«Я поехал в Иран, думая, что буду иметь дело с руководством, которое не состоит из интеллектуалов. С ними будет легко, почти как с детьми… Сегодня без особого стыда могу признаться – «безграмотные» муллы играли с нами и американцами так, как играет кошка с мышкой. Нас обвели вокруг пальца. И это заслуживает уважения»…
Но обо всем по порядку.
Воины бородатые. С разной длиной бород.
В прошлом материале мы видели, что лица многих участников первого этапа революции 1978-1979 годов были безбородыми, а если растительность на них и встречалась, то она была оформлена в виде густых и черных бородок.
Примерно таких, что у Воинов, нанесших очередной хук (справа) по Америке.
Именно этих ребят с фотографии мир увидел через несколько месяцев после того, как 1 февраля 1979 г. в Тегеран из эмиграции во Франции вернулся обладатель седой бороды солидного размера — аятолла Р. Хомейни.
Безбородый правитель Ирана лицезреть такую бороду не захотел, и в конце 1978 года предпочел уйти – тихо, по-английски.
Большинство доблестных генералов, старательно готовившихся в течение пары десятков лет лучшими американскими советниками, бесславно гордо сдалось в плен восставшим массам.
1 апреля 1979 г. была официально провозглашена Исламская Республика Иран (ИРИ).
У захваченного американского посольства
Что касается ребят с аккуратными бородками, то именно они 4 ноября 1979 года нанесли Америке хук справа. Группа иранских студентов захватила американское посольство в иранской столице. 53 сотрудника посольства удерживались в качестве заложников в течение 444 дней..
Избиение Америки на этом не завершилось. Правда в следующем раунде она предпочла высечь отлупить себя сама.
А так все пафосно начиналось.
Удар Когтем Орла (теория)
Череда проигранных раундов (в сражениях с Воином Хрупким, Воинами-Комсомольцами, Воинами-Бородачами) сподвигла Америку в 1980 году на решительный шаг.
Гении ВСА взялись за работу и придумали план операции, от одного названия которой у Воинов Ирана душа в пятки должна была уйти. «Коготь Орла», — кто от такого не задрожит и не струсит.
План этот был прост, как пять копеек центов.
Группа коммандос, — «лучшие из лучших, умеющие безукоризненно действовать на пределе возможного» - преодолевает большое расстояние на самолетах и вертолетах, пересаживается на машины, затем снова на вертолеты, с которых десантируется на территорию захваченного иранцами американского посольства в центре Тегерана, разоружает охрану и увозит заложников. Победно помахав ручкой поверженным «дикарям». Это же элементарно, Ватсон Ватсон Джон (Картер).
Бравые ребята, им все по плечу
Тем более, что все коммандос – как на подбор, бородами и одеждой так замаскированы, что фиг отличишь от «дикарей».
Техобеспечение у них наилучшее, все со звучными названиями: «Геркулесы» (транспортные самолеты С-130, 6 штук), «Морские жеребцы» (вертолеты, 8 штук). Эвакуацию спецназовцев и заложников планировалось осуществить с помощью самых современных вертолетов RH-53D, которые должны приземлиться на территории посольства или на ближайший стадион. Планировалось, что огневую поддержку с воздуха будут оказывать три самолета АС-130, вооруженные скорострельными пушками…
Учения и тренировки проходили в пустынной местности в штате Юта, где природные условия и ландшафт схожи с пустыней Деште-Кевир. Консультировали участников спецы из западногерманской разведки, израильской «Моссад» и английской SAS (Special Air Service), цвет разведки стран Запада.
«А» упало, «Б» пропало (практика)
Да, да: базарить, и за базар отвечать это вещи разные составление планов и их претворение в жизнь – это два вида человеческой деятельности, друг на друга часто очень не похожие.
Согласно плану, — бравые ребята тренировались всю зиму и «довели свои действия до такого автоматизма, что могли выполнять их с закрытыми глазами».
А на практике, — они глаза открыли. И их, эти глаза, сразу запорошило хабубом. Так же просто нечестно, это запрещенные способы ведения войны: «лучшие из лучших» о хабубе слыхом не слыхивали.
Изменяющееся атмосферное давление в пустыне приводит к тому, что мельчайшие частицы песка поднимаются в воздух и висят в нем, иногда до высоты в несколько тысяч метров, образуя вертикальное облако. Хабуб вряд ли мог навредить большим самолетам, но мог оказаться (и оказался) проблемой как для вертолетов, так и для вертолетчиков.
Иранцы вообще непорядочными людьми оказались: взяли и проложили шоссе прямо около секретной площадки “DesertOne”, предназначавшейся для дозаправки самолетов и вертолетов. Ну, что с «дикарей» взять – они, оказывается и по пустыне ездят.
«Избранные», конечно, от такого разрыва шаблона просто обалдели: приземляются они в темноте на своей секретной базе, все из себя в приборах ночного видения, а им в глаза фары светят. Чуть пальбу от испуга испуга из-за иранской непорядочности не устроили. Но потом все-таки разобрались: фары принадлежали не бронетранспортерам, а мирному автобусу с 40 испуганными пассажирами-иранцами. Тех сразу мордами в песок, и звонок другу другу в Вашингтон. – Что делать, начальники ?
Начальники проблему обсуждали на самом высшем уровне – в Белом Доме. Бжезинский рассказал обо всем Картеру, и тот постановил, что единственное возможное решение – забрать пассажиров автобуса с собой на одном из “Геркулесов” и репатриировать их в Иран. Но только после окончания операции.
Мазохизм по-американски — самоампутация Когтя
Правда, когда операция закончилась, «лучшим из лучших» было не до пассажиров автобуса
Как только “Геркулес” приземлился, капитан Ишимото и его люди немедленно выкатили джип и мотоциклы. Они увидели, что по пустынной дороге удирает цистерна и пикап. “Дельта” не могла позволить увидавшим ее иранцам уйти.
Один из членов группы поняв, что цистерну не догнать, выпустил по ней противотанковую ракету. Поскольку он был профессионалом, ракета взорвалась, и цистерна взорвалась тоже. Один из находившихся в кабине иранцев успел выскочить и залезть в сопровождающий пикап, на котором и скрылся от преследователей.
Секретная американская база в сердце иранской пустыни была внезапно освещена как футбольный матч в пятницу вечером в родном Техасе. Солдаты поснимали приборы ночного видения – в них больше не было никакой надобности.
Но самое интересное началось после заправки.
… Сразу за одним из “Геркулесов”, готовившихся к вылету, с Дельта Форс на борту, стоял вертолет майора Шэфера, который только что заправился из того же самолета. К нему подошел диспетчер и велел убрать вертолет, чтобы дать возможность самолету маневрировать. У Шэфера было достаточно горючего, чтобы лететь к авианосцу, но руководители воздушной операции хотели, чтобы сначала улетели “Геркулесы”.
Шэфер поднял свою машину метров на 10 над землей, с тем, чтобы дать возможность самолету развернуться. Лопасти его вента подняли густые клубы пыли. Шэфер сосредоточился на размытой фигуре диспетчера, и кроме нее ничего не видел. Чтобы уйти от облака пыли, поднятого Шэфером, диспетчер передвинулся к левому крылу “Геркулеса”. Шэфер не заметил этого передвижения, но инстинктивно продолжал держать нос вертолета направленным на фигуру диспетчера. И через некоторое время все лицезрели картину маслом.
На носу “Геркулеса”, как гигантская бабочка, покачивался «Морской жеребец». Потом раздался мощный взрыв. Он образовал огромный голубой шар над пустыней, а затем столб белого пламени высотой в 50 метров.
Бэквит находился на расстоянии 200 метров от объятого пламенем “Геркулеса”. Он в отчаянии бросился к самолету, в котором находился целый взвод Дельты.
Внутри “Геркулеса” командир подразделения Дельты, Фитч, почувствовал сильный удар. В самолете не было иллюминаторов, и он сначала подумал, что пилот запустил моторы. Внезапно он увидел в носу самолета искры и пламя. Он предположил, что Desert One атакован иранцами.
Команда “Геркулеса” попыталась открыть задний трап. Выход был блокирован стеной пламени. Единственным путем спасения была боковая дверь по правому борту, на расстоянии две трети от хвоста.
Командос Дельта были хорошо натренированы использовать именно эту дверь для парашютных прыжков, поэтому они покидали загорающийся самолет с завидной скоростью, прыгая с высоты около 3 метров.
Нескольких человек у соседних заправщиков посшибало взрывной волной.
Внутри самолета десантники, крича “Драпай!”, бежали по неустойчивой, как надувной матрас, гигантской полупустой диафрагме от горючего.
Одним из последних из “Геркулеса”, в горящем летном костюме, выбросился радиооператор самолета сержант Байерс. В этот момент внутри начали детонировать ракеты, гранаты и боеприпасы Дельты. В небо полетели, оставляя за собой дымные хвосты, зенитные ракеты FIM-43 Redeye. Последним из самолета был выброшен взрывной волной Джеймс МакКлейн. Он получил сильные ожоги.
Шэфер от удара при падении потерял сознание. Очнувшись, он увидел, что его второй пилот, Петти, уже успел выскочить наружу. Он вывалился из кабины вертолета на землю, сильно обожженный и полуслепой. Собрал остаток сил и успел отбежать на несколько десятков метров от самолета до того, как он взорвался.
Один из пилотов “Геркулеса” тоже успел уйти. Остальным повезло меньше. При взрыве погибли два пилота “Геркулеса”, два штурмана и еще один член экипажа. Также погибли три члена команды Шэфера, которые были с ним еще со времен войны во Вьетнаме.
Осколки от взорвавшегося “Геркулеса” изрикошетили четыре исправных вертолета. Три оставшихся “Геркулеса”, все еще частично наполненные авиационным топливом, начали разъезжаться в разных направлениях от места взрыва. Воздух был наполнен тяжелым запахом горящего бензина. На земле царил хаос. Десантники думали, что “Геркулесы” пытаются сбежать, бросив их, и останавливали самолеты.
Вертолетчики в суматохе побросали свои машины и принялись разбегаться куда глаза глядят. В кабинах остались секретные документы, карты, шифры, таблицы, новейшее оборудование, тысячные суммы в долларах и риалах. (Найденные на другой день иранцами секретные документы позволили им арестовать действовавших в стране агентов, уцелевшие же вертолеты были переданы иранским ВВС.)
В этой ситуации полковникам Беквиту и Кайлу ничего не оставалось делать, как отдать приказ убираться из проклятой пустыни: «Бросаем все, загружаемся на «Геркулесы» и сматываемся!». Бравые полковники даже не догадались уничтожить оставшиеся вертолеты. Операция «Орлиный коготь» обошлась Америке в 150 млн. долл. и в восемь погибших бравых ребят, — «лучших из лучших».
И боя не было, но техника — в хлам. А из 8 бравых ребят получились 200-е. Явно не Фениксы – из пепла не возродятся.
Пассажиров иранского автобуса было решено оставить на месте. Коммандос предварительно перерезали провода в двигателе автобуса и объяснили иранцам, что оставляют несколько снайперов – на всякий случай, чтобы те не двигались до утра. Трупы погибших пилотов были оставлены – огонь еще не утих.
Ушам, глазам, ручкам шаловливым Америки — кирдык
— Многие считали, что удерживающие американских дипломатов — фанатики и сумасшедшие. Но это было не так. Там сумасшедших не было, а захват посольства — самое умное, что исламисты смогли сделать.
В течение 444 дней удерживания американских дипломатов новые иранские власти смогли выявить и разгромить всю американскую резидентуру. Сначала по бумагам из посольства, потом — допросами, еще позже — анализом того, кто и как с захваченными и удерживающими их пытается установить связь.
За 444 дня иранские власти разгромили одну из мощнейших ячеек ЦРУ в мире, созданных в течение 25 лет. Тегеран был базой ЦРУ в Заливе, тут планировались операции по всему региону, на Управление работали тысячи людей. Это была, условно говоря, вторая штаб-квартира ЦРУ.
За 444 дня иранцы стерли с лица земли то, что создавалось годами. Это была великая контрразведывательная операция, аналогов которой нет в мире ((с) — Шебаршин)…
Здесь следует добавить, что в числе стертого с лица земли были и установленные на границе с Советским Союзом мощные станции электронного наблюдения США (примерно такие, как станция на Кубе, в Лурдесе). Пустячок, а приятно 
Бронепоезд на запасном пут
А вот, — что касается того, как СССР «вокруг пальца обвели».
Дело в том, что даже многие иранцы — представители светской оппозиции – считали, что фигурой Хомейни можно воспользоваться как тараном для сокрушения режима, а потому убрать эту фигуру с политической доски.
Многие члены нашего руководства и разведсообщества также считали, что муллы к власти в Иране пришли ненадолго.
К таким людям относился и Леонид Шебаршин, отправленный в Тегеран резидентом в конце 1978 года.
Правда, как оказалось, Андропов было по этому вопросу другого мнения. Вот что рассказывает о его напутствии перед отправкой в Тегеран Шебаршин:
— Я был удивлен, так как председатель КГБ почти никогда лично не инструктировал глав резидентур. Он пригласил меня сесть и спросил:
«Какими вы видите наши дальнейшие шаги в Иране?»
Я, как советский человек и специалист по региону, ответил:
«Юрий Владимирович! Я считаю, что Исламская революция в Иране — промежуточное событие. Она должна перерасти в революцию коммунистическую, и поэтому мы будем активно поддерживать наших друзей из Иранской коммунистической партии «Туде«.
Юрий Владимирович внимательно посмотрел на меня и сказал:
«Может быть, вы и правы, но я думаю иначе. Точнее, я уверен, что все будет иначе. У меня есть уверенность, что муллы пришли надолго, очень надолго. Для нас это неплохо, так как американцев они любят еще меньше, чем нас. Так что запомните: ваша задача — работать там со знанием, что никакой коммунистической революции там не будет. Это должно отразиться и на ваших отношениях с «Туде«.
Я был удивлен, так как то, что говорил Андропов, противоречило тому, что думали мы и наши специалисты по региону. Мы были уверены в силе «Туде», мы хорошо знали Иран. Но, как оказалось, Андропов, в отличие от нас, чувствовал ситуацию. Юрий Владимирович понимал, что главное для нас — не получить в лице Ирана друга, а сделать так, чтобы он не стал нам врагом. Жаль, что наша интервенция в Афганистан все испортила.
Так вот. Я поехал в Иран, зная, что буду иметь дело с руководством, которое не состоит из интеллектуалов. С ними будет легко, почти как с детьми. Так в самом начале и было, точнее, казалось. Но через год я увидел, что то, чего мы добились в отношениях с муллами, вовсе и не достижение. Добились они, а не мы, просто сделали так, чтобы мы думали, что они — глупые, а мы — умные. На деле все было наоборот. В Пакистане и Индии такого не было. Там для человека казаться глупым — почти оскорбление. В Иране все было по-другому: конечный результат был тем мерилом, которым надо было определять, кто умный, а кто нет.
А ведь я отлично знал персидскую историю. Но думал, что такая вот хитрость — свойство царей. А эти что? Муллы, многие из которых, кроме Корана, в жизни ничего не читали.
Оказалось, что дело не в царском происхождении, дело в культуре. Сегодня без особого стыда я могу признаться — безграмотные муллы играли с нами и американцами так, как играет кошка с мышкой. Нас обвели вокруг пальца. И это заслуживает уважения…
Стереотипы, сложившиеся в далеком прошлом, торопливые формулы, порожденные обманчивым блеском дутого величия последнего шаха, были никудышными ориентирами в потрясенном революцией Иране. На авансцену вышли силы, которые последние двадцать лет заграница просто не замечала, — шиитское духовенство и народ.
Беднейшая часть этого народа и сыграла роль бронепоезда, стоявшего у духовенства на запасном пути.
Толпа разрывает генерала САВАК
Как раз представители этого слоя иранского общества и помогли Хомейни расправиться не только со старой элитой, но и с недавними союзниками.
Ребята безбородые или с небольшими бородками, как этот представитель левых (то ли моджахед, то ли федаин), скоро почувствовали на себе мощь этого бронепоезда.
— …Я иду по площади Фирдоуси. Вот маленький жестяной киоск, окрашенный зеленой масляной краской. Киоск битком набит бумажной рухлядью — пожелтевшие растрепанные журналы, обрывки многоязычных книг, потускневшие плакаты. У вороха макулатуры слышу: «Ты русский». Я не отрицаю. «Я — Гриша из Ростова». — «Здорово, земляк! Какими судьбами в Тегеране?»
Гриша ухмыляется, загадочно говорит: «Через Шанхай пароходом. — И спрашивает в упор: — Когда придут наши?» — «Какие наши, куда придут?» «Сюда! Видишь, что здесь делаемся. Народ ждет, что придут наши и наведут порядок. Когда придут?».
Разговор не очень приятен. Гриша не вполне трезв, его компаньон продолжает улыбаться и разводить руками. Не хватает еще услышать в центре Тегерана: «А ты меня уважаешь?» или, что будет похуже, увидеть поблизости стражей порядка. Приятели — из сомнительных кругов русской эмиграции в Иране, знакомство с ними дипломату излишне, а их болтовня бесполезна.
Но откуда взялась мысль о приходе «наших»? Нет, не сам Гриша до этого додумался и не только осколки эмиграции поглядывают на Север. Наши доброжелатели, а их в Иране немало, тоже задают этот вопрос. Многие из них видят мир упрощенно, история начала века им кажется всего лишь вчерашним днем, и они недоумевают — разве не замечает Россия, что здесь гибнут ее друзья и крепнут враги, разве не могут перейти границу советские танки, чтобы от их грохота рассеялось черное наваждение, окутавшее страну?
Перемешались в умах иранцев прошлое с настоящим и будущим, реальность с призраками, здравый смысл с бредовыми фантазиями, а самое главное — никто понять не может, чем кончится вся эта смута, чьи еще жизни она унесет, кого казнит и кого помилует… ((с) — Шебаршин).
Источник: cont.ws.
Рейтинг публикации:
|
