Либерастические перевёртыши в истории

Союзники Третьего Рейха. Часть 1.

Как известно особо просветлённым гражданам, Советский Союз воевал на стороне Германии с 1 сентября 1939 по 21 июня 1941, что выражалось в торговле с Германией, Польским походом РККА, войной с Финляндией и аннексией Прибалтики и Бессарабии. Помощь и впрямь неоценимая – вместо Польши целиком Германии пришлось удовольствоваться лишь территориями к западу от Буга; вместо отличного плацдарма из трёх фашистских прибалтийских республик получить кукиш и наступать на Ленинград не из-под Нарвы, а из-под Мемеля и Тильзита; вместо двух целых и здоровых союзников, на протяжении всех 1930-х годов увлекавшихся советофобией, получить двух обкусанных и лишившихся чуть ли не трети своего промышленного потенциала. Ну и, конечно, Советский Союз оказал огромную помощь Германии в разгроме Запада, когда в обмен на зерно затребовал новейшую военную технику, станки для резьбы снарядов, расточки орудийных стволов, обработки судовых гребных валов, прессы для отжима гильз, костюмы химзащиты – другими словами, вынудил часть германской экономики работать не на вермахт, а на Красную Армию.

Итак, благодаря либеральным мыслителям мы можем сказать, что участвовать в войне на стороне А – это необязательно военный союз против страны Б, необязательно предоставление своей территории армии страны А для войны против Б, необязательно военно-морская блокада Б ради А, но и также торговля со стороной А, поддержка А (в том числе, и ничегонеделанием) в ситуации, когда А воюет с Б или угрожает применить силу против Б, да и просто желание победы А над Б. Давайте посмотрим, не были ли Британская империя, США, Франция и Польша союзниками Германии, Японии или Италии, ковали ли они фашистский меч.

17 июля 1936 года в Испании началась Гражданская война. На стороне фалангистов выступили Германия, Италия и Португалия, на стороне республиканского правительства – СССР. Традиционно на сторону республиканцев записывают троцкистские и анархистские партии – троцкисты, безусловно, выступали на стороне Испанской Республики, когда носились с заявлениями, что, когда фашисты наступают на Мадрид, самое время устроить государственный переворот.

На стороне республиканцев сражались Интернациональные бригады, сформированные из иностранных добровольцев, в том числе, из англичан и французов. Однако, если советские добровольцы сражались при полной поддержке руководства своей страны, то добровольцы из Великобритании и Франции сражались против фашистов вопреки преступным действиям своих правительств. Франция и Великобритания объявили об эмбарго на оружие для Испании. Де-факто это означало, что Испанскую республику, которой мог помогать только СССР, оставляют на съедение франкистам и двум промышленно развитым державам, могущим, в отличие от СССР, не беспокоиться за свой тыл. Собственно, британский министр иностранных дел Энтони Иден, публично заявлявший о невмешательстве, в частном порядке симпатизировал франкистам.

Более того, гражданин Энтони Бивор, бывший очевидцем изнасилований красноармейцами полутора тысяч миллионов (© – Никита Петров) немок, в книге «Битва за Испанию» срывает покровы с ещё более пикантных вещей: британцы мало того что для Франко подавали сигналы с Гибралтара, так ещё и предоставили Люфтваффе воздушное пространство над ним, когда немцы перебрасывали франкистов из Африки на континент. Королевский ВМС предоставлял информацию немцам о советских конвоях, а националистам – о передвижениях республиканского флота и препятствовал последнему бомбардировать занятый националистами порт Альгесирас. Военно-морская блокада и предоставление Люфтваффе своей территории для агрессии означает, что Великобритания сражалась на стороне фалангистов и стран Оси против маленькой и беззащитной Испанской Республики; кроме того, Великобритания и Франция проходят по либеральным критериям определения союзника: они торговали с Германией и Италией, отказывались объявить Гитлеру и Муссолини «Если сунетесь в Испанию, мы будем за неё воевать» и от души желали фашистскому блоку победы (Великобритания так ещё и военную информацию сплавляла и сигналы подавали).

За 13 лет до этого, в 1923 году, когда находившаяся в тяжёлой экономической ситуации маленькая и беззащитная Германия просрочила победителям сроки репараций, 60 тысяч французских и бельгийских солдат вошли в Рур. Германия встала на путь «пассивного сопротивления»: саботаж, гражданское неповиновение и забастовки – а Франция ответила наложением штрафов и карательными операциями. За просрочку платежей в 1923 году маленькую и беззащитную Германию покарали оккупацией Рура. А вот куда более значительное нарушение Версальского договора – ковку нацистского меча («Закон о строительстве вермахта» от 16 марта 1935 года и вступление вермахта в демилитаризованную Рейнскую область) – великие державы-победительницы проигнорировали. Почему в 1935–1939 Германию поддержали в её милитаризации и интервенции против Испании? Варианты ответов представляются следующими:

1. Британские премьеры Болдуин и Чемберлен и французские премьеры Лаваль, Сарро, Блюм, Шотан и Даладье управляли внешней политикой по глобусу и не понимали стратегической важности Рейнской области и Испании, что в случае войны с Германией и Италией их испанские марионетки могут захватить Гибралтар и практически гарантировать себе контроль над Средиземноморьем;
2. Британские и французские премьеры верили Гитлеру и Муссолини и, помогая ковать фашистский меч, считали их своими союзниками в Европе, которые ни в коем случае не станут воевать против них, а значит, за безопасность Средиземноморья и, особенно, Эльзаса и Лотарингии беспокоиться незачем.
3. Британские и французские премьеры от нарушений Германией Версальского договора и агрессии Германии и Италии против Испании впадали в прострацию и при одной мысли о миротворческой операции плакали под столом.

Возможны, разумеется, и комбинации: например, Болдуин управлял внешней политикой по глобусу, Чемберлен верил Гитлеру и считал его союзником, а Даладье впадал в прострацию и рыдал под столом, лишь только ему предлагали разобраться с расшалившейся Германией.

С французскими премьерами более вероятным вариантом представляются как раз прострация и рыдания под столом, потому что, когда Великобритания 18 июня 1935 года, не оповестив другие великие державы, заключила с Германией военно-морское соглашение, по которому немецкий флот по тоннажу не должен был превышать 35% от тоннажа британского флота (что уравнивало Германию с Францией и Италией), Франция ограничилась протестами и возмущениями, но ничего решительного предпринимать не стала – налицо прострация месье Лаваля, который потом прославится сотрудничеством с нацистами. По иронии судьбы, его английский коллега Болдуин, ковавший нацистский меч и в официальных комментариях заявлявший, что военно-морское соглашение позволит Германии установить господство на Балтийском море (а кто у нас к Балтийскому морю из крупных держав выход имеет?), на скамью подсудимых не попал. Болдуин дал добро на военно-морское соглашение с Германией, как видим, считая её союзником против СССР; а вот игнорированию Чемберленом денонсации Гитлером этого соглашения в апреле 1939 года однозначную оценку дать трудно: это могло быть как управление политикой по глобусу (на котором корабли не обозначены), так и доверие Гитлеру и неверие в возможность германского нападения или даже, быть может, оба варианта сразу.

Версальский и Сен-Жерменский договоры запрещали аншлюс – воссоединение Германии и Австрии. Когда маленькая и беззащитная Германия в 1931 году заикнулась о таможенном союзе с Австрией, державы-победительницы резко воспротивились. Но когда в Германии к власти пришли нацисты и попытались грубо аннексировать Австрию в июле 1934 года, то воспротивилась только Италия, выдвинув 5 дивизий к Бреннерскому перевалу. Гитлер вынужден был отступить и начать действовать более тонко. То есть, мы видим, что одна лишь угроза столкновения с итальянской армией, не блиставшей громкими победами ещё со времён Рисорджименто, умерила пыл нацистов, что же тогда Франция пассивно наблюдала за милитаризацией Рейнской области?

Если для того, чтобы обеспечить нейтралитет Италии в австрийском вопросе, Гитлер признал её права в Абиссинии, то англо-французский нейтралитет был подарен Германии за красивые глазки. В ноябре 1937 года британский министр Галифакс дал от имени своего правительства согласие на «приобретение Германией Австрии», а 22 февраля 1938 Чемберлен открытым текстом заявил, что Австрии нечего рассчитывать на помощь Лиги Наций. Как следует понимать действия Чемберлена и Даладье – они посмотрели на глобус и увидели, что захват Австрии не угрожает Великобритании и Франции, чай, не Бенилюкс? Или же, отдавая под власть нацистов 6,7 млн. австрийцев (какие-никакие, а всё же человеческие ресурсы) и австрийскую промышленность, Чемберлен и Даладье осознанно ковали нацистский меч, твёрдо веря Гитлеру и не веря в возможность германского нападения на их страны?

12 марта 1938 вермахт вошёл в маленькую и беззащитную Австрию. Следующей целью Германии стала маленькая, но хорошо вооружённая Чехословакия, которую первоначально предполагалось слопать в 1942 году, но доброта и щедрость англо-французских союзников ободрили Германию и Польшу. В мае 1938 Германия спровоцировала первый Судетский кризис, вынудив Чехословакию провести частичную мобилизацию и занять приграничные укрепления. О поддержке Чехословакии заявили СССР, Франция и даже союзник Германии Италия, вновь вспомнившая об исконно итальянских землях Тироля, которых ей недодали в 1919 году. То есть, как видим, Даладье всё-таки почувствовал, куда ветер дует. Германия, поглаженная против шерсти, спрятала когти. Мы можем с уверенностью говорить, что французское правительство осознавало стратегическую важность Судетов, благодаря письму полномочного представителя СССР во Франции наркоминделу СССР от 27 июля 1938 года:

Французские политические деятели прекрасно понимают, что в Чехословакии решаются сейчас судьбы послеверсальского передела мира. Они отдают себе отчёт, что отпадение к Германии Судетской области и расчленение Чехословакии обеспечат за Германией захват решающих стратегических позиций при будущей войне и гегемонное положение во всей Центральной Европе. На этот счёт расхождений здесь нет.

Чуть ранее, в апреле 1938 Даладье заявил Чемберлену:

Настоящая цель Германии – доминирование на континенте, по сравнению с которой амбиции Наполеона были ничтожны… Сегодня – очередь Чехословакии. Завтра – очередь Польши и Румынии. Когда Германия получит необходимые ей нефть и зерно, она повернёт на запад.

Но, увы, второй Судетский кризис вверг французского премьера в очередную прострацию, когда его британский коллега Чемберлен, взглянув на глобус, с трудом найдя крохотную Судетскую область, решил в очередной раз поверить заверениям Гитлера «Вот ещё съем, а больше – ни-ни!» О том, что Чемберлен руководствовался в Судетском вопросе глобусом, красноречиво говорит его же цитата:

Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далёкой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно. Ещё более невозможным представляется то, что уже принципиально улаженная ссора может стать предметом войны.

Глобус глобусом, но советник Чемберлена сэр Гораций Уилсон, считавший Германию союзником и поддерживавший политику ковки нацистского меча, посоветовал ему сказать при встрече с Гитлером следующее:

Германия и Англия являются двумя столпами, поддерживающими мир порядка против разрушительного напора большевизма… [Чемберлен] желает не сделать ничего такого, что могло бы ослабить тот отпор, который мы можем вместе оказать тем, кто угрожает нашей цивилизации.

С Чехословакией же англо-французские дипломаты не церемонились и заявили:

Если же чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне.

В Германии тем временем среди генералов созрел заговор против Гитлера: Гальдер, Канарис и фон Хеллдорф планировали арестовать Гитлера, если тот атакует Чехословакию – при условии, что последнюю поддержат Франция и Великобритания. Опасения у генералов были более чем обоснованные: в ходе манёвров вермахт штурмовал копии чехословацких приграничных укреплений, результаты учений привели немецких генералов к выводу, что штурм настоящих укреплений будет необычайно кровопролитным и блицкрига в Чехословакии Гитлеру не видать как своих ушей (сам Гитлер, впрочем, так не считал). Немецкие генералы отправили агентов в Лондон, чтобы проинформировать англичан о заговоре, но Чемберлен не поверил перебежчикам. Чемберлен верил Гитлеру и не верил в саму возможность англо-германского конфликта, поэтому, возвратившись из Мюнхена и спустившись с трапа самолёта (вообще, он самолётов побаивался, но ради дорогого союзника можно и слетать к нему на встречу), он торжественно заявил: «Я принёс мир нашему поколению!»

Ну а что же Чехословакия? Вначале, заручившись поддержкой СССР, президент Бенеш объявлял о готовности чехов защищать родную землю, но потом французский вирус подстольной прострации добрался и до него, и 21 сентября 1938 Бенеш впал в пораженчество, не веря в силу как своей армии, так и союзной советской.

29-30 сентября 1938 года в Мюнхене прошёл саммит, на котором, по воспоминаниям очевидцев, Даладье «выглядел особенно жалко» (под столом ведь недавно плакал в прострации, чего уж там), Гитлер его чуть ли не игнорировал и обращался исключительно к Чемберлену. С робкими предложениями Даладье хотя бы ради приличия пригласить на саммит чехословацкую делегацию поступили так, как в политике поступали, поступают и будут поступать с робкими предложениями слабонервных нытиков – проигнорировали их. (Это вам не Сталин, который за хамство дорогих союзников на Тегеранской конференции запросто в позу ставил: не хотите точно назвать сроки открытия Второго фронта – нам пора домой, у нас дела, всего хорошего, разбирайтесь с Японией сами). В итоге союзники порешили: Судетскую область со всеми её военными укреплениями, промышленностью и прочим добром отдать Германии, а Франция и Великобритания выступят гарантами неприкосновенности новых границ. И под давлением четырёх держав-союзников президент Бенеш и премьер Сыровый (в 1918 году поднявший мятеж Чехословацкого корпуса в Сибири) отдали преступный приказ подчиниться требованием Мюнхена и не сражаться с наступающим вермахтом.

В условиях, когда Чемберлен решал судьбы мира по глобусу, а прячущийся под столом Даладье наматывал сопли на кулак и тупо следовал английской политике, ещё сильнее обнаглела Польша, и ранее не отличавшаяся скромностью и мечтавшая об объединении исконно польских земель от Рейна до Урала.

11 марта 1938 года Польша спровоцировала столкновение на границе с обкусанной в 1920 году маленькой и беззащитной Литвой, одновременно приглашая немцев идти на Клайпеду. Но когда в польско-литовский конфликт вмешался СССР, Польша вынуждена была утихомириться. Когда Советский Союз заявил о своей готовности поддержать Чехословакию, Польша 8–11 сентября 1938 провела военные манёвры аккурат у границы с СССР и заверила Берлин в своей готовности прикрыть Германию от большевистских орд. Пользуясь прострацией Даладье и откровенно прогерманской позицией Чемберлена, Польша не только отказывалась пропустить советскую авиацию в помощь Чехословакии, но и требовала то же самое от Румынии, которую СССР с горем пополам уговорил предоставить авиационный коридор на высоте более 3 километров. В своих мечтах о разделе и ликвидации Чехословакии польское правительство не обращало внимания на усиление Германии, так как Рыдз-Смиглы верил Гитлеру, что тот не нарушит германо-польский пакт о ненападении, и считало Третий Рейх своим союзником в борьбе против Чехословакии и СССР. И, заручившись поддержкой Германии как союзника, Польша после многочисленных вооружённых провокаций на границе и ультиматума аннексировала Тешинскую Силезию.

А теперь дадим слово современникам польских милитаристов.

Уинстон Черчилль:

Польша с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства.

Иоахим фон Риббентроп, после аудиенции с мининделом Польши Юзефом Беком:

Я еще раз говорил с г-ном Беком о политике Польши и Германии по отношению к Советскому Союзу... Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю.

Понятно, почему не скрывал: со своим лучшим союзником почему бы не скоординировать действия? Вместе грызли Чехословакию, вместе собирались порвать Литву, а уж скоординировано бороться против проклятых большевистских медведей сама судьба велела.

Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно... Главная цель — ослабление и разгром России.

Хорош был наш сосед, которому Советский Союз, по мнению наших либералов, должен был броситься на помощь!

Захватив промышленное и военное сердце Чехословакии, позволив своим союзникам – Польше и Венгрии – покромсать её, ввергнув чешский народ в пораженческое уныние, Германия не успокаивалась, и 15 марта 1939 после предательства президента Гахи германские войска вошли в маленькие и беззащитные Богемию и Моравию. Памятуя жадность польского союзника, вермахт особенно спешил оккупировать пограничные с Польшей районы. Ну а что же западные союзники Германии? Чемберлен (Chamberlain), получивший во Франции меткое прозвище «J’aime Berlin» («Я люблю Берлин»), облегчённо вздохнул и заявил в парламенте:

…словацкий парламент объявил Словакию самостоятельной. Эта декларация кладёт конец внутреннему распаду государства, границы которого мы намеревались гарантировать, и правительство Его Величества не может поэтому считать себя связанным этим обязательством.

Галифакс же сообщил французскому послу в Лондоне, что ликвидация Чехословакии принесла западным демократиям «компенсирующее преимущество», выражающееся в том, что «естественным образом» покончено с «несколько тягостным для правительств обеих стран» обязательством о защите Чехословакии – она, видите ли, распалась сама по себе, а не потому что ей помогли в этом Германия, Великобритания, Венгрия и Франция. В последней, как легко догадаться, в очередной раз в прострацию впал премьер Даладье, всецело доверяя заморскому соседу. Ни дать, ни взять – французский Горбачёв, Ельцин или Путин, старательно прогибающиеся под «старшего брата», знающего, что к чему!

-

Союзники Третьего Рейха. Часть 2.

На фоне щедрых пожертвований Запада для Третьего Рейха не стоит забывать всё то же западное попустительство для Италии и Японии.

В апреле 1935 года Францией, Великобританией и Италией был образован «Фронт Стрезы», который объявлял своей целью следить за ухудшающимся поведением Германии и независимостью Австрии. Известно, как Франция и Великобритания следили за милитаризацией и усилением Германии – бегали за ней на цыпочках в позе «Чего изволите-с?» Италия, как уже говорилось, за независимостью Австрии прекратила следить, как только Гитлер благожелательно отнёсся к итальянской агрессии в Абиссинии.

А как другие стрезские фронтовики отнеслись к итальянскому вторжению в маленькую и беззащитную Эфиопию (осуществлённому, как полагается цивилизованным народам в отношении презренных дикарей, без объявления войны) и применению маршалом Бадольо химического оружия против гражданского населения? Например, в наше время Саддам Хусейн за вторжение в Кувейт и якобы имеющиеся склады ОМП получил последовательно два американских нападения и вышку. Но Муссолини – не Хусейн: Италия вторглась в Эфиопию 2 октября 1935, агрессором её оперативно признали через 5 дней (отдадим должно европейцам – Советский Союз в 1939 признали агрессором через 15 дней после нападения на Финляндию), а 18 ноября против Италии были введены экономические санкции, однако эмбарго не распространялись на нефть, уголь и металл. Переводя это на язык либеральных мыслителей, получаем: Франция и Великобритания снабжали Италию стратегическим сырьём, помогая ей в войне против Эфиопии. США, не состоявшие в Лиге Наций, ввели эмбарго на оружие – правда, для обеих воюющих сторон, а Великобритания продолжила держать Суэцкий канал открытым для итальянских судов.

Великобритания и Франция в декабре 1935 трусливо предложили Италии и Эфиопии составленный в Париже план Хора-Лаваля, по которому Италия получала эфиопские области Тигре, Огаден и Данакиль, зону «экономической экспансии и колонизации», а Эфиопия получала узенькую полоску Южной Эритреи с выходом к морю в Асэбе. Этакий африканский вариант Мюнхенского сговора. Однако император Хайле Селассие – не тряпка, как Бенеш и Сыровый, план Хора-Лаваля отверг, а вскоре западные СМИ разгласили текст Парижского сговора, и после взрыва народного возмущения Хор и Лаваль вынуждены были подать в отставку.

7 мая 1936 Италия официально аннексировала Эфиопию, 25 июля того же года Германия признала присоединение Эфиопии к Италии. Внимание, какие другие страны в 1938 признали территориальные захваты Италии? Великобритания и Франция. Они же равнодушно взирали на то, как в апреле 1939 года Италия вторглась в Албанию и аннексировала её. Ну понятно: на глобусе, находившимся в кабинете Чемберлена, Албанию с трудом отыщешь, да и разве можно ожидать от цивилизованного европейца Муссолини нападения на Великобританию?

Если в Европе главным агрессором становилась Германия, догнавшая и перегнавшая в этом отношении Польшу, то на Востоке с давних пор эту роль за собой прочно застолбила Япония, чей проект Великой Восточноазиатской сферы взаимного (японского) процветания призван был объединить исконно японские земли от Енисея до Индокитая. 18 сентября 1931 японская военщина устроила подрыв железной дороги у Мукдена, за которым последовало наступление Квантунской армии. Но если за два года до этого Чан Кайши и Чжан Сюэлян смело отправили китайские полки на авантюрный захват КВЖД, то сейчас Чан Кайши в ответ на запрос Чжана Сюэляна о помощи приказал не оказывать сопротивления, и храбрые милитаристы отступили. 24 октября 1931 Лига Наций вынесла на голосование резолюцию, предлагавшую Японии вывести свои войска из Маньчжурии в течение трёх недель. Япония – это не Советский Союз, про которого за защиту КВЖД можно поорать как про агрессора. Япония – это уважаемая цивилизованная страна, могущая надавить с востока на большевистских варваров в полусгнивших шкурах мамонтов; поэтому ей полагается царское условие – целых три недели на вывод войск (для сравнения – Мюнхенский сговор требовал от Чехословакии убрать войска с принадлежащей ей же Судетской области в течение 24 часов), поэтому Японию можно пригласить на голосование по поводу резолюции и благодаря самому собой разумеющемуся голосу против эту резолюцию не принять.

28 января 1932 Японская Императорская Армия высадилась в Шанхае. Так как Шанхай для усмирения большевистских варваров Японии был, в отличие от Маньчжурии, не нужен, но зато входил в сферу интересов США, Великобритании и Франции, то Запад отреагировал незамедлительно и надавил на Японию. Япония вынуждена была удовлетвориться китайской демилитаризацией Шанхая, Сучжоу и Куньшаня и разрешением разместить небольшой военный контингент в городе.

В новогоднюю ночь 1933 года японский гарнизон в самой восточной заставе Великой Китайской Стены – Шаньхайгуане, размещавшийся там по итогам подавления восстания ихэтуаней, устроил праздничный фейерверк с использованием ружей и гранат. После такого «инцидента», как полагается, Квантунская армия отправилась штурмовать Стену с последующей кампанией в провинции Жэхэ. В апреле 1933 года Япония вторглась во Внутреннюю Монголию, с 1935 года начались регулярные провокации на границе против Монголии и СССР, закончившиеся громким поражением японцев на Халхин-Голе в 1939; в июле 1937 Япония, уверовав в пофигизм Запада, осуществила крупномасштабное вторжение в Китай. Однако Запад зашевелился лишь после Нанкинской резни в декабре 1937, но решительных действий, опять же, предпринимать не стал, ограничившись предоставлением кредитов Китаю и небольшими экономическими санкциями против Японии, – в то время как СССР не пожадничал и перебросил в Китай военных советников и воздушную эскадрилью. Запад же заморозит японские счета, объявит Японии нефтяное эмбарго и сформирует Американскую добровольческую группу «Летающие тигры» только летом 1941, уже после того, как Япония, обнаглев донельзя, займёт Индокитай, перерезав дорогу из Австралии в Китай.

Вернёмся к германскому разбою. После уничтожения Чехословакии Германия 22 марта 1939 аннексировала Мемельскую область – как ей предлагала Польша год назад, а затем усилила нажим на саму Польшу – с целью аннексии Данцига и постройки экстерриториальной железной дороги между Восточной Пруссией и Померанией. Польша, до 1933 года бывшая главным европейским бандитом, сочла недопустимым для себя становиться сателлитом Германии, да вдобавок Великобритания 31 марта 1939 заявила, что вместе с Францией обязуется быть гарантом польской независимости, 13 апреля Великобритания гарантировала границы Греции и Румынии – в ответ на итальянский захват Албании. Казалось бы, многочисленные примеры годичной давности должны были со всей ясностью показать: гарантии Великобритании и Франции – это липа, они трусливо сдают агрессорам одну страну за другой, что они используют малейший повод, чтобы уклониться от исполнения обязанностей гаранта.

Но Польша бойко и радостно взяла курс на эскалацию германского конфликта с надеждами на Запад и жёстким отвержением помощи СССР. Неадекватность Юзефа Бека позволяла ему чистосердечно признаться Гитлеру, что он рад бы прекратить антигерманскую истерию в Польше, да не получается. Представьте себе радость Гитлера, когда он от одного из первых лиц государства услышал, что в Польше элита не имеет никакого влияния на народ! Мало этого, Эдвард Рыдз-Смиглы на весь мир объявил об отказе от советской помощи: «С Германией мы потеряем свободу, с Советским Союзом потеряем душу»! Да это просто рай для ОКВ: воевать придётся только с одной лишь Польшей, советская помощь Польше грубо ей отклонена, а западные гаранты, как показал пример Маньчжурии, Шанхая, Жэхэ, Эфиопии, Испании, Австрии, Чехословакии, Литвы и Албании, либо прячутся под столом и рыдают, либо управляют политикой по глобусу, считают Германию, Италию и Японию своими союзниками и не верят в возможность их нападения.

Если советское руководство летом 1939 проявило невероятную прозорливость и крайне чутко реагировало на интриги Запада, на заключение германо-эстонского и германо-латвийского пактов о ненападении (вопрос либералам: насколько аморально поступили Латвия и Эстония, заключив пакты о ненападении с Германией?), на подготовку Великобритании к союзному соглашению с Герингом в Лондоне 24 августа 1939, если оно пресекло опасность столкновения с европейским блоком (при продолжающейся необъявленной войне с Японией), расколов европейских союзников советско-германским пактом о ненападении, то дипломаты Франции, Великобритании и Польши действовали как конченые придурки. Британский премьер Чемберлен, страдавший аэрофобией, но ради любимого германского союзника трижды садившийся в самолёт и летавший к нему на встречу, на Московские переговоры о коллективной безопасности послал на корабле адмирала Дракса, не имевшего полномочий подписывать соглашение, но зато с инструкцией «тянуть время». Во Франции, как полагается, премьер Даладье хлестал валерьянку под столом и тенью следовал за Великобританией в её канители на Московских переговорах. Причём, ладно ещё Великобритания может рисковать – в конце концов, если Германия придавит Францию, можно надеяться на адмирала Ла-Манша и огромные пространства и человеческие ресурсы своих колоний и доминионов. Но во Франции-то правительство должно понимать, что Польшу нужно всерьёз защищать, что дальнейшее усиление Германии недопустимо, ведь сам Даладье говорил, что в конечном итоге Германия повернёт на запад! В Польше же надменно отвергали советские предложения о помощи, а вера в помощь Запада была столь непоколебимой, что появилась песня:

Одетые в сталь и броню, Ведомые Рыдзом-Смиглы, Мы маршем пойдём на Рейн...

Однако гарантийное бюро «Запад & Co» не очень-то собиралось защищать Польшу. 25 августа был заключён англо-польский военный альянс, который вынудил Гитлера перенести нападение на Польшу с 26 августа на 1 сентября, но в то же время Великобритания подчёркивала свою готовность разрешить Данцигский кризис путём консультаций (по опыту прошлых лет Гитлер это воспринимал как готовность к уступкам), а Польше порекомендовала приостановить мобилизацию, что, собственно, та и сделала. Пользуйтесь информацией и советами британской разведки, как рекомендуют либералы! Никогда не прогадаете!

В 4:30 утра 1 сентября 1939 года Германия без объявления войны вторглась в Польшу. Нехотя потягиваясь, Франция и Великобритания потребовали (вернее, попросили) Германию отступить и оплатить убытки, но, получив отказ, объявили войну 3 сентября (оперативно среагировали!) Вопреки имеющимся договорённостям с Польшей, Запад не пошевелил пальцем, чтобы спасти своего союзника и обрушиться всей своей мощью на оголённый до предела германский тыл.

В апреле 1940 Германия вторглась в Данию и Норвегию. Дания подписала капитуляцию через полдня, Норвегия же встала на путь сопротивления агрессору. В Норвегию был переброшен Экспедиционный корпус союзников, а принадлежавшие побеждённой Дании Фареры и Исландия были заняты контингентом английских войск – «с целью недопущения их использования германскими вооружёнными силами», Гренландия попала под «американскую зону ответственности». Как известно либералам, занимать территории побеждённых нацистской Германией государств – это очень плохо и это первейший признак союза с Германией, не говоря уже о том, что фактически Великобритания спровоцировала Третий Рейх на вторжение в Данию и Норвегию, когда вознамерилась в союзе с Францией оккупировать эти страны для давления на Германию и установления более жёсткой морской блокады. 3 июля 1940 всю подлость британской политики смогла ощутить на себе и доигравшаяся Франция: британские вооружённые силы вероломно, без объявления войны напали на французский флот в Портсмуте, Плимуте, Александрии, Оране, Мерс-эль-Кебире, а через несколько дней атаковали французский флот в Дакаре и на Мартинике.

Закончить главу уместно перефразированием одной известной либеральной фразы: Великобритания и Франция усиленно лезли во все восточноевропейские дела, считая себя самыми крутыми и умными, за что закономерно получили по морде.

Сейчас этот «Мессершмитт» стоит на испанском аэродроме, а потом, года через 3 почти такие же самолёты будут стоять на французских. А стоять они будут потому, что англичане и французы наплевательски смотрели на усиление Германии и её всё возрастающую агрессивность. За многие такие фокусы Запад до сих пор не покаялся.

Сейчас этот транспортный «Юнкерс» высаживает десант на Крите, а лет 5 назад почти такие же самолёты перебрасывали испанских мятежников из Марокко в континентальную Испанию. А перебрасывали они их через Гибралтар, являвшийся английским владением.

Сейчас вермахт въезжает в Рейнскую область пешкобусом и на велосипедах, а потом почти такие же солдаты будут въезжать в Париж на танках. А въехать они смогут из-за английских лордов, управлявших политикой по глобусу и говоривших про милитаризацию Рейнской области «Это не более чем возвращение немцев на их задний двор», а также из-за дипломатического «таланта» французских министров, пребывавших в прострации от такой выходки немцев.

Сейчас Германия с Польшей нагибают Чехословакию, а потом в почти такую же позу Германия поставит Польшу. А поставит она благодаря преступной политике польских фашистов и англо-французских демократов, которые вынашивали планы ушивания Советского Союза от Волги до Енисея и потому ковали нацистский меч.

Собрание 4 союзников.

Сейчас польские танки проезжают по улицам чешского города, а потом гораздо более крутые немецкие танки будут кататься по улицам польских городов. А проезжать они будут благодаря преступной политике польских фашистов, которые окружили себя враждебными государствами, но при этом верили британским правительству и

разведке.

1 2 3 4 5

Назад Вперед

Источник: savlozubyvrabec.livejournal.com.

Рейтинг публикации:

10

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: