215 лет назад, 12 (24) марта 1801 года, ночью в своем Михайловском замке в Петербурге был убит заговорщиками император Павел I. Павел Петрович был личностью странной и неоднозначной. Связь Павла с Мальтийским орденом (а значит и европейской скрытой иерархией) была известна. С другой стороны, русский император не укреплял власть скрытых западных структур в России, а, напротив, через них усиливал влияние империи в Средиземноморье. Нет сомнений, что разрыв с Австрией и Англией, и стратегический союз России и Франции, имел огромное геополитическое, стратегическое значение. Россия прекращала поставлять «пушечное мясо» для Вены и Лондона, разрывая порочный круг постоянных войн с Францией, которые не отвечали национальным интересам.

В результате Российская империя бросала вызов разбухшему от крови сотен народов и племен британскому пауку, который тогда претендовал на лидирующее положение в западном проекте. Союз России и ослабленной Франции мог ослабить власть Британии. За длительную историю России это была практически первая попытка прямого противостояния с Англией. Известно, что на протяжении столетий Британия продолжала политику древнего Рима – «разделяй, стравливай и властвуй». Британцы стравливали европейские и азиатские народы друг с другом, а сами пожинали плоды чужих побед. Так было и до Павла и после него, когда, к примеру, Англия стравила наполеоновскую Францию и Россию которые долгие годы в кровопролитных войнах губили своих лучших сынов, тратя ресурсы не на развитие, а на войну. Англия регулярно натравливала на Россию – Персию, Турцию, Швецию, Японию, а в XX столетии на пару с США дважды стравила две величайшие арийские нации – русских и германцев. Фактически это были братоубийственные войны (особенно с учётом того, что территории Германии и Австрии – это коренные земли славянорусов, а «немцы» - в значительной мере ассимилированные, утратившие язык и культуру - «немые» русы, славяне), которые сильно ослабили потенциал русской цивилизации и полностью соответствовали интересам хозяев Запада.

Павел Петрович ещё в начале XIX столетия первым поднял руку на западный чудовищный спрут – союз британской короны и интернационального капитала. Это был рыцарский поступок. Поход в Индию русских казаков был своего рода вызовом, брошенной Англии рыцарской перчаткой. И хозяева Запада ответили в стандартной для них манере – лучший из противников должен погибнуть. «Невидимая рука» хозяев Запада с помощью британского золота и местных прихлебателей сразила, казалось бы, всемогущего русского самодержца.

Правление Павла было искажено, сокрыто во мраке, на его могилу набросали много мусора. Организаторы убийства и их агентура и идеологическая периферия в России создали настолько мощное информационное прикрытие операции по ликвидации одного из самых разумных правителей России, что до сих пор большая часть обывателей считает Павла I «тираном», «деспотом», «самодуром», чуть ли не психически больным человеком. Был сочинён миф о «сумасшествии» Павла. В результате Павел оказался в ряду с такими правителями как Иван Грозный и Сталин, хотя именно в их правление вектор развития державы был наиболее приближен к интересам народа.

Его время ещё требует тщательного изучения. Однако, одно несомненно, русский император был настоящим рыцарем, обладал железной волей и непреклонной решимостью. Проживи он ещё 20-30 лет и Россия могла бы выйти к южным морям, иметь твердые позиции в Малой Азии, Средиземном море, Персии и Индии, а Наполеон никогда бы не дошёл до Москвы.

Основные вехи правления

Правильную оценку деятельности Павла дал русский историк В. О. Ключевский. Историк отмечал: «Собрав все анекдоты, подумаешь, что все это какая-то пестрая и довольно бессвязная сказка; между тем, в основе правительственной политики (императора Павла) внешней и внутренней, лежали серьезные помыслы и начала, заслуживающие наше полное сочувствие». Ключевский писал, что Павел Петрович был первым «противодворянским царем» этой эпохи, а «господство дворянства и господство, основанное на несправедливости, было больным местом русского общежития во вторую половину века». Руководящими побуждениями деятельности Павла было чувство порядка, дисциплины и равенства. Это был своего рода «рыцарь на троне», который пытался восстановить в империи порядок и социальную справедливость.

Павел бросил вызов деградировавшему российскому дворянству (особенно его столичной, придворной части), которое его предшественники освободили от обязательной службы. Павел пытался восстановить дисциплину, вдохнуть «рыцарский дух» в дворянство, отбросить роскошь. Права дворян были резко урезаны. Многих военных уволил – значительная их часть, имея чин и получая жалование, не служили совсем. Император увольнял за нерадивость и распущенность, за грубое обращение с солдатами срывал эполеты и ссылал в Сибирь.

Его отрицательное отношение к Екатерине II основывалось не только на личных переживаниях и трагедии гибели отца, но на образе действий, поведении матери-императрицы. По мнению Павла, Екатерины была только «дворянской царицей» и полностью зависела от дворянства. Это привело к искажению политической системы Российского царства. Вступив на престол, Павел Петрович решил положить в основу своей государственной деятельности не отвлеченные философские и политические идеи западных мыслителей и их российских подражателей, а интересы русского народа. Он стремился улучшить социально-политическое положение большинства своих подданных. Жалованная грамота дворянству от 1784 года, которая создавала привилегированное положение дворян не только в личных правах, но и в местном управлении, была отменена. Павел пытался сокрушить сословные привилегии, восстановить правду и законность в Российском государстве. Отсюда и указание, чтобы крепостные крестьяне присягали ему наравне с прочими сословиями Российской империи. Этим он показал, что они для него такие же подданные, как и помещики. Губернаторы получили указание следить за тем, как владельцы обращаются с крепостными и обо всех злоупотреблениях немедленно сообщать государю. В одном из окон Зимнего Дворца даже поставили железный ящик, в который каждый мог бросить жалобу или прошение. Этот «железный ящик» стал целым символом эпохи. Его страшились первые вельможи и сановники.

Понятно, что узкая группа высшей аристократии, привыкшая паразитировать на народе, этого простить государю не могла. Он стал её врагом. Высшие слои дворянства ожидали дальнейших привилегий, а не восстановления здоровой иерархии, порядка и законности. Они не желали служить, а хотели только пользоваться плодами своего высокого положения.

В апреле 1797 года был издан указ о престолонаследии и императорской фамилии, он был должен устранить «почву» дворцовых переворотов. Закон устранял вольную трактовку права на верховную власть, устранял первопричину смуты. Теперь престол мог быть наследован только по мужской линии: после смерти царя он переходил к старшему сыну или следующему по старшинству брату, если детей не было. Женщина могла занимать престол только при пресечении мужской линии.

Павел с большим уважением относился к крестьянству, понимая его значение для России. В своём Наставлении к детям он отмечал, что крестьянство содержит своими трудами все прочие части державы, поэтому оно «особого уважения достойно». В феврале 1797 года император Павел запретил продажу дворовых людей и крепостных без земли. Он запретил заставлять крестьян работать по праздникам. Казенные крестьяне получили самоуправление, по 15 десятин земли, им простили 7 млн. недоимок. Хлебная повинность, которая тяжелым грузом лежала на крестьянах, была заменена денежной. Чтобы удешевить цену на хлеб, государь приказал продавать его по специальным ценам из казенных хлебных магазинов. Цена на хлеб упала. Вышел указ об ограничении барщины (работ крестьян на дворян) тремя днями в неделю. Фактически это была первая попытка ограничить крепостное право. Исследователи отмечают, что эти указы вызвали большую благодарность у миллионов жителей России. Даже спустя столетие после убийства Павла крестьяне приходили поклониться гробнице народного царя и ставили ему свечи. Народ запомнил Павла как благодетеля, несмотря на всю краткость его правления. Понятно, что Павел успел сделать немного. Однако крестьянство (подавляющая часть населения России) за это короткое время получило больше, чем за всё долгое правление Екатерины II.

В сфере религии Павел Петрович также проявил себя терпимым и добрым человеком. Он прекратил преследования христиан-старообрядцев, которые, несмотря на тяжелые репрессии, сохраняли самобытность русского пути. В начале 1798 года в Нижегородской области, которая считалась центром старообрядчества, даже разрешили открыть свои церкви. Когда сгорел один из раскольничьих скитов на Керженце, старообрядцы попросили помощи у государя и получили её. Павел выделил пособие из своих личных средств. Было прекращено давление и на православную церковь, которую в XVIII веке превратили в «духовное министерство», придаток государства. Павел стал возвращать церкви отобранное имущество, имения. Частично вернули права и привилегии. В первую очередь это касалось монастырей.

Большое внимание Павел уделил финансовому положению империи. При императрице Екатерине II финансы были сильно расстроены. Слишком безрассудно расходовала российская императрица государственные средства на ненужные мероприятия праздничного, развлекательного характера и на своих фаворитов. Павел по-иному относился к государственным средствам. Государь считал государственные доходы богатством государства, а не личной казной царя. Расходы должны были соизмеряться приходам и использоваться по государственной надобности, чтобы не отягощать население. Бумажные деньги (их ввели из-за финансовых проблем) собрали и сожгли площади перед Зимним Дворцом. Всего сожгли бумажных денег на сумму более 5 млн. рублей. Для восстановления стоимости денег множество придворных серебряных сервизов и вещей переплавили и отчеканили монету. Стоимость денег восстановилась.

Павел ещё в то время задумался о западном информационном влиянии на русскую молодежь. Воспитание детей и молодежи определяло будущее страны. Весной 1800 года был запрещён ввоз в Россию некоторых западных книг. Запретили отправку за границу молодых людей для обучения в иностранных учебных заведениях. Это немедленно дало результаты. Увлечённость всем иностранным уменьшилась. Высшие круги общества стали переходить с французского языка на русский (тогда для высшего дворянства «родным» был французский).

Став главой Мальтийского ордена Павел отел решить две основные задачи. Во-первых, он понимал, что с вредоносными идеями нужно бороться тоже идеями, одной физической борьбы мало. Революционным идеям и масонству Павел решил противопоставить религиозно-политическую структуру, религиозно-светский орден, объединяющий лучшие силы Европы. В этом отношении Мальтийский орден, имеющий за плечами сотни лет тяжелой, героической борьбы с врагами христианской Европы, казался подходящей структурой. Русские ресурсы и возможности могли вывести орден на совершенно другой уровень. Русский император лелеял мысль сконцентрировать вокруг обновленного Мальтийского ордена все здоровые духовные и военные силы Европы без различия национальности и вероисповедания, чтобы подавить революционную силы, за которыми стояли хозяева западного проекта.

Во-вторых, принципы, положенные в основу Мальтийского ордена: строгое христианское благочестие, помощь ближним, защита справедливости с оружием в руках и безусловное послушание младших старшим (здоровая иерархия), а также рыцарский уклад и его мистически религиозное направление, полностью соответствовало мировоззрению императора. Павел хотел создать русский духовный орден, который сможет противостоять разложению, которое постепенно охватывало Европу. При Сталине об этой идее вспомнят, когда будут сравнивать большевиков с «орденом меченосцев», который должен будет переключиться на идеологическую и воспитательную работу (идею так и не успеют реализовать). Духовно-светский орден должен был послужить возрождению русского дворянства, его сути и одновременно привлечь к служению России лучших представителей из других сословий и социальных групп населения. Высшие круги дворянства духовно и интеллектуально были сильно испорчены и заражены различными западными идеями. Павел не был противником дворянства как такового. Но он хотел, чтобы дворянство не только считалось высшим и благородным сословием, но и было таковым. Необходимо было заставить следовать русских дворян идеалам рыцарства. Чтобы такие люди как Суворов, Ушаков, Лазарев, Корнилов и Нахимов были не исключением из правил, а типичными представителями «русского рыцарства». По сути, Павел планировал сформировать новую национальную элиту.

Развитие русской армии. Долгое время Павла критиковали за то, что он не смог оценить самобытность русской военной школы Румянцева и Суворова, закрывали глаза на его достижения и ввел прусские порядки. Однако это только часть правды. Подвергая Павла справедливой критике в сфере прусских порядков, одновременно забыли или сознательно скрыли то хорошее, что Павел сделал для армии.

Русская армия времен Румянцева, Потёмкина и Суворова коренным образом отличалась от европейских армий: это была национальная армия с высоким моральным духом, а не европейской бездушной дисциплиной, со стройной тактикой, с обучением солдат только тому, что им может пригодиться в походе и бою, удобной «потемкинской» формой». Однако нездоровая политическая и моральная атмосфера, которая царила в России времен эпохи дворцовых переворотов, не могла не оказать влияния на армию, особенно на нравы офицерства. Если в частях, которые непосредственно подчинялись Румянцеву и Суворову, царили настоящий воинский дух и жесткая дисциплина, то другие соединения были далеки от идеала. Воинский гений Суворова не был применен для преобразования всей армии, хотя это был бы разумный шаг. При Екатерине II Суворова не подпускали к решению важнейших вопросов организации военного дела. Александр Суворов был «палочкой выручалочкой», гениальным полководцем, которого использовали только для решения кризисных явлений — войны с турками, подавления волнений поляков. Бросили даже тушить пожар Пугачёвщины.

Мозг армии — генеральный штаб (его начальник тогда назывался генерал-квартирмейстер) был дезорганизован и был бессилен что-либо изменить. Главнокомандующие (местные старшие военные начальники) совершенно с ним не считались, полагаясь на свои связи при дворе. Значительная часть армии использовалась не по назначению — десятки тысяч солдат были растащены в качестве слуг и крепостных. Царило воровство. А в это время революционная французская армия одерживала победу за победой, активно продвигая талантливых командиров (в том числе и из простолюдинов) и воспитав целый ряд блестящих полководцев.

Поэтому не удивительно, что император Павел жестко взялся за наведение порядка в армии. В первый же день царствования император распустил старый Генштаб и на четвертый день сформировал его из новых людей. Затем началась «чистка» командования: в течение правления Павла в отставку отправили 7 фельдмаршалов, более 300 генералов и свыше 2000 штаб-офицеров и обер-офицеров. Массовое увольнение офицеров из армии пытались объяснить самодурством Павла. Однако действия Павла больше похожи на картину «чистки» армии при Сталине, когда большинство офицеров просто уволили за дисциплинарные проступки, пьянство, хулиганство, низкую квалификацию и т. д. Павел I провёл подобную чистку армии ещё на рубеже XVIII—XIX столетий. Он боролся с казнокрадством, нарушениями воинской дисциплины, превращением солдат в крепостных. Увольнял генералов и офицеров за то, что они не могли ответить на элементарные вопросы по военному делу. Увольнял офицеров за т. н. «длительные отпуска», дворяне числились в полках, но на самом деле в них отсутствовали. Чистили ряды от недорослей, детей, которых записывали в офицеры. С этого времени отпуск для офицеров и генералов не должен был превышать одного месяца в году. Павел, как и Петр I, требовал от дворян службы своему государству.

Большое внимание Павел оказал рядовому составу. Для офицеров была введена реальная дисциплинарная и уголовная ответственность за жизнь и здоровье солдат. Телесные наказания допускались только в крайних случаях, и особо оговаривалось, что они должны не калечить, а исправлять нерадивых солдат. Для нижних чинов ввели отпуска — 28 дней в году. Для нижних чинов ввели как предмет формы суконную шинель с рукавами для зимнего и холодного времени (до этого указания солдаты имели на все сезоны только мундир, под который надевали кто, что мог). Для караульных в зимнее время ввели овчинные шубы и валенки. Причем в караульной в караульном помещении валенок должно быть столько, сколько необходимо для того, чтобы каждая смена солдат надевала сухие валенки. Под страхом каторги Павел запретил делать удержания из солдатской зарплаты и вообще её не выдавать. Сами оклады и жалованья были увеличены. На солдат распространили награды орденами: за 20 лет беспорочной службы стали выдавать знаки св. Анны.

В каждом полку были учреждены лазареты. Лекарями в них могли быть только те лица, которые сдали экзамен в Медицинской коллегии. Царь ввел для отслуживших 25 лет солдат и отставленных от службы из-за увечий пенсии с содержанием их в инвалидных командах. Умерших и погибших солдат приказал хоронить с воинскими почестями, а за их могилами должны были присматривать инвалидные команды. Солдат запретили использовать в качестве рабочей силы в интересах командиров. Массовая постройка казарм стала избавлять армию от вредного влияния постоя.

Павел пытался остановить процесс превращения дворянства в социальных паразитов. Он пытался положить конец эпохе сибаритства и гедонизма. Павел всех офицеров заставил много и упорно работать, чтобы превратить армию в мощную боевую единицу. Понятно, что привыкшие к гедонизму представители аристократии просто возненавидели императора. Впоследствии многие из них постарались втоптать его имя в грязь.

Павловская муштра, это признавал и военный историк А. А. Керсновский («История русской армии»), «сильно подтянула блестящую, но распущенную армию, особенно же гвардию конца царствования Екатерины. Щеголям и сибаритам, манкировавшим своими обязанностями, смотревшими на службу как на приятную синекуру и считавшими, что «дело не медведь — в лес не убежит», дано понять (и почувствовать) что служба есть прежде всего служба… Порядок, отчетливость в «единообразии всюду были наведены образцовые».

Фёдор Ростопчин отмечал, что русская пехота в течение одного года сильно преобразилась. Он писал С. Воронцову: «Я видел ту (пехоту), которая стоила стольких трудов покойному прусскому королю (Фридриху Великому), и я уверяю Вас, что она уступила бы нашей». Историк Шильдер, написавший обширное исследование о Павле I и бывший о нём отрицательного мнения, всё же отметил: «Образ жизни гвардейских офицеров совершенно изменился». Они теперь не по театрам и обществам разъезжали, а с утра до вечера занимались военной учёбой.

Ещё один антигерой прозападной и либерально настроенной общественности — Аракчеев, в короткие сроки превратил русскую артиллерию в грозный род войск, который сыграет огромную роль в будущих победах русской армии. Надо сказать, что принципы организации артиллерии, заложенные Аракчеевым, просуществовали вплоть до Первой мировой войны (!).

Много сделал Павел и для развития военного и коммерческого флота. Ему Россия обязана покровительством торговому флоту, оказанием помощи сибирскому промышленнику Шелихову и основанием Российско-Американской Компании.

Понятно, что были и ошибки. Главной ошибкой Павла в военном строительстве было то, что реформируя русскую армию, государь взял в основу её переустройства не гениальные принципы Румянцева и Суворова, а лучшую европейскую систему — воинскую систему прусского короля Фридриха Великого. Видимо, это было связано с воспитанием русского монарха. Хотя Екатерина и не любила сына, но всё же постаралась воспитать и дать ему образование в европейском духе. Павел не стал любителем идей «просвещения» и атеистом, но всё же ему смогли внушить идею о превосходстве некоторых европейских порядков над русскими. Павел Петрович хорошо знал болезни русской армии эпохи дворцовых переворотов, когда только гений отдельных полководцев и несгибаемая стойкость, самопожертвование русских солдат спасли армию и государство от ряда военных катастроф. Поэтому армию Павел стал выстраивать на основе принципов прусского короля. Отсюда бессмысленная муштра, неудобные мундиры и штиблеты, косы, парики, пудра и прочие атрибуты русской армии эпохи Павла I. Если во внутренней политике Павел Петрович пытался вернуть Россию на традиционный исторический путь, то армию он пытался перестроить на прусский лад, что было ошибкой.

Таким образом, как видно из мероприятий царя, Павел старался исправить перекосы, которые появились в империи во время т. н. «золотого века» Екатерины II. Все они разумны и никаких следов «сумасшедшего тирана» не наблюдается. В целом в мероприятиях Павла просматривалась стройная и внутренне цельная система. Если бы Павел не был убит, Россия могла совершить серьёзный прорыв в развитии. Причем именно по «русскому пути», постепенно освобождаясь от западных пут, которые стесняли развитие России.

Вызов Англии

Павла Петровича часто обвиняют в том, что его внешняя политика была противоречива и непоследовательна. Мол, он стал разрушать достижения матери, метаться из стороны в сторону. Причину «непоследовательности» внешней политики Павла также видят в его «ненормальности». Однако это явный обман.

Будучи наследником престола, Павел совершал продолжительные путешествия по Европе и успел хорошо ознакомиться с политической ситуацией и интересами различных стран. Поэтому его внешняя политика отличалась трезвостью. Она была противоречивой только на первый взгляд. Павел был убеждённым врагом революционной Франции. И это было вполне разумно. Французская революция была проектом масонов и иллюминатов, которые шли по пути революционного преобразования Европы, разрушения прежних политических систем, религии, традиции и морали, вплоть до их полного сноса. По сути, это были предшественники революционеров-интернационалистов, которые после 1917 года устроили в России кровавую бойню, унесшую миллионы жизней русских людей. Что будет с революционной Европой, хорошо показывал пример Франции. В стране был устроен жесточайший террор. Людей тысячами расстреливали, отрубали головы и топили в баржах. При этом кучка спекулянтов и банкиров сказочно обогатилась. Этой кровавой вакханалии и финансово-экономическому разложению положила конец военная диктатура Наполеона.

Понятно, что с такой чумой необходимо было бороться. Причём лучше на дальних рубежах. Поэтому Павел стал союзником Австрии и Англии в борьбе с революционной Францией. Однако вскоре русский император понял, что Вена и Лондон хотят использовать русских солдат в качестве пушечного мяса и заботятся больше не столько о борьбе с Францией, сколько об использовании побед русских войск и флота в своих стратегических интересах. Бескорыстный порыв «императора-рыцаря», который желал блага всей Европе, был растоптан. Австрия за счёт русских побед желала укрепиться в Италии, а Англия — в Средиземноморье. К тому же т. н. «партнеры» интриговали против русской армии, что чуть не привело к её поражению. Только чудо, которое совершил со своими богатырями Александр Суворов, спасло русскую армию от поражения и плена. Кроме того, Лондон не спешил выполнять свои финансовые обязательства и захватил у французов Мальту, которая юридически принадлежала Российской империи, т. к. Павел был гроссмейстером Мальтийского ордена. Требования передать её России игнорировали и в итоге присоединили Мальту к Британской империи. То есть Лондон захватил формально наш остров, который мог стать русской стратегической базой в Средиземном море.

Естественно, что такие «партнеры» России были не нужны. Павел решил выйти из антифранцузской коалиции и вывести войска из Западной Европы. Была ещё одна важная причина, кроме вероломства союзников по коалиции, которая заставила Павла коренным образом пересмотреть свою внешнюю политику. Павел I внимательное изучал ситуацию во Франции и увидел, что молодой первый консул Французской республики Наполеон стремится к подавлению наиболее разрушительных последствий революции, установлению порядка и восстановлению монархии. Когда Наполеон разогнал Директорию, а затем — Совет Пятисот, стало очевидно, революции во Франции пришёл конец. Во Францию разрешили вернуться десяткам тысяч роялистов-эмигрантов. Страна постепенно возвращалась к традиционной для неё монархии, хоть и под властью другой династии. Дальнейшие события подтвердили этот вывод.

Наполеон был дальновидным человеком и также постоянно стремился наладить дружественные отношения с Россией. Он первым сделал шаг к примирению — сообщил, что желает отпустить на родину всех пленных русских солдат (около 6 тыс. человек). В результате Павел согласился на мир, чтобы вернуть Европе «тишину и покой». Это было разумное решение, так как с Францией у нас не было никаких серьёзных противоречий, к примеру, как векового антагонизма между Англией и Францией. В инструкции своему представителю во Франции графу Спренгпортену Павел писал: «Так как взаимно оба государства, Франция и Российская империя, находясь далеко друг от друга, никогда не смогут быть вынуждены вредить друг другу, то они могут, соединившись и постоянно поддерживая дружественные отношения, воспрепятствовать, чтобы другие своим стремлением к захватам и господству не могли повредить их интересам».

Дело шло к заключению российско-французского стратегического союза, направленного против Англии, Россия планировала нанести удар по «жемчужине» Британской колониальной империи – Индии, для этого направлялись полки войска Донского. Первоначально казаки должны были завоевать Хиву и Бухару, этим присоединив Среднюю Азию к Российской империи. Совместный русско-французский поход на Индию планировали совершить через Персию.

Почти одновременно русская дипломатия без особых усилий в декабре 1800 года заключила соглашения со Швецией и Данией о совместной борьбе против Англии. Так появилась Лига северных держав, имеющая антибританскую направленность. К союзу присоединилась и Пруссия. Против Англии была создана мощная коалиция. В Европе возник новый политический союз, который позволял изолировать Англию и пресечь её экспансию.

Таким образом, Россия бросала вызов Британской империи, которая претендовала роль «царя горы» на планете. Россия могла присоединить Среднюю Азию раньше, чем это в итоге произошло (при Александре II), выйти к Персидскому заливу и Индийскому океану. То есть Россия могла начать свой проект глобализации, создав альтернативу западному проекту.

Стоит отметить, что мнение Наполеона о походе в Индию и Павле полностью опровергает выдумки тем, кто старательно превращал русского императора в карикатуру, «дурачка на троне». Глупо обвинять Павла в «помешательстве», когда идея похода в Индию была наиболее любимым проектом Наполеона. Он даже мечтал возглавить объединенную русско-французскую армию, которая должна была выступить из Южной России. Видимо, полезнее посчитаться с авторитетом Наполеона, чем с выводами тех, кто обвинял Павла в сумасшествии, когда тот задумал поход в Индию. Наполеон с большим уважением относился к Павлу и говорил русском посланнику Спренгпортену: «Вместе с вашим повелителем мы изменим лицо мира». Узнав об убийстве Павла, Наполеон был в ярости, рушились его заветные мечты: «Они промахнулись по мне…, но попали в меня в Петербурге». Позже, уже в ссылке, французский император, вспоминая о гибели Павла, с которым он установил такие теплые отношения, всегда связывал эту трагедию и с именем английского посла.

Таким образом, Павел Петрович был великой исторической личностью, человеком, который всем сердцем радел за русское дело и старался принести благо народу и России. За это его оклеветали и очернили, как и многих других русских подвижников.