На страницах ВО мы то и дело встречаем то истории про старообрядцев, являвшихся чуть ли не оплотом государственности и справедливости в России, то с измышлениями о миллионах убитых при крещении славян-язычников (интересно, а кто их тогда считал и как проводилась перепись убиенных?), то есть вопросы религии и посетителям, и авторам статей на сайте весьма интересны. Почему так, понятно. На планете Земля (так уж получилось!) у людей нет иного предназначения, как размножаться и умирать. Причем первое приносит нам удовольствие, а вот второе страдание. Естественно, что первого хотелось бы побольше, а вот второго чтобы не было совсем. И вот тут-то религия и предлагает нам путь спасения, то есть веру в бессмертие души и ее спасение в том случае, если человек во все это уверовал и стал последователем одной из религий. Однако всегда находились люди, искавшие особые, «более верные» пути к спасению, отличные от официально принятых и одобряемых церковью. Их считали еретиками и преследовали, однако они тоже искали спасения, хотя и по-своему. И было таких ересей очень много, однако, пожалуй, самой необычной среди них была ересь борборитов.



Собор Святой Софии в Киеве, где среди прочих святых изображен Епипфаний Кипрский (310 – 403 гг.)

Впрочем, называли их по-разному в разных местах: стратиотиками, закхеями, фивионитами, барбелитами, а еще коддианами и борборитами. Причем два последних названия по-настоящему «говорящие». Первым обозначались люди, с которыми бы никто не захотел бы возлечь за столом во время еды, а второе переводится просто как «навозники»). Но название – названием. А вот в чем заключалась суть этого учения? Ну, прежде всего, это тоже было… христианство, поскольку борбориты верили в Христа. И тем не менее они были прокляты церковью, как еретики. Почему и чем именно официальной церкви они не угодили?

Обличитель Епифаний

К сожалению, единственный источник, который более или менее подробно сообщает об этих давно канувших в Лету древних мистиках из далекого прошлого, это труды некоего Епифания Кипрского, известного в IV веке своими обличениями еретиков. Вот и борборитам (хотя было бы вернее называть их барбелитами) тоже досталось от него «на орехи». Причем интересно, что сам Епифаний по происхождению был финикийцем, и первоначально принял иудаизм, и только лишь затем обратился в христианскую веру. Как и подобает всякому уверовавшему неофиту, он постарался как можно скорее избавиться от доставшегося ему наследства и отправился на поиски истины – то есть принялся скитаться по Египту и Палестине и общаться с людьми, которые в свою очередь занимались точно такими же поисками, считая свое занятие богоугодным делом.

В странствованиях по свету он и встретил гностиков-барбелитов. Причем не просто встретил, но и вступил с ними в богословский спор. Однако своими заявлениями, а главное, делами, они ввели его душу в такое смущение, что впоследствии уже став епископом Саламина, то есть 30 лет спустя, он все еще никак не мог позабыть о встрече с ними. К этому времени Епифаний в своих трудах заклеймил уже не одну секту еретиков, его едва не убили язычники-парсы, проповедуя аравийским бедуинам, он также чуть было не погиб, однако лишь этих безобидных и немного насмешливых гностиков, давших ему ночлег и еду, почему-то так потом и не простил.

Причем для их обличения он подобрал самые жестокие и ядовитые слова, какие из уст епископа вроде бы как не ожидаешь и услышать. Он написал сочинение «Панарион» (в переводе с греческого «ларец с лекарствами») и в нем заклеймил сразу несколько десятков различных еретических учений, причем как христианских, так даже и дохристианских. И вот там же досталось и барбелитам. Очевидно, что в юности ему хотелось веры, которая была бы основана не только на самой вере, но и на знании, а когда ему такое знание предложили, он ничего в нем не понял. А еще он, очевидно, очень сильно перепугался их обрядов, и мало того, что перепугался. Он посчитал, что впал в искушение и совершил грех. И этот ужас в душе перед содеянным (или не содеянным, но сильно на него подействовавшим!) остался в его душе до самой старости, хотя собственно к учению барбелитов все это имело довольно малое отношение...


Епифаний Кипрский в Св. Софии.

Ритуалы, опасные для спасения души

Судя по описанию Епифания, мерзопакостнее этих людей и придумать было нельзя. Жены у них были общие, зато были они гостеприимны. И едва только гость их переступал через порог, как хозяин-барберит пожимал ему руку, «со щекотанием», то есть подавал тайный знак. Если тот тоже отвечал ему «щекотанием», то это означало, что он свой, а если нет, то хозяева сразу же понимали, что перед ними чужой. Гостя усаживали за стол и угощали отменной едой, включая вино и мясные блюда, «хотя сами и были бедны». Видимо, и сам Епифаний когда-то повелся на вкусную еду. Во всяком случае, он остался у барберитов и позднее смог описать их нравы и обычаи, а также религиозные воззрения, которые они ему, чужаку, почему-то раскрыли!

По его описанию, вместо того, чтобы плоть умерщвлять, барбелиты напротив, умащали свое тело маслами, содержали в чистоте, следили за ногтями и волосами, а также наряжались в красивую одежду. Никаких постов они не признавали, зато любили хорошо покушать во всякое время. В дни церковных праздников они трапезничали сообща, то есть праздники они признавали.

А вот после того, как трапеза завершалась, все на ней присутствовавшие предавались плотскому греху, являвшимся для барберитов актом сакрального значения, так как мужчины исторгали свое семя на тыльную сторону ладони, поднимали руки к небесам и говорили: «Приносим Тебе это приношение – тело Христово». Затем «это» под общую молитву все дружно поедали. Ну, а вместо «крови Христовой», ну, да, конечно, брали менструальную кровь. Согласно Епифанию, барбериты этот странный ритуал объясняли тем, что, мол, дерево жизни дает ежегодно двенадцать плодов, – а значит налицо связь этого ритуала с древними языческими обрядами жертвам семени богам плодородия и... известным женским ежемесячным циклом.

Дети, что появлялись в результате этих совокуплений, абортировались и предназначались для… жертвенной трапезы на праздник Пасхи – их приготовляли вместе с разными прочими мясными продуктами вместе с зеленью и специями и поедали во славу Христа... Ритуал, разумеется, совершенно дикий, не правда ли, однако он не более дик, чем лишение девственности при помощи каменного истукана или принесение в жертву богу Ваалу своих первенцев. Однако в Библии прямо указано, что Онан сливал семя на землю и Бог его за это убил, а тут люди творят даже хуже этого… Поистине они величайшие грешники!

Епифанию, скорее всего, тоже довелось участвовать в одной из этих оргий... Иначе бы он не пытался оправдываться ссылками на юность, неопытность и прикрываться развращенностью нравов... И к тому же он всячески порицал тех женщин, что пытались его тогда соблазнить. Он с гордостью при этом заявлял, что, хотя эти барбелитки и были очень даже соблазнительны и красивы, он перед ними устоял! Устоял, да, но потом, видно, втайне все же пожалел, что такого не попробовал. Упрекал он также барбелитов и за то, что они всеми способами противились деторождению (не в ритуальных целях), и что пастыри их грешили и содомией, и онанизмом.


Епифаний Кипрский на фреске в монастыре Грацаника в Косово.

Учение о числе восемь

Согласно Епифанию, барбелиты к основополагающим текстам своего учения относили оба Завета, а еще «Вопросы Марии», «Апокалипсис Адама», «Книгу Сета», «Книгу Нории», «Евангелие от Евы». Но особое возмущение у Епифания вызывали «Вопросы Марии», где использовался такой апокрифический текст Нагорной проповеди, в котором было повествование о совокуплении Христа с женщиной.

Мир, как считали барбериты, состоял из восьми (не трех, не семи, а почему-то именно восьми!) сфер иди небес. Первое небо принадлежало князю Иао, на втором – находился Сакпас, третьим правил Сет, на четвертом небе – Давид, на пятом – Элоай, шестое было отдано Ялдабаоту, седьмое – Саваофу, а вот на самом последнем – восьмом, находилась мать всего сущего Барбело, а еще Отец Всех, Бог Самоотец и… другой Христос, которого Мария не рожала. Он был только лишь «ею показан». Вот как!

Кроме того, барбелиты утверждали, что Иисус никогда не умирал на кресте и не был существом во плоти, а в мире появлялся в виде призрака. Душа усопшего может миновать всю эту череду разных небес, но только если она будет обладать определенным знанием. Ну, а если нет, то один из властителей материального мира пленит ее и вновь вернет к жизни на земле, но уже не в виде человека, а животного. Только посвященные могут этой жалкой участи избежать, для чего и нужны все вышеописанные обряды и к тому же исполнить их следует не менее 760 раз. В этом случае душа доберется до восьмого неба и окажется во владениях матери Барбело.

Интересно, что было у Барбело и другое имя – Тетраграмматон: что означало воду, воздух, огонь и землю (материю). Ну, а саму Барбело гностики-барбериты рассматривали как всеобщую мать и жизненную силу, отождествляемую ими с логосом-первоогнем, космическим «дыханием» и святым духом. То есть греческих философов они связали с культом природы, добавили древнеегипетский мистицизм, христианские мифы и получили… то, что получили!

Согласно их тексту «Пистис София», когда дух входит в вещество Барбело, архонты (начальники) семи эонов (или особых божественных эманаций) «примиряются с тайной света» и таким образом рождается Христос. При этом и правда, и мир при этом лобызают друг друга. Изображали Барбело в виде креста. Но это был крест, не имевший ничего общего с крестом голгофским. Здесь крест был символом рождения, а не орудием казни. Причем не просто рождения, а рождения в духе. То есть следовало продолжать себя не во плоти, а в духе. Иначе не спасешься!

Конечно, очень многое из того, что написал Епифаний, можно рассматривать и как клевету, и как обиду на соблазнявших его барбелитов. Многого в их учении он, видимо, просто не понял. Однако не только он один относился к ним негативно. Гностики-офиты тоже, например, называли учение барбелитов отвратительным (и ясно почему, ведь, по сути, они занимались самым настоящим трупоедством) и недостойным, и утверждали, что Высшие силы ни под каким видом не откроют своих тайн тому, кто ежемесячно не глотает кровь и сперму. То есть, и офиты, и барбелиты, хотя и читали одни и те же книги, и одинаково стремились к знанию, и были мистиками, но первым был омерзителен выбранный вторыми способ вечного возрождения, то есть поедание телесных извержений ради уподобления призрачному Христу! При этом они призывали людей избегать невежества и блуда, так как иначе не видать им никаких тайн света и не услышать божественных откровений.

Впрочем, достаточно трудно объяснять учение, от которого так мало всего осталось, практически ничего, кроме разве что весьма кратких комментариев офитов, да гневных обличений Епифания. Тем более что барбелитам приписывают и два очень красивых и совершенно не имеющих никакой сексуальной подоплеки текста – «Триморфик Протенония» – мистический космогонический текст, и «Апокриф от Иоанна».

В «Апокрифе от Иоанна» же раскрываются тайны, которые были открыты апостолу Иоанну Иисусом, которому тот явился после своего Воскресения. Если эти тексты принадлежат барбелитам, то получается, что они совершенно не стыкуются с их сакральными сексуальными обрядами, либо эти обряды следует рассматривать как-то иначе, но как… непонятно. Но как все это было на самом деле, пока что сказать из-за скудости фактов нельзя. Ну а сама ересь барберитов так и осталась в истории религии, как один из многих «путей спасения».