Русско-польская война 1632–1634 гг. и неудача Шеина под Смоленском лишь увеличили и без того увесистый ком политических противоречий между Россией и Речью Посполитой. Поляки неплохо расширили свои территории за период Смутного времени, включая крупный город-крепость Смоленск, однако положение Польши к середине XVII столетия было далеко от стабильности. Получив нового короля с изрядным боевым опытом – Карла X Густава, – заинтересованно на своего южного соседа через Балтику смотрела Швеция.

Буря, разразившаяся на просторах Украины, не утихала, увлекая в той или иной мере всех окрестных соседей и прежде всего Россию. Борьба Богдана Хмельницкого и его сторонников приняла крайне ожесточенный и затяжной характер. Победы чередовались с поражениями и перемежались переговорами и соглашениями, заключив которые обе стороны с неистребимым упорством начинали готовиться к новым боям. Использование в качестве союзников крымских татар было для Хмельницкого делом хлопотным и опасным – подданные хана охотней занимались грабежом и мародерством, чем воевали. А после первых лет войны выяснилось, что ресурсов одной Гетманщины не хватит для противостояния все еще мощному государственному и военному аппарату Речи Посполитой. Пометавшись между геополитическими игроками, Хмельницкий ожидаемо обратился за помощью к русскому царю. Последовавший за этим длительный процесс переговоров, договоренностей, тайных и явных соглашений, большинство из которых вызывало острые дискуссии при царском дворе, привело Россию к долгой и напряженной войне с Польшей. Русской армии, обновленной реформами Алексея Михайловича, вновь пришлось встретиться лицом к лицу со старым противником, чьи знамена поистрепались, доспехи потускнели, но еще не была растрачена ни его сила, ни ставший уже притчей во языцех гонор. Эту армию поведет на войну новая генерация русских полководцев, чье детство и юность прошли на пепелищах Смуты, а молодости и зрелости бросила вызов неудачная война 1632–1634 гг. Одним из таких был Алексей Никитич Трубецкой.


Дорога на войну




Князь Трубецкой принадлежал к одному из ответвлений старого и весьма знатного рода Гедиминовичей – его основателем считается один из многочисленных внуков знаменитого великого литовского князя Гедимина – Корибут Олгердович, князь Трубчевский, Северский и Брянский, принимавший участие в Куликовской битве. Его потомки, князья Трубчевские, или Трубецкие, сохраняли свой удел вплоть до начала XVI столетия, когда перешли на московскую службу. Отец Алексея Трубецкого был боярином и занимал должность наместника Вологодского. О детстве князя нет сколько-нибудь достоверной информации, а первое упоминание о нем относится к 1618 году, как о стольнике при дворе. Это было стандартное начало карьеры выходцев из знатных семей, стремившихся добиться успеха на военном или административном поприще. Однако поначалу у князя было не все так просто – его старший брат Юрий во время Смуты воевал на стороне поляков, был конюшим Лжедмитрия II и в довершение всего, эмигрировав в Литву, принял католичество. Всесильный при дворе своего царственного сына, Михаила Федоровича, патриарх Филарет не сильно жаловал младшего брата изменника, по-видимому, сомневаясь в его лояльности. Поэтому Трубецкого, прослужившего при дворе около 10 лет, направили воеводой в далекий Тобольск, который тогда являлся административным центром Сибири.

В столицу он вернулся только через три года, в 1632 г., и получил назначение опять же воеводой, но уже в Астрахани. Место это было тогда горячим и отнюдь не скучным. Обострилась ситуация во взаимоотношениях с Ногайской ордой, беспокойно ворочались в Азове турки. В начале 40-х гг. в значительной степени ухудшаются отношения с Крымским ханством, в первую очередь из-за знаменитого Азовского сидения донских казаков. Большая турецкая армия Гуссейна-паши безуспешно осаждала Азов, а в Москве ждали возможного набега крымцев и войны с Османской империей. Трубецкого определяют на тульский участок южной границы и наделяют большими полномочиями. Несмотря на то, что Михаил Федорович, опасаясь возможных последствий в случае принятия предложения казаков взять Азов «под свою руку», осторожно отверг его, напряженность на южных границах сохранялась. В 1642 г. Алексея Трубецкого назначают большим воеводой вместо умершего князя Воротынского.

Со вступлением на престол нового государя – Алексея Михайловича – позиции воеводы только укрепились. Он стал приближенным боярина Бориса Морозова, известного не только своими весьма обширными землевладениями, но и в первую очередь тем, что он был воспитателем самого Алексея Михайловича. При такой поддержке карьера быстро мчит в гору, и в 1646 г. Трубецкой получил под свое командование полк личной охраны государя. Вскоре он замечен не только на военном поприще, но и за дипломатическими занятиями. В качестве доверенного лица царя он вел переговоры с послами многих иностранных государств: шведскими, польскими, английскими и даже персидскими. Он же принимал в 1648 г. посланников Богдана Хмельницкого, когда тот обратился к Москве за помощью. Очевидно, Трубецкой весьма неплохо показал себя в этих нелегких делах, поскольку в 1650 г. был жалован чином ближнего боярина и должностью начальника Казанского приказа. Однако период насыщенной, но все-таки пока мирной жизни подходил к концу – ширился конфликт внутри Речи Посполитой, и очень скоро стало понятно, что Россия не сможет избежать участия в нем.

Новая война со старым врагом



Вопреки мнению современной украинской «историографии», согласно которой все замыслы, стремления и даже сновидения русского царя были наполнены только непомерным желанием поглотить Украину вместе с Хмельницким и всеми казаками на закуску, в делах малороссийских осторожный царь был последователен и нетороплив. Совершенно очевидно, что в случае каких-то активных шагов, направленных на взятие в свое подданство бунтующей Гетманщины, война с Речью Посполитой станет неизбежной. Несмотря на свою относительную многочисленность, русская армия того периода при удовлетворительном количестве конницы испытывала недостаток в хорошо подготовленной пехоте, способной на равных сражаться с европейскими наемниками. Проблему в какой-то степени могли решить полки иноземного строя, часть которых успели сформировать к началу войны. За границей, в первую очередь в Голландии и Швеции, было сделано большое количество военных закупок – мушкетов и пороха, приглашены на службу различные специалисты. После долгих колебаний и обсуждений в октябре 1653 г. на Земском соборе было торжественно объявлено о взятии под царское подданство гетмана Хмельницкого с казачеством, землями и городами. Чтобы избежать традиционной волокиты выяснения, кто кого родовитее, и не повторять прежних ошибок, указом от 23 октября 1653 г. Алексей Михайлович местничество запретил.

Первая военная кампания ожидалась уже в следующем, 1654 году. Для войны с Речью Посполитой были подготовлены и развернуты три группировки русских войск. Северная под командованием В. П. Шереметьева насчитывала около 15 тыс. человек. Центральная, возглавляемая князем Я. К. Черкасским, – 42 тыс. человек. Южной, состоявшей примерно из 20 тысяч, командовал Алексей Трубецкой. Планом войны предусматривалось общее наступление всех трех армий – на Украине русским войскам должна была оказать всеобъемлющую поддержку армия Богдана Хмельницкого. Видя совершенную нешуточность ситуации для себя, польский сейм весной 1654 г. объявил «посполитое рушение», то есть общую мобилизацию. По приказу царя, активные мероприятия по подготовке к предстоящей войне начались еще осенью 1653 г. с тем расчетом, чтобы к концу весны войска были готовы выступить. Учитывая неудачный опыт предыдущей войны, когда Шеин оказался под стенами Смоленска без надлежащего количества орудий, первой в поход в феврале 1654 г. выступила из Москвы осадная артиллерия, двинувшись по зимнему пути.

С наступлением весны царь провел смотр армии, воеводы получили от него соответствующие приказания. Алексей Трубецкой со своей армией должен был в первой половине мая сосредоточить свои силы в Брянске, а потом начать наступление вглубь польской территории в направлении на Рославль. 26 апреля 1654 г. воевода покинул Москву и во главе своих полков выступил к Брянску. Сам Алексей Михайлович покинул столицу вместе с арьергардом войск Черкасского 18 мая.

К активным боевым действиям русская армия приступила в начале июня, перейдя польский и литовский рубеж. Поскольку главной первоначальной целью являлся Смоленск, Трубецкой должен был прикрывать с юга войско Черкасского, при котором находился сам государь. 27 июня Рославль был взят без боя, население города выражало искреннюю лояльность. 12 июля после ожесточенного сопротивления был взят Мстиславль, открывая дорогу к Днепру. Стремительное движение Трубецкого к этой важнейшей водной артерии спутало карты гетману Радзивиллу, который пытался помешать князю Черкасскому, осаждающему Смоленск. Гетман, южному флангу которого угрожали полки Трубецкого, вынужден был отступить.

Воевода получил от Алексея Михайловича новую вводную: теперь его целью должен был стать Борисов. Царь был настроен довольно бодро – начало кампании казалось удачным. После овладения Борисовым от Трубецкого требовалось, развивая успех, наступать на Минск и Брест. Очевидно, его оптимизм базировался на убеждении, что Богдан Хмельницкий, приободренный успехами на центральном театре войны, усилит свой натиск на поляков, а потом объединит свои силы с русскими. Обе армии – войско Трубецкого и казаки Хмельницкого – должны были соединиться в районе Луцка. Однако сам воевода считал для себя первоочередной задачей не движение навстречу крайне не торопливо продвигающемуся вперед гетману, который явно не успевал к означенным срокам, а разгром армии Радзивилла, все еще представлявшей значительную угрозу.

12 августа воевода взял Головчин, после чего организовал энергичное преследование польского войска. 14 августа Радзивилла наконец нагнали у селения Шепелевичи в 20 км от Борисова. Трубецкой наголову разбил поляков, были взяты многочисленные трофеи и пленные – одних только полковников пленено 12 человек. Сам Радзивилл, будучи раненным, еле ушел от преследователей. Разгром польско-литовской армии оказал влияние на весь ход кампании 1654 года – гарнизон Смоленска, видя, что помощи ему ждать неоткуда, вынужден был в сентябре капитулировать. Алексей Михайлович триумфально въехал в освобожденный от врага город.

Для Трубецкого сложились благоприятные условия осуществления рейда вглубь польской территории, но для начала требовалось обезопасить собственный тыл. Город Шклов на Днепре по-прежнему занимал сильный польский гарнизон, имелись контингенты и в других населенных пунктах и крепостях. В конце августа кавалерийские подразделения армии Трубецкого подошли к Шклову – на предложение о капитуляции гарнизон ответил отказом. Тогда было закономерно решено взять его штурмом. Затруднение состояло в отсутствии у Трубецкого тяжелой артиллерии. В ночь с 26 на 27 августа солдаты и стрельцы пошли на приступ, однако были отбиты со значительными потерями. Взять Шклов с ходу не удалось, и русские приступили к планомерной осаде. Специальные команды рыли шанцы и возводили батареи. Из тех пушек, что были в наличии, начали вести огонь по городу, кроме того Трубецкой приказал своим людям вести прицельную пальбу из ручного оружия. Под таким огневым давлением гарнизон счел за лучшее капитулировать, что и было сделано 31 августа.

Однако воинам Трубецкого приходилось бороться не только с противником. 26 августа войсками воеводы Черкасского был занят Могилев, и союзный отряд казаков под командованием Ивана Золотаренко начал заниматься планомерным разорением могилевского уезда, не упуская случая напасть даже на армейский обоз. Поскольку русский гарнизон Могилева был немногочисленным, Трубецкому приказали прислать людей для выполнения задач «военной полиции». Солдатам пришлось защищать крестьян от казачьего произвола, что вызвало бурную реакцию Золотаренко, напиравшего на трудности походной жизни и плохое снабжение. На этот выпад атаману указали, что провиант следует позаимствовать у поляков.

Тем временем Алексей Трубецкой продолжил очищение окрестных земель от поляков – в этом и заключалась его текущая задача. Теперь необходимо было взять крепость Дубровну на Днепре, являвшуюся важным стратегическим пунктом. Она запирала собой речной путь к Могилеву, Орше и другим городам, где уже стояли русские гарнизоны. Еще летом Дубровна была блокирована небольшим русским отрядом, однако у него не было сил для полноценного штурма. Теперь же этим польским опорным пунктом пришлось вплотную заняться Трубецкому. Для успешного овладения крепостью была прислана освободившаяся после взятия Смоленска тяжелая осадная артиллерия. Гарнизон пытался осуществлять вылазки, однако все они купировались действиями русской конницы. С возведенных батарей велся непрерывный обстрел, и 12 октября Дубровна сдалась. Условия капитуляции были для поляков тяжелыми: все они в качестве пленных отправлялись в Смоленск, вопрос о свободном выходе в Польшу даже не ставился. Сама же Дубровна 17 октября 1654 г. по приказу царя была предана огню.

Взятие в ноябре 1654 г. войсками Шереметьева Витебска подвело итог первому году войны, в результате которого русские войска освободили западнорусские и белорусские земли до Днепра включительно. Тут уже не было польских гарнизонов, а армия гетмана Радзивилла была разбита. Во многом Алексей Михайлович своими военными успехами был обязан деятельности Алексея Трубецкого – в результате его усилий была нейтрализована угроза успешному ведению осады Смоленска в лице войск литовского гетмана, много было сделано воеводой и для зачистки взятых под контроль территорий от поляков.

Наступал новый 1655 год, а вместе с ним – новая кампания. В ней русское командование планировало развить успех первого года войны. Однако у противной стороны тоже имелись соображения на этот счет. Когда Радзивилл, рассчитывая на реванш, начал концентрацию своих войск в районе Кайдана возле Минска, к нему подтянулся Ян Сапега с большой армией. Поляки рассчитывали нанести удар непосредственно зимой, когда часть русских войск, в частности поместные дворяне и «дети боярские» были распущены по домам. Воспользовавшись некоторой расслабленностью противника, поляки всерьез рассчитывали на крупный успех – вернуть чередой ударов потерянные в прошлом году территории. Первым воздействию армии Речи Посполитой должен был подвергнуться Новый Быхов – там квартировали казаки Ивана Золотаренко. Дальше планировалось выбить русских из Витебска и развить успех. В начале января 1655 г. Януш Радзивилл форсировал Березину, а 7 января Золотаренко уже слал срочные депеши царю, что Новый Быхов осажден «24 тысячами литвы». На самом деле у гетмана было людей вдвое меньше, однако они начали сноровисто окружать город. Обеспокоенный активностью противника, царь приказал срочно вернуть всех дворян и прочих находящихся на отдыхе «боярских детей» с зимних квартир обратно в действующую армию. Трубецкому было послано письмо с требованием скорейшего взятия ситуации под контроль. Воевода прибыл в Брянск во второй половине февраля, когда там уже полным ходом шло комплектование на зиму полков. На счастье русского командования, Радзивилл тоже не проявлял чудес прыткости и, протоптавшись под Новым Быховом почти две недели, выступил на Могилев.

В начале февраля польско-литовское войско подошло к стенам города, но встретило ожесточенное сопротивление. Получивший подкрепление гарнизон заставил противника увязнуть в кровопролитной и, самое главное, долгой осаде. Оборона Могилева продолжалась вплоть до начала мая – 1 числа этого месяца Радзивилл предпринял последний яростный штурм города, который осажденными был отбит. Свернув лагерь и уничтожив могилевский посад, поляки начали отступление к Березине. Зимнее наступление Речи Посполитой было сорвано мужеством защитников Могилева. Лишь на Украине под давлением огромной армии коронного гетмана Потоцкого Хмельницкий был вынужден отступить вплоть до Белой Церкви. До середины весны инициатива полностью перешла к русской армии.

В апреле 1655 г. царь прибыл в Смоленск, где начал готовиться к новой кампании. Всю зиму он провел в Вязьме, поскольку в Москве свирепствовала моровая язва. Наступление, как и в прошлом году, предполагалось развивать по трем направлениям, и за южное опять отвечал Алексей Трубецкой. Его армии ставилась задача глубоко проникнуть на территорию противника – к Слуцку и Бресту. Однако прежде необходимо было отбить у поляков Старый Быхов, последний сильно укрепленный город, удерживаемый поляками на Днепре. Выступление Трубецкого из Могилева было задержано недостаточным количеством находившегося там пороха. Осада Старого Быхова продолжалась целый месяц, и тут только до командования дошло, что Трубецкой лишь теряет время в затяжной осаде. 26 июля воевода получил приказание оставить под Старым Быховом заслон, а с остальными силами двигаться к Слуцку. Трубецкой наступал довольно быстро, что не могло не тревожить поляков.

2 августа 1655 г. в десяти километрах от Слуцка отряд польской кавалерии и немецких наемников попытался остановить русское войско, однако был разбит. Губернатору Слуцка было предложено сдаться, но тот, рассчитывая на сильный гарнизон и возможную помощь, отказался. Не тратя время на осаду и оставив под городом заслон, Трубецкой двинулся дальше. 26 августа 1655 г. у городка Тимковичи им был разгромлен еще один крупный польский отряд. Натолкнувшаяся на противника конница начала сражение, связав его боем, потом в дело с марша вступила пехота, довершив разгром. Воевода занял ряд небольших польских городков – теперь его целью являлся Брест.

Однако в крайне успешное течение русской кампании 1655 г. вмешался новый фактор: в войну против Речи Посполитой вступила Швеция во главе со своим королем Карлом Х Густавом. Из-за дипломатических препирательств со стороны Алексея Михайловича о совместных действиях против поляков договориться с Карлом X не удалось. И теперь шведы являлись не союзниками, а фактически конкурентами в захвате добычи. Поэтому, когда в ставку 20 сентября прибыли гонцы от Трубецкого с донесением о достигнутых успехах, им было велено передать воеводе приказ прекратить наступление против поляков и вернуться со своей армией к Могилеву. Конкуренция со стороны шведов была для царя более существенной угрозой, чем вроде бы надломленная после стольких военных неудач Польша. С Речью Посполитой было заключено перемирие, и Москва начала готовиться к войне с Карлом Х.

В Лифляндии и на Украине

Из нескольких группировок русских войск для боевых действий против Швеции, Трубецкой получил под командование самую северную, предназначенную для операций в Восточной Лифляндии, Ижорской земле и Карелии. 12 февраля 1656 г. Трубецкой был назначен большим воеводой в Новгород. Туда же были направлены большие обозы с боеприпасами и с различными материалами – в предстоящей кампании воеводе предстояло действовать отдельно от основных сил и решать самостоятельные задачи. В мае 1656 г. Россия объявила Швеции войну. В то время как главные силы занимались подготовкой к осаде Риги, Трубецкой и приданный ему в помощники Юрий Долгоруков подошли с армией к Юрьеву и осадили его. Пока шли осадные мероприятия, в рейды по Лифляндии были отправлены отряды конницы и казаков с приказом вредить и разорять вражеский тыл. 12 октября Юрьев был, наконец, взят. Шведы пытались оказать помощь осажденному городу, но спешивший на выручку отряд наемников был разбит. 2 ноября Трубецкому было велено прибыть в ставку.

Перемирие с Речью Посполитой становилось все более шатким. Противоречивая ситуация сложилась и на Украине, где гетман Богдан Хмельницкий активно вел переговоры как со шведской, так и с польской стороной. Но 27 июля 1657 г. он скончался, а 26 августа в Чигирине был избран новый гетман. Им стал генеральный писарь Иван Выговский. Ситуация усугубилась. Не всем нравился такой выбор, и из Сечи в Москву прибыли посланцы от кошевого атамана Якова Барабаша с просьбой прислать в войско ближнего человека и, созвав раду, избрать нового гетмана. Поскольку Выговский вел интенсивные переговоры с поляками и шведами, сигналы с Украины приходили все более тревожные, а весной 1658 г. там началась фактически гражданская война. Выговский вместе с приглашенными в качестве подельников крымскими татарами приступил к боевым действиям против лояльных Москве городов и местечек. В августе 1658 г. гетман вступил в Гадяче в открытые переговоры с поляками, в результате чего был подписан договор, согласно которому он становился вассалом польского короля и в обмен на это получал титул гетмана русского. Выговский был последовательным сторонником «евроинтеграции» и настаивал на создании триединого государства из Польши, Великого княжества Литовского и Великого княжества Русского. Надо ли говорить о том, что поляки, оказавшиеся в столь затруднительном положении между Россией и Швецией, могли пообещать все, что угодно. Торги с поляками, однако, не мешали многовекторному гетману уверять русского посла дьяка Василия Михайлова в своей самой искренней преданности царю.

Все это время Трубецкой находился в Москве и принял участие в начавшемся конфликте между Алексеем Михайловичем и патриархом Никоном. Всё же внешнеполитические проблемы давили не менее основательно, чем внутренние, и их тоже необходимо было решать. В столице ввиду возобновившихся боевых действий с Польшей были обеспокоены разбродом на Украине, и кто-то должен был навести там порядок. Этим «кто-то» и оказался Алексей Трубецкой. Ему было приказано отправиться в край хитроумных и чересчур гибких гетманов и взять ситуацию под контроль. Причем Алексей Михайлович дал четкие инструкции сначала уговаривать и только потом действовать силой оружия. Для облегчения миссии Трубецкому была выделена армия, в которой, по разным оценкам, было более 30 тыс. воинов и осадная артиллерия.

Конотоп

В конце января 1659 г. армия Трубецкого достигла Севска, затем прибыла в Путивль, где к ней присоединились дополнительные контингенты воеводы Григория Ромодановского и казаки атамана Ивана Беспалого, сохранившие верность Москве. Тут Трубецкой притупил к переговорам с Выговским, убеждая его отказаться от союза с Польшей. Хитромудрый гетман извивался, юлил, затягивая время и попутно договариваясь о помощи с крымским ханом Мехмедом IV Гиреем и со своими польскими покровителями. В бесполезном и неконструктивном уговаривании прошел целый месяц, пока, наконец, в конце марта 1659 г. Трубецкой не перешел от слов к делу.

На реке Сейм стояла важная крепость Конотоп, запиравшая путь вглубь украинских территорий. Там стоял с сильным гарнизоном полковник Гуляницкий, являющийся верным союзником Выговского. 19 апреля русская армия осадила Конотоп. Осада велась довольно неторопливо – очевидно, воевода рассчитывал, что присутствие многочисленной армии под стенами подействует на недавних союзников успокаивающе. Однако он ошибался, и подготовка к штурму началась только в июне. Из сооруженных осадных батарей начался обстрел Конотопа. Но гетман Выговский, усиленный прибывшей из Крыма татарской конницей, пришел Конотопу на выручку.

27 июня 1659 г. на рассвете гетман с частью своих конных сил напал на русский лагерь. В завязавшемся сражении обе стороны понесли потери, и атакующие вскоре начали отступать за реку Сосновку. Для погони за отходящими силами, которые ошибочно приняли за главные войска Выговского, был отряжен большой отряд дворянской конницы под командованием Семена Пожарского и Семена Львова. Увлекшись погоней, русские конники форсировали Сосновку, где их уже поджидали свежие казацкие сотни и многочисленные татары. Недавних преследователей обошли с флангов, и сеча скоро превратилась в бойню. По разным оценкам было убито от 5 до 7 тысяч конников. Немногим удалось спастись – татары и сторонники гетмана попытались на спинах бегущих ворваться в лагерь, однако были отбиты плотным огнем пехоты. Несмотря на потери, сражение под Конотопом не вышло за рамки болезненной, но все же тактической неудачи. Главные силы русской армии, ее обоз и артиллерия были сохранены.

Выговский и татары не ушли, а заняли позиции возле русского лагеря, периодически совершая на него набеги. Осада Конотопа в условиях близости многочисленного противника и перерезанных линий снабжения стала бессмысленной и была прекращена. Отходило войско Трубецкого в полном порядке – для защиты от вражеских кавалерийских атак были устроены «таборы» – подвижные заграждения из обозных телег. Под их прикрытием пехота открывала огонь по нападавшим, наиболее наглых отгоняла выезжавшая навстречу дворянская конница. Таким порядком русская армия достигла реки Сейм и переправилась через нее, используя те же телеги для предмостового укрепления. Вскоре она укрылась в Путивле. Выговский преследования не предпринял. Вскоре большая часть татар его покинули, и гетман был вынужден уйти к Белой Церкви, где стояли поляки. 1 ноября 1659 г. в присутствии Алексея Трубецкого, прибывшего из Путивля, в том же Переяславе была принята присяга нового гетмана Юрия Хмельницкого. Этот дипломатический успех воеводы был отмечен: 23 февраля 1660 г. в Москве в Золотой палате ему была пожалована бархатная шуба, дорогой золотой кубок и крупная денежная премия.

Дальнейшие годы воевода провел в Москве, был ближним боярином царя, вел интенсивные международные переговоры с иностранными послами. Будучи доверенным лицом государя, в 1672 году Алексей Трубецкой стал крестным отцом царского сына Петра, будущего императора, который осуществит, наконец, планы своего отца и деда. Крестный отец даровал крестнику свое родовое Трубчевское княжество, поскольку собственного потомства не имел.

Князь Алексей Никитич Трубецкой, оставив мирские дела, возобновил Чолнский Спасский монастырь, где принял иночество и завершил свой земной путь под именем инока Афанасия в 1680 году, подобно многим русским военачальникам, жившим и воевавшим задолго до него и после.