430 лет назад наша страна оказалась на любопытном историческом перепутье. В конце 1583 г. она имела возможность не только превратиться в союзницу Англии, но даже и породниться с «Туманным Альбионом», соединиться с ним в душевном и трогательном альянсе правящих династий. Впрочем, если мы откроем исторические труды, как российские, так и зарубежные, и начнем изучать “английский узел”, завязавшийся вокруг Ивана Грозного, то вся эта история выглядит весьма странно. Настолько нелогично, что зашкаливает до абсурда.
Посудите сами: в 1582 г. Россия с немалым трудом сумела выпутаться из затяжной и кровопролитной войны с Польшей. Выиграла несколько сражений против шведов, но и с ними царь начал переговоры о мире. Наша страна крайне устала, ей требовалась передышка, а вдобавок широко разлилось восстание в Поволжье, спровоцированное крымской и турецкой агентурой. И вдруг одновременно с потугами обеспечить мир разворачивается обсуждение союза с англичанами – причем союза против тех же поляков и шведов!
Не лишним будет рассмотреть и другой аспект непонятного альянса. Иван Грозный был вполне счастлив с молодой супругой Марией Нагой, ждал рождения ребенка. Но… неожиданно начинаются переговоры о его возможном браке с англичанкой Мэри Гастингс! Которую он ни разу не видел и даже не представлял, что такая существует!
Ну и наконец, в это же самое время, когда возникают предложения о союзе и браке, царь… отбирает у англичан привилегию на беспошлинную торговлю! Устанавливает, что отныне они должны платить подати в русскую казну наравне с купцами всех остальных народов. Интересно, зачем, как вы думаете? Чтобы расположить британцев к любви и дружбе? В целом-то чепуха получается.
Однако эту чепуху следует дополнить еще рядом фактов. Союз с королевой Англии Елизаветой царь уже пробовал заключить в 1569 г. Но Грозный в полной мере убедился, как он писал Елизавете, что королева «государством не сама владеет», что все ключевые вопросы решают “мужики торговые” из парламента, которые только “ищут своих торговых прибытков”. К войне парламентские «торговые мужики» были абсолютно не расположены, а тем более к войне за русские интересы. Да и вообще Англия оказывалась сомнительной союзницей. В 1573 г. под давлением парламента, урезавшего субсидии, Елизавета совсем распустила армию, а военный флот свела до минимума в 40-50 кораблей.
Но, невзирая на это, Иван Грозный почему-то повторяет попытку создать коалицию! И повторяет не в тот момент, когда России приходилось труднее всего, когда и впрямь приходилось хвататься за любой шанс, а уже после войны. Причем попытка была заведомо бесперспективной! В период войны английские “торговые мужики” помогали не только русским, но и полякам, шведам, в частности, субсидировали Батория, получив за это право торговли польским хлебом. Записи переговоров показывают, что в Москве о таких связях хорошо знали…
Историки возятся с «английским узлом» уже несколько столетий, но до сих пор не сумели объяснить все эти несуразности и нестыковки. Наоборот, еще больше запутывают их, накручивая собственные домыслы. А может, надо просто поискать другой подход? Для начала давайте-ка оторвемся от России. Взглянем пошире – а что творилось в Европе? В Англии? Елизавета действительно правила не одна. Но власть ей приходилось делить не только с парламентом. Вокруг нее утвердилась группировка могущественных вельмож, которые в свое время возвели ее на престол. Это были так называемые “новые люди”, аристократы, политики, и одновременно крупные дельцы, соединившие и внешний, и внутренний курс правительства с выкачиванием собственных прибылей. «Новые люди» были весьма энергичными, среди них имелись талантливые деятели. Для нашей темы будет полезным обратить внимание на одного из них, министра иностранных дел Френсиса Уолсингема.
Сферы его компетенции отнюдь не ограничивалась дипломатией. Он сумел создать лучшую в тогдашнем мире систему разведки, прообраз «Интеллидженс сервис». Его спецслужбы утирали нос даже иезуитам. Рим и Испания очень активно вели против Англии тайные операции. Не теряли надежды осуществить переворот, вернуть страну в лоно католической церкви. Филипп II Испанский имел права на английский престол – как муж прежней королевы Марии Кровавой. Католики оказывали поддержку и другой претендентке на трон, шотландской королеве Марии Стюарт. Один за другим в Лондоне организовывались заговоры Ридольфи, Трокмортона, Бабингтона. Но Уолсингем имел своих агентов при различных европейских дворах, в церковных кругах, и обо всех заговорах узнавал, когда они только начинали формироваться. Брал их “под колпак”, позволял вобрать в себя побольше оппозиционеров, а потом арестовывал. Также Уолсингем заблаговременно узнавал о военных, политических планах других держав.
В описываемое время Иван Грозный обратился к Елизавете с просьбой прислать ему хорошего врача. Она откликнулась немедленно, летом 1581 г. в Россию прибыл лейб-медик Роберт Якоби с превосходными характеристиками – королева писала, что только ради “кровного брата” Ивана Васильевича уступила замечательного доктора, буквально от сердца оторвала. Подумайте-ка над вопросом: а мог ли Якоби не быть агентом Елизаветы и Уолсингема? Ни в коем случае! Он обязательно был их агентом. Представился уникальный шанс устроить своего человека прямо к царю! Только полные дураки упустили бы такую возможность. А кем-кем, но дураками англичане не были. И именно агент Якоби, целенаправленно посланный к государю, сразу же, с ходу, рассказывает Грозному про очаровательную племянницу королевы Мэри Гастингс (кстати, если рассказывал, значит, заранее готовился, русский язык изучил)…
Стоп! Данные поправочки ставят все на свои места. Это не царь хотел жениться на англичанке! Это англичане задумали его женить! Для них-то не стояло никакой проблемы, женат ли Иван Васильевич, какая по счету у него супруга. Ведь сама Елизавета была дочкой Генриха VIII, запросто менявшего надоевших жен или отправлявшего их на плаху. Подумаешь, какая мелочь, что женат? Очевидно, распутать “английский узел” до нынешнего времени мешала только инерция “устоявшихся” взглядов. Как только мы взглянем на “узел” с другой, британской стороны, он превращается в изящный “бантик”. Видны кончики, и стоит потянуть за них, он сам развязывается. Все оказывается очень даже простым, понятным и логичным…
Во-первых, план окрутить царя был актуальным как раз из-за того, что Грозный взялся урезать привилегии англичан (война кончилась, потребность в импорте свинца, олова, меди снизилась, почему бы не урезать?) Во-вторых, русские потеряли свой порт на Балтике, которым пользовались четверть века – Нарву. Голландские, немецкие, французские купцы, возившие туда свои товары, поплыли теперь в Белое море. Англичан это возмутило, прежде через Холмогоры торговали они одни, считали себя первооткрывателями северного пути и желали сохранить монополию. Ну а в-третьих, коснемся военного союза. Давайте-ка разберем реальную обстановку 1582-1584 гг. Кому он был нужен?…
Россия заключила мир со своими врагами, для нее кризисная ситуация миновала. Зато над Англией сгущались ох какие тучи! Она допекла всю Европу пиратством на морях. Допекла “экспортом революций”, поддерживая нидерландских повстанцев, французских гугенотов. В союз с Испанией вступили Рим, германский император, Венеция, Генуя, Франция. Еще в 1577 г. сводный брат Филиппа II талантливый полководец Хуан Австрийский разработал операцию по вторжению в Англию. А в 1580-81 годах Испания легко проглотила Португалию – один бросок армии Альбы на Лиссабон, и все было кончено. При этом испанский флот увеличился вдвое за счет португальского. Войны с британцами еще не было, но она начнется очень скоро – в 1585 г. Союз в данное время требовался вовсе не России, а Англии! Предложение поступило от нее! И очень желательным было скрепить союз браком, чтобы получилось попрочнее, чтобы жена влияла на царя.
Ивану Грозному подобный альянс был совершенно не нужен. Но и ссориться с англичанами он не хотел, торговля с ними была важна для России, в будущем могло понадобиться и военное сотрудничество. Поэтому царь “подыграл”. А блефовать в дипломатии он был большим мастером. Несколькими годами раньше он блестяще обвел вокруг пальца папу римского Григория XIII – изобразил, будто заинтересовался Флорентийской унией, и “святой отец” клюнул. Прекратил поддержку Батория, послал миссию Поссевино мирить Польшу с Россией, а потом привести к унии царя. Но как только мир был заключен, Иван Грозный сделал удивленное лицо: он вовсе не обещал папе менять веру. Ни слова не писал ему о соединении церквей! Он всего лишь упомянул о Флорентийском соборе: что когда-то таковой состоялся.
Теперь царь повел тонкую игру с англичанами. Летом 1582 г. в Лондон было направлено посольство Федора Писемского. Не для того, чтобы сватать и заключать союз, а только “посмотреть” предложенную невесту и поговорить о союзе. Кстати, сам этот факт свидетельствует, что Якоби приехал в Россию, имея официальные полномочия от королевы. Переданные через него предложения о сватовстве также были вполне официальными! Потому что снаряжать посольство на основании каких-то случайных высказываний было нелепо, это противоречило требованиям дипломатического этикета. Ну представьте, приедут послы и скажут – “мы от вашего врача узнали…” Какими глазами на них посмотрят? Мало ли что сболтнул доктор. В промежутке между прибытием Якоби к царю и отправкой посольства в Лондон переслаться с королевой письмами было невозможно – корабли из Холмогор в Англию ходили раз в год, в короткую северную навигацию. Значит, только лейб-медик мог провести предварительные переговоры, был уполномочен на них.
Но когда Писемский добрался до Лондона, случилась накладка. В Англии разразилась эпидемия оспы. На Западе это было обычным делом, европейцы жили в антисанитарных условиях, в тесноте городов эпидемии случались часто. Оспа наведывалась через каждые 5-10 лет. Но среди заболевших оказалась Мэри Гастингс. Между прочим, она была не такой уж сногсшибательной красавицей и не столь уж завидной невестой. Об этом говорит ее возраст – 30 лет. В XVI веке женщины считались совершеннолетними и выдавались замуж с 12 лет. Очевидно, Мэри имела некие изъяны, из-за которых засиделась в девках. А тут еще и оспа. Гастингс выжила, но лицо ее было основательно подпорчено.
Еще одним сюрпризом стала позиция русских. Она выглядит однозначной. Царь искал предлог отказать англичанам, но отказать хитро, чтобы вина лежала на них самих. Для этого поставил вопрос ребром. Союз? Прекрасно. Вот и назовите конкретно, какую помощь вы готовы предоставить против Польши и Швеции? Если не войсками, то деньгами?
Англичане опешили. Как – против Польши и Швеции? Вы же, мол, с ними помирились. Разумеется, они не случайно сделали свои предложения уже после того, как помирились. Им как раз и требовался такой союз, чтобы их самих ни к чему не обязывал, а только Россию. Но наши дипломаты твердо держались полученных от государя инструкций. Мало ли, что помирились? Вчера помирились, а завтра, глядишь, снова придется воевать. Кстати, когда мы определяем, что инициатива союза и сватовства исходила не от русских, и перечитываем под этим углом документы, то оказывается, что все записи переговоров, поведение сторон, четко ложится в данную струю. Ни одного противоречия!
Елизавета долго увиливала от показа “невесты”, тянула время, пока у племянницы заживут оспины и можно будет их припудрить. Показали ее лишь в мае 1583 г. Специально выбрали наилучшие условия, освещение – Писемский должен был разглядывать Мэри урывками, гуляя в саду навстречу друг другу. Даже Карамзин, изложивший историю “сватовства” крайне искаженно, должен был признать, что Елизавета “желала этого брака, желала и невеста”. О том же красноречиво говорят вопросы англичан – смогут ли дети Мэри наследовать престол? А в том, что дети будут, лондонские воротилы почему-то не сомневались (понадобится – сделаем). Чтобы повысить рейтинг Мэри, ее отцу, графу Гонтингдону, даже приписали титул “владетельного князя”, хотя в Англии такого титула отродясь не существовало.
Но королева закидывала и другие удочки. Иван Грозный, предлагая договор в тяжелом 1569 г.(когда на Россию наступали поляки, шведы, турки, а царю еще и грозил заговор знати), предусматривал пункт о взаимном предоставлении убежища монархам двух стран. Теперь Елизавета выражала удовольствие, что царь собирался “посетить Англию”, и говорила, что она тоже когда-нибудь желала бы увидеть Ивана Васильевича “собственными глазами”. Выспрашивала, спокойно ли нынче в России… Уже не царь, а королева считала нужным готовить себе убежище! Это была одна из главных целей всей затеи!
Ведь Елизавете и ее советникам даже бежать было некуда. Оборона Англии была проблематичной. По закону 1573 г. упраздненную армию должны были заменить отряды местного ополчения, но на поддержку собственного народа королеве рассчитывать не приходилось. Если бы испанцы высадились, население с радостью могло признать законным монархом Филиппа II. При нем и при его жене, Марии Кровавой, простые люди жили не в пример лучше, чем при Елизавете. Мария заслужила свое прозвище, казнив 2 тыс. оппозиционеров, но она держала в ежовых рукавицах знать и богачей, не позволяла им хищничать, пресекла огораживания, в ее правление не разорялось крестьянство, не вешали нищих и бродяг, не загоняли насильно бедноту в каторжные работные дома при мануфактурах. Все эти прелести принесли “новые люди”, окружавшие Елизавету. В случае поражения их ждал народный бунт и эшафот.
Переговоры с Писемским по всем пунктам зашли в полный тупик, но заинтересованность англичан была настолько велика, что они предприняли новую попытку добиться своего. В Россию отправилось посольство Джеронима Боуса. Оно приехало в Москву в октябре 1583 г. Здесь переговоры возглавили Никита Романович Захарьин, Богдан Бельский, Андрей Щелкалов. Первым делом они охладили англичан вопросом, хочет ли их “невеста” перекреститься в Православие? В ответ на требования монопольной торговли на Севере вывалили кучу претензий: как англичане взвинчивали цены, сбывали гнилые сукна, жульничали, как писали за рубежом гадости о России, как британские купцы помогали шведам и Баторию. Указали, что в нашей стране англичане гости, а не хозяева, вот и нечего диктовать свои условия – дескать, мы вам на себя “кабалы не давали”. Словом, еще раз четко обозначилось, что русских альянс абсолютно не интересовал.
Боус кипятился, несколько раз прерывал диалог с боярами и требовал личных встреч с царем. Что ж, Иван Грозный его принимал. От души разыгрывал перед ним “жениха”, только и мечтающего об англичанке. Очевидно, хорошо потешался при этом. Но и он не выдерживал, то и дело выходил из выбранной роли. Боус пробовал юлить насчет союза – мол, королева вовсе не имела в виду войну против Польши и Швеции, она со всеми в дружбе, и готова только мирить царя с его противниками. Иван Васильевич тут же поймал его: “Если главные мои враги – друзья королеве, то как я могу быть ее союзником?” Ну а если хочет мирить, пускай помирит. Но помирит таким образом, чтобы Баторий отдал русским Ливонию и Полоцк, а шведы – Нарву. Вывод царя был таков: Елизавета “хочет с нами быти в докончании (союзе) словом, а не делом”, и Боус приехал “с пустословием”.
А тут еще и Писемский доложил о “невесте” вовсе не в тех вежливых тонах, которые он употреблял в Англии. Боусу пришлось признать, что Мэри “слабого здоровья и не хороша лицом”. Но союз Лондону так требовался, так хотелось охмурить царя! Боус оправдывался плохим знанием русских обычаев, умолял не завершать на этом переговоры, продолжить их позже. Сообщил, что у Елизаветы имеются еще родственницы. И не одна, не две, а аж “до десяти девок”! Заверял, что следующее посольство привезет их портреты – выбирайте на любой вкус. Обещал, что Англия согласится вступить даже в союз против поляков, если ей дадут торговую монополию и освободят от пошлин…
Царь не отказывался. Хотите – давайте продолжим. Присылайте портреты своих девок. Полюбуемся. Готовьте проект союзного договора. Обсудим. Разумеется, дело кончилось ничем. Заключить договор против Польши и Швеции королеве ни за что бы не позволили “торговые мужики” из парламента. Они в данное время вовсю торговали польским хлебом. Причем Иван Грозный знал, что не позволят. А поползновения соблазнить царя прелестями англичанок оборвала его смерть.
Подтверждением особой миссии, которую выполнял во всей этой истории врач Якоби, служит его дальнейшее поведение. Он даже не пытался остаться в Москве, хотя иностранным докторам в России очень высоко платили. Как только царя не стало, он вместе с посольством Боуса выехал на родину. Его работа закончилась. Но миновало три года, Борис Годунов снова пошел на сближение с англичанами, вернул им право беспошлинной торговли, отнятое Иваном Грозным. И тут же в Москве появился Якоби! Но теперь он имел уже совсем иные рекомендации, величайшего специалиста по женским болезням – и был приставлен к царице Ирине Годуновой, через которую Борис осуществлял влияние на Федора Иоанновича. То есть, врач опять пристроился в ключевой точке информации и принятия решений.
Елизавете и ее приближенным не пришлось бежать и искать убежища в других странах. Испанская “Непобедимая армада” еще не начинала подготовку к вторжению, а разведка Уолсингема уже досконально сообщила о планах, портах сосредоточения, маршрутах. Нехватку армии и флота компенсировали пираты. Принялись долбить испанские корабли прямо в портах, продолжили в пути следования, не допустили к гаваням Фландрии, где армада должна была взять на борт десантные войска. Буря довершила разгром.
Что же касается “союза”, который желали навязать Ивану Грозному, то мы с вами можем судить о нем по “союзному” договору, заключенному в 1580 г. между Англией и Турцией. Альянс был именно таким, в какой британцам хотелось бы вовлечь Россию. Они не взяли на себя никаких конкретных обязательств, но за чисто декларативную “дружбу” получили огромные привилегии. Урвали монополию на левантийскую торговлю, устроились в Стамбуле, как у себя дома, окрутили и покупали взятками султанский двор, а в итоге откровенно сели туркам “на шею”, и выжить их не удалось вплоть до ХХ в.
