Возглавляя в советское время ЦК Компартии Латвийской ССР, Альфред Рубикс был одним из тех немногих, кто отказался покидать «тонущий корабль» и сохранил верность советским идеалам. Это потом обернулось для него шестью годами тюрьмы – то есть, он стал, фактически, первым политзаключённым в новой Латвии. Популярность, достигнутая в результате его несгибаемости, в 2009 году вознесла Рубикса в кресло европарламентария от Латвии в Брюсселе.
- Альфред Петрович, в последнее время часто высказываются предположения, что Евросоюз достиг пределов своего развития, а в ближайшем будущем его ожидают кризис и даже распад. Каково ваше отношение к подобным высказываниям?
- Считаю, что толки о гибели ЕС сильно преувеличены. Никакого его распада не произойдёт – во всяком случае, в ближайшее время. Данная организация будет существовать до тех пор, пока это будет выгодно экономикам крупнейших из государств, составляющих его. Хотя, конечно, Евросоюз станет меняться, и структурно, и идеологически. Нужно учитывать, что сейчас существует, фактически, Европа «двух скоростей» - экономически развитое «ядро» и бедная «периферия». Высокие чины в Брюсселе декларируют необходимость сглаживания данного неравенства. Однако, это не так просто, поскольку для развития бедных окраин необходимы огромные вложения. Не так-то легко выработать формулу развития, которая удовлетворяла бы всех – и богатых, и бедных. Опять же, сейчас всё чаще на повестку дня ставится задача по превращению ЕС в федерацию: об этом говорит, в частности, глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу. В своё время и «отцы» ЕС вроде Робера Шумана считали, что нужно создать экономический союз, потом монетарный, а затем и политический. Первые две задачи выполнены, сейчас настал момент по замене политической надстройке. Правда, пока что данная перспектива представляется довольно туманной – поскольку, национальные государства явно не готовы к собственному упразднению.
- А как вы оцениваете перспективы расширения ЕС за счёт принятия новых членов? Вот, например, Украина усиленно стремится войти…
- Принятие Украины в Евросоюз на повестке дня не стоит точно – для неё этот путь пока очень далёкий. Идут разговоры об Албании, которая может получить статус кандидата на вступление. Украина желает стать ассоциированным членом ЕС, но, как мне кажется, её вожди не продумали хорошенько последствия этого шага. Государство потеряет огромный российский рынок и связи с восточным регионом. Это отрицательнейшим образом скажется на сбыте украинских товаров – потому что Европу они способны заинтересовать лишь в минимальных объёмах. Зато Украина превратится в арену сбыта залежалой европейской продукции по демпинговым ценам – как это в своё время имело место в тех восточно-европейских государствах, что вошли в ЕС ранее. Украина и так может взаимодействовать с Евросоюзом в рамках Восточного партнёрства – но вступать в него было бы сейчас для неё не очень дальновидно.
- На ваш взгляд, маленькие страны имеют возможность эффективно защищать свои интересы, находясь в рамках столь огромного союза?
- Очевидность этой проблемы не составляла секрета ещё до того, как, например, в Евросоюз вступили государства нашего региона. Дальновидные люди напоминали, что вступать туда, принимая на себя обязательства по выполнению всех действующих в ЕС правил, следует только тем государствам, которые к этому заранее основательно подготовились. У нас же в Латвии тогда даже многие государственные лица с трудом разбирались в действующих в Евросоюзе законах и регулах, туманно представляли себе, с какими проблемами придётся столкнуться республике после вступления. Имевшийся опыт пребывания в Латвии в СССР совершенно не соответствовал общеевропейским реалиям. Однако, идеологические соображения пересилили чисто практические. В итоге, постигать все необходимые знания пришлось уже постфактум, что плачевным образом сказалось на экономике и демографической ситуации в нашей республике.
- Вообще, как вы сейчас оцениваете положение вашей родной страны?
- В Латвии очень плохая демографическая ситуация: смертность на треть превышает рождаемость. Размеры детских, родительских пособий, уровень финансирования дошкольных учреждений явно не отвечают сложившемуся тревожному положению. Поэтому, люди уезжают, рожают детей за границей, связывают свою судьбу с другими странами. Отсутствует нормальный экономический курс, примером чему является подготовленный недавно План национального развития. На то, чтобы его разработать, затрачены сотни тысяч латов – однако, положения данного плана пока никак не учитываются при составлении госбюджета на 2014-й и последующие годы. Вопрос: зачем тогда тратились? Единого направления в действиях власти нет, а на деятельность правительства основное влияние оказывает Коалиционный совет. Вообще, иногда создаётся впечатление, что премьер Валдис Домбровскис управляет не кабинетом министров, а какой-то непонятной структурой.
- Насколько благотворным, по вашему мнению, станет для Латвии введение евро?
- Я считаю, что на этот шаг пошли, в основном, по политическим соображениям. На мой взгляд, время для вступления в еврозону – с 1 января 2014 года – выбрано исключительно неудачное. Оказавшись там, Латвия принуждена будет вкладываться в финансовую поддержку государств, оказавшихся в неподъёмных долгах, типа Греции. Сама бедная, Латвия с самого начала выложит на эти цели не менее 120 миллионов евро. По уму, надо было воздержаться от перехода на евро до наступления некой стабилизации, и лишь потом отказываться от национальной валюты. Я был сторонником проведения референдума о вступлении в еврозону – и недоволен тем, что правительство и сейм не прислушались к многочисленным мнениям о том, что столь важный шаг нужно было выставить на всенародное голосование.
- Какова ситуация с выплатой государством внешнего долга? В 2014 году Латвия должна выплатить Еврокомиссии свыше миллиарда евро, а в следующем году и того больше…
- Считаю, что Латвия неспособна самостоятельно выплатить этот долг. Но и прощать нам его, видимо, не станут – мы не Греция! Впрочем, какое-то снисхождение наверняка будет оказано. Видимо, речь пойдёт о перефинансировании, о том, чтобы отложить выплату основной суммы долга. Желающие оказать Латвии содействие по данной проблеме найдутся. Например, будучи в Астане, в составе делегации по межпарламентскому сотрудничеству ЕС и Казахстана, я беседовал с председателем Национального банка этого государства. Григорий Марченко, очень толковый специалист. В ответ на мой вопрос, он сообщил, что, если со стороны Латвии поступит соответствующая просьба, Нацбанк готов рассмотреть вопрос о перекредитовании её государственного долга, или одолжить ей денег. Я передал содержание этого разговора главе Банка Латвии Илмару Римшевичу, и он поблагодарил меня за содействие. Однако, по словам Римшевича, главная трудность тут состоит в том, что Латвии наверняка предложат перефинансирование на уровне 6-7% – в то время как для неё приемлемыми являются лишь 3-4%...
- Через год в Латвии состоятся парламентские выборы. По-вашему, они изменят политическую карту государства?
- Я почти уверен, что изменения будут. В Латвии меняется спектр политических партий. Экс-премьер Эйнар Репше запустил свой очередной проект «Для развития Латвии» - и он, на мой взгляд, имеет потенциал для превращения в одну из правящих партий. Латвийский избиратель очень падок на «свеженькое» и склонен забывать старые грехи возвращающихся из небытия политиков. Забудут и невыполненные обещания Репше по подъёму государства, когда-то раздававшиеся им в огромных количествах. Усилятся ныне оппозиционные «Центр согласия» и Союз «зелёных» и крестьян – что вполне объяснимо в аграрной Латвии. Зато, видимо, уйдёт в прошлое Партия реформ, которая не преодолеет пятипроцентного барьера. «Единство», являющееся ныне главной правящей партией, в сейм хоть и пройдёт, но, судя по всему, его позиции окажутся ослаблены – ведь они так и не сумели зарекомендовать себя большими делами на пользу государству.
Что касается радикальных националистов из VL-ТБДННЛ, то я не думаю, что они смогут нарастить объём влияния, чего многие опасаются. Ведь их электорат очень стабилен, он не превышает 10-15% от общего количества избирателей. А поскольку у них нет каких-либо существенных экономических идей, способных обеспечить развитие государства, то вряд ли число их приверженцев увеличится. Только за счёт призывов к укреплению государственного языка, да лозунгов типа «латыш, будь патриотом!» далеко не уедешь. Пусть хотя бы предложат действенные меры по возвращению тех многочисленных латышей, что разъехались из Латвии по всему миру за последние годы.
- Войдёт ли, по вашему прогнозу, «Центр согласия» в правительство после следующих выборов?
- По всем правилам демократии, он, обладая самой большой фракцией в Сейме, уже давно должен был там оказаться. Я даже удивляюсь, почему правящие так опасаются пустить ЦС в коалицию. В принципе, они ведь могли бы поступить по хитрому: скажем, закрепив за «Центром согласия» самые «невыигрышные» из министерств – вроде Минблага и Минздрава. «Воюйте, мол, ребята, как умеете!»
- В последнее время заговорили о том, что вы поссорились с Янисом Урбановичем, возглавляющим парламентскую фракцию ЦС. Так ли это?
- Я не понимаю, почему пресса принялась раздувать якобы возникшее размежевание между Рубиксом и Урбановичем. Ведь нужно учесть, что объединение «Центр согласия» состоит из разных партий и людей с разными взглядами. Когда Урбанович говорил о том, что Рубикса не будет в их предвыборном списке следующего года в Европарламент, то он, как я понимаю, имел в виду список партии «Согласие». Ну так это естественно, поскольку я представляю Социалистическую партию и у нас будет свой список. А каким окажется общий список, станем решать не мы с Урбановичем, а правление и съезд ЦС.
- Почему, по вашему мнению, Брюссель замалчивает проблему существования большого количества неграждан в Прибалтике?
- Этот вопрос не замалчивается, поскольку евродепутаты от Латвии, не принадлежащие к правым партиям, постоянно его озвучивают. В частности, я, вместе со своим коллегой из Чехии Иржи Машталкой, проводил слушания – так называемый hearing – на которых, в частности, рассматривалась ситуация с негражданами. В них участвовал и Артур Невицкий, председатель правления Объединения общественных организаций национальных меньшинств Латвии «Содружество», выступивший с очень хорошим докладом. То есть, в Брюсселе знают об этой проблеме.
Однако, когда в 2009 году предыдущий председатель Европарламента Ежи Бузек избирался на эту должность, он сделал весьма символичное заявление. Я публично задал ему вопрос о том, что он думает о нарушениях демократии в ЕС, связанными с существованием обширного слоя неграждан в Латвии и Эстонии. Господин Бузек ответил, что в Евросоюзе, дескать, существует два вида регулирования: общий и являющийся прерогативой национальных государств. Так вот, прибалтийские неграждане, по его мнению, не являются общеевропейской проблемой. Этим самым он снял со своих плеч ответственность за данную проблему. В Брюсселе оправдываются тем, что наличие неграждан до сих пор не повлекло каких-либо, по их мнению, масштабных протестов и крупных общественных акций – мол, всё сравнительно тихо.
Отговорка универсальная: в законодательствах Латвии и Эстонии прописаны механизмы натурализации, вот пусть неграждане ими и пользуются. Аргументы о том, что основную массу неграждан составляют люди достаточно пожилого возраста, которым, в силу этого, труднее пройти натурализационные процедуры, для еврочиновников не являются особенно весомыми. Однако, я и ряд моих коллег не даём забывать об этой теме, напоминая о ней снова и снова. И я не могу сказать, что наши усилия безрезультатны – за те четыре года, что я работаю в Европарламенте, удалось добиться смягчения ряда ограничений для неграждан. Например, ЕС снял ограничения по их передвижению по своей территории. Однако, остаётся политическое неравенство, связанное с тем, что неграждане лишены права голоса. Но тут мы ссылаемся на пример Эстонии, которая разрешила своим негражданам голосовать на муниципальных выборах. К сожалению, пока эти доводы не убеждают латвийских политиков – а, стало быть, работа будет продолжаться.
- Вообще, есть какие-либо проблемы, по которым вы выступаете с латвийскими депутатами от правых партий единым фронтом?
- Да, такие вопросы есть. Например, мы боремся за то, чтобы обеспечить более честные платежи латвийским крестьянам из европейских фондов – не секрет, что наши аграрии получают куда меньше своих коллег из большинства других стран ЕС.
- Недавно на вас завели дело в связи с вашими высказываниями о депортациях 1949 года. Как вы оцениваете его перспективы?
- Да, как мне стало известно из прессы, заведено расследование по поводу моего высказывания. В мае, выступая на митинге нашей партии, я заявил, что репрессии 1949 года не могут быть оценены однозначно. Многие были репрессированы заслуженно, потому что сотрудничали с нацистами. Хотя и утверждать, что все, кого депортировали, являлись виновными, тоже нельзя. Допустим, отказывался зажиточный хозяин вступить в колхоз – его же соседи составляли донос куда надо, что, мол, данное лицо занимается антисоветской деятельностью, и «виновного» ссылали. То есть, я всего лишь хотел напомнить, что нельзя всех депортированных верстать под одну гребёнку. Однако, нашёлся человек, кстати он работает в Латвийском университете, написавший на меня донос – кстати, в не лучших традициях именно того времени. Однако, до сих пор мне никто не предъявлял каких-либо официальных претензий и соответствующих документов.
- По-вашему, гибель Советского Союза заранее была предопределена особенностями его общественного устройства?
- Нет, ни в коем разе. Крушение СССР связано с преднамеренными действиями очень многих личностей – в том числе и тех, которые выдвинули Горбачёва на пост главы государства. То есть, он был специально внедрён с подрывными целями. Да, Советский Союз на тот момент нуждался в переменах – здоровые силы в КПСС вполне это сознавали и поддержали реформы на XXVII съезде партии. Жизнь ведь не стоит на месте, государственный аппарат постоянно нуждается в усовершенствованиях и корректировках: поэтому, реформы постоянно проходят во всех странах и при всех режимах. Но их проведение не означало необходимости разрушения СССР и отказа от социалистической идеи. Точка невозврата была пройдена после того, как Горбачёв получил ещё и должность президента и приступил к изменениям Конституции и законодательной базы государства. Результатом стал крах Советского Союза; но я убеждён, что этого можно было избежать. Горбачёв оказался разрушителем; сделав своё чёрное дело, он попросту сбежал с поста, никак не пытаясь остановить процесс распада вверенной ему страны.
- Почему Латвия не сохранила промышленной базы, оставшейся от СССР?
-Уже выйдя из тюрьмы, я становился свидетелем печальных сцен. Люди со слезами показывали на развалины и пустыри: «Какой могучий завод здесь стоял ещё недавно! Тут работали и мы сами и члены наших семей…». Безусловно, вина за гибель оставшейся с советских времен промышленной базы лежит на правительствах 90-х, которые напринимали уйму гибельных решений. Безусловно, негативную роль сыграли и зарубежные «доброхоты», приезжавшие в наши края в качестве «советчиков» - кстати, это началось ещё в последние годы советской власти.
Я уверен, что Запад не был заинтересован в развитии Латвии – они посылали своих эмиссаров с тем, чтобы те вызнали, чем тут можно поживиться, а заодно придушили возможных конкурентов. И та и другая задача были выполнены успешно. Вообще, «западники» зачастую относятся к постсоветским республикам, как к бесправным колониям, где можно творить то, что запрещается в их собственных странах. Малозаметный, но характерный пример: то, как хозяева-западно-европейцы оборудуют большие свиноводческие комплексы у себя на родине и в Латвии. Я сам видел, что в Бельгии подобные сооружения создаются с соблюдением всех экологических норм – так что, даже вблизи не ощущается ни малейшего неприятного запаха. Но это и обходится дороже. В Латвии же один датчанин на дешёвой местной земле воздвиг под Айзпуте свиноферму с открытым гигантским хранилищем навоза - так, что соответствующий «аромат» разносится на много километров по округе… Разница есть? Мне доводилось читать исследование немецких учёных, выполненное совместно с латвийской Академией наук: его авторы доказывали, что разрушение хорошо работающего сельского агрокомплекса республики было абсолютно лишним. Например, колхоз в Тервете работает и по сей день, превратившись в успешнейшее многоотраслевое предприятие. Что мешало поступить так и с остальными колхозами?
- Ряд ваших бывших коллег по Компартии сделали успешную карьеру в нынешней Латвии. Почему же вы отказались уйти с тонущего корабля, хотя потом это обернулось для вас шестью годами тюрьмы?
- Это, конечно, был индивидуальный выбор каждого – как поступить в той ситуации. Я не мог отказаться от идеалов, в верности которым клялся. Ну а те, кто «перекрасились», оказались просто людьми без убеждений, которые всегда будут с теми, кто сильнее на данный момент. Но мне ближе те, кто готов был идти на инквизиционные костры со словами: «А всё-таки она вертится!». Те, кто под пытками в застенках гестапо отказывались выдавать своих товарищей- партизан.
- Как вы оцениваете перспективы социалистической идеи в современном мире?
- Я не сомневаюсь в том, что социалистический путь развития, это будущее, а не прошлое. Потому что, если взглянуть, как сейчас мир живёт, то становится ясно, что так долго продолжаться не может. Множество постоянных локальных войн, почти повсеместное загрязнение природы, усугубляющаяся национальная и религиозная рознь, обнищание широких народных масс. Капиталисты не заинтересованы в том, чтобы решать все эти проблемы, их волнует лишь быстрая прибыль. Народы заслуживают лучшей жизни, чем та, что сейчас.
Источник: politobzor.net.
Рейтинг публикации:
|
