(из альбома для служебного пользования 1959 года, составленный по материалам войсковых учений 10 сентября 1956 года на Семипалатинском ядерном полигоне).

16 сентября 1956 года на Семипалатинском спецполигоне Министерства обороны СССР состоялось войсковое учение с применением ядерного оружия под названием "Десантирование на вертолетах парашютно-десантного батальона вслед за атомным ударом с целью воспрещения восстановления противником обороны в районе бреши, образованной атомным взрывом". До этого никто, никогда и нигде не посылал людей в эпицентр после взрыва ядерного устройства.

Общее руководство по координации ядерного взрыва и действий войск осуществлял заместитель министра обороны СССР по спецвооружению маршал артиллерии М. Неделин. Взрыв и ядерно-техническое обеспечение возлагались на генерал-полковника Балятко. Управление частями и подразделениями лежало на заместителе командующего Воздушно-десантными войсками (ВДВ) генерал-лейтенанте С. Рождественском (командующий ВДВ - генерал-лейтенант В. Маргелов).

Всего было задействовано полторы тысячи военнослужащих. Непосредственно к эпицентру взрыва десантировались 272 человека.

На учении присутствовали ученые-ядерщики во главе с академиком И. Курчатовым, занявшие наблюдательный пост на специально оборудованной высотке.
В конце августа десантники - участники учений в строжайшей тайне прибыли на Семипалатинский полигон. Основная масса военнослужащих в пути следования ведать не ведала, куда и зачем их привезли и для какой работы. Информацию о предстоящих действиях в реальной обстановке до офицерского состава довел уже в районе учений генерал-лейтенант С. Рождественский, на что офицеры-десантники отреагировали спокойно. "Мы приняли, - вспоминает генерал армии М. Сорокин (во время учений - заместитель командира воздушно-десантной дивизии, начальник оперативной группы), - что находимся на территории ядерного полигона, и это способствовало повышению ответственности за предстоящие действия и выполнение поставленных задач. В период подготовки и в ходе учения не было ни единого происшествия".

Офицеры оперативной группы и личный состав присутствовали накануне, в августе и сентябре, при нескольких взрывах на Семипалатинском полигоне, где помимо ядерной, испытывалась и водородная бомба. По словам М. Сорокина, эти взрывы наблюдались всем личным составом, что являлось для участников испытаний своеобразной предварительной "обкаткой".

Кроме того, изучались памятки и инструкции. Офицеры на "классных" и тактико-строевых занятиях рассказывали бойцам о поражающих факторах ядерного взрыва, отрабатывали практические вопросы защиты от него, исходя из имеющейся литературы и уровня их личной подготовки.

И всё же, с точки зрения большинства ныне здравствующих участников тех событий, действия личного состава и возможные последствия эксперимента для его участников представлялись как ими самим, так и командованием весьма туманно. Учение в этом плане проводилось вслепую.

Учение проводилось с применением экспериментальной атомной бомбы с тротиловым эквивалентом 40 тысяч тонн, которая сбрасывалась с расчетом взрыва на высоте 300 метров. Высадка десанта планировалась через полчаса после взрыва в районе третьей позиции главной полосы обороны условного противника на расстоянии 500 метров от эпицентра. Эти условия были определены с таким расчетом, чтобы не допустить получения десантниками дозы радиоактивного облучения свыше 5 рентген.

В процесс подготовки и высадке воздушного десанта был выбран исходный район для десантирования в 23 километрах от условной линии фронта и в 36 километрах от планируемого взрыва атомной бомбы. Полоса пролета вертолетов с техникой и людьми на борту была проверена, но хорошо видимым с воздуха и земли ориентирам на ширину около 3 километров. Однако, как показала практика учений 1954 года, даже хорошо установленные ориентиры для авиации в нештатной ситуации боя могли быть сметены воздушным смерчем атомного удара.

Кроме того, после атомного взрыва начала "работать" артиллерия, добивая оставшиеся "очаги" сопротивления условного противника, а также пошли в атаку самоходки, на ходу ведущие огонь, поднялась из укрытий пехота. Так что, ошибись пилоты хоть на йоту, и бомбы посылались бы в боевые порядки атакующей техники и людей. И только благодаря высочайшей летной и тактической подготовке авиаторов и десантников на сентябрьском учении 1956 года сбоев не произошло.

Перелет вертолетной колонны с десантом через боевые порядки осуществлялся во время получасовой артподготовки атаки. Оборона противника была обозначена траншеями к расставленными мишенями. Наступающая сторона (по замыслу стрелковая дивизия) была представлена стрелковой ротой десантников, батареей 82-мм безоткатных орудий Б-10, батарей 82-мм минометов, дивизионом 85-мм пушек, стрелявших с закрытых огневых позиций, двумя батареями 85-мм пушек, ведущими огонь прямой наводкой и батареей АСУ-57.

В десант были "брошены" второй парашютно-десантный батальон (без одной роты) 345-го парашютно-десантного полка, усиленный, взводом 57-мм орудий полковой батареи, шестью безоткатными орудиями Б-10, взводом 82-мм минометов минометной батареи и химическим отделением полка со средствами радиационной и химической разведки.

Военное руководство, командиры и специалисты произвели расчеты и приняли решение, согласно которому высадку десанта начать через 40 минут после ядерного взрыва, чтобы дать время осесть радиоактивному облаку пыли.

Взрыв атомной бомбы, сброшенной с самолета Ту-16 с высоты восемь километров, дал значительное отклонение от намеченного эпицентра.
В течении менее десяти минут десант произвел высадку в сложнейшей тактической и радиационной обстановке ещё не осевшем облаке пыли - в полукилометре от эпицентра взрыва и сразу приступил к выполнению боевой задачи. Выгрузив технику и вооружение, и приведя их в боеспособное состояние, десантники и дозиметрическая разведка с ходу развернулись в боевые порядки.

По заранее определенным азимутам, ориентируясь на своих командиров, обозначивших свое местонахождение и направление движения ракетами и подававших команды но радио, гвардейцы и энергично, по мнению руководства, без путаницы и потери ориентировки захватили заданный объект, организовали оборону, произвели боевую стрельбу по отражению контратаки уцелевшего после атомного удара неприятеля.

Но это было не все. На воздушный десант возлагалась задача не только удержания заданного района, но и содействие вводу в бой войск, наступающих с фронта, для окончательного и полного уничтожения противника, находящегося в хорошо подготовленной в инженерном отношении обороне.

С подходом наступающих сил, направление главного удара которых проходило через эпицентр атомного взрыва, артиллерия перешла к артиллерийской поддержке атаке методом огневого вала. Воздушный десант совместно с подошедшими подразделениями атаковал противника, а потом приступил к преследованию. Все эти действия, конечно же, требовали огромного напряжения моральных и физических сил: надо было не только не отстать от атакующих самоходок, но и не попасть под осколки от своей артиллерии. И это в сплошной пелене пыли, созданной гусеницами машин, выпадающим атомным грибом и артиллерийскими разрывами.

Все испытали на себе и достойно выдержали воины крылатой пехоты, у которых лишь противогаз да общевойсковой защитный комплект были той "спасительной" оболочкой, которая в течение 6-9 часов "учебного" боя "защищала" участников учения от всепроникающей радиации...

"Движение десантников к эпицентру взрыва было остановлено специалистами полигона по мерам безопасности в нескольких десятках метров от эпицентра", - вспоминает М. Сорокин, - индивидуальных дозиметров у нас не было, приборы же радиационной разведки были тогда несовершенны, да и у личного состава не было устойчивых практических навыков пользования ими: ведь учебных источников заражения не существует. Тем не менее, выполнив поставленную боевую задачу в районе взрыва, километрах в тридцати от эпицентра, я остановил колонну войск для приема пищи. Но начальник химслужбы полка капитан К. Мохов, проведя замеры, доложил о невозможности питания из-за высокого уровня радиации. То же самое повторилось и через час интенсивного движения колонны. Пообедать мы смогли лишь в районе дислокации на берегу Иртыша (территория Майского района)..."

Из доклада маршала М. Неделина генерал-лейтенанта С. Рождественского министру обороны Г Жукову:



По результатам учения для объявления благодарности и награждения ценными подарками министру обороны планировалось представить 60 офицеров и генералов ВДВ и военно-транспортной авиации.

Приказ МО СССР о поощрении участников учения значился под грифом "Совершенно секретно". Результаты атомных учений тщательно скрывались и замалчивались, документы - уничтожались, а их участникам были "рекомендовано" забыть о том, что они видели и знали.





По свидетельству старшего научного сотрудника Рязанского музея ВДВ подполковника в отставке С. Горленко отдавшего музею свыше двадцати лет активной творческой работы, каких-либо материалов о том учении нет и в музейных архивах. Сведения те были за семью печатями.

Опыт локальной "ядерной войны" приобретенный по приказу свыше тысячами людей, слава Богу, никому больше не пригодился. Но мы обязаны знать и помнить о людях, которые, жертвуя своим здоровьем, выполнили свой долг.