Первое дипломатическое соглашение между странами подписали вице-адмирал Евфимий Васильевич Путятин и Тосиакира Кавадзи. Это случилось 7 февраля (26 января по старому стилю).
Главной идеей договора из девяти статей было установление «постоянного мира и искренней дружбы между Россией и Японией». Для русских в Ниппон вводилась по существу консульская юрисдикция. Курильские острова к северу от Итурупа объявлялись российскими, в свою очередь Япония получила Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи, а Сахалин продолжал оставаться совместным нераздельным владением обеих стран.
Для русских кораблей открылись порты Симода, Хакодатэ, Нагасаки. Россия получала право учредить в них консульства, для нас устанавливался режим наибольшего благоприятствования в торговле.
Положение о совместном владении Сахалином было более выгодно России, продолжавшей активную колонизацию острова (Япония в то время не имела такой возможности из-за отсутствия флота).
Сегодня именно содержанием Симодского трактата и тем, что до 1946 года Итуруп, Кунашир, Шикотан и гряда Хабомаи всегда были японскими, Токио обосновывает свои претензии на так называемые северные территории. По мнению наших оппонентов, уже тогда, в середине XIX века, Россия признала принадлежность оспариваемых островов Южной Курильской гряды Японии и тем самым поставила точку в пограничном размежевании между двумя странами, не подлежащем пересмотру. Соглашению середины позапрошлого века придается такое большое значение, что дату его подписания наш восточный сосед с 1981 года отмечает как День северных территорий.
Почему в далеком 1855-м мы заключили этот трактат, пойдя на существенные уступки, что дало основание современным историкам сделать следующее заключение: в относящихся к середине XIX века договорах Японии с западными державами «другого такого примера обоюдного предоставления и установления равенства сторон не имеется». Правомерен и такой вопрос: что полтора столетия назад давало владение Курильскими островами?
Для России второй половины XIX века было важным расширение хозяйственных связей на Дальнем Востоке, прежде всего с Китаем и Кореей, ликвидация любой потенциальной угрозы торговле с этими странами, а ведь и Англия с Францией, и США плели интриги. Убеждали японцев в агрессивных намерениях Петербурга, да так, что те в итоге заподозрили Россию в двуличии, поскольку присутствие на Дальнем Востоке наших военных кораблей не подкреплялось наличием здесь гражданского флота. Цель интриг очевидна: иностранные державы видели стратегическое значение архипелага и хотели сами занять Сахалин и Курилы, что было возможно, окажись они под юрисдикцией слабой и зависимой на тот момент Японии.
В Петербурге хорошо представляли положение в Ниппон через своих посланников – графа Резанова, а позже – адмирала Путятина, образованнейших людей эпохи. Им было вполне по силам сделать объективный анализ страны пребывания. Из их отчетов известно, что Япония переживала крупные перемены, знаменовавшие конец феодализма и крушение политики изоляции от внешнего мира. Но Россия хотела видеть в островном соседе не врага, а друга, причем без принуждения, о чем и было указано в первых строках трактата: «Да будет отныне искренняя дружба и постоянный мир между Россией и Японией».
Но вскоре интриги Запада дали о себе знать. В нарушение Симодского трактата Япония начала активно заселять Сахалин, возникли споры.
Противоречия разрешились в 1875 году подписанием Санкт-Петербургского договора, по которому Россия уступала Японии Курильские острова в обмен на полноправное владение Сахалином.
Он, как известно, в предшествующий период оставался неразделенным. А значит, в принципе наши страны имеют опыт не только вражды, но и совместного использования территории.
Однако время и история диктуют новые императивы. Прежде всего появились международные акты и документы, определившие судьбу Сахалина и Курильских островов (Тегеран, Ялта, Потсдам), а затем Каирская декларация и Сан-Францисский мирный договор. Япония проиграла свою последнюю войну – это и есть отправная точка полемики о территориальном размежевании. Тем более что такие проблемы решаются не на исторической, а на юридической основе.
По мнению отечественных историков, рассматривать условия дореволюционных русско-японских договоров как основание для современного подхода неправильно. Согласно положениям международного права ни Япония, ни объединенная Германия не являются продолжателями субъектности довоенных государств, не обладают по отношению к ним континуитетом. Интересующиеся могут обратиться, например, к работам Наталии Нарочницкой.
Нынешняя Япония – послевоенное государство. Так что апелляции к Симодскому трактату могут иметь отношение к истории Страны восходящего солнца, но ни малейшего к сегодняшнему праву.
Кстати, Япония ранее демонстрировала приверженность к послевоенным императивам. При заключении мирного договора в Портсмуте в 1905 году Токио потребовал от Петербурга как контрибуцию остров Сахалин. Русская сторона заявила тогда, что это противоречит договору 1875 года. Что же ответили японцы? Что война перечеркивает все договоры. Лишь благодаря искусным дипломатическим маневрам нам удалось сохранить северную часть острова за собой, но Южный Сахалин отошел к Японии.
