Заседание III Государственной думы. 1915 год
Совет безответственности
В условиях активизации общественности в основу проекта Великого князя Николая Николаевича о реорганизации вооруженных сил легло создание Совета Государственной Обороны (СГО), предназначенного, для координации деятельности военного и морского министерств и согласование ее с другими исполнительными органами государственной власти. Фактически Верховная власть передавала часть своих полномочий, в том числе, и по контролю, этому органу, что влекло за собой снижение ее роли в области руководства обороной страны.
Вкупе с децентрализацией управления новшество вызвало негативную оценку некоторых высокопоставленных военачальников. Военный министр генерал В.В. Сахаров, несогласный с такой реорганизацией, ушел в отставку. Командующий войсками Киевского Военного Округа генерал В.А. Сухомлинов при личном общении с Государем откровенно доложил, что проект являлся «последовательным продолжением мании неспособных вождей при помощи военных советов и комиссий слагать с себя ответственность на большее или меньшее число подчиненных лиц. Это было новое вторжение демократии в дело аристократического строения войсковой жизни, а потому - покушением на армию».
Врага в лице великого князя он себе нажил, но оказался прав. В ходе реорганизации Военное министерство было разделено на несколько частей. Создан Генеральный Штаб, с непосредственным подчинением царю. Стали самостоятельными рода войск. Раздробленность ведомства привела к значительному расширению круга должностных лиц, имеющих право личного доклада Государю, что в условиях мирного времени было, с одной стороны, недопустимым отвлечением Верховной власти от других не менее важных государственных дел, а с другой – приводило к несогласованности действий руководителей и дезорганизации управления.
Роль министерства, как единого органа управления, отвечающего за подготовку к войне и координирующего деятельность других органов военного управления армии, была утрачена. Оно лишилось даже функции осуществления кадровой политики. Рычаги влияния на органы военного управления и войска переместились в СГО, но он не являлся исполнительным органом власти. Его председатель Великий князь Н.Н., наделенный большими полномочиями и другие великие князья члены совета, по своему положению ответственности не несли.
Итогом стало то, что на третьем году реформы военного управления начальник Генерального штаба генерал Ф.Ф. Палицын, сдавая должность, даже не имел программы работ по обороне, а Военный министр А.Ф. Редигер на совещании в Совете министров 6 марта 1909 года категорически заявил о неготовности к войне. Это стало убедительным свидетельством явного провала внесения демократии в военное управление, которое привело к потере времени, так необходимого для восстановления обороноспособности страны. Программа перевооружения, разработанная уже при новом военном руководстве, должна была быть завершена только к 1917 году.
Кроме того вопрос безответственности великих князей, дал повод лидеру политической партии «Союз 17 октября», члену Государственной Думы и председателю комиссии по государственной обороне А.И. Гучкову для острой критики власти.
Главное препятствие
Деятельность этого политика по возрождению военной мощи страны, в сущности, была направлена на подрыв авторитета Верховной власти и подготовку к совершению государственного переворота. Еще с разрешения А.Ф. Редигера он начинает взаимодействие с рядом офицеров военного ведомства и организует совместную группу представителей комиссии по государственной обороне Думы и военных профессионалов с милым названием «кружок», вроде кройки и шитья или умелые руки. Позднее военный историк А.А. Керсновский в своем труде « История русской армии» назовет эту группу «военной ложей», указывая на ее масонское происхождение.
Встречи ее участников носили заговорщицкий характер и осуществлялись вне стен государственных учреждений, на квартирах самого создателя кружка и других его членов. Специалисты военного дела исправно обеспечивали информацией народных представителей о состоянии вооруженных сил, проблемных вопросах, обсуждали предлагаемые законопроекты, не соблюдая при этом установленных правил режима секретности. По этому поводу генерал А.С. Лукомский в своих воспоминаниях напишет, что там «сообщались такие секретные данные, которые считалось невозможным оглашать не только в общем собрании Государственной Думы, но и даже на заседаниях комиссии обороны».
Не в меру хорошо осведомленный в делах военного министерства депутат, стал выносить в публичное пространство критическое отношение по ряду вопросов строительства вооруженных сил, выходящих за рамки компетенции представительного органа власти в вопросах оборонной политики, в частности, о качестве подготовки высшего командного состава армии. Его выступление в Думе на эту тему спровоцировало отставку А.Ф. Редигера, не сумевшего дать достойного ответа и указать докладчику на вмешательство в исключительное право монарха.
Политик попытался продолжить свою деятельность с назначенным на должность Военного министра В.А. Сухомлиновым но этого не получилось. По его словам «он очень круто повернул против нас в том смысле, что старался подчеркнуть свое пренебрежительное отношение к народным представителям, не ходил в комиссию, предоставляя это своему помощнику, хотел, по-видимому, подчеркнуть свое пренебрежительное отношение к этим новым условиям нашего государственного строя». Была и другая причина для недовольства министром, ставшего главным препятствием, подлежащим устранению.
Новый глава военного ведомства, как и полагается настоящему государственнику, не стал терпеть существование в министерстве сообщества, руководитель которого всем силам старался усилить влияние на армию, подрывая основы государственного управления, да еще и вовлек в эту деятельность его подчиненных. Поэтому принял кадровое решение, направив входящих в кружок офицеров, в войска.
Надежный информационный канал прикрылся, но рядом с министром еще оставался его помощник, генерал А.А. Поливанов, умевший выстраивать отношения с общественностью и принимавший участие в работе кружка. По мнению историка К.Ф. Шацилло именно он сообщил, точнее, разгласил, своему приятелю А.И. Гучкову служебную информацию о содержании письма министра внутренних дел военному министру, в котором указывалось на возможную связь, прикомандированного к военному министерству жандармского полковника С.Н. Мясоедова, с иностранной разведкой.
Ставший уже председателем Думы политик, обвиняет министра в организации негласного надзора за офицерами, осуществляемого полковником. Весной 1912 года разворачивается настоящая компания по его дискредитации. Оказывается психологическое давление, появляются сообщения с портретами помощника министра о назначении его на эту должность. В популярных изданиях шпионская тема вызывает ликование либеральной общественности, но ее возбуждение охлаждают проведенные в Военном министерстве и МВД расследования, а также борьба полковника за поруганную честь и достоинство. В этот раз поставить своего человека на столь желаемый пост у лидера «октябристов» не получилось, более того, инициатор недостойных приемов борьбы растерял свой авторитет и не был избран в Думу четвертого созыва, а генерал снят с должности.
Успех пришел после того как Первая Мировая Война выявила системную ошибку всех воющих государств, построивших расчеты материального обеспечения на основе предположения о ее кратковременности. Для России этот просчет оказался наиболее трагичным, но определенные силы свой интерес из него извлекли.
Ставка во главе с Верховным Главнокомандующим, Великим князем Н.Н., находившимся весной 1915 года в полной растерянности, использовала аргумент слабой подготовленности к войне тыла для оправдания своих действий на фронте. Видимо понимая, что этого недостаточно, была задействована вновь шпионская тема, принесшая на этот раз желаемый результат. Таким образом, действия авторитетного члена династии совпали с огромным желанием представителей общественности по смещению неугодного военного министра и преданию его суду.
Звенья одной цепи
По его же предложению, подходящим кандидатом на эту должность, для осуществления нового государственного курса на привлечение общественности к тесному сотрудничеству в целях мобилизации экономики, стал любимец либеральных кругов А.А. Поливанов, имеющий богатый опыт взаимодействия с депутатами Государственной Думы. И на этом посту он всячески старался угодить мнению общественности в ущерб государственным интересам.
Председательствуя в Особом совещании по обороне, допускал свободное обсуждение политических вопросов и критику в адрес правительства. Кроме того, своим молчаливым соглашательством не препятствовал революционной деятельности развернутой Центральным Военно-промышленным комитетом (ЦВПК) под руководством А.И. Гучкова.
В его структуре была образована Рабочая группа, состоящая в основном из меньшевиков «оборонцев», которая на первом заседании приняла декларацию, составленную центральным комитетом социал-демократической партии и направленную против существующего строя. Сам же председатель ЦВПК использовал свое положение, дающее возможность общения с военачальниками на фронтах, для вовлечения их в совершение государственного переворота.
После его совершения, уже он оказался на вершине военной власти, а генерал, перешел в подчинение к штатскому Военному и морскому министру и стал претворять в жизнь губительную для существования армии демократизацию, возглавив Особую комиссию по реорганизации армии на демократических началах и комиссию по улучшению быта военных чинов.
Точное определение его деятельности в этот период даст А.П. Деникин: «Ни один будущий историк русской армии не сможет пройти мимо поливановской комиссии — этого рокового учреждения, печать которого лежит решительно на всех мероприятиях, погубивших армию. С невероятным цинизмом, граничащим с изменой Родине, это учреждение, в состав которого входило много генералов и офицеров, назначенных военным министром, шаг за шагом, день за днем проводило тлетворные идеи и разрушало разумные устои военного строя».
Вышедшая из этой комиссии, так называемая, «Декларация прав солдата», подписанная уже новым министром А.Ф. Керенским, разлагала армию, подрывала ее боевую готовность, лишала возможности завершить войну победой и приближала конец Временного правительства.
Осуществляемая Временным правительством демократизация армии, вполне устраивала Российскую социал-демократию, которая руководствуясь программным требованием партии о замене постоянного войска всеобщим вооружением народа, была заинтересована не в повышении боевой и мобилизационной готовности армии и флота, а их ослаблении и переформатировании с поддержки существующего государственного строя на его свержение.
В этих целях ее фракция еще в Государственной Думе второго созыва внесла предложение отвергнуть целиком бюджет и призывной контингент. На закрытом заседании 16 апреля 1907 года депутат большевик Г.А. Алексинский заявил, что бюджет государства, которое содержит постоянную армию, суд и полицию, как орудие угнетения народа, не может вотироваться социал-демократией. Меньшевик А.Г. Зурабов в мрачных тонах описал солдатскую службу, сравнивая ее с тюрьмой. По его мнению, поддержанием железной воинской дисциплины из солдата делают раба. Грубые окрики, тыканье, лишение свободы доводит его до рабского состояния. И в заключение недопустимо оскорбительно отозвался о русской армии.
На первом, после начала мировой войны, заседании Думы 26 июля 1914 года депутат меньшевик В.И. Хаустов заявил, что сознательный пролетариат воюющих стран не мог помешать возникновению войны, но он найдет средства для ее прекращения.
Через три месяца после ее начала программным лозунгом Центрального Комитета Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, опубликованным в № 33 газеты «Социал-демократ» от 1 ноября 1914 года становится превращение современной империалистической войны в гражданскую войну (Статья «Война и Российская социал-демократия»).
В № 43 от 26 июля 1915 года этой газеты пролетариату России предлагается уже революционная тактика содействия поражению своего правительства (Статья «О поражении своего правительства в империалистической войне»).
Не национальный интерес
В развернувшейся борьбе за армию общественность победила. Под ее давлением от руководства обороной страны был отстранен генерал, несмотря на просчет, сделавший для вооруженных сил несравненно больше полезного, чем его предшественник, а также великий князь, пытавший руководить обороной, ни за что не отвечая. В условиях военного времени и тяжелого положения на фронте это вряд ли было безумием исполнителей, скорее, воплощением их преступного замысла.
Представители либеральной общественности сумели убедить ряд крупных военачальников поддержать отречение Царя, после чего стали во главе армии, но сами, оказавшись под влиянием более радикальной части общества, требовавшей внедрения демократических принципов в консервативную армейскую действительность, развалили ее.
Как будто обстоятельства непреодолимой силы вели армию к гибели. Общественность хотела перемен. Их желали представители династии и либеральная буржуазия, совершившие государственный переворот, генералы и офицеры, лившиеся монархического сознания, а также социал-демократия, мечтающая о мировой революции и желающая поражения своему правительству. Они получила все что хотели, но соответствовал ли государственный переворот, ликвидация армии и последующее поражение в мировой войне национальным интересам? Вряд-ли. Вместе с армией было разрушено народное единство страны, она была ввергнута в еще более жестокую и кровопролитную гражданскую войну, которая коснулась каждой семьи, как бы напоминая об ответственности за всеобщее заблуждение.
Литература: «Воспоминания. Мемуары», В.А. Сухомлинов; «Дело» полковника Мясоедова», К.Ф Шацилло; «Александр Иванович Гучков рассказывает»; стенограмма; «История Русской армии», А.А. Керсновский; «История моей жизни», А.Ф. Редигер; «Очерки русской смуты», А.И. Деникин; ПСС В. И. Ленин, т.26 и другие источники.
