До 26 лет Николай Александрович в основном развлекался. Видимо, о том, что он скоро унаследует русский трон и ему придётся управлять величайшей империей в мире, в которой живёт 100-миллионный народ, он особо не думал. Расчёт был на то, что до этого момента ещё далеко. И для этого были все основания. Отцу Николая, государю Александру III, в 1894 году было всего 49 лет. Этот богатырь мог спокойно править ещё 20-25 лет, возможно, и больше. За это время Николай должен был приобщиться к государственным делам. Однако человек предполагает, а Бог располагает.
Весной император тяжело заболел. Врачи оказались бессильны. Пришлось задуматься об укреплении положения Николая. Для этого его решили остепенить — женить. Но здесь возникли проблемы. Принцесса Елена Французская, дочь графа Парижского, возражала против брака, не желала менять католическую религию на православие. Николай также был против. Попытка сосватать принцессу Маргариту Прусскую провалилась по этим же причинам. Маргарита отказывалась менять религию, а Николай решительно отказывался от этой партии.
Осталась ещё одна кандидатура — Гессен-Дармштадтская принцесса Алиса. Она была на четыре года младше Николая. Николай и Алиса впервые встретились, когда девочке было 12 лет. Спустя несколько лет Алиса снова появилась в столице Российской империи. По рассказам современников, Николай и Алиса симпатизировали друг другу. Николай сам писал в дневнике в 1889 году: «Моя мечта когда-либо жениться на Алисе». Однако, несмотря на свою красоту, Алиса не нравилась императрице и не произвела впечатления на петербургский свет. При дворе Алису прозвали «Гессенской мухой», и она без успеха вернулась в Дармштадт.
Однако болезнь Александра резко изменила ситуацию. Николая необходимо было женить. Родители в спешном порядке дали «добро» на брак с принцессой Алисой. И Алиса переехала в Крым, где доживал свои дни государь. Он ещё успел благословить молодых, и 20 октября 1894 года скончался.
Как уже отмечалось, Николай не был подготовлен к роли «хозяина земли Русской». Поэтому первоначально он решил опереться на братьев отца. Что, казалось бы, вполне естественно, но только при условии здравомыслящих и доброжелательных родственников. У царя Александра III было четыре брата. Старший из них, великий князь Владимир Александрович, командовал гвардией и одновременно был президентом академии художеств. Великий князь был любителем охоты, застолий, веселым человеком. Единственное, что он хорошо знал, — это балет, где его особенно привлекали красивые балерины.
Великий князь Алексей Александрович отвечал за морские дела, флот и считал себя великим флотоводцем. В реальности он предпочитал развлекаться на суше, желательно в Париже, также любил волочиться за женщинами. При нём флот оброс сомнительными подрядчиками, деньги разворовывались. В итоге его смело можно считать одним из ответственных за поражение России в Русско-японской войне. Великий князь Алексей не подготовил флот к современной войне, предпочитая праздную жизнь, а не упорный труд во благо Отечества.
Великий князь Сергей Александрович был генерал-губернатором Москвы. Он отличался упрямством и жесткостью. Великий князь был отчасти ответствен за катастрофу во время празднования коронации Николая II на Ходынском поле в 1896 году (проявил халатность во время организации праздника). Его в народе даже прозвали «князем Ходынским». Кроме того, у него были семейные проблемы, ходили слухи о его гомосексуальности. Дело кончилось тем, что жена после его гибели ушла в монастырь.
Самый младший, великий князь Павел Александрович, был всего на 8 лет старше Николая. Николай относился к нему с большой симпатией. У них было много общего. И неудивительно: он хорошо танцевал, пользовался успехом у женщин и беззаботная жизнь кавалерийского офицера его вполне удовлетворяла. Великий князь Павел долгое время не занимал ответственного поста. Его первая супруга, греческая принцесса, умерла в молодости, и во второй раз он женился на разведенной жене одного полковника. В результате он дважды нарушил традиции царской семьи. Великие князья не могли жениться на особах неравнородных, то есть не принадлежавших к владетельным домам Европы, а женщины, состоявшие в разводе, не имели права приезда ко двору. Великий князь должен был покинуть пределы России и переселиться в Париж. Вернулся он в Россию только во время Первой мировой войны и командовал гвардейским корпусом.
Таким образом, у Николая не оказалось хороших, разумных наставников, которые смогли бы скорректировать его деятельность на высшем посту в России. Более того, у каждого великого князя имелся свой круг, двор, приближенные, медики, «прорицатели» и «чудотворцы», которые тем или иным образом старались получить свою долю и оказать влияние на политику царя.
Свита самого царя заметно изменилась, но не в лучшую сторону. Окружение в основном подбиралось не по деловым качествам, по юношеским симпатиям. Сам Николай не терпел сильных личностей (отсюда конфликты с Витте и Столыпиным). В результате в свиту императора стали попадать люди с подмоченной репутацией и сомнительными деловыми качествами. В царском дворе появились колдуны, прорицатели и шарлатаны, выдавшие себя за святых. Здравомыслящие люди просто тонули в этом «болоте».
Таким образом, новому царю выпала тяжёлая доля. Основная масса простого народа жила в тяжелейших условиях, часто голодала, тогда как кучка «элиты» обогащалась, блаженствовала и прожигала жизнь. Финансы и экономика были в зависимости от Запада. В Европе назревала большая война, неспокойно было на Востоке. В народе росло стихийное недовольство, активно формировалась «пятая колонна», связанная с Западом.
Царь Николай мог стать спасителем империи, совершить коренную модернизацию России. Николай Александрович обладал неограниченной властью и неограниченными возможностями. В начале своего правления, благодаря своим предшественникам, он действительно был «хозяином России» и имел все возможности, чтобы подготовить империю к будущем тяжелым испытаниям. Но он этого сделать не смог, даже особо и не пытался. Николай Александрович предпочёл плыть по течению, надеясь на традиции, окружение.
Интересно, что современники Николая Александровича не дают ему положительных оценок. Нет их в воспоминаниях выдающего учёного-юриста, блестящего оратора и писателя А. Ф. Кони, ни в очерках публициста, гвардейца одного из полков в Царском Селе и близко наблюдавшего императора В. П. Обнинского, ни в мемуарах крупнейших политиков того времени С. Ю. Витте и М. В. Родзянко, ни в оценке британского дипломата Д. Бьюкенена, ни у других.
«Мои личные беседы с царем, — пишет А. Ф. Кони, — убеждают меня в том, что Николай II несомненно умный…» И тут же делает оговорку: «…если только не считать высшим развитием ума разум как способность обнимать всю совокупность явлений и условий, а не развивать только свою мысль в одном исключительном направлении». В каком направлении развивал свою мысль царь, Кони не уточнил. Но отметил: «Если считать безусловное подчинение жене и пребывание под её немецким башмаком семейным достоинством, то он им, конечно, обладал».
Беда была не только в ограниченности кругозора царя, но «и в отсутствии у него сердца, бросающемся в глаза в целом ряде его поступков», считал Кони. «Достаточно припомнить посещение им бала французского посольства в ужасный день Ходынки, когда по улицам Москвы громыхали телеги с пятью тысячами изуродованных трупов, погибших при возмутительной и непредусмотрительной организации праздника в его честь, и когда посол предлагал отложить этот бал», — писал он.
Когда Николаю посоветовали не ходить на бал в французском посольстве, он не согласился. «По его (Николая II) мнению, — вспоминал в своих мемуарах С. Ю. Витте, — эта катастрофа есть величайшее несчастье, но несчастье, которое не должно омрачать праздник коронации; ходынскую катастрофу надлежит в этом смысле игнорировать».
Такую черствость в отношении простого народа Николай Александрович показывал не раз. «Разве можно забыть, — отмечал Кони, — равнодушное попустительство еврейских погромов, жестокое отношение к ссыльным в Сибирь духоборам, которым как вегетарианцам на Севере грозила голодная смерть, о чём пламенно писал ему Лев Толстой. Можно ли, затем, забыть Японскую войну, самонадеянно предпринятую в защиту корыстных захватов, и посылку эскадры на явную гибель, несмотря на мольбы адмирала. И, наконец, нельзя простить ему трусливое бегство в Царское Село, сопровождаемое расстрелом безоружного рабочего населения 9 января 1905 года».
В современной России создают образ скромного, нравственного и интеллигентного монарха, фактически святого человека. Однако А. Ф. Кони, который лично встречался с последним императором и писал свои воспоминания ещё до революции, даёт Николаю совершенно иную характеристику: «Трусость и предательство прошли красной нитью через всё его царствование. Когда начинала шуметь буря общественного негодования и народных беспорядков, он начинал уступать поспешно и не последовательно, с трусливой готовностью — то уполномочивая Комитет министров на реформы, то обещая Совещательную Думу, то создавая Думу Законодательную в течение одного года. Чуждаясь независимых людей, замыкаясь от них в узком семейном кругу, занимаясь спиритизмом и гаданием, смотря на своих министров как на простых приказчиков, посвящая досужие часы стрелянию ворон в Царском Селе, скупо и редко жертвуя из своих личных средств во время народных бедствий, ничего не создавая для просвещения народа, поддерживая церковно-приходские школы и одарив Россию изобилием мощей, …тратя на это огромные народные деньги».
В итоге правление Николая — это череда трагедий и катастроф. Ходынка, Цусима, восстание на броненосце «Потёмкин», Кровавое воскресенье, Ленский расстрел и т. д. Две проигранные войны на Востоке и Западе. Две революции. Крах «Белой империи» и проекта Романовых. Геополитическая, военно-политическая и демографическая катастрофа, которая унесла жизни миллионов русских людей.
Высшим пиком «серости» правления Николая стала Великая война. Европа в огне и тонет в крови. Уже в ходе кампании 1914 года русская армия теряет 1 млн. человек убитыми, ранеными и пленными. «Пятая колонна» в империи (в основном представители правящей, политической и финансово-экономической верхушки России) действует совершенно открыто и безнаказанно, готовит революцию. Народное хозяйство, в том числе и из-за усилий «пятой колонны», разваливается. Растёт недовольство народных масс, ещё более угнетенных и обездоленных из-за войны: мобилизация миллионов мужиков, оторванных от хозяйства, проблемы в промышленности, сельском хозяйстве, начало продразверстки, нарушения в снабжении крупных городов, дезорганизация железных дорог (многие проблемы были во многом вызваны подрывными действиями «пятой колонны»). Начинаются стихийные протесты, войска и казаки разгоняют протестующих, стреляют в них.
Николай переезжает в Ставку. Что он делает? Находясь в главном штабе русской армии, государь любил совершать продолжительные прогулки, любуясь красотами природы. В теплую погоду катался на лодке. Таким образом, царь не только не подготовил страну, армию и тыл к жестокой войне, не сумел преодолеть экономическую отсталость и зависимость от Запада, но продолжает посвящать значительную часть времени праздности. Более того, он позволил втянуть Россию в войну с Германией, с которой у нас ранее были хорошие отношения и не было коренных противоречий.
Русская армия в этой войне, несмотря на свойственную русским беспримерную храбрость и самопожертвование, была обречена на поражение. Это была трагедия, в которую вверг народ Петербург. Войны с Германией (как раньше и с Японией) можно было избежать. Петербург и Берлин имели массу традиционных связей, точек соприкосновения. Однако Николай позволил стравить русских с немцами. При этом Россия ввязалась в войну не подготовленной. Кадровая русская армия была сильна. Но военно-техническое оснащение армии оставляло желать лучшего. Военная промышленность не могла снабдить войска всем необходимым, когда война затянулась и лихой «марш на Берлин» остался только в мечтах. Не хватало винтовок, патронов, орудий, снарядов, снаряжения. Железных дорог было мало, их плотность и пропускная способность не позволяли одновременно снабжать войска и крупные города. В результате маневренность и подвижность войск противника была в 4-5 раз выше русских. Германские и австро-венгерские войска оперативно перебрасывались с одного участка фронта на другой, и с запада на восток и обратно, а Русская Ставка сталкивалась здесь с неразрешимыми проблемами. Это не позволяло использовать численное преимущество во время наступательных операций и вовремя перебрасывать резервы и подкрепления с одного участка на другой.
Плохо дело обстояло с хозяйством. Хозяйственная разруха началась ещё до революции и гражданской войны. Финансово-экономическая и техническая зависимость от передовых западных держав негативно сказывалась на экономике России во время войны. За отсталость пришлось платить золотом, пытаясь возместить недостатки российской промышленности за счёт западных и японских поставок. Однако западные «союзники» не спешили помогать России. Золото брали, но приоритет отдавали собственным вооруженным силам. Перестраивали собственную экономику на военный лад, а от России требовали «пушечного мяса». При этом внутри России процветала коррупция и тотальное воровство. Промышленники, финансисты, купцы и общественно-«патриотические» деятели вовсю наваривались на войне.
Так, в «Докладе Петроградского охранного отделения особому отделу полиции. Октябрь 1916 года. Совершенно секретно», справедливо отмечалось: «Систематически нарастающее расстройство транспорта; безудержная вакханалия мародерства и хищений различного рода темных дельцов в разнообразных отраслях торговли, промышленной и общественно-политической жизни страны; бессистемные и взаимно-противоречивые распоряжения правительственной и местной администрации; недобросовестность второстепенных и низких агентов власти на местах и, как следствие всего вышеизложенного, неравномерное распределение продуктов питания и предметов первой необходимости, неимоверно прогрессирующая дороговизна и отсутствие источников и средств питания у голодающего в настоящее время населения — всё это определённо и категорически указывает на то, что грозный кризис уже назрел и неизбежно должен разрешиться в ту или иную сторону».
Далее отмечалось: «Экономическое положение массы, несмотря на огромное увеличение заработной платы, более, чем ужасно. В то время как заработная плата у массы поднялось всего на 50%, цены на все продукты возросли на 100-500 процентов. Если раньше обед (чайная) стоил 15-20 коп, то сейчас 1 р. 20 коп.; чай соответственно — 7 коп. и 35 коп.; сапоги — 5-6 руб. и 20-30 руб.; рубаха 75-90 коп. и 2 р. 50 коп. — 3 руб. и т. д.» «Даже в том случае, — сообщается далее в докладе, — если принять, что рабочий заработок повысился на 100%, то все же продукты повысились на 300 процентов».
«Страна отдана во власть мародерам, — говориться в докладе, — которые грабят и жмут без исключения. Правительство же как будто не видит этого и продолжает свою систему покровительства разным банкам, сомнительным дельцам и т. п. В начале войны казались дикими всякие слова о возможности революции в России, а ныне все уверены, что революция будет неизбежна».
Положение усугублялось бездарностью и пассивностью верховного командования. Уже длительное время в Российской империи процветала генерация «паркетных» генералов и адмиралов, «генералов мирного времени». Они хорошо служили в мирное время, умели пускать пыль в глаза и быстро двигались по карьерной лестнице. Однако во время войны демонстрировали пассивность, бездарность и отсутствие инициативы. Это хорошо проявилось во время Японской кампании, а затем в ходе Первой мировой.
Стоит также отметить наличие ряда глубоких противоречий в Российской империи, которые проявились ещё во время Первой русской революции. Крестьянская Россия не желала воевать, цели Петербурга были её не понятны. «Дарданеллы» для русского мужика не имели никакого значения. Не нужна была война и рабочим. Поляки, финны и евреи из-за ошибок национальной политики стали на путь сепаратизма и революции. Либеральная интеллигенция была пропитана революционным, прозападным духом. Консервативная, «черносотенная» часть общества была в упадке. Николай и правительство не поддержали традиционалистов, не дали им создать действенные, сильные структуры, которые бы в нужный момент выступили на защиту самодержавия и царя. Промышленники, банкиры и в целом буржуазная Россия хотела «свободы» от самодержавия. Значительная часть правящей верхушки также желала «милой Европы», ослабление монархии или даже республики.
Воевать в таких условиях было безумием, самоубийством. Тем не менее Николай II влез в войну и завяз в ней, не смог вовремя заключить сепаратный мир с Германией. Это было не легкомыслие, а преступление перед народом, за которую народ и сам Николай заплатили огромную цену.
Таким образом, ошибки Николая II были трагическими для империи и народа. Судя по всему, он не соответствовал своей эпохе, не понимая духа того времени. Он был обычным представителем правящей верхушки, а не личностью уровня Ивана Грозного или Петра I, который смог бы истовой верой и топором проложить путь в будущее, вытащить империю Романовых из того болота, в котором она увязала в конце XIX — начале XX вв. Это смогут сделать русские коммунисты во главе с Лениным и Сталиным.
Последний царь своими руками отчасти подготовил почву для революции. Он не смог создать «опричнину» и провести «великую чистку» образца 1937 года. Однако Николая Александровича нельзя упрекнуть в злонамеренности и сознательном предательстве. Он вместе с семьей разделил судьбу империи Романовых.
