После войны над советскими агентами в программе американской атомной бомбы начали сгущаться тучи, и большинство из них были разоблачены. Но Запад совершенно не подозревал, как работает ядерная программа в СССР. Западные агенты, в отличие от советских, больших успехов не достигали.

В конце 40-х годов американцы начали расшифровывать советскую радио-корреспонденцию, осуществлявшуюся между Москвой и резидентурами за рубежом под кодовым названием «Брайд» – «Венона», и разоблачили многих шпионов, некоторые из которых даже работали в Лос-Аламосе. 49 из расшифрованных телеграмм касалось разработки атомной бомбы.

Первым, на кого указывали эти депеши, был Клаус Фукс. Кроме того, ФБР обнаружило в конфискованных архивах немецкого гестапо сообщение о его членстве в коммунистической партии. От него след вел к его связному Гарри Голду. Однако Голд работал курьером и у Дэвида Грингласса. А последний выдал своих родственников Юлиуса и Этель Розеберг. Розенберг создал целую группу информаторов из рядов коммунистических друзей.

Суд в Лондоне над Клаусом Фуксом продолжался один день. Это было 1 марта 1950 года. Его осудили всего лишь на 14 лет тюрьмы. Его обвинили в том, что в 1943-1947 гг. он передавал другому государству секретную информацию, нарушая тем самым закон о государственной тайне. Британская контрразведка не смогла доказать его шпионскую деятельность до отъезда в США.

После вынесения этого вердикта американцы начали выяснять, что именно он передал Советам. Директор лаборатории в Лос-Аламосе профессор Норрис Бредбери сообщил директору ФБР Гуверу, что передавал данные не только об урановой и плутониевой бомбе, но и о разрабатываемой водородной бомбе.

На самом деле это была неправда! Это была дезинформация, которая должна была повести СССР по ложному пути. Как стало известно в 1990 году после публикации в Bulletin of Atomic Scientists, Фукс хоть и знал о том, как должна быть устроена водородная супербомба, но американские ученые впоследствии воспользовались совершенно иным методом, поскольку первоначальные идеи показались им неосуществимыми. Тем не менее, американцы пустили эту байку, чтобы запутать Советы.

Фукс вышел из тюрьмы 22 июня 1959 года, отсидев 9 лет. Полицейские посадили его в первый самолет, который летел в Восточный Берлин. В августе он был назначен заместителем директора в Центральном институте ядерных исследований в Россендорфе под Дрезденом. Счастливым завершением стала его свадьба с еще довоенной любовью Маргарет Кейльсон, урожденной Шнатовой, бывшей секретаршей первого президента ГДР, а затем руководителем международного отдела Центрального комитета компартии СЕПГ (Социалистическая единая партия Германии). Когда директор Института эмигрировал в США, Фукс занял его место и стал членом Центрального комитета СЕПГ. В Дрездене он прожил до самой своей смерти 28 января 1988 года.

Когда британцы арестовали Фукса, Урсула Кучински запаниковала и уехала в ГДР. Сначала она прозябала, но вскоре ее разыскали офицеры ГРУ и обеспечили ее квартирой, дачей и работой. Она занялась написанием книг, по большей части автобиографических. Она умерла в возрасте 93 лет 7 июля 2000 года.

Дэвид Грингласс получил 15 лет тюрьмы и был освобожден в 1960 году. Вместе с супругой он поселился в Нью-Йорке под новым именем. В интервью агентству AP 5 декабря 2001 года он признался, что лгал о своей сестре Этель, хотя и был под присягой. Он надеялся, что за это ему уменьшат срок, и что так он спасет от тюрьмы свою сестру. 

Гари Голд был осужден на 30 лет тюремного заключения. Его выпустили условно-досрочно в 1966 году. После он вернулся в Филадельфию, где 28 августа 1972 года умер от инфаркта.

Мортон Собелл тоже не отсидел своих 30 лет в заключении. Он вышел на свободу в 1969 году и сразу написал автобиографию, в которой опроверг все обвинения в шпионаже. Впоследствии он развелся со своей женой. В 2000 году он написал в редакцию The Wall Street Journal свое мнение о книге о 50-х годах и расшифровках в рамках проекта «Венона».

Розенбергов казнили на электрическом стуле 19 июня 1953 года. Их вклад в дело атомного шпионажа, в отличие от других, был не столь велик. Академик Андрей Сахаров, который считается создателем советской водородной бомбы, и который стал диссидентом, полагал, что это была месть за Фукса, которому англичане назначили слишком слабое наказание — в США он закончил бы жизнь на электрическом стуле.

Однако это несколько однобокий взгляд. «Антенна» был чрезвычайно активным организатором промышленного шпионажа и человеком, который по требованию СССР проверял новых агентов: в этом деле он был незаменим. И в то время как другие арестованные шпионы признались в своей деятельности в пользу Советского Союза, Розенберги упорно молчали. Кроме того, процессы проходили во время войны на Корейском полуострове, когда Запад опасался, что танки Красной армии из Центральной Европы достигнут Австрии, Германии, Франции и Италии.

Британский суд дал Аллану Нанну Мэю 10 лет тюрьмы, из которых он отсидел шесть. После освобождения другие ученые сторонились его — в физике для него уже не было места. Так что он попытался начать производство малогабаритных научных приборов. В 1961 году он уехал в Гану преподавать теоретическую физику в университете. Умер он 12 января 2003 года в Кембридже в возрасте 91 года.

В 1962 году Теодор Холл переехал из США в Кембридж, где работал биофизиком. О своей работе в Лос-Аламосе он говорить отказывался. Лишь незадолго до смерти, зная, что смертельно болен, он заявил, что был советским агентом, работавшим под именем «Млад». Он даже успел передать двум авторам информацию, которая позволила им написать о нем книгу Bombshell («Бомба»). Он умер 1 ноября 1999 года. 

В январе 1949 года профессор Бруно Понтекорво переехал в центр ядерных исследований в Харвелле. Когда он почувствовал, что им интересуются спецслужбы, во время отпуска в Италии и Швейцарии в 1950 году он исчез. Вся семья вылетела из Рима в Хельсинки, откуда неизвестным путем нелегально попала в СССР. В Советском Союзе Понтекорво продолжал заниматься физическими исследованиями, получил много наград, а в родную Италию приехал лишь в 80-х. Он скончался в Дубне под Москвой 25 сентября 1993 года.

В 1942-1949 гг. советские агенты из Англии, Канады и США отправили в Москву более 300 сообщений об атомном оружии. Десять этих агентов работали на Британских островах. Их имена, кроме Фукса, Нанна Мэя и Норвуда, нам неизвестны. Сеть в Канаде, названная Бэк, разоблачила местная контрразведка в 1946 году после того, как дезертировал старший лейтенант Игорь Гузенко. 13 членов сети были арестованы.

Барр и Сэрант сбежали, спасаясь от ареста, в СССР. Сначала они недолго работали в Чехословакии, а потом вернулись в Советский Союз. Благодаря им там была создана радиотехническая и электронная промышленность. И Чернопрудов это подтвердил.

О миссис Норвуд написал только Митрохин. Когда о ее шпионской деятельности узнали в 90-х годах британские спецслужбы, они решили, что не станут таскать эту старушку по судам. 

Миллионы запуганных

После падения Третьего Рейха СССР арестовали одного из наиболее важных немецких специалистов-атомщиков Николауса Риля. В 1941 году этот физик предложил метод производства топливных элементов для реактора по заказу Берлина. Теперь же он делал их для Курчатова.

Осенью 1946 года в Москве было достаточно строительного материала, чтобы началось строительство атомного реактора. Потребовалось 45 тонн чистого металлического урана и около 450 тонн самого чистого графита. Уран был добыт на руднике «Висмут» в Восточной Саксонии с другой стороны Рудных гор.

С начала декабря 1946 года Курчатов предпринимал попытки запустить в атомном реакторе цепную реакцию. Было испробовано три метода, и все они провалились. Все уже начали бояться гнева начальства — Берии. И лишь четвертый метод, опробованный 25 декабря, привел к успеху. На это испытание приехал посмотреть сам Берия. В его рабочем кабинете было два списка ученых. В первом списке те, кто, в случае успеха, должны были получить высшие награды и привилегии, а в случае провала их должны были расстрелять. Во втором те, кому полагались меньшие почести или срок в концлагере.

Но о ходе советских атомных исследований Запад ничего не знал. Миллион людей производил в СССР атомную бомбу, из которых почти 100 тысяч это ученые и инженеры. Как же возможно, что никто из них не допустил никакого промаха, который привел бы к разоблачению всего проекта за рубежом, и что не было тех, кто из ненависти к коммунистическому режиму передал бы западным агентам информацию? Как же возможно, что западные разведки не смогли вовремя узнать о гигантских усилиях?

У американской разведки во время войны не было возможности что-то узнавать в России. На это обращает внимание Джеффри Ричелсон в книге American Espionage and the Soviet Target («Американский шпионаж и советская цель»). Лишь иногда некоторым офицерам из ведомства американского военного атташе и специалистам, работающим в рамках программы ленд-лиза, удавалось получить незначительную информацию.

Учитывая советскую шпиономанию, когда любого подозрительного тут же арестовывали и отправляли в лагерь или тут же расстреливали, туда было трудно отправлять хорошо обученных агентов. Создалась атмосфера, когда на любого иностранца лепили ярлык шпиона или, по крайней мере, потенциального шпиона. Кроме того, граждане вообще боялись просто заговорить с человеком, который выглядел чужим, чтобы их не обвинили в пособничестве. И все русские, работавшие в консульствах, должны были доносить советской контрразведке. 

Да и тех избранных, кто ездил за границу, было довольно мало. Поэтому среди них офицеры западных спецслужб не могли найти и завербовать агентов. Эти времена настали намного позже.

Между сталинской империей и остальным миром в 30-е годы выросла почти неприступная стена, которая просуществовала еще два десятилетия. О Советском Союзе знали немногое — только то, что Кремль позволял знать. И как до войны, так и после нее он создавал своей агрессивной пропагандой перед глазами наивных обывателей лживые Потемкинские деревни. 

Этот информационный вакуум также стал причиной того, что в конце 1946 года после множества споров физиков группа американских специалистов под руководством разведки ЦРУ пришла к выводу, что СССР начнет проводить испытания своих первых атомных бомб не ранее 1950-1953 гг., но, вероятнее всего, с 1952 года. Это предположение всех успокоило. Никто не считал необходимым как-то серьезно проверять ход советской ядерной программы. Кстати, надежных данных, которые о чем-то говорили, поступало слишком мало.

Первую попытку внедрить агентов, специализирующихся на ядерных исследованиях, предприняли англичане. После окончания войны они отправили, в качестве реэмигрантов, в Латвию двух человек, чтобы те наладили контакт с местными антисоветскими партизанами. В ночь на 15 октября 1945 года их переправили туда на катере. Но Красная армия и тайная полиция были очень многочисленны и имели сеть осведомителей, поэтому британских шпионов очень скоро, за несколько недель, обнаружили и арестовали.

Как только в руки контрразведки попадает агент, ей выгодно перевербовать его, то есть заставить его под ее контролем передавать в центр хорошо продуманную дезинформацию. Одновременно из задач, которые ставит центр перед своим агентом, офицеры контрразведки могут понять основные интересы неприятеля. В эту шпионскую игру СССР играл с Лондоном с помощью пойманных агентов. Когда Секретная разведывательная служба Великобритании (MI 6) отправила в марте 1946 года в Прибалтику вторую группу, советские контрразведчики уже ожидали ее. Так игра окончилась. 

Но британские спецслужбы были наводнены советскими агентами, которые передавали в Москву информацию обо всех операциях. Поэтому и парашютисты, которые оказались в августе на советской территории независимо друг от друга, не имели шансов на успех. В течение зимы Советы всех их переловили.

Одной из последних попыток была высадка двух групп, которые должны были взять образцы воды в нескольких русских реках. По ним англичане хотели определить, где находятся ядерные заводы. Образцы, которые были переданы в Лондон, были очень радиоактивными, как будто вода была прямо из атомного реактора, заявил Гордиевский. Неудивительно, ведь это была «обманка» советских спецслужб.

Всего в 1949-1956 гг. британцы отправили в Советский Союз более 42 человек. КГБ всех их задержал, большую часть казнил, а некоторых перевербовал против Запада. Это были напрасные потери, особенно потому, что с 1951 года офицеры MI 6 начали подозревать, что в группах, скрывающихся в лесах Прибалтики, у советской контрразведки есть свои информаторы.

После войны американское ЦРУ вербовало агентов среди русских, белорусов и украинцев, которые попали в Западную Европу. Они прекрасно были знакомы со сложными условиями жизни в России, поэтому отлично вписывались в советскую жизнь.

Весной 1948 года руководство ЦРУ начало отправлять этих людей на советскую территорию. По словам Ричельсона, они должны были собирать «секретную информацию об СССР, о его военных планах, атомном оружии и усовершенствованных ракетах, о советских операциях в Восточной Европе, Северной Корее и Северном Вьетнаме, о московских контактах с иностранными коммунистическими партиями и группами, борющимися за национальное освобождение». Из-за массового переселения населения, которое еще проходило в СССР, американцы надеялись, что эти агенты уйдут от внимания сотрудников госбезопасности. 

С осени 1949 года с самолетов, взлетевших в Западной Германии, Скандинавии, Греции, Турции, Иране и Японии, в рамках операции «Редсокс» спрыгивали обученные агенты. Через пять лет акция ЦРУ была завершена, потому что провалилась. Большая часть агентов вскоре замолчала, так что почти никаких данных передано не было, а вот расходы на их подготовку были весьма велики. Либо их быстро арестовали, либо они испугались и перестали работать сами. Все боялись известной жестокости сотрудников спецслужб.

Например, в сентябре 1949 год агента «Ивана» высадили недалеко от авиационной базы, за которой он должен был следить. За последующие 13 месяцев он отправил пять радиосообщений и три письма на конспиративные адреса в Германию. Ему удалось стать электриком на местном консервном заводе. Аэродром казался ему спокойным и неинтересным, поэтому он решил, что перестанет отправлять данные центру. С тех пор о нем никто ничего не слышал.

Успех операции «Блюбой»

Вскоре после войны американцы начали отправлять разведывательные самолеты в патруль вблизи от советских границ. Сначала ЦРУ в рамках «Проекта 23» интересовало расположение и точные характеристики радаров. В конце декабря 1947 года эти приборы также смогли получить первые снимки советской территории — Чукотского полуострова.

Во время этих разведывательных лет также нужно устанавливать уровень радиоактивности в атмосфере, как потребовал председатель Комиссии по атомной энергии США адмирал Льюис Страусс в апреле 1947 года. Это могло бы помочь выявить советские ядерные испытания или аварии. Необходимую для этого технику опробовали во время собственных ядерных испытаний в начале 1948 года на Маршалловых Островах в Тихом океане. Метод определения радиоактивности довольно прост. Через фильтрационную бумагу всасывается воздух, и так на ней остаются частички пыли, включая радиоактивные частицы от атомных взрывов. Уровень радиоактивности затем измеряли ученые в лаборатории.

Особо секретная операция «Блюбой» началась 12 мая 1948 года. В тот день в воздух над Тихим океаном поднялся первый самолет WB-29, оборудованный такими детекторами. Более чем за год разведывательные самолеты зафиксировали 111 случае повышенной радиоактивности. Все они были естественного происхождения: частицы появляются после извержения вулканов или при землетрясениях, а кроме того, естественная радиоактивность появляется в некоторых местах под влиянием определенных необычных геофизических процессов.

Но фильтрационная бумага, которую привел WB-29 с обычного вылета 3 сентября 1949 года над Тихим океаном, дала другой результат. Лаборатория Лос-Аламос и Военно-морская исследовательская лаборатория сошлись во мнении — очень сильное излучение. По пути от острова Гуам к Японии на высоте около трех километров радиоактивность была выше в 10 раз, чем радиоактивность от вулканов, землетрясений и флуктуации естественного порядка.

«Эти явления соответствуют тому, что источником продуктов распада был взрыв атомной бомбы, чьи ядерные компоненты напоминают бомбу из Аламогордо, — заявил профессор Оппенгеймер. — Взрыв произошел между 26 и 29 августа в каком-то месте между 35-м градусом восточной долготы и 70-м градусом северной широты…». СССР испытал первую атомную бомбу — точную копию плутониевой, которую американцы сбросили на Нагасаки. 

Дележ наград

Насколько на самом деле эти кражи англо-американских научных знаний помогли СССР? Полковник Чиков в первой части своей книги «Нелегалы» написал, что после испытания бомбы куратор атомного проекта Авраамий Зевенягин пригласил в Кремль академика Игоря Курчатова и начальника научно-технической разведки НКВД Леонида Квасникова. Курчатов тогда якобы сказал: «Если быть объективным, то мы должны очень поблагодарить разведку. Ее вклад в создании нашей первой атомной бомбы составляет 60%, наш — остальные 40%». Но Завенягин его поправил: «50 на 50 процентов». На этом они, наконец, и сошлись.

Восемь ученых Сталин наградил званием Героя Советского Союза и дал им ряд привилегий. Он также не забыл и о разведчиках. Леонид Квасников получил Орден Ленина, а Владимир Барковский, Анатолий Горский, Александр Феклисов, Анатолий Яцков и Семен Семенов получили Орден Трудового Красного Знамени. 

Град из званий героев Российской Федерации обрушился на всех разведчиков после распада Советского Союза. Президенты Борис Ельцин и Владимир Путин удостоили этого звания Квасникова, Яцкова, Барковского, Феклисова, Чернякова, Адамса и даже забытого Коваля, но зачастую звание было получено уже посмертно. Не забыли и об Урсуле Бертон, которая жила в Восточном Берлине. Большая же часть награжденных дожила до преклонного возраста — некоторые прожили более 90 лет.

В журнале Bulletin of Atomic Scientists американские авторы суммировали данные, полученные советскими агентами, следующим образом: подробности о создании, работе и управлении атомным реактором, инструкции по металлургическому получению урана и плутония, конструкторские планы завода в Ок-Ридже по производству чистого урана-235 методом газовой диффузии, технические данные об атомных бомбах «Толстяк» и «Малыш».

Главный конструктор бомбы Юлий Харитон так же открыто рассказал все в журнале «Огонек». Из Лос-Аламоса Фукс систематически отправлял «чрезвычайно ценные данные о ходе работ». «Мы узнали, например, что наиболее подходящим материалом является плутоний, но также подходит и уран-235», — заявил академик. «Фукс также подробно описал систему детонаторов, от которых зависит воздействие сферической имплозии волны давления на плутониевое ядро бомбы. Было решено заново ничего не изобретать и руководствоваться полученной информацией. Но в абсолютной надежности мы не могли быть уверенны — все это могло быть дезинформацией...».

Но академик Виталий Голданский заметил: «Если бы у нас не было подготовленной школы физиков и химиков, донесения разведки не имели бы никакого значения. Но и без этой информации наши физики создали бы бомбу, вероятно, двумя годами позднее».

Как сотрудники КГБ, так и многие высокопоставленные представители ЦРУ сегодня считают шпионаж на проекте «Манхэттен» самым большим успехом советской разведки. Так СССР, вместе с Великобританией, стал одним из основоположников атомного и ракетного шпионажа, да и, можно сказать, вообще современного научного шпионажа.

Сокращенная глава из книги «Великие шпионские операции времен холодной войны (1945-1965)» Карела Пацнера.