Весной 2001 года в Музей истории Киева обратились научные сотрудники Гамбургского института социальных исследований, приехавшие в Украину специально для атрибутации некоторых фотоснимков из архивоф ФРГ, сделанных в период Второй мировой войны на окупированных вермахтом территориях. Так в Киеве впервые увидели отпечатки с цветной пленки AGFA, отснятой немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР. Фотографии датируются 1 октября 1941 года.
Рассказывает киевовед Дмитрий Малаков: «Небезынтересна история этой фотопленки. В 1944 году Хеле умер. Его вдова в начале 1950-х продала эти снимки фрау Шульц, вдове берлинского журналиста Ганса Георга Шульца. В 1961 году их копии были предоставлены адвокату Вагнеру в земельный суд Дармштадта, расследовавший военные преступления, совершенные зондеркомандой СС в Киеве и Лубнах осенью 1941 года. Затем снимки приобщили к другим судебным делам, связанным с военными преступлениями, и передали на хранение в главный архив земли Гессен в Висбадене. И лишь в 2000 году фрау Шульц продала оригиналы Гамбургскому институту социальных исследований».
Весной 2001 года в Музей истории Киева обратились научные сотрудники Гамбургского института социальных исследований, приехавшие в Украину специально для атрибутации некоторых фотоснимков из архивоф ФРГ, сделанных в период Второй мировой войны на окупированных вермахтом территориях. Так в Киеве впервые увидели отпечатки с цветной пленки AGFA, отснятой немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР. Фотографии датируются 1 октября 1941 года.
Рассказывает киевовед Дмитрий Малаков: «Небезынтересна история этой фотопленки. В 1944 году Хеле умер. Его вдова в начале 1950-х продала эти снимки фрау Шульц, вдове берлинского журналиста Ганса Георга Шульца. В 1961 году их копии были предоставлены адвокату Вагнеру в земельный суд Дармштадта, расследовавший военные преступления, совершенные зондеркомандой СС в Киеве и Лубнах осенью 1941 года. Затем снимки приобщили к другим судебным делам, связанным с военными преступлениями, и передали на хранение в главный архив земли Гессен в Висбадене. И лишь в 2000 году фрау Шульц продала оригиналы Гамбургскому институту социальных исследований».
Тела убитых киевлян на бульваре Тараса Шевченко. Справа бывшая Промакадемия, дом № 74 (ныне проспект Победы, 8). Убитые, лежащие вдоль бордюра, предположительно евреи, одни из тех, кто 29 сентября не явился по распоряжению оккупантов на пункт сбора. Почти все идущие смотрят перед собой или в объектив; лишь некоторые — на трупы. Эти люди направляются на Еврейский (Галицкий) базар. Он располагался на современной площади Победы. С началом немецкой оккупации базары стали тем единственным местом, где можно было купить или выменять на вещи продукты. Ими торговали те, кто сумел разжиться в дни безвластия — 18–19 сентября 1941 года, когда безнаказанно грабили магазины и склады. Крестьяне и жители пригородов на базарах продавали свежие овощи и молоко.
 Эсэсовцы роются в вещах расстрелянных в урочище Бабий Яр, предположительно в песчаном карьере севернее современной станции метро Дорогожичи. Бабий Яр — урочище в Киеве, получившее печальную известность как место массовых расстрелов гражданского населения и военнопленных. Здесь были расстреляны 752 пациента психиатрической больницы им. Ивана Павлова, не менее 40 тысяч евреев, около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии, арестованные партизаны, политработники, подпольщики, работники НКВД, 621 член Организации Украинских Националистов (фракция А. Мельника), не менее пяти цыганских таборов. По разным оценкам, в Бабьем Яру в 1941—1943 годах было расстреляно от 70 000 до 200 000 человек.
Вещи растреленных в урочище Бабий Яр. С сентября до конца октября 1941 года расстрелы в основном проводились мобильными подразделениями СС при содействии полевой жандармерии и частей вермахта. С октября 1941 года до конца сентября 1943-го Бабий Яр являлся местом регулярных расстрелов , проводимых органами полиции безопасности и СД в тесном сотрудничестве с военными и гражданскими властями Киева.
 Советские военнопленные под присмотром эсэсовцев ровняют дно Бабьего яра, присыпанное направленными взрывами откосов. У них под ногами, под слоем земли — жертвы расстрелов, произошедших 29 и 30 сентября 1941 года. Сегодня, благодаря обнаруженным в архивах документам, известно, что 1 октября из казарм на Керосинной в Бабий яр были доставлены 300 военнопленных с лопатами, это они на снимке.
 Украинские полицаи поддерживают порядок в толпе женщин у ограды стадиона «Зенит» (ныне «Старт») на улице Лагерной (Маршала Рыбалко), где в соседних казармах на улице Керосинной (Шолуденко) содержались военнопленные. Женщины приходили сюда, чтобы найти и попытаться освободить своих мужей, сыновей, братьев. Ведь пленных было так много, что немцы первое время отпускали местных жителей по домам. До наших дней сохранилась решетчатая ограда стадиона, ставшего широко известным с лета 1942 года, когда здесь проходили футбольные матчи между командой «Старт» хлебозавода № 4, состоявшей в основном из игроков довоенного состава киевского «Динамо», и футболистами оккупационных войск.
То же место. Позируя перед камерой, улыбается украинский полицай . На нём фуражка комначсостава РККА с чёрным околышем (артиллерист, танкист или связист) и солдатский ремень. На левом рукаве шинели — белая матерчатая повязка с двумя полосами по диагонали, из всех надписей читается только крупная - «Wehrmacht».
Убитые советские военнопленные на улице Киева. Один из них одет в гимнастерку и галифе, другой — в нижнем белье. Оба разуты, босые ноги в грязи — шли босиком. У убитых- истощённые лица. Очевидцы вспоминают, что, когда пленных гнали по киевским улицам, конвоиры расстреливали тех, кто не мог идти. Прохожие торопятся проскочить опасное место, где стоит немец с фотоаппаратом. На втором плане — старый киевский дом, переоборудованный под какое-то производство: в стене — круглое отверстие для осевого вентилятора, окна помещения закрашены, рядом стоят большие ящики с ручками для переноски. На дверях нанесен белый крест, очевидно, он должен свидетельствовать о том, что в доме нет евреев — накануне в Киеве прошли массовые расстрелы еврейского населения.
 Немецкий регулировщик на пересечении бульвара Т. Шевченко и нынешней улицы Вячеслава Чорновола. В правой руке регулировщик держит жезл, справа стоит советское зенитное орудие, оставшееся со времени обороны Киева. На броневом щите укреплен немецкий треугольный дорожный знак «Проезд закрыт» с тремя светоотражателями. Под щитом пушки — стрелка-указатель с красным крестом и надписью: «Kriegs Lazarett» (Военный госпиталь). Справа — металлическая трансформаторная будка, в глубине кадра видны дома на бульваре и купола Владимирского собора.
 Четверо советских военнопленных ремонтируют трамвайные пути на бульваре Тараса Шевченко. Военнопленные о чем-то говорят с немецким конвоиром, стоящим у трамвайного вагона «пульман» с номером 1023. На трафарете — маршрут № 7, следовавший по бульвару Тараса Шевченко и Брест-Литовскому шоссе (проспект Победы) до ул. Полевой.
Фотографии и комментарии: Johannes Hahle / waralbum.ru
Автор Дмитрий Малаков interesniy.kiev.ua
Источник: hvylya.org.
Рейтинг публикации:
|
