Давайте без ханжества и без пошлостей. «АН» рассказывают о сугубо научном исследовании – одном из первых в своем роде в России. В 1905 году московским студентам впервые предложили поговорить «про это».
Но, чем начать рассказ, выразим благодарность кандидату исторических наук О. Чураковой. Работая по своей тематике, она подняла материалы «половых переписей» и познакомила с ними нас – а заодно и вас.
Под грохот канонады
Никто не спорит – конечно, главными событиями декабря 1905 года в Москве были баррикады на Пресне, бои первой революции. Но ведь тоже вопрос – что кому важнее? Сполохи пожаров озаряли небо, дребезжали стекла от недальней канонады – а группа пытливых молодых исследователей увлеченно считала ответы-подчеркивания под такими, например, вопросами: «Если ты болен (венерически. – Ред.) – от кого заразился? От проститутки (в публичном доме или на воле); от прислуги (горничной, кухарки); швеи, продавщицы, хористки, певицы из кафе-шантана, замужней женщины и т.д.?»
За спрос не бьют
«(…) Медицинское общество надеется, что всякий из студентов, имея в виду бесконечное море зла, приносимое индивидууму и обществу ненормальными проявлениями половой жизни и венерическими заболеваниями, для целей общественных и научных не пожалеет времени на сознательные ответы на предложенные вопросы».
«Медицинское общество» в данном случае – не абстрактное понятие. Это Студенческое медицинское общество Московского университета. В 1905 г. «в самый острый момент предреволюционного периода» (из отчета) его участники раздали коллегам-студентам анкету из 207 вопросов. Начиналась она со слов, процитированных выше, отвечать предлагалось анонимно. Это и была та самая «Половая перепись». Половина тех, кому анкета попала в руки, согласились откликнуться – студенты юридического, математического, филологического, медицинского и естественного факультетов. Всего – 2150 человек. Вполне репрезентативная выборка.
«Пришла проблема пола…»
Но чего ж это господа исследователи стали приставать к однокашникам с интимными вопросами?
Примерно в те годы (если точно – в 1908-м) русский поэт-сатирик Саша Черный написал ехидные стихи: «Пришла проблема пола, румяная фефела» – об интересе к «половому вопросу», охватившем умы. Нет, страну не накрыла какая-то особая волна цинизма. Просто на рубеже ХIХ–ХХ веков «про это» стало можно – и модно! – говорить. Почему? Объяснений масса: менялся мир, переставали быть абсолютом патриархальные ценности, зазвучали первые призывы к женскому равенству; самых разных людей – врачей, криминологов, писателей – заволновали проблемы проституции, венерических заболеваний, физиологии созревания молодежи. Процесс шел по всей Европе, Россия просто оказалась в общем русле. Студенческая «Половая перепись» была одной из отечественных попыток подойти к теме научно-систематизаторски.
Однако заметим: респонденты не отделывались подчеркиваниями или краткими «да-нет». Они писали подробные добавления! То есть сама идея разговора молодым людям понравилась? Или наболело, хотелось высказаться?
Коллективный портрет
Проблема ведь исследовалась в комплексе. Потому в «Переписи» была масса вопросов о происхождении, материальном положении, вообще о жизни. В итоге возникал «коллективный портрет».
98% ответивших – «великороссы», дети чиновников, купцов, небогатых помещиков. «Живут студенты большей частью в центре города, на частных квартирах, нередко в одиночестве (38%). 65% средне обеспечены, 21% вынуждены искать заработка». Учились всерьез (половина жаловалась на физическую усталость после занятий). Очень много читали («беллетристика – 25%, социально-экономические произведения – 21%, сочинения из области естественных наук – 18%»). То есть – ребята умные. Почти все приехали в Москву из глубинки, после гимназии. Огромный город кружил головы, обрушивал шквал новой информации. «Вспоминая нашу гимназическую библиотеку, не поверишь, что живешь в XX веке; были преимущественно сочинения Фонвизина, Екатерины II и религиозные; Толстого, кроме «Войны и мира», ничего не было; Достоевского и Гончарова почти не было; Чехова и др. современных писателей не было; Дарвина не было». Спадали скрепы веры, выяснилось, что религиозное воспитание «было шаблонным и чисто механическим». Характерно: приезжая домой, почти все общего языка с родителями не находили из-за «разницы мировоззрений».
Интимная жизнь
На момент опроса 67% студентов уже жили половой жизнью: 7% были женаты, остальные имели дело, как правило, с проститутками и «случайными женщинами». Прочие воздерживались. Почему? Треть – из целомудренности, остальные отмечали «физическое слабосилие», «боязнь заражения», «нравственное отвращение к акту сношения», «принципиальное отрицание половой жизни» и т.д.
Обратите внимание: никто не сказал, что у него нет денег на уличную девицу или на поход в «веселый дом». Крикнуть: «Секса у нас нет!» в голову не приходило. Секс был, и еще какой! Просто раньше говорить о нем считалось неприличным. Но сейчас происходил слом укладов, одним из отражений его было появление новой литературы, «ставящей вопрос». Наибольшие споры в студенческой среде вызывали «Крейцерова соната» и «Воскресение» Л. Толстого, «Бездна» и «В тумане» Л. Андреева, «Плодородие» Э. Золя. Влияние писателей на умы вообще было огромным: один из отвечавших отметил, что, прочитав «Припадок» А. Чехова, усовестился и «дал себе сознательное слово больше не ходить в публичные дома».
Порнография в то время тоже существовала, интерес к ней проявляли около 40% респондентов. Презервативы стоили довольно дорого, и более четверти опрошенных болели вензаболеваниями: перелоем (гонореей), мягким шанкром и сифилисом. В ту «доантибиотиковую» эру такие болезни лечились долго, трудно и без гарантии успеха.
Кое-что о половых переписях
Михаил Членов (1871–1941) начинал земским врачом, а к моменту проведения переписи был известным в Москве венерологом. С 1912-го – профессор Московского университета. После революции жил в Азербайджане, очень помог становлению тамошней медицины: боролся с сифилисом и проказой, лечил кожные профзаболевания нефтяников, создавал курорт «Нафталан». Энтузиаст борьбы с «социальными язвами», переписывался с А. Чеховым.
Московская перепись проводилась во исполнение решений IX Всероссийского Пироговского съезда как продолжение работ доктора В. Фавра, организовавшего в 1902-м такую перепись в Харькове. Подготовку анкет М. Членов и его помощники-студенты (Смирнов, Козлов и т.д. – всего 20 человек.) начали в 1904‑м, итоговый доклад делался в 1907-м. Подобные переписи были проведены также в Юрьеве (Тарту) и Томске. В 1908-м известные медики Д. Жбанков и В. Яковенко провели в Москве первую в мире перепись «половой жизни учащихся женщин», но собранные анкеты конфисковала полиция.
Под знаменем марксизма-онанизма
Но это же тогдашние студенты! А идет бурный 1905 год! Организаторы переписи самокритично признавались, что им не удалось до конца изучение «крайне интересного вопроса относительно связи полового вопроса с революцией». И все же тема затрагивалась, и некоторые респонденты были откровенны.
«Не онанируя 2 года после поступления в университет, начал вновь после сильного нервного расстройства вследствие опасной революционной работы»… Или: «Работая для революционных партий в университете, не вступал в связи и не занимался онанизмом»… А вот еще: «Просидев в 1901-м в одиночной тюрьме более 6 месяцев, онанировал всего 2 раза, несмотря на все условия, благоприятствующие этому, тогда как на воле онанировал бы за это время раз 6–8».
Тут надо отметить, что тогда к онанизму вообще было особое отношение. Он считался страшным саморазрушительным пороком с необратимыми последствиями. Потому основная масса примечаний к переписи – исповеди о том, как тот или иной респондент пытается удержать себя от решения половой проблемы «в ручном режиме», а у него не получается. «Я – жертва гнусного порока»… «Стихийное явление нашего нервного века, причина вырождения, быть может, более крупная, чем сифилис»… Один рукоблуд печально описывал себя: «Нелюдимый, скрытный, сильно мучающийся субъект со свинцовыми глазами и всегда синеватыми руками». Судя по стилю, это был филолог. Хладнокровные медики – организаторы переписи – замечали, однако, в комментариях: «Последствия онанизма рисуются в крайне мрачном свете несомненно под влиянием нелепых книжек».
Кроме того, три человека признались в гомосексуализме, один в скотоложестве (подростковом), один – в мазохизме. Мазохист, кстати, заодно был революционером.
Моментальный снимок
Почему мы это вспоминаем? Ну, во-первых, перед нами – один из «моментальных снимков» далекой эпохи. Кинорежиссер Алексей Герман, известный скрупулезным воссозданием в своих фильмах подробностей прошлого, как-то заметил: хочешь понять эпоху – не бери тогдашние парадные снимки. Бери технические – вроде фотоотчета о прокладке городской канализации в тысяча лохматом году. Там в кадре случайные люди одеты так, как в действительности одевались, типажи лиц очевиднее.
Во-вторых… Пару недель назад даже, казалось бы, во все видавшей Европе разразился скандал. Швейцарское правительство разрешило выпуск презервативов для подростков 12–14 лет. Общественность ахнула. Но чиновники развели руками: пардон, эти детишки все равно уже… м-м-м… трахаются!
Так пусть хотя бы без последствий. ХХІ век, знаете ли. Сексуальная революция. Назад колесо не открутишь.
Вот «АН» сейчас и прикидывают: когда же оно начало делать первые обороты?
P.S. «Половая перепись» была проведена под руководством приват-доцента Московского университета с фамилией, будто специально для того придуманной, – М. Членов.
