Принято считать, что суда пиратов, промышлявших в XVII-XVIII веках в Карибском море и Индийском океане, плавали под флагом, где на черном полотнище были изображены череп и скрещенные кости под ним. Этот флаг многие называли "Веселый Роджер". Неспециалисты уверены, что это знамя было общим для всех "джентльменов удачи". Однако это совсем не так.
Прежде всего, "Веселый Роджер", судя по всему, никогда не существовал в том виде, в котором его изображают на иллюстрациях книг о пиратах или в художественных фильмах. Очень похожий флаг поднимали лишь корабли капитана Генри Эвери (конец XVII века) и Эммануэля Вейна (начало XVIII столетия). Причем у Эвери череп над скрещенными костями был изображен не в фас, а в профиль, и его макушка была повязана пиратским платком, а на флаге Вейна под костями красовались песочные часы (говорящие о том, что у жертвы кончилось время на размышление). Больше ни у кого из пиратов флага с подобным рисунком не отмечалось.
Следует заметить, что у "джентльменов удачи" вообще не было единого флага. Их было несколько, каждый для определенной ситуации. В обычное время корабль плавал под флагом той страны, откуда был родом капитан, или той, что выдала ему патент на каперство. Когда требовалось обмануть противника, пираты поднимали такой же флаг, как и у него (это делалось при обманном маневре в бою или при попытке уйти от военного патрульного судна). Однако часто перед атакой на пиратском корабле действительно поднимался своеобразный флаг, который позже и назвали "Веселый Роджер". Однако рисунок и фон его были весьма различны.
Приведу несколько примеров. Флаг капитана Эдварда Дэвиса был следующим — на белом фоне была изображена рука, державшая саблю. Похожий флаг использовал Томас Тью, глава пиратов Мадагаскара, только фон флага был черным. Знаменитый морской недотепа Бартоломью Шарп (прототип Джека Воробья из фильма "Пираты Карибского моря") перед атакой поднимал знамя, где на красном фоне перекрещивались белая и зеленая полоса. Похожий флаг имел капитан Ричард Сокис, только обе полосы были желтыми, а у Эдмунда Кука эта композиция дополнялась еще изображением руки с саблей.
Многие французские пираты перед атакой поднимали красный флаг с изображением единорога, а голландские — зеленый с рисунком дракона или василиска. Некоторые отдавали предпочтение религиозной символике — так, на знамени известного мадагаскарского пирата Миссона на белом фоне был изображен ангел, а под ним красовалась надпись "С нами Господь". Встречались также флаги с изображением креста и распятия. Так что, как видите, не о каком едином пиратском знамени речи быть не может.
Что касается черного "Веселого Роджера" с изображением символов смерти, то он, согласно исследованиям историков, появился достаточно поздно, в первой половине XVIII века, когда пиратство уже шло на убыль. Однако и здесь было множество вариантов изображения. Например, на флаге Черной Бороды (подробнее об этом капитане читайте в статье "Пираты: оклеветанный капитан Флинт ") красовался дьявол с пикой в одной руке и рюмкой в другой. Знамя Бартоломью Робертса украшало изображение пирата, выпивающего в компании скелетов. На флаге Ситцевого Джека (про него можно узнать в статье "Пираты: флибустьеры в юбках") под черепом были не скрещенные кости, а абордажные сабли. Капитан Стид Боннет перед атакой поднимал знамя с изображением черепа, под которым горизонтально располагалась одна кость, а по бокам — рюмка и сердце. Самый интересный "Веселый Роджер" имел корабль Кристофера Моуди: на красном фоне в центре была изображена рука с саблей, справа от нее — череп со скрещенными костями, а слева — песочные часы.
Итак, вариантов "Веселого Роджера" было очень много. А вот откуда взялось само название? Почему персонаж, изображенный на флаге, зовется Роджером, и по какому поводу он веселиться? На этот счет существует несколько версий, однако самыми правдоподобными на данный момент считаются две.
Согласно первой версии, "Весёлый Роджер" происходит от французского "Joyeux Rouge" (ярко-красный). Известно, что идя в атаку, французские флибустьеры XVII века поднимали ярко-красный флаг, поскольку данный цвет символизировал бунт и неповиновение. Позже каперы и корсары разных национальностей, которые вообще-то были обязаны поднимать на своих кораблях государственные флаги, стали использовали чёрный сигнальный флаг непосредственно перед нападением. Он, согласно морскому кодексу того времени, означал предъявление ультиматума. Если противник не сдавался, то корсары поднимали красный флаг и шли в атаку.
Считается, что позже англичане переделали слово "Rouge" в более привычное для них слово "Roger", а "Joyeux" в "Jolly", то есть "Весёлый". При этом название распространилось и на ультимативный черный флаг, который со временем стал единственным сигнальным знаменем пиратов. А для того, что бы сделать ультиматум более действенным, его стали украшать изображением чудовищ.
Однако данная версия лично мне представляется весьма сомнительной. Дело в том, что в романтическом XVII столетии красным флагом пользовались не только французские, но и английские (а также голландские) флибустьеры. Так зачем же им было заимствовать название этого знамени у французов, которых они, кстати, весьма недолюбливали? Не легче ли было придумать свое собственное?
Судя по всему, дело обстояло совсем не так. Известно, что в староанглийском языке слово rogue обозначало бродягу, мошенника, плута, а также являлось эвфемизмом… самого дьявола! К XVII веку данное слово стали произносить как roger, то есть "Роджер". В английском фольклоре того времени оно также часто обозначает сатану. Слово же jolly в ту эпоху имело значение "бесшабашно храбрый" и даже "безбашенный" (в смысле, слегка сумасшедший). Так что, скорее всего, "Веселый Роджер" — это намек на сумасшедшего дьявола (не случайно на флаге капитана Тича был изображен именно этот персонаж). Череп же и кости, а также песочные часы тоже часто являлись символами владыки ада.
Поднимая подобный флаг, пираты как бы подвергали своих жертв своеобразной "психической атаке". Известно, что флаг на мачте корабля означает не только то, какой стране принадлежит данное судно, но и то, под чьим покровительством оно находится (судам с "Юнионом Джеком" покровительствует британский монарх, и т. п.). Так что, используя "Веселый Роджер", пираты заявляли, что они находятся под покровительством самого дьявола, и поэтому любое сопротивление бесполезно. Интересно, что в большинстве случаев подобный психологический трюк имел успех — напуганные "купцы" сдавались разбойникам сразу после поднятия флага.
Однако из этого вовсе не следует, что все пираты указанного периода были сатанистами или безбожниками. Наоборот, большинство из них были верующими людьми.
Известно, что на их кораблях почти всегда были судовые капелланы, а капитан и квартирмейстер при дележе добычи клялись на Библии, что будут честными с командой.
По сообщениям очевидцев, многие французские флибустьеры, ограбив испанское поселение, шли в ближайшую церковь и заказывали молебен, а также жертвовали из добычи деньги на нужды храма.
Английские и голландские пираты-протестанты часто устраивали молебны на палубе перед атакой. Известно, что капитан Даниэль даже застрелил одного матроса, который начал богохульствовать во время подобного молебна. С удачливым же французским пиратом Де Граммоном многие капитаны не хотели иметь никаких дел именно потому, что он слыл атеистом (что было весьма распространено среди французских аристократов в конце XVII века). Так что в безбожии или дьяволопоклонничестве пиратов обвинить достаточно сложно.
Почему же они тогда считали сатану своим покровителем? Скорее всего, потому, что в то время к данному библейскому персонажу относились несколько по-другому, нежели сейчас. Конечно, он и тогда считался врагом всех христиан, однако на войне (а пираты ведь всегда находились в состоянии войны со всеми подряд) иногда приходится просить помощи и у врага. Что пираты и делали перед каждой атакой.
После того, как в XVIII веке пиратство фактически закончилось, про "Веселый Роджер" надолго забыли. Однако в конце этого столетия он вновь появился, правда, уже исключительно на страницах романов о флибустьерах. Именно тогда-то и сформировался миф о том, что данный флаг был единым для всех пиратов и представлял собой череп со скрещенными костями на черном фоне. Считается, что наиболее способствовал распространению данного заблуждения известный роман Р. Л. Стивенсона "Остров сокровищ".
Тем не менее, эта легенда оказалась весьма живучей. И, что самое интересное, в XX веке она воплотилась в жизнь, когда африканские и восточноазиатские пираты стали выходить на разбой под "классическим" Веселым Роджером. Которого, на самом деле, в "золотой век" пиратства просто не существовало…
Антон Евсеев
Пираты: флибустьеры в юбках
Одним из распространенных мифов является убеждение, что морской разбой — сугубо мужское занятие. Следовательно, у пирата может быть боевая подруга, как у литератора муза, но самих женщин, которые бы успешно пиратствовали на морях, не было. Даже несмотря на появление в советском прокате фильма "Тайны мадам Вонг" такой стереотип не исчез. Видимо, одной картины про пираток мало, вон их сколько снято про флибустьеров мужеского пола!
Есть женщины, настолько внешне похожие на мужчин, что приходится прибегать к гормональному анализу, чтобы разобраться и поставить все точки над i. В лондонских трущобах в конце XVII столетия жила бой-баба по имени Мэри Рид (Mary Read), которая вела мужской и асоциальный образ жизни. Отец Марии был моряком и однажды не вернулся домой. У ее матери до появления на свет Марии был сын. Сын умер, и мать стала одевать дочь в рубашки покойного, чтобы получать финансовую поддержку со стороны родителей своего супруга.
Подростком Мэри сбежала из отчего дома и была зачислена на военный корабль. Через несколько лет дезертировала с военного флота и пошла волонтером в действующую армию. Участвовала в сражениях во Фландрии, проявила мужество и отвагу, за что ее перевели из пехоты в рейтарский полк. Она влюбилась в своего сослуживца капрала Макса Студевенда (Max Studevend). Мэри открыла свою тайну фламандцу, и вскоре они сыграли свадьбу.
Молодые уволились со службы и стали хозяевами харчевни Three Horseshoes ("Три подковы"). В течение шести лет Мэри одевалась только в женскую одежду, но в 1716 году умер ее муж и она снова надела мужской костюм.
Мэри нанялась простым матросом на судно, которое отплывало в Вест-Индию — к островам Карибского моря. После того как корабль захватили буканьеры под предводительством Калико Джека Рэкхема (Calico Jack Rackham), известного также как Ситцевый Джек, Мэри присоединилась к нему и его команде.
Мэри стала плавать под пиратским черным флагом вместе с другой женщиной, Энн Бони, о которой речь впереди. О том, какого она пола, на корабле знали только двое: капитан и его боевая подруга Анна Бони. До тех пор, пока пираты как следует не гульнули на свадьбе Мэри. Церемония бракосочетания двух пиратов состоялась прямо на судне, правда без священника.
Когда пиратское судно Revenge было атаковано военным кораблем, оборону держали лишь две женщины — Мэри и Энн. Остальные члены экипажа, вусмерть пьяные, даже не в состоянии были подняться на палубу. Когда сопротивление пираток было уже сломлено, на божий свет стали выползать протрезвевшие флибустьеры. В порыве гнева Мэри застрелила одного из них.
28 ноября 1720 года Мэри Рид приговорили к повешению, но из-за ее беременности казнь на время отложили. Вскоре Мэри скоропостижно скончалась в тюрьме от лихорадки.
Однако данная история, изложенная в книге Чарльза Джонсона "История пиратства" (как мы помним, под этим псевдонимом скрывался писатель Даниэль Дефо, автор "Робинзона Крузо"), выглядит весьма недостоверной.
Прежде всего, нет никаких доказательств, что Мэри Рид родилась в Лондоне. Конечно, ее фотографий не сохранилось, однако остались гравюры на которых она изображена. Так вот, с них на нас смотрит женщина с ярко выраженной креольской внешностью (креолы — это потомки первых испанских и португальских колонистов в Новом Свете). Конечно, Лондон в те времена уже был многонациональным городом, но все-таки креолы там на каждом углу явно не встречались. Так что, видимо, она все-таки родилась где-то в колониях.
Далее, нет никаких документов, подтверждающих то, что она служила в армии и участвовала в боевых действиях. Про это Мэри Рид рассказала на процессе, видимо, желая произвести впечатление на судей. Однако журналисты, присутствующие там, не удосужились проверить информацию и приняли все за чистую монету. Кстати, ни в одной церковной книге Англии и британских колоний нет записи о ее бракосочетании с капралом Студевендом. Скорее всего, этого брака тоже не было.
Кроме того, если верить Джонсону, то Мэри было около 13-14 лет, когда она сбежала из дома и вышла в море, и 20 лет с небольшим, когда умер муж (Джонсон считает, что это произошло в конце войны Аугсбургской Лиги в 1697 году). Выходит, она за 23 года жизни почти все время находилась в море и ей шел уже пятый десяток, когда она встретила Энн Бонни. Это крайне маловероятно для того времени, если учесть истинный уровень "сервиса" на кораблях того времени, а также крайне высокую смертность среди моряков.
Профессия моряка в то время вообще была крайне тяжелой, люди гибли часто и в больших количествах, суровые условия жизни матросов даже цветущих юношей за несколько лет превращали в стариков.
Сорокапятилетнюю женщину они превратили бы в беззубую старуху, сгорбленную, с коричневым высохшим лицом и трясущимися руками, и с целым набором неизлечимых в те времена болезней. Интересно, как в таком случае она могла стать любовницей Рэкхема? Или ему совсем уж с женщинами не везло?
Итак, как видите, скорее всего, история жизни Мэри Рид является плодом фантазии любителей пиратской романтики среди пишущей братии (а также ее собственной). На самом деле, видимо, эта женщина попала на корабль Рэкхема случайно и пробыла там весьма недолго. Впрочем, с историей ее подруги, Энн Бони, все обстоит примерно также.
Ирландка Энн Бони (Anne Bonny) была лет на пять моложе своей товарки по пиратскому бизнесу и совершенно не походила на Мэри Рид, за исключением одного. У обеих дам был сильный и жесткий характер. В отличие от Мэри, с младых ногтей познавшей прелести жизни в столичных трущобах, Анна выросла в семье богатого адвоката Уильяма Кормака (William Cormac).
Поскольку Энн оказалась плодом страсти женатого мужчины и его горничной, юрист не нашел ничего лучшего, чем переодеть дочь в мальчишеский костюмчик и выдать ее, или, точнее, его, за своего дальнего родственника. Однако обман раскрылся, и стряпчий, растеряв доверие своих клиентов, вместе с законной супругой эмигрировал в Южную Каролину. В те времена британскую колонию в Америке.
Здесь у папаши проснулись деловые наклонности, и он стал преуспевающим плантатором. Энн Бони была примерной и послушной дочерью, если не обращать внимание на неожиданные приступы дикого гнева. В состоянии эйфории Энн ударом кинжала убила свою горничную-англичанку. В русском переводе книги польского публициста Яцека Маховского "Под черным флагом" в данном контексте упоминается слуга-англичанин.
Спокойная жизнь дочки плантатора настолько была не по нутру девушке, что она стала пропадать в портовом городке Чарльстон. Однажды к ней с сексуальными домогательствами пристали пьяные моряки. Энн мужественно защищалась так, что по крайней мере один из них неделю провел на больничной койке.
А когда отец стал подыскивать ей подходящую пару, то выскочила замуж за молодого моряка, у которого за душой не было ни цента. Мореман рассчитывал на богатую невесту, но отец выгнал дочь из дома без приданого, поэтому морячок быстренько поднялся на борт первого же судна и навсегда уплыл из жизни Энн Бони. Не в характере девушки было убиваться по недостойному даже дешевой "валентинки" возлюбленному — она сбежала с молодым красавцем-пиратом Джоном Рэкхемом, или Рэккамом, по прозвищу Калико Джек. Он приплыл за девушкой к дому ее отца на лодке и умыкнул на свой корабль. Когда Энн ждала ребенка, пират отвез ее в свое небольшое имение на берегах Кубы.
16 ноября 1720 года Энн Бони попала на скамью подсудимых вместе с Мэри Рид. Как и ее подружка, женщина тоже была в положении, и повешение было отсрочено. В день казни своего мужа Энн обратилась к нему со следующими словами: "I'm sorry to see you here, Jack, but if you'd fought like a man, you wouldn't need to hang like a dog" ("Мне жаль видеть тебя здесь, Джек, но если бы ты сражался как мужчина, тебя бы не повесили как собаку").
О дальнейшей судьбе этой женщины ничего не известно. По одним сведениям, она ушла в монастырь и стала монашкой, по другим — вернулась к родителям. Ходили даже слухи, что Энн снова надела мужской костюм и под именем Бартоломью Робертс (Bartholomew Roberts) продолжала пиратствовать на морях. Скорее всего, последнее предположение — выдумка, но не лишенная оснований. Словно женщина, Барт Робертс обожал дорогие наряды, ненавидел ром и на борту своего корабля организовал оркестр. Кроме того, пират завещал в случае своей смерти не производить осмотр, а вышвырнуть его труп без проволочек в море.
Что же, данная история весьма красива и романтична, однако и здесь весьма много недостоверного. Прежде всего, нет никаких подтверждений того, что в юности Бони совершала дикие выходки, вроде убийства горничной (а подобный инцидент в то время даже в колониях скрыть было бы весьма сложно). Также не ясно, брал ли Рэкхем свою жену в каждый рейс, или нет.
Согласно показаниям пиратов из его шайки, Энн почти все время жила у его друзей на Кубе и в море Джек взял ее только один-единственный раз, поскольку начал беспокоиться за ее безопасность. Во всяком случае, в договоре, который Ситцевый Джек заключил с командой по поводу дележа добычи, ее имя (как и имя ее подруги, Мэри Рид) отсутствует. Это значит, что флибустьеры не считали обеих женщин полноценными членами команды, да и на корабле они оказались явно случайно. Однако именно в этом рейсе пиратам крупно не повезло, и в итоге Бони и Рид вошли в историю как прославленные женщины-пиратки, кем они на самом деле, судя по всему, не являлись.
Куда более надежны сведения про некоронованную королеву китайских пиратов XVIII-XIX столетия, госпожу Цин. Наверное, потому, что ее историю записал не падкий на сенсации журналист (вроде Дефо), а добросовестный архивариус из Поднебесной. Согласно хроникам, будущая пиратка родилась в семье рыбака из Гуаньчжоу. Когда она повзрослела, родители выдали ее замуж за некоего Цина — известного пиратского главаря и контрабандиста.
Госпожа Цин проявила столь выдающиеся флотоводческие таланты, что еще до смерти мужа приняла командование частью эскадры, а после таковой стала адмиралом всей пиратской флотилии.
Госпожа Цин установила жесточайшую дисциплину. За провинности подвергала членов команды телесным наказаниям и смертной казни. Она строго-настрого запретила грабить население прибрежных вод, поскольку они могли помогать пиратам продуктами и снабжать свежей водой.
В 1808 году правительственный флот предпринял попытку разгромить морских разбойников. Госпожа Цин спрятала часть своих кораблей в засаде, и пока флотоводцы громили небольшую часть пиратов, основные силы ударили по правительственным кораблям с тыла. Через некоторое время генерал Лин Фа получил приказ атаковать пиратов, чтобы отомстить за поражение. И снова госпожа Цинпроявила смекалку и одержала победу.
На следующий год правительство направило против нее эскадру, состоящую из 100 кораблей во главе с адмиралом Цунь Мэн Сеном. Большинство пиратских эскадр было разгромлено, но госпожа Цин не имела желания сдаваться без борьбы. Она объединила силы разгромленных с двумя свежими пиратскими флотилиями и, нагнав противника, нанесла ему поражение, отплатив тем самым за позор своих коллег. По легенде, адмирал Цунь погиб во время сражения, и его голову госпожа Цин приказала отослать императорским чиновникам в Гуандун.
Получив этот страшный подарок, последние, тем не менее, вновь попытались уговорить госпожу Цин отказаться от пиратской деятельности (они и раньше это делали, однако без особого результата). При посредстве врача из португальской колонии Макао она вела переговоры с правительством. По достигнутому соглашению, каждый отказавшийся от пиратства получал поросенка, бочонок вина и некоторую сумму наличности.
Среди китайских пиратов начался раскол. Одни подались на уговоры, других принудили к тому силой. И только госпожа Цин продолжала руководить крупной шайкой контрабандистов.
Однако, согласно хроникам, в конце концов власти смогли уговорить госпожу Цин сложить оружие. После чего она была назначена заместителем начальника таможни Гуандуна, однако из-за преклонного возраста лишь числилась на службе, но не исполняла никаких обязанностей (жалование, впрочем, получала своевременно). Вряд ли это соответствует действительности, ведь в те времена в Китае женщин не брали на государственную службу, иначе, как на должность императорской наложницы. Скорее всего, удалившись отдел, госпожа Цин мирно дожила свой век в одном из своих поместий на берегу Южно-Китайского моря…
Игорь Буккер, Антон Евсеев
http://www.pravda.ru/society/fashion/12-03-2011/1069662-pirat_women-0/#
Источник: pravda.ru.
Рейтинг публикации:
|
