонезийского правительства и остановил выбор рно, рассматривая возможных кандидатов на министерские портфели. 2 сентября Амир Шарифуддин был назначен министром информации Индонезии. Его освободили из заключения. В правительстве Индонезии он стал одним из ближайших соратников первого премьер-министра Сутана Шарира, который в то время серьезно соперничал за власть в стране с рно. Тем не менее, работа первого правительства была достаточно эффективной. Осенью 1945 г. на территории Индонезии продолжались бои между индонезийскими силами и британскими экспедиционными войсками, которые собирались вернуть контроль над Индонезией голландцам. 30 октября 1945 г. рно, Хатта и Амир Шарифуддин участвовали в знаменитых переговорах в Сурабае, однако, несмотря на достигнутое соглашение о перемирии, боевые действия между сторонами вскоре вновь возобновились.
11 ноября 1945 г. было сформировано новое правительство Индонезии, в
котором пост премьер-министра сохранил за собой Сутан Шарир, а Амир
Шарифуддин (на фото) получил назначение на ключевую должность министра
обороны страны. Хотя Шарифуддин был сугубо штатским человеком, он
пользовался большим уважением среди простых индонезийских солдат, а
другие члены правительства были вынуждены считаться с новым министром.
Тем не менее, военная элита настаивала на том, что министром обороны
должен быть выходец из их среды. Так, на эту должность предлагалась
кандидатура султана Джокьякарты Хаменгкубувоно IX. Но он сам отказался
от назначения в пользу Амира Шарифуддина. Давно симпатизировавший революционным идеям и восторгавшийся опытом строительства Советского Союза, Амир Шарифуддин считал Красную армию образцом для создания индонезийских вооруженных сил. Поэтому он уделял большое внимание политическому просвещению армии, создал образовательный штаб, в который вошли члены социалистических партий. Заимствовав у Красной армии принцип наблюдения за командным составом с помощью института политических комиссаров, в мае 1946 г. Амир Шарифуддин пришел к выводу о необходимости введения аналогичной системы в индонезийских вооруженных силах. Он назначил 55 комиссаров – «политических офицеров», которые должны были внедрять революционные ценности в мировоззрение личного состава армейских подразделений. В военно-учебных заведениях индонезийской армии началась политическая подготовка в марксистском духе. Однако ядро индонезийских вооруженных сил – их генералы и офицеры, многие из которых прошли школу прояпонского коллаборационизма и относились к марксизму достаточно прохладно, - всячески противодействовало утверждению марксистской идеологии в создаваемой армии суверенной Индонезии. Кроме того, генералы были весьма недовольны и введением института политических офицеров, так как это демонстрировало недоверие к военной элите со стороны министра обороны Шарифуддина.
Понимая, что без поддержки генералитета удержать контроль над вооруженными силами невозможно, Шарифуддин попытался установить «союзнические» отношения с генералом Абдулом Харисом Насутионом (на фото), командовавшим элитной дивизией Силиванги. Самый молодой генерал индонезийской армии, 28-летний Насутион считался очень перспективным военнослужащим. Его военная карьера началась еще в годы колониализма – он поступил в Бандунгскую военную академию, готовившую офицерский состав для Королевской Нидерландской Ост-Индской армии. Однако война нарушила планы Насутиона – он был выпущен из академии в сержантском звании и принял участие в обороне от японских войск, а после японской оккупации перешел на службу в японское ополчение. Как человек с военным опытом, Насутион после провозглашения независимости страны сразу же получил под командование дивизию Силиванги.
Тем временем, в правительстве страны усилились противоречия между вчерашними союзниками – Амиром Шарифуддином и Сутаном Шариром. В конце концов, 26 июня 1947 года правительство Сутана Шарира ушло в отставку. Новым главой индонезийского правительства 3 июля 1947 года стал министр обороны Амир Шарифуддин. Однако на этом посту ему довелось простоять недолго. В январе 1948 г. он покинул пост премьер-министра. Еще в 1947 г. был создан Народно-демократический фронт – объединение левых политических организаций, которые впоследствии влились в состав Коммунистической партии Индонезии. Членом ЦК Компартии Индонезии стал и Амир Шарифуддин. Новый премьер-министр страны Мохаммед Хатта, опасавшийся консолидации коммунистов, в августе 1948 г. отдал приказ о демобилизации отрядов, контролировавшихся Компартией Индонезии.
Но в Мадиуне на Восточной Яве местные коммунистические отряды
отказались складывать оружие. Начались антиправительственные волнения,
вошедшие в историю как Мадиунское восстание. Коммунистические лидеры,
стремясь воспользоваться моментом и возглавить движение против
правительства, срочно выехали в Мадиун. В город прибыли и лидер компартии Мановар Муссо, и бывший министр обороны Амир Шарифуддин. 18 сентября 1948 г. повстанцы установили контроль над Мадиуном. Однако рно резко осудил выступление в Мадиуне и призвал народ к объединению против коммунистов. Главнокомандующий индонезийскими вооруженными силами генерал Судирман (на фото), болевший туберкулезом, в это время находился на больничном, и его обязанности взял на себя его заместитель генерал Насутион, который и настоял на безусловном применении силы в отношении повстанцев. Правда, сначала его порученец подполковник Сухарто (в будущем – президент Индонезии) попытался убедить коммунистов сдаться, но Мановар Муссо и Амир Шарифуддин ответили, что защитники Мадиуна будут сражаться до последней капли крови.
На подавление восстания в Мадиуне была брошена элитная дивизия Силиванги. Хотя город обороняли от 5 до 10 тысяч индонезийских коммунистов и их сторонников, силы были явно неравными. Армейские подразделения быстро перешли в наступление и потеснили повстанцев. 30 сентября 1948 года остатки коммунистических повстанцев были выбиты из города. Пытавшийся скрыться руководитель Коммунистической партии Индонезии Мановар Муссо был убит при задержании военнослужащими. Однако часть коммунистов все же смогла скрыться. Лишь 1 декабря 1948 г. бойцы дивизии Силиванги захватили в плен около 300 повстанцев. Среди них находился и бывший министр обороны Амир Шарифуддин.
Всего при подавлении восстания были арестованы свыше 35 тысяч человек, около 8 тысяч человек были убиты. Тем временем, воспользовавшись Мадиунским восстанием, голландские колониальные войска начали наступление против индонезийской армии и 19 декабря 1948 г. взяли Джокьякарту. Президент рно и премьер-министр Хатта были захвачены голландцами в плен. Видимо это обстоятельство заставило командование дивизии Силиванги принять решение об убийстве Амира Шарифуддина. 19 декабря 1948 года на кладбище в деревне Нгалиян рота военной полиции дивизии Силиванги расстреляла несколько десятков коммунистов и социалистов, захваченных в плен при подавлении Мадиунского восстания. Среди них находился и 41-летний Амир Шарифуддин – один из тех людей, без которых не было бы независимой Индонезии.
