Земля задержавшихся Будд

Тибетские святые-перерожденцы могут читать мысли даже при отсутствии визуального контакта, но в непосредственном общении с людьми сохраняют деликатность и чувство юмора

Лхаса, столица Тибета. Несмотря на попытки властей КНР разрушить духовную культуру Страны снегов, монахи-перерожденцы сохранили в своем кругу высочайший уровень буддийской образованности. Рисунок автора

Хранители традиций тибетского буддизма, его сокровенное сердце — это святые-перерожденцы тулку (по-тибетски — «тело воплощения»), или по-иному ринпоче (по-тибетски — «драгоценность»). Институт святых-перерожденцев возник в Тибете в XIII веке, и с тех пор они представляют собой поистине отцов нации — как в религиозном, так и в политическом отношении.

Тулку считаются бодхисаттвами — существами, вплотную подошедшими к реализации состояния Будды (уходу в нирвану), но остающимися в круге перерождений (обретающими новые рождения) для помощи остальным живым существам. Считается, что семью, время и место рождения Бодхисаттвы — в отличие от людей — могут выбирать сами.

Во время путешествий по Тибету мне довелось не раз встречаться и общаться с этими удивительными подвижниками. Некоторые из них стали моими учителями и друзьями. Как правило, ринпоче имеет собственный небольшой монастырь, но в основном они живут в крупных монастырях-университетах, где в молодости получили буддийское образование. Здесь их живет зачастую несколько десятков.

Маленький Будда

В монастыре Гумбум, где мне неоднократно довелось бывать, самым высоким статусом среди ринпоче обладает восемнадцатилетний Джя-яг Ринпоче (родился в 1992), линия перерождений которого возводится к Вималакирти (на санскрите — «Прославленный чистотой») — одному из главных учеников Будды Шакьямуни. Вималакирти особенно почитаем в Китае, Японии и Монголии.

Усадьба Джя-яг Ринпоче XV в монастыре Гумбум. Полное название монастыря — Гумбум Джамба лин, что переводится как «Храм Майтреи со ста тысячами изображений». В былые времена здесь жили до пяти тысяч монахов. Фото автора

История недавних перерождений Джя-яг Ринпоче в ХХ веке такова. В самом начале 1910-х годов в таежную местность Соорхой (Кижингинский аймак, Бурятия) приехал из Гумбума святой Джя-яг Ринпоче XIII Галсан Цултим Данбий Нима, дабы разыскать буддийского подвижника Сандан-ламы Цыденова (1841–1922) и его учеников. После встречи, когда ринпоче готовился покинуть Соорхой, местные верующие распрягли телегу, в которой он сидел, подняли её на руки, трижды пронесли по кругу и попросили в следующий раз родиться у них в Кижингинском аймаке. Джя-яг Ринпоче дал согласие. По дороге на родину, не доехав до Гумбума, он оставил тело.

В 1913 году поблизости от Соорхоя родился мальчик, которого Сандан-лама признал перерожденцем Джя-яг Ринпоче. Тибетские ученики Джя-яг Ринпоче XIII через 2-3 года прибыли в Соорхой и попросили Сандан-ламу отпустить мальчика с ними в Гумбум, однако Сандан-лама ответил: «Он нужен здесь». Этим перерожденцем Джя-яг Ринпоче был Бидия Дандарон (1913–1974), знаменитый святой и ученый.

В своем нынешнем рождении Джя-яг Ринпоче снова живет в Гумбуме, в специально построенной для него усадьбе-дворце. Я впервые приехал в Гумбум почти сразу после утверждения нового перерожденца ринпоче и его переезда в новую усадьбу. В комнате, куда меня проводили, на стульчике за маленьким столиком сидел трёхлетний мальчик в жёлтой курточке и внимательно и серьезно смотрел на меня. Джя-яг Ринпоче узнал на фотографии Бидию Дандарона (Джя-яг Ринпоче XIV), положив снимок на столике отдельно от других привезённых мной фотографий. Мальчику сразу же полюбилось слово «Хэжэнгу» (Кижинга в тибетском произношении). Повзрослев, он стал говорить, что, когда вырастет, обязательно приедет в те края. Впоследствии я привозил и другие личные вещи Бидии Дандарона, Джя-яг Ринпоче XV узнавал их и буквально не выпускал из рук.

Никогда не приходилось видеть, чтобы маленький Будда капризничал или был в плохом настроении. Он бывал либо не по возрасту серьёзен, либо весел. Всё, что ему приносили: печенье, конфеты или иные сладости, — он тут же раздавал присутствующим, оставляя себе последнее и радуясь, что хватило на всех.

В шесть лет Джя-яг Ринпоче XV уже принял начальные монашеские обеты. На заднем плане фото виден портрет Джя-яг Ринпоче XIV. Фото автора.

Взрослое детство

Всякий маленький Будда почти лишен детских радостей. Мальчика с момента признания перерожденцем постепенно отлучают от родителей. Уже в возрасте 4–5 лет ринпоче встречается с ними не чаще одного раза в месяц, а потом и того реже. В доме ринпоче не живут постоянно женщины, хотя и могут бывать там. Рядом с юным Буддой не должно быть сверстников (чтобы не вовлекать в игры). С четырёх лет начинается его систематическое обучение. Фактически лишенный детства, растущий посреди доставшихся от предшественников сказочных богатств, но в аскетических условиях, ринпоче с самого раннего возраста воспитывается в буддийском духе — духе сострадания и деятельности на благо живых существ.

Любой ринпоче призван быть духовным учителем большого числа людей, и эту обязанность он начинает исполнять с самого момента признания. Происходит это без всякой помпезности, поскольку тибетскому буддизму органически присущ живой юмор.

Помню такой случай. Обычно маленький Джя-яг Ринпоче XV играл рядом, когда домашние и я разговаривали и пили чай (все игрушки у него были желтого цвета — цвета буддийской веры). Как только приходила группа тибетских или монгольских паломников (обычно 2–3 группы в день), один из монахов задерживал их на входе в усадьбу. Другой монах хватал мальчика в охапку и бежал с ним к трону, усаживал его, надевал шапку и вкладывал в руки атрибуты. Как только паломники, получив благословение, уходили, мальчик спрыгивал с трона и стремглав бежал к нам. С приходом следующей группы паломников всё повторялось.

Как-то раз навестить ринпоче приехала его тётя с дочкой. Двоюродная сестра была года на два старше шестилетнего ринпоче. Они с упоением играли в догонялки на просторном каменном дворе усадьбы. Конечно же, старшая сестра начинала его догонять. Видя, что деваться некуда, мальчик забегал в зал и усаживался на трон. Сестре оставалось только поклониться ему.

Познакомился я и с родителями ринпоче, навещавшими изредка сына. Простые крестьяне, очень симпатичная молодая пара, после признания их первенца перерожденцем Джя-яг Ринпоче XV мгновенно оказалась в составе элиты тибетского общества (в старом Китае отцы и братья перерожденцев получали княжеские титулы и большие земельные наделы).

Было видно, что мать ринпоче не просто любуется своим малышом, но и относится к нему как к своему учителю, «Живому Будде».

Вообще, поиски следующего перерождения ринпоче представляют собой сложную и дорогостоящую процедуру. Ученики ушедшего из жизни святого (в Тибете в отношении ринпоче не употребляется слово «смерть» — в текстах пишут, что он «покинул тело», в устной речи употребляется глагол «уснуть») ищут следующее рождение святого с помощью специального ритуала, включающего различные гадания и опознание отобранными мальчиками-претендентами вещей умершего святого. Случается, что у ринпоче одновременно находят не одно, а несколько перерождений. Это не противоречит буддийским представлениям — в священных книгах говорится, что бодхисаттва первой стадии (всего говорится о десяти стадиях) может родиться одновременно в ста местах.

Уединенный остров

Усадьбу любого ринпоче отличает трезубец-жалцан (по-тибетски — «знак победы»), водружённый на деревянном столбе высотой 10–15 м. Жалцан символизирует победу над сансарой и отмечает дом ринпоче как жилище освобождённого существа.

Усадьба Джя-яг Ринпоче представляет собой комплекс зданий, построенных в традиционном тибетском стиле. Строения центрального двора имеют культовое и жилое назначение, здесь же находится кухня. Два других двора отведены под хозяйственные постройки. Главное место во всём ансамбле принадлежит дворцу-храму, на первом и втором этажах которого устроены помещения для богослужений.

Жилые помещения ринпоче состоят из трёх комнат: просторной гостевой со столом и креслами и двух совсем небольших — алтарной и спальной.

Комнаты ринпоче — единственные помещения в усадьбе, оборудованные паровым отоплением, в остальных есть железные печки, которые топятся углем. Жители Тибета очень выносливы и крайне неприхотливы. Так, за время своего почти месячного проживания в усадьбе в апреле 2006 года я ни разу не видел, чтобы котёл обогревательной установки топили (в апреле по ночам здесь частенько бывает и ниже нуля). В комнатах ринпоче было промозгло и стыло, но на мой вопрос о том, не холодно ли ему в своих апартаментах, святой с улыбкой отвечал отрицательно.

В гостевой комнате юный ринпоче также и учится, если занятия проходят дома, а не в монастыре. По буддийским правилам ученик не может сидеть выше учителя, и хотя сейчас преподает мальчику простой монах, ринпоче во время занятий садится, как и его наставник, на полу.

Юный ринпоче уже самостоятельно проводит многие ритуалы, в том числе и вне усадьбы, по приглашению прихожан. Но верующие и сами любят приходить в его дом для поклонения и получения благословения. Фото автора

Мне отвели комнату на первом этаже в правом крыле основного здания. Всё ее убранство составляли деревянный настил (одновременно место для сидения и сна) и невысокий переносной столик на нём, лавки-сундуки вдоль стен и небольшая металлическая печка. Из всех примет цивилизации — лампочка без абажура под потолком и электрическая розетка на стене. Возвращаясь вечером из монастыря, ринпоче первым делом стремительно забегал ко мне в комнату. Поздоровавшись, он тут же принимался ворошить угли в печурке, ловко раздувал их и радовался, что в комнате становится теплее. Заметив, что лампочка тусклая, ринпоче обыскал весь дом, пока не нашел самую яркую и не ввинтил её в патрон.

Дом ринпоче — этот остров сосредоточенности и осенённого святостью бытия посреди суетного мира сансары, ощутимого даже вблизи монастыря, — живёт по своему строгому старинному распорядку уже не одну сотню лет. Бывают периоды, когда сюда приезжают на большие монастырские ритуалы родственники ринпоче и его предшественника, паломники из числа монахов и мирян, но во время моего пребывания здесь в доме находились лишь постоянные жильцы: управляющий Цеван Дорже и монах-прислужник Ринчин. Несколько человек из обслуживающего персонала живут вне усадьбы в собственных домах.

Один день в доме ринпоче

Обитатели усадьбы поднимаются до восхода солнца и первые утренние часы посвящают религиозной практике. «Внешний» день здесь начинается в семь часов с протяжного и гулкого гудения небольшого бронзового колокола, по которому несколько раз ударяет ладонью Ринчин. Этим сообщается, что ворота распахнуты и дом открыт внешнему миру. Ворота остаются открытыми до половины девятого вечера, когда тот же колокол возвещает об окончании «внешнего» дня.

Вскоре после ударов колокола все собираются в небольшой столовой. Уютно гудит огонь в двух растопленных Ринчином железных печах. В больших чайниках — свежезаваренный чай. Он всегда двух видов: сваренный с молоком и без него. Завтрак собственно и состоит из этого чая. Его можно «усилить» лепешками-пельменями момо и цзамбой. Сами хозяева обычно ограничиваются чаем. За завтраком обсуждают планы на предстоящий день, после чего каждый приступает к своим занятиям. Я обычно уходил по делам в монастырь, откуда возвращался лишь к ужину.

Весь день ринпоче (с 5 часов утра до 9 часов вечера) посвящён учёбе и религиозной практике. На отдых отводится лишь 2–3 часа в середине дня. Фото автора

Ужин (он же и обед) проходит с полшестого до полседьмого или до семи часов вечера.

Он обилен и состоит из двух частей. Вначале на стол ставится большое блюдо с варёным мясом (говядина или баранина) на костях. К мясу подают чай и момо. Затем подаётся в больших пиалах сваренный на этом мясе бульон с овощами и лапшой. Часто на ужин готовятся позы (пельмени на пару) с бараниной, и мне не раз приходилось участвовать в общей веселой их лепке. В высокогорном Тибете мясо — совершенно необходимая часть рациона. Никаких доктринальных ограничений на употребление мяса буддизм Махаяны не налагает, в том числе и на монахов, хотя специально для них убивать животных нельзя.

Темнеет в горах рано, и ужин завершается уже при электрическом свете. Во время трапезы и после нее ведутся неспешные беседы на самые разнообразные темы, возникает доверительная атмосфера, особенно в присутствии ринпоче. Но такое случается теперь не так часто, поскольку он возвращается из монастыря обычно после семи часов, отужинав там. В раннем детстве ринпоче сидел в столовой за отдельным столиком, стоявшим на возвышении. Помнится, в те времена мне доводилось помогать ему надевать специальную одежду для трапезы — фартучек с рукавами. Теперь он сидит с нами за одним столом, во главе его. Ринпоче очень неприхотлив в еде. Иногда для него готовятся специальные блюда, скажем, позы не с мясом, а с вареньем. Впрочем, и все остальные могут их попробовать.

Половина девятого вечера. Ринчин ударяет несколько раз в бронзовый колокол. Массивные ворота дворца закрылись, вновь превратив усадьбу Ринпоче в уединенный остров.

Обитатели дома расходятся по своим комнатам, чтобы завершить дневные дела. На втором этаже дворца уютно светятся окна покоев ринпоче. Доносится чтение молитв из комнаты Ринчина. В вечернем воздухе разносится запах благовоний и дымка от топящихся угольных печей. В бездонном небе выступают неправдоподобно огромные кристаллические звезды высокогорной страны. Миновал еще один бесконечный день в древнем и юном Тибете.

Рейтинг публикации:

10

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: