Император Павел I. Трудно найти более оклеветанного монарха в русской истории. Долгое время в нем видели лишь самодура и тирана, запретившего ношение фраков и круглых шляп, модных в революционной Франции с ее массовым развратом и столь же массовым кровавым террором. Парадоксально, но негативный образ императора создавался главным образом его убийцами-аристократами, более думавшими о собственных привилегиях, нежели о служении Отечеству.

Так что же за человек был император Павел? Правы ли считавшие его деспотом и самодуром?

Постараемся нарисовать исторический портрет императора сквозь призму его военной деятельности. Тем более что она, особенно в бытность Павла цесаревичем, и породила немало мифов о нем. Пожалуй, самый нелепый из них – приказ наследника отправить конногвардейский полк в Сибирь.

Под гнетом матери

Ключ к пониманию тех или иных поступков и решений Павла – в обстоятельствах его жизни, большую часть которой он провел практически в ссылке, заняв трон в возрасте 42 лет только после смерти матери – императрицы Екатерины II. Важно подчеркнуть, что она была узурпатором, ибо свергла одного законного монарха – Петра III, не пожелала передать трон по достижении совершеннолетия своему сыну Павлу, наконец, при ней и по сути по ее приказу был убит другой законный претендент на престол – Иоанн IV.

Юного Павла потрясла смерть отца – он так и не смог простить ее матери, хотя прямых доказательств убийства Петра III и тем более по приказу Екатерины II нет. В молодости наследнику, чувствовавшему нелюбовь матери, приходилось сносить обиды со стороны екатерининских вельмож. Да и императрица часто несправедливо обижала сына, который в ее присутствии терялся. Все это, конечно, негативным образом сказывалось на душевном состоянии цесаревича и, как сейчас принято говорить, расшатывало его нервы.

Личная его жизнь сначала также не отличалась благополучием. Первая жена умерла при родах. Второй супругой Павла стала вюртембергская принцесса София Доротея, получившая при принятии православия имя Мария Федоровна. Молодые люди полюбили друг друга и в семье Павел обрел наконец покой.

Екатерина II подарила молодоженам усадьбу в Павловске, где часто устраивались балы и домашние спектакли, в которых участвовал и сам наследник. Еще одной усадьбой Павла, подаренной императрицей сыну, стала знаменитая Гатчина.

В скором времени Мария Федоровна родила сыновей – Александра и Константина, но радость супругов была омрачена решением императрицы забрать детей у родителей. Позже Екатерина II разрешала Павлу, но довольно редко видеть сыновей, лишив их отцовского воспитания. Душевное равновесие цесаревича вновь было нарушено. Превратило ли это Павла в человека недалекого, взбалмошного и капризного? Нет, чему есть свидетельства многих людей, лично общавшихся с наследником. Так, французский посланник в России Сегюр писал о Павле: «Он был образован, в нем замечалась большая живость ума и благородная возвышенность характера…»

Цесаревич жаждал подвигов и ратной славы: неоднократно он просился на войны, столь частые в правление Екатерины II, но постоянно получал отказ за исключением одного случая, о котором пойдет речь чуть ниже.

Фридрихомания

Императрица понимала – участие наследника в боевых действиях принесет ему популярность в армии и позволит более решительно говорить о своих законных правах на престол. Поэтому Павлу пришлось направить свою огромную энергию на небольшую гатчинскую армию, которую мать позволила ему создать. К 1796 году было сформировано шесть батальонов пехоты, одна рота егерей, три кавалерийских полка, один казачий эскадрон и, наконец, одна рота артиллерии.

В сущности Павел занимался тем же, чем и Петр I в годы своей юности, – формированием «потешных» полков. Только Петр был тогда значительно моложе, а достигши совершеннолетия, проявил большую решительность в борьбе за престол. К слову, можно было бы добавить, что в битве за власть Петр оказался жесток, Павел же не являлся жестоким человеком.

Всем известно, что сын Екатерины II с огромным уважением относился к прусскому королю и полководцу Фридриху II. Поэтому неудивительно, что гатчинские войска были облачены в мундиры по прусскому образцу, равно как и служили они также по прусскому уставу.

Оправдана ли была столь свойственная цесаревичу фридрихомания? На первый взгляд ответ отрицательный. Недоброжелатели и последующие исследователи обвиняли Павла в низкопоклонстве перед прусским королем, к тому же не раз битому русскими войсками.

Однако любая армия, сколь бы прекрасно обучена и вооружена она ни была и сколь бы талантливый полководец ее ни возглавлял, может терпеть поражения. История знает много таких примеров. Но неудачи на полях сражений отнюдь не обесценивают ни военный опыт высококлассной армии, ни ее предводителя. Да и рассуждения о том, будто Павел слепо копировал и бездумно пересаживал на русскую почву прусский опыт, не более чем миф.

Другое дело – стоило ли вообще обращаться к военному наследию Фридриха II? Основания для этого были. Рассуждая более широко, отметим, что само геополитическое положение России и потрясавшие ее войны неизбежно приводили к заимствованиям всего лучшего в военном деле, что было у соседей. Примеров множество. Обратимся хотя бы к XVII веку. Он вошел в военную историю России и полками нового строя, сформированными по голландско-шведскому образцу, и рейтарскими полками, сформированными на базе шведской модели, а князь Иван Хованский даже создал по польскому образцу полк крылатых гусар.

Наши предки брали у европейцев только все самое с военной точки зрения эффективное. В том же XVII веке шведская и голландская пехоты слыли наиболее боеспособными в Европе, равно как и шведские рейтары и польские гусары – лучшей в Старом Свете кавалерией.

Во второй половине следующего столетия созданная Фридрихом II прусская армия, с точки зрения устава, организации и тактики (знаменитый косой порядок), многими по праву считалась самой передовой в Европе.

Не были в подобных оценках исключением и наши соотечественники. Даже генералиссимус Александр Суворов полагал нужным изучать военный опыт прусского короля. Подобного мнения придерживался и другой знаменитый русский полководец – генерал-фельдмаршал Петр Румянцев-Задунайский, благодаря которому пруссаки были разбиты при Гросс-Егерсдорфе, а стойкость его дивизии позволила одержать победу при Кунерс-дорфе. Но это не мешало Румянцеву брать на вооружение все лучшее у пруссаков, а поучиться у них можно было многому.

Достаточно сказать, что именно в их армии была увеличена скорость стрельбы: с использованием железного шомпола она возрастала от одного до трех выстрелов в минуту. И если прусские солдаты оказывались в кольце интенсивного огня противника, то были в состоянии ответить залпами в ритме, буквально ошеломляющем неприятеля.

Да и общепринятое мнение о прусских воинах как о бездушных машинах тоже нельзя признать справедливым. Прусские солдаты чуть ли не ежедневно видели своего короля Фридриха II, который многих из них знал лично и не раз снимал перед ними шляпу. Это ли не пример для подражания?

Теперь пару слов о внешнем облике павловской армии. Императора критиковали за слепое копирование прусской военной формы. Критиковали во многом справедливо. Впрочем, во все времена и в любой армии нововведения в области обмундирования имели как плюсы, так и минусы. Та же потемкинская форма, столь часто противопоставляемая мундиру гатчинской армии, также имела свои недостатки: каска, например, была неудобна.

Новшества же Павла носили практический смысл. В частности, пресловутая коса – якобы ненужное украшение. Суворов в свойственной ему ироничной манере так и говорил: «Сабля – не букли, коса – не тесак», добавляя к этому: «А я не немец, а природный русак».

Так вот как раз завитая вокруг железного прута, оплетенного черной кожей, коса служила не украшением, а защищала шею и спину воина от сабельных ударов. Парик приходилось салить и пудрить. Однако вопреки распространенному мнению пруссаки салили и пудрили прическу только перед богослужениями и высочайшими смотрами. То же самое и в русской армии. Да и прежде чем утвердить новые образцы мундиров, Павел примерял их на себе.

Теперь несколько слов о так называемой павловской муштре, будто бы заменявшей солдатам настоящую боевую учебу. Начнем с того, что в разумных пределах она дисциплинирует воинов и учит их слаженным действиям в строю. А на фоне распущенной екатерининской гвардии муштра была просто необходима.

Новатор в артиллерии

Но только ли муштрой занималась маленькая гатчинская армия? Совсем нет. Проводились Павлом и маневры с форсированием рек и отработкой залпового огня, приемы штыкового боя и отражение морского десанта противника.

Все это не должно вызывать удивления: Павел хорошо разбирался в военном деле, причем изучил его благодаря самообразованию – специально военные науки ему не преподавали. Чему отдавал предпочтение цесаревич в военной сфере? Он любил и знал флот. Но, пожалуй, в центре его внимания была артиллерия. Документов, об этом свидетельствующих, достаточно.

В качестве примера приведем несколько фактов. В 1793 году в гатчинской армии благодаря стараниям цесаревича появились орудия с более совершенными лафетами, более легкие и мобильные, нежели в армии Екатерины II. По инициативе Павла впервые были опробованы придуманные им мишени для картечной стрельбы, позже применявшиеся во всей русской артиллерии.

Процитируем некоторые документы, свидетельствующие о новаторской деятельности цесаревича в области артиллерии и опубликованные в одной из статей, посвященных гатчинской армии, кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи Евгения Юркевича: «Начала полного и разнообразного развития стрельбы в цель и артиллерийских маневров положены были Павлом I в артиллерии гатчинских войск, она предварительно обучалась стрельбе в цель по щитам, а потом устраивали городки, в которых артиллерия взрывала фугасы, зажигала приготовленные горючие вещества гранатами, бомбами и брандкугелями и, наконец, самые городки разбивала ядрами».

Заслуга Павла I в обучении гатчинских артиллеристов «цельной» стрельбе исключительно велика – ведь в то время «…артиллеристы наши считали меткую стрельбу из орудий делом невозможным». Цесаревичу на примере своих артиллеристов удалось доказать ошибочность этого мнения.

«Основания, выработанные в гатчинской артиллерии, послужили почвой, на которой развились дальнейшие организационные преобразования во всей русской артиллерии, начавшиеся со вступлением на престол Павла I», – писал генерал-лейтенант Бранденбург. Опыт организации, обучения и устройства материальной части артиллерии гатчинских войск был широко использован в русской артиллерии не только в царствование императора Павла, но и при разработке в начале XIX века артиллерийских орудий системы 1805 года, часто называемой аракчеевской.

Красноречивые строки, свидетельствующие, что не только на плац-парадах проводили время и цесаревич, и его маленькая гатчинская армия. Вопреки расхожему мнению показала она себя и в настоящем боевом деле, приняв участие в Русско-шведской войне 1788–1790 годов. Правда, Екатерина II разрешила сыну отправить на театр военных действий только один кирасирский полк и четыре пеших орудия. Последние прибыли под Выборг, но в боях не участвовали и вскоре вернулись в Гатчину.

Павел же во главе кирасир в августе 1788-го подошел к крепости Фридрихсгам, у стен которой он приобрел свой первый боевой опыт: провел рекогносцировку местности под огнем противника. К сожалению, для храброго цесаревича этот опыт оказался последним. Ни русское, ни шведское командование не проявляло активности и Павел вернулся домой. Но его гренадеры в составе Военно-морского флота приняли участие в победоносном сражении при Роченсальме в августе 1789 года…

С заботой о солдате

Нужно также отметить: критики военных реформ Павла, заостряя внимание на некоторых его перегибах, не хотят принимать во внимание то, что без преувеличения императора отличала забота о русском солдате. В чем это выражалось? В том, что впервые в России началось строительство казарм, было увеличено жалованье солдатам и офицерам, организован военно-сиротский дом, возросло количество солдатских школ.

В войсках были введены шинели, заменившие епанчу, внешне напоминавшую плащ-палатку и совершенно не согревавшую в мороз. Кстати, по поводу мороза: благодаря распоряжению императора в зимний период солдаты заступали в караул в тулупах и валенках.

Заботился Павел и о повышении образовательного уровня офицеров: по инициативе полковника Алексея Аракчеева в 1794 году были учреждены в Гатчине классы для младших офицеров, подпрапорщиков и юнкеров. Учителями стали артиллерийские офицеры. Учеба в этих классах шла вечерами (с 4 до 6 часов), дабы не мешать строевым занятиям, проводившимся днем.

Солдатам, находившимся на службе до вступления Павла на престол, было объявлено, что по окончании срока их службы они станут однодворцами и получат 15 десятин земли в Саратовской губернии и по 100 рублей на обзаведение домашним хозяйством. Кроме того, именно Павел ввел для солдат отпуска – 28 дней в году.

Полковники при новом императоре не могли более присваивать себе то, что принадлежало нижним чинам, которые получили право подавать жалобы на офицеров, это уменьшило произвол многих из них, особенно тех, кто жил праздной жизнью в столице. Более того, офицерам, присваивавшим себе солдатские деньги, грозила каторга.

К слову, маловероятно, чтобы подобный указ мог бы быть инициирован, скажем, генерал-фельдмаршалом Григорием Потемкиным или выйти из-под пера Екатерины II. Ведь офицерами в армии были дворяне, а ущемлять их интересы императрица никогда не решалась за все долгие годы своего правления. Потемкина же более интересовал внешний облик солдат, нежели их внутренняя жизнь.

Орденами, которыми ранее награждали только офицеров, стали жаловать и солдат – это орден Святой Анны. Причем Россия первая в Европе страна, где нижние чины получали такую награду. Примечательно, что пожалованные этим орденом солдаты освобождались от телесных наказаний, которые при Павле вопреки распространенному мнению практиковались не столь часто.

Государь запретил использование нижних чинов в услужении по личным домам, дачам, деревням начальства – недуг, которым, что греха таить, была поражена Советская армия. Не изжит он и в современных российских войсках.

Павел уволил из армии всех недорослей и младенцев, записанных в полки с пеленок. Дворянин теперь не мог выбрать гражданскую службу вместо военной по своему желанию – на это требовалось личное разрешение императора.

При Павле стали награждать за заслуги не только солдат и офицеров, но и полки, при нем было поднято значение знамен.

Исключительно идея служения России

Теперь немного поговорим об отношении к людям, которое столь часто ставят Павлу в упрек и судят об этой теме нередко по таким примитивным штампам советского агитпропа, как фильм 1940 года «Суворов». Нельзя не отметить, что именно при Павле тот же Суворов был удостоен высшего чина в императорской армии – генералиссимуса. А старший сын императора – Константин принял участие в знаменитых суворовских походах: итальянском и швейцарском. За участие в них Павел наградил многих офицеров, отличившихся в сражениях, а всем нижним чинам по его указу выдали по два рубля серебром.

Общепринятое мнение о чрезмерно натянутых отношениях Суворова и Павла несколько преувеличено. В массовом сознании довольно своеобразная личность Александра Васильевича вообще сильно мифологизирована. И что интересно: те, кто любит говорить и писать о миролюбивом характере русского народа и его внешней политике, весьма почитают Суворова, победы которого, за исключением битвы на Кинбурнской косе, были одержаны в ходе завоевательных войн.

В самом деле, что делал Александр Васильевич со своими чудо-богатырями в тех же Италии и Швейцарии? От кого защищал на Апеннинах и в Альпах Россию? Все проще: Суворов сражался за освобождение Италии от Франции для… Австрии. Ради этой цели и проливалась русская кровь… Но это так, к слову, ибо внешняя политика Павла – тема отдельного разговора.

В своей государственной деятельности Павел руководствовался исключительно идеей служения: он сам служил России и считал, что таков долг и дворянства. Однако всем известные «Манифест о вольности дворянства» и «Жалованная грамота дворянству», как и внутренняя политика Екатерины II в целом, изменили моральный облик этого привилегированного сословия и далеко не в лучшую сторону.

Довольно быстро оно стало вести паразитирующий образ жизни и деградировать. Буквально в течение столетия значительная часть дворянства превратилась в собакевичей, маниловых, ноздревых, гаевых, потомки которых в большинстве своем даже не пожелали встать на защиту гибнувшей в 1917 году империи. И попытка Павла остановить этот пагубный для России процесс была обречена на неудачу и стоила ему жизни.

Император чувствовал приближение смерти, ждал покушений на свою жизнь. Вечером 10 марта 1801 года после ужина за несколько часов до гибели, поднимаясь из-за стола, Павел произнес: «Чему быть, того не миновать». Он был злодейски убит в ночь на 11 марта 1811 года, процарствовав четыре года, четыре месяца и четыре дня…

В то утро, когда свершилось страшное злодеяние, на балконе Михайловского замка, резиденции самодержца, появился сын Павла – Александр, перед лицом которого предстали безмолвные шеренги плачущих гренадер: последние уж точно не видели в злодейски убитом императоре самодура. Как не видел его в императоре и русский народ, о чем очень метко и точно написал немецкий драматург Август Коцебу: «Из 36 миллионов людей по крайней мере 33 миллиона имели повод благословлять императора, хотя и не все сознавали это».

В заключение отмечу, что я умышленно не упоминал о негативных сторонах военной деятельности Павла – об этом сказано достаточно. Увы, многие исследователи правления этого императора стремились надеть на себя мантии судей, причем судей пристрастных. Ибо они готовы были приходить в восторг от деяний Петра I, не обращая должного внимания на цену, за них уплаченную, закрывать глаза на разврат и оскудение нравственности в эпоху Екатерины II, восторгаясь ее «просвещенностью». Благородный же Павел подвергался шельмованию. Поистине, умом Россию не понять.