Юрий Рубцов.доктор исторических наук
В августе 1966 года писатель Константин Симонов перед объективом кинокамеры беседовал с маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым о битве под Москвой. Бывшему командующему Западным фронтом, оборонявшим столицу, было что поведать
Фото: Парад 1941 г. в Москве.
Тяжело переживавший несправедливое отлучение от армии, от настоящего большого дела, Жуков был явно рад возможности рассказать соотечественникам о событиях едва ли не самого тяжёлого периода Великой Отечественной войны.
Интервью с Г. К. Жуковым.
По оценке маршала, самая напряжённая фаза в оборонительной операции под Москвой началась 15–16 ноября, когда немцы, обеспечив крупное превосходство в силах, особенно в танках, возобновили наступление на Москву. На участке 16-й армии генерала К. К. Рокоссовского они бросили в сражение более 650 танков! «Фронт иногда выгибался дугой, – рассказывал Жуков, – и казалось, вот-вот может случиться непоправимое, фронт будет прорван».
То, что в конце концов удалось этот удар выдержать, не заставило маршала задним числом приукрасить действительное положение вещей. На вопрос писателя, была ли уверенность у командования фронтом, что врага удастся остановить и тем самым удержать Москву, Жуков без обиняков ответил: «Должен прямо сказать, что полной уверенности у нас, конечно, не было».
Наиболее тяжёлая обстановка сложилась на правом крыле фронта в районе Истра – Клин – Солнечногорск, где оборонялась 16-я армия. 23 ноября танки противника ворвались в Клин. 25 ноября наши войска отошли и от Солнечногорска. Вечером 29 ноября, воспользовавшись слабой обороной моста через канал Москва – Волга в районе Яхромы, танковая часть противника захватила его и прорвалась, правда, ненадолго, за канал.
Ощетинилась оборонительными сооружениями и сама Москва. После введения 20 октября в столице и прилегающих районах осадного положения город стали готовить к уличным боям. Вокруг важнейших московских предприятий (ЗИС, ГПЗ, «Серп и молот», электростанции системы «Мосэнерго» и др.) был установлен особый режим передвижения, проживания и светомаскировки. Был заминирован ряд административных, промышленных и культурных объектов, которые неизбежно привлекли бы внимание оккупантов в случае захвата ими города, в том числе Дом правительства (сегодня там располагается Государственная Дума), издательство «Правда», главпочтамт, вокзалы, Большой театр, гостиницы «Метрополь», «Националь», кинотеатр «Арктика» в Старосадском переулке (тогда бывшая немецкая кирха).
Схема маскировки Кремля из книги «Московский Кремль в годы Великой Отечественной войны».
Как один из важнейших опорных пунктов обороны предполагалось использовать Кремль. Ещё загодя его комендатура при поддержке наркоматов и Моссовета провела масштабные работы по маскировке такого весьма заметного объекта, чтобы свести к минимуму опасность его бомбардировки с воздуха. Различными маскировочными средствами чекисты пытались запутать лётчиков люфтваффе, устранить возможность привязки к таким заметным ориентирам, как Москва-река, собор Василия Блаженного, МоГЭС, Александровский сад. Через реку Москву был устроен ложный мост, с соборов снимались кресты, позолоченные купола скрывались блёклой окраской, конфигурация прилегающих кварталов изменялась за счёт больших макетов зданий и т. п. Над Мавзолеем установили макет двухэтажного здания, трибуны перекрыли полотнищами, раскрашенными под крыши. Эффективность проводимых мероприятий периодически проверялась с воздуха, после чего маскировка совершенствовалась.
Принятые меры не смогли, конечно, полностью исключить возможность прицельной вражеской бомбардировки, но в сочетании с действиями средств ПВО значительно её снизили. Бомбы на территории Кремля всё-таки падали. Так, 29 октября от взрыва фугасной бомбы в районе Арсенала был убит 41 военнослужащий и 54 тяжело ранено.
Отдельные вражеские самолёты периодически прорывались к столице и позднее. Одна из попыток была предпринята 7 ноября 1941 года, когда немецкой разведке стало известно о проведении на Красной площади парада войск Московского гарнизона, посвящённого 24-й годовщине Октябрьской революции. Против врага сыграли не только погода (низкая облачность, метель), но и предупредительные меры. Начало парада было передвинуто на более раннее время, продлился он меньше обычного, так что к 9 часам 25 минутам члены правительства во главе с И. В. Сталиным уже покинули трибуну Мавзолея.
Приказом коменданта генерал-майора Н. К. Спиридонова был введён в действие план обороны Московского Кремля. Были заминированы правительственная АТС, водонасосная, тепловая станции и электроподстанция, другие объекты. Для обороны были выделены кремлёвский полк специального назначения и отдельный батальон НКВД, которым придали пулемётный и броневой взводы. Вообще-то, негусто. Но это было отражением и общего недостатка сил при обороне столицы, находившихся в распоряжении командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова.
Нашему командованию приходилось всё время маневрировать силами и средствами, не давая врагу возможности получить на том или ином участке решающее преимущество. Чтобы укрепить самое опасное направление, где оборону держали войска 16-й армии, в ходе киносъёмки рассказывал Г. К. Жуков К. М. Симонову, «мы перебрасывали всё, что было можно, с других, соседних участков. Брали из центра фронта, где противник был менее активен и, по существу, вёл сковывающие действия… Вначале мы взяли армейские резервы – перебросили к Рокоссовскому, потом взяли дивизионные резервы – перебросили к Рокоссовскому, это уплотняло, усиливало оборону, потому что армия истекала кровью, надо было её чем-то подкреплять. А затем дело дошло до того, что мы уже начали в батальонах забирать отдельные взводы, отдельные группы танков, отдельные противотанковые ружья, – и всё это на машинах быстро доставлялось на участок Шестнадцатой армии и включалось в борьбу на самых ответственных участках».
Противовоздушная оборона Москвы. 1941 г.
Помимо всего прочего, эти факты свидетельствуют и о полководческом искусстве наших военачальников. При перевесе сил в пользу врага (к моменту возобновления наступления на Москву 15–16 ноября немецкая группа армий «Центр» имела преимущество в людях в 2 раза, в артиллерии и миномётах – в 2,5 раза и танках – в 1,5 раза) именно оно, мастерство Жукова и Рокоссовского, Говорова и Лелюшенко, Панфилова и Белобородова, Белова и Доватора, как видим, во многом решило исход оборонительного сражения.
…1 декабря гитлеровские войска нанесли удар на стыке 5-й и 33-й армий, прорвали советскую оборону и двинулись по шоссе на Кубинку. Однако у деревни Акулово им преградила путь 32-я стрелковая дивизия, которая артиллерийским огнём уничтожила часть танков. Немалое их число подорвалось и на наших минных полях. Тогда танковые части врага повернули на Голицыно, где были окончательно разгромлены резервом фронта и подошедшими частями 5-й и 33-й армий.
4 декабря этот прорыв был полностью ликвидирован. На поле боя враг оставил более 10 тысяч убитыми, 50 разбитых танков и много другой боевой техники. По оценке маршала Жукова, это была последняя попытка немецких войск прорваться к столице.
В первых числах декабря по характеру действий и силе ударов всех группировок немецких войск чувствовалось, что противник выдыхается и для ведения наступательных действий уже не имеет ни сил, ни средств. Но и затягивать с нанесением контрудара было опасно: враг, находясь на ближайших подступах к Москве, мог перейти к жёсткой обороне и отбросить его стало бы ещё сложнее.
Этот момент смог тонко уловить Жуков. 29 ноября он позвонил Сталину и, доложив обстановку, просил его дать приказ о начале контрнаступления. Верховный Главнокомандующий, заинтересовавшись предложением, приказал представить план операции. Через Генеральный штаб командующий Западным фронтом направил карту, на которой красным карандашом были изображены полосы наступления, и объяснительную записку к карте следующего содержания: «1. Начало наступления, исходя из сроков выгрузки и сосредоточения войск и их довооружения: 1-й ударной, 20-й и 16-й армий и армии Голикова – с утра 3–4 декабря, 30-й армии – 5–6 декабря. 2. Состав армий согласно директивам Ставки и отдельные части и соединения, ведущие бой на фронте в полосах наступления армий, как указано на карте. 3. Ближайшая задача: ударом на Клин, Солнечногорск и в истринском направлении разбить основную группировку противника на правом крыле и ударом на Узловую и Богородицк во фланг и тыл группе Гудериана разбить противника на левом крыле фронта армий Западного фронта».
В сопроводительной записке на имя заместителя начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта А. М. Василевского Жуков написал: «Прошу срочно доложить народному комиссару обороны т. Сталину план контрнаступления Западного фронта и дать директиву, чтобы можно было приступить к операции, иначе можно запоздать с подготовкой». Резолюция Верховного была короткой: «Согласен. И. Сталин».
Как видим, замысел советского контрнаступления поначалу не предусматривал глубокой операции. Жуков намеревался разгромить передовые части немцев и отбросить на несколько десятков километров от Москвы. Однако успешные действия наших войск, истосковавшихся по наступлению, позволили довести фронтовую операцию до масштаба стратегического наступления на значительном протяжении советско-германского фронта и тем самым окончательно обрушить надежды врага на пресловутый блицкриг.
Отметим при этом, что такого оборота событий мировая история войн ещё не знала: переход Красной армии от обороны к стратегическому наступлению был осуществлён силами, меньшими, чем у противника.
Источник: http://file-rf.ru.
Рейтинг публикации:
|
