Зачастую, Мы воспринимаем Первую Мировую Войну на театре военных действий в Европе и упускаем из виду, что судьба Мира решалась на Кавказе, и опять же,  с помощью нашего Русского Солдата и его славных и гениальных Полководцев. Ниже серия статей на эту тему....

=============================================

Николай Николаевич Юденич родился 18 июля 1862 г. В 1881 г., по окончании Александровского военного училища в Москве, он был выпущен в Лейб-гвардии Литовский полк; затем в 1884 г. поступил в Академию Генерального штаба, которую и закончил по 1-му разряду в 1887 г.

Далее Николай Николаевич служил старшим адъютантом штаба Туркестанского военного округа, и в 1894 г. принял участие в Памирской экспедиции, завершившейся присоединением Памира к России. 16 июля 1902 г. полковник Юденич был назначен командиром 18-го стрелкового полка, и в конце 1904 года во главе этого полка он отправился на Русско-японскую войну.

В качестве временного командира 5-й стрелковой бригады он принял участие в сражении под Сандепу 13-17 января 1905 г. Но особенно Юденичу довелось отличиться во время Мукденского сражения 18 - 22 февраля 1905 г., когда он во главе 18-го стрелкового полка, прикрывая отход Русской армии, сумел в тяжелейших условиях удержать редут, защищавший подступы к Мукденскому вокзалу.

При этом Николай Николаевич лично водил своих стрелков в штыки и был ранен пулей в шею. Позже за этот бой Юденич получил золотое оружие с надписью «За храбрость» и был произведен в генерал-майоры. (1)

10 февраля 1907 г. Юденич был назначен генерал-квартирмейстером штаба Кавказского военного округа, 6 декабря 1912 г. произведен в генерал-лейтенанты, и 23 февраля 1913 г. стал начальником штаба Кавказского округа.

Именно Николай Николаевич разрабатывал планы боевых действий на Кавказе, в случае возможной войны с Турцией, вскоре ему же и пришлось претворять их в жизнь.

Впервые как полководцу Юденичу довелось проявить себя во время Сарыкамышской операции.

Турция вступила в I-ю Мировую войну лишь 20 октября 1914 года. К этому времени значительная часть войск Кавказского военного округа была переброшена против Германии и Австро-Венгрии, вследствие чего турки обладали значительным превосходством сил на Кавказском театре военных действий.

Этим и решил воспользоваться турецкий главнокомандующий Энвер-паша. Он лично возглавил 3-ю турецкую армию (9-й, 10-й и 11-й армейские корпуса) и 8 декабря 1914 г. нанес ими удар по главным силам русской Отдельной Кавказской армии — 1-му Кавказскому и 2-му Туркестанскому корпусам.

При этом 11-й турецкий корпус связал русских атакой с фронта, в то время как 9-й и 10-й корпуса обошли правый фланг наших войск и через Бардусский перевал вышли 12 декабря к главной русской базе – станции Сарыкамыш.

Казалось, над русскими войсками нависла угроза неминуемого разгрома.

Главнокомандующий Отдельной Кавказской армии и Наместник на Кавказе престарелый генерал-от-кавалерии граф Воронцов-Дашков был командующим лишь номинально. Фактически, главнокомандующим был его помощник по военной части генерал-от-инфантерии А.З. Мышлаевский, последний в этой сложной обстановке растерялся и «потерял сердце»: 15 декабря 1914 г. он отдал приказ об общем отступлении и сам спешно выехал в Тифлис.

В этой ситуации лишь Начальник штаба армии генерал Юденич не потерял присутствия духа, и именно ему удалось, ценою величайшего напряжения, исправить положение на фронте.

11 декабря Юденич возглавил 2-й Туркестанский корпус, добился отмены приказа Мышлаевского об отступлении и буквально из ничего сумел организовать оборону Сарыкамыша. В течение недели за эту станцию шли ожесточенные бои, в какой-то момент туркам удалось даже перерезать сообщение с Тифлисом.

Но Юденич и войска его Сарыкамышской группы выстояли. Боевой дух турок был надломлен. 17 декабря войска Юденича сами перешли в наступление и в свою очередь отрезали обошедшие их части 9-го и 10-го турецких корпусов; в течение последующих дней все эти части турок были уничтожены или пленены.

Это был полный разгром 3-ей турецкой армии: из 90 000 турок, отправившихся в поход на Сарыкамыш, назад вернулось лишь 12 000 человек.

За этот подвиг 13 января 1915 г. генерал Н.Н. Юденич был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. Генерал Мышлаевский был снят со своего поста, и Командующим Отдельной Кавказской армией был назначен Юденич, с производством в генералы-от-инфантерии.

Граф Воронцов-Дашков при этом предоставил ему полную свободу действий в отношении командования войсками и в оперативных вопросах, взяв на себя управление тылом. И Николай Николаевич в полной мере оправдал возложенное на него доверие.

Вслед за Сарыкамышской операцией он провел в июле 1915 году Евфратскую операцию, которая закончились блестящей победой русских войск и принесла самому Юденичу орден Св. Георгия 3-й степени.

Следует особо остановиться на штабе Юденича, неизменном помощнике в его нелегком полководческом труде. Не желая создавать дополнительный громоздкий штаб, кроме существовавшего уже у наместника графа Воронцова-Дашкова, Николай Николаевич перенес все оперативное планирование в свой небольшой «полевой штаб», всегда выдвинутый предельно близко к войскам.

Юденич сам тщательно подбирал всех сотрудников этого штаба и полностью доверял им. Фактическим начальником этого полевого штаба был Генерал-квартирмейстер Кавказской армии, Генерального Штаба генерал-майор П.А. Томилов; Оперативное отделение в нем возглавил Генерального Штаба полковник Е.В. Масловский, Разведывательное отделение – Генерального Штаба полковник Д.П. Драценко, имевший своими заместителями Генерального Штаба подполковников П.Н. Шатилова и Б.А. Штейфона.

Все они впоследствии стали видными участниками Белого Движения, а генерал Штейфон к тому же возглавлял Русский корпус на Балканах во время Второй Мировой войны.

Борис Александрович Штейфон оставил нам следующее описание работы штаба Юденича:

«Ни отдельного рабочего кабинета, ни определенных часов доклада генерал Юденич не имел. Он имел лишь свой стол в комнате Оперативного отделения … Работа продолжалась весь день, и командующий армией в любое время готов был выслушать тот или иной доклад …

Он все видел и все слышал. Тут же карта, которую все знали наизусть». В этой комнате также постоянно находились Масловский и Драценко. Все планы разрабатывались сообща. При этом молодые офицеры Генерального Штаба могли высказывать свои идеи совершенно свободно.

Юденич при этом всегда больше молчал, при этом «впитывал» (по выражению Штейфона) все сведения, а потом уже принимал свои решения.

Здесь же допрашивали пленных, самых интересных доставляли сюда с позиций в экстренном порядке на автомобилях. Поэтому штаб всегда располагал самой свежей разведывательной информацией. Кроме этого, штаб располагал прекрасно оборудованным аппаратом связи. Такая организация работы давала отличные результаты. (2)

К концу 1915 года общая обстановка для Кавказской армии начала заметно осложняться. В сентябре этого года в войну на стороне Германии вступили болгары. Сербия была разгромлена. Одновременно выявилась полная невозможность для англо-французских войск успешно завершить Дарданелльскую операцию.

В начале октября союзниками было принято решение об эвакуации с полуострова Галлиполи и переводе всех сил в Салоники, в Грецию. Но это означало, что у турок освобождается их самая мощная Дарданелльская армия, к тому же по праву ощущающая себя победительницей, которая безусловно будет переброшена на Кавказ.

О том, что подобные планы уже разрабатываются, Юденичу доносила разведка. В этой связи в штабе Юденича возникла идея немедленно нанести упреждающий удар по 3-ей турецкой армии и разбить ее до подхода подкреплений.

Против этого плана было как время года (стояла снежная зима с жестокими морозами), так и то, что турецкая армия занимала мощные оборонительные позиции в горах, причем на главном, Эрзерумском, направлении ее левый фланг был надежно защищен хребтом Понтийского Тавра, а правый горным массивом Драм-Даг. Поэтому оставалось лишь организовать прорыв в центре, в районе селения Кеприкей.

Именно такой план Юденич и представил на рассмотрение новому Главнокомандующему и наместнику на Кавказе Великому Князю Николаю Николаевичу. Тот после недолгих колебаний одобрил его. При этом, по авторитетному свидетельству Б. А. Штейфона, «ни явных, ни даже тайных предположений овладеть Эрзерумом не было». Речь шла о гораздо более скромной и вполне реальной задаче, - разгроме живой силы противника.

Получив разрешение, Юденич с жаром взялся за подготовку операции. По его замыслу одновременный удар должны были наносить 1-й Кавказский корпус генерала Калитина и 2-й Туркестанский корпус генерала Пржевальского. При этом главный удар наносила сосредоточенная между ними группа генерала Воробьева, в состав которой вошли 4-я Кавказская стрелковая дивизия с 1-м Кавказским мортирным дивизионом и Сибирская казачья бригада, а позднее также – 66-я пехотная дивизия.

При этом все приготовления к наступлению делались в глубокой тайне; наоборот, организовывались утечки информации, свидетельствующие о том, что часть русских войск перебрасывается в Персию. Все эти мероприятия удались настолько хорошо, и для турок это наступление было столь неожиданным, что в момент его начала как Командующий 3-ей турецкой армией генерал Махмуд Киамиль, так и его начальник штаба немецкий полковник Гюзе, оба оказались в отпуску (последний – по болезни). (3)

Поскольку наступать войскам предстояло в жестокий мороз и ночевать в снегу под открытым небом, то особое внимание было обращено на экипировку войск. Здесь все было продумано до мелочей. Масловский приводит на этот счет свидетельство Начальника 66-й пехотной дивизии генерала Савицкого: «солдаты были отлично снабжены зимней одеждой: каждый солдат имел пару кожаных сапог и теплые портянки и пару валенок, которые он надевал на ночлеге, неся на походе за плечами; короткий, до колен, полушубок, не стесняющий движения, стеганные на вате шаровары, папаху с отворачивающимся назатыльником, варежки и шинель, в походе скатанную». Юденич также приказал для маскировки заготовить белые коленкоровые халаты и чехлы на шапки. (4)

Наступление началось 29 декабря 1915 г.; первым двинулся вперед II Туркестанский корпус, а на другой день, 30-го числа, и I Кавказский. Первые два дня наступление развивалось очень медленно, с большим трудом и потерями. Турки обороняли свои позиции очень упорно. Частные начальники требовали подкрепления, но Юденич настаивал на продолжении атак. Наконец, в ночь на Новый год, после того, как разведка точно установила, что турки ввели в бой все свои резервы, Николай Николаевич подкрепил свою ударную группу полками 66-й пехотной дивизии, направив ее удар по самой труднодоступной горной местности, которая поэтому куда хуже отслеживалась врагом.

И опять хотелось бы привести свидетельство Штейфона: «в 12 часов ночи генерал Юденич и его помощники поздравили друг друга с наступлением Нового года. Настроение было серьезным и углубленным. Небольшая керосиновая лампа тускло освещала карту фронта. Всех невольно тянуло к этой карте, словно каждый пытался увидеть, что творится на фронте в эту холодную новогоднюю ночь». (5)

Около 2-х часов ночи были получены первые обнадеживающие донесения, а к утру окончательно выяснилось, что 4-я Кавказская дивизия в метель и вьюгу сумела прорвать неприятельский фронт. 3-го января войска спустились с гор в Пассинскую долину и 4-го взяли Кепри-Кей. Отступление турок превратилось в беспорядочное бегство, их командование явно утратило контроль над войсками. В погоню была брошена Сибирская казачья бригада генерала Раддаца, которая 6 января в районе Гасан-кала разгромила турецкий арьергард.

Не задерживаясь на промежуточных рубежах, турки откатывались под защиту Эрзерумских фортов.

За время этой операции турки потеряли 25 000 человек, из них 7000 с 11 орудиями взято в плен; потери русских составили до 9 000 человек убитыми и ранеными и, по-видимому, примерно столько же обмороженными.

Задуманная цель была достигнута: 3-я турецкая армия разбита.

И тут у Юденича возникла дерзкая мысль: используя высочайший моральный подъем своих войск, а также растерянность и упадок духа у неприятеля, совершить то, о чем в иной обстановке немыслимо было и подумать, - взять штурмом Эрзерум.

Но армия истратила в сражении за Каприкейские позиции почти весь свой боезапас, и генерал Юденич обратился к Великому Князю Николаю Николаевичу с просьбой взять необходимые патроны и снаряды из неприкосновенного запаса Карской крепости. Однако Великий князь в ответ не только отклонил эту просьбу, но и категорически приказал немедленно прекратить дальнейшее наступление и отвести войска на зимовку в район Кепри-Кея.

Доводы Великого Князя понять нетрудно: ведь 1915 год был очень тяжелым для стран Антанты. Провал Дарданнельской операции, поражение Сербии, «Великий отход» Русской Армии… Великий Князь считал, что известие о возможной неудаче штурма будет очень тяжело воспринято Россией и может «смазать» впечатление от Кеприкейской победы.

Юденич должен был смириться. 8 января 1916 г. он послал на рекогносцировку назначенных ему Каприкейских позиций двух офицеров своего штаба: полковника Масловкого и подполковника Штейфона. И они на месте своими глазами увидели то, что не мог видеть из Тифлиса Великий Князь Николай Николаевич, но что ясно ощущал генерал Юденич.

Боевой дух в наступающих частях был чрезвычайно высок, с другой стороны груды брошенного по всем дорогам оружия и иных трофеев свидетельствовали о полной дезорганизации, царящей в турецких войсках. Масловский и Штейфон присутствовали при опросе пленных, и выяснили, что в партии из 300 человек, захваченной в одном месте, находились аскеры из состава 15 различных частей!

Таким образом, стало ясно, что турецкие части полностью перемешались. Наконец, выехав вперед к знаменитой Деве-Бойнской позиции, по которой походила главная линия обороны Эрзерума, офицеры обратили внимание на то, что плато Каргабазар, представлявшее наиболее удобные подступы к ключевому форту Чобан-деде, не было еще занято турками.

Продолжение следует. Эрзерумское сражение: как были наказаны турки

Рейтинг публикации:

0

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: