Бедный царь, оставшийся без империи и заварки к чаю! Он заносил в свой дневник все, что делал, видел и слышал, не задумываясь о последствиях. Любимым его занятием была охота на ворон и бродячих кошек в Царскосельском парке. Так вот для каждой убитой вороны и кошки нашлось место в царском дневнике. Ну и что? Наполеон не чета нашему последнему царю, а перестрелял всех кур на острове Святой Елены. «Должен же я кого-нибудь убивать!» – говорил он.
Однако я не собираюсь писать о царе Николае. Свой очерк я намереваюсь посвятить Владимиру Штейну, которого так легкомысленно подставил государь: его дневник попал в руки чекистов. И не только о Владимире Николаевиче собираюсь я писать. Мне хотелось бы рассказать о целой плеяде Штейнов, которые на протяжении двух столетий верой и правдой служили России и, хотелось бы надеяться, послужат еще.
ИЗ РОДА НЕМЕЦКИХ БАРОНОВЯ жил в Германии более 15 лет и смею утверждать: нет немца, который бы не знал, кто такой барон Карл Фрайгерр фон Штейн (1757–1831). Этот человек в 1807–1808 годах занимал пост премьер-министра Пруссии. Вместе со своим преемником Гарденбергом он осуществил в этой стране прогрессивные реформы, главной из которых была отмена крепостного права. Штейну, яростному антибонапартисту, пришлось бежать из Берлина после разгрома Пруссии Наполеоном. Сначала он обосновался в Вене, а затем в Петербурге. Будучи человеком обаятельным и одаренным от природы блестящими способностями, он быстро завоевал доверие русского императора, стал его другом и советчиком. Говорят, что именно Штейн убедил Александра I не идти на мировую с Бонапартом и не мешать Кутузову руководить военными действиями. Но не только советами ограничивался барон. Он организовал агентурную разведку в тылах французских войск, через агентуру вел разложенческую работу в армии вторжения, а когда Наполеона погнали из России, наладил снабжение Русской армии продовольствием и фуражом для конницы.
В те годы многие честные немцы надели российскую военную форму и воевали против «супостата» под российскими знаменами, проявляя мужество и героизм. В числе таких немцев был, к примеру, выдающийся военный историк и теоретик военного искусства, полковник, а впоследствии генерал фон Клаузевиц, автор известной монографии «1812 год».
После крушения наполеоновской империи Карл фон Штейн вернулся в Пруссию, где до конца своих дней занимал высокие посты.
Кто-то из потомков барона остался в России, принял православие и поступил на службу в Русскую армию, хотя частичку «фон» перед фамилией сохранил.
ОФИЦЕРСКАЯ КОСТОЧКАИ вот передо мной послужные списки Штейнов, добытые в Центральном государственном военно-историческом архиве СССР потомками прославленного барона, о котором мадам де Сталь, умнейшая женщина своего времени, писала: «Это человек античного склада, живущий одной лишь надеждой видеть свое Отечество свободным».
Все Штейны были, если можно так выразиться, образцово-показательными офицерами Русской армии. На службу не напрашивались, от службы не отказывались. Ни одного замечания во всех послужных списках! Одни поощрения и награды. Лишь только перечень всех русских и иностранных орденов генерал-лейтенанта Константина Львовича фон Штейна (1829–1888), участника войны за освобождение Болгарии от турецкого ига, занимает полстраницы машинописного текста. Да и брата его, полковника Николая Львовича фон Штейна (1839–1910), тогдашние власти привечали. Сын Николая Львовича, Владимир Николаевич (тот самый, что ездил к царю в Тобольск), сделал блестящую карьеру. К 35 годам он уже побывал вице-губернатором в Ковно (прежнее название литовского Каунаса), Воронеже и Могилеве. Да и семейная жизнь наладилась. Накануне Первой мировой войны он женился на прелестной девушке Ксении Александровне Малаховой. Она была внучкой генерала от инфантерии (генерала армии) Николая Николаевича Малахова – командующего Московским военным округом. Ксения родила Владимиру трех сыновей – Бориса, Николая и Сергея, о которых речь пойдет ниже.
Давайте вспомним, что именно в Могилеве находилась Ставка Верховного главнокомандующего Русской армии, коим царь назначил себя. Видимо, здесь Владимир Штейн попал в круг лиц, особо приближенных к императору, что повлекло за собой роковые для него последствия. При советской власти Владимир лишь на короткое время покидал тюрьмы, лагеря и места высылки. В конце концов его все-таки расстреляли. Случилось это в 1938 году в период ежовщины. Пройдет несколько десятилетий, и сотрудник Генеральной прокуратуры СССР Виктор Иванович Илюхин (позднее депутат Госдумы от фракции КПРФ) пересмотрит все уголовные дела на Владимира Штейна и полностью его реабилитирует. А вдова казненного проживет до 90 лет. Ей доведется не только растить сыновей, внуков и правнуков, но также учить советских детей французскому языку, которым она, само собой, владела в совершенстве.
Сталин сказал, что сын за отца не отвечает. В какой-то степени это соответствовало действительности. Мой отец сгинул в ГУЛАГе, однако это не помешало мне окончить университет и достигнуть довольно высокого положения на советской социальной лестнице.
МОЯ ВНУЧКА – БАРОНЕССАКак же сложилась судьба сыновей Владимира Штейна? Старший, Борис, был инженером-строителем. Сергей стал актером, долго работал на Всесоюзном радио. Послевоенное поколение радиослушателей помнит его как режиссера программы «Юность». Николай прожил жизнь короткую, но яркую. В 30-е годы его знала и любила вся страна, потому что был он знаменитым спортсменом, чемпионом Советского Союза по боксу. Как священную реликвию держу я в руках членскую книжку, выданную Николаю обществом «Спартак». В 41-м он добровольно ушел на фронт. Воевал доблестно. Цитирую воспоминания его командира, известного гимнаста предвоенной поры, генерала, Героя Советского Союза Глеба Владимировича Бакланова, который не написал бы этих строк, если бы Николай Штейн не спас ему жизнь: «Огибаю угол сарая и лоб в лоб сталкиваюсь с немцем. Мы оба опешили от неожиданности. Но у него в руках автомат. Еще доля секунды – и он, наверное, выстрелит. И в это мгновение из-за моего левого плеча Николай Штейн наносит немцу прямой нокаутирующий удар в подбородок. Немец коротко вздергивает голову и падает навзничь. Сухой выстрел пистолета. Фашист больше не встанет».
Вот сижу и думаю: прочтет мой очерк какой-нибудь дядя Вася в пивном баре и скажет: «Дурак! Надо было в первом же бою перебежать к немцам. Те бы его с распростертыми объятиями приняли. Еще бы! Потомок великого барона фон Штейна, сын репрессированного!» Что я скажу на это? Во-первых, у Николая от немцев осталась одна фамилия. Он ощущал себя русским. Во-вторых, как показали события новейшей истории, родину предает помоечное и местечковое быдло, не помнящее родства. Люди с такой генетикой, какая была у Николая Штейна, ни отечества, ни товарищей не предают никогда.
Свой последний бой Николай Штейн принял у деревни Любавино под Наро-Фоминском 22 октября 1941 года. А было ему в ту пору 27 лет. Там он и лежит в братской могиле. На обелиске четко читается его фамилия.
Сергей Штейн тоже воевал, но смерть обошла его стороной.
Дочь Николая Штейна, Ирина Николаевна Юрченко, всю свою трудовую жизнь отдала спорту. Она была врачом-тренером советских сборных команд фигуристов, гимнастов, двоеборцев, конников. Врач-тренер вроде бы незаметный человек, а ведь многие громкие рекорды не только на счету всемирно знаменитых атлетов, но и на счету этой самой маленькой докторши с ее лекарствами и шприцами. Спортивный мир знает и чтит Ирину Николаевну.
Случилось так, что я породнился с потомками барона Карла фон Штейна. Родная правнучка чемпиона Николая Штейна стала моей родной внучкой. Зовут ее Сашенькой. Она прекрасно осведомлена о своей родословной. Когда ей было лет семь, она однажды сказала мне: «Дедушка, меня нельзя шлепать по попе, потому что я – баронесса».
Время круто развернуло людские судьбы. Только Ирина Николаевна по-прежнему врачует спортсменов. Сын ее, Николай, названный так в честь своего деда Николая Штейна, стал предпринимателем. «Баронесса» Сашенька работает в страховой компании. Сын Сергея Владимировича Штейна, Владимир, владеющий итальянским и французским языками, – редактор-переводчик в «Госфильмофонде». Зарубежных фильмов-то покупают нынче много, так что работы хватает.
Вот, собственно, и все. В заключение хотелось бы искренне поблагодарить вдову Сергея Владимировича Штейна – Тамару Александровну, а также Ирину Николаевну Юрченко (урожденную Штейн) и ее сына Николая за предоставленный интереснейший исторический материал, который лег в основу этого очерка.
