Крепостное право на историю

Крепостное право на историю

Стены замков и крепостей обеспечивали безопасность не только дворян и горожан, но и всей средневековой цивилизации

Генуэзская крепость в Судаке (XIII–XIV века). Гора, на которой возвышается твердыня генуэзцев, когда-то была коралловым рифом. Отличное место для фортификационной постройки — с трех сторон почти отвесные горы. Генуэзцы это отлично понимали. Но они не были первыми: скорее всего, укрепления здесь существовали с VII века. Да и после ухода итальянцев крепость нашла новых хозяев — сначала монголов, потом турок. Изначально в ней было четырнадцать башен, каждая из которых носила имя одного из прославленных генуэзских консулов — об этом свидетельствуют сохранившиеся на крепостных камнях надписи и гербы. Фото (Фотобиблиотека ВС): Наталия Нежинская

Как известно всем, кто окончил советскую десятилетку, революции — это ни много ни мало локомотивы истории. Только вот вопрос, когда они ими стали? Ведь переход от рабовладельческого общества к феодальному не сопровождался никакими процессами, которые можно было бы отнести к революционным — так, чтобы все сразу и радикально. Или сопровождался? Существует и такая теория — да, феодальная революция была.  Правда, она имела место не в V веке, когда формально начинается период Средневековья в истории Европы, а в конце Х — начале XI века. Ну, пусть это будет революция между ранним и классическим феодализмом. А считать ли ранний феодализм действительно феодализмом — историки, наверное, никогда не договорятся между собой.

Революция эта называется «замковой». Речь идет о том, что вся Европа, от Португалии до Пруссии, очень быстро покрылась целой сетью замков — больших и маленьких, но способных надежно укрыть их владельцев от посягательств извне. И что же получается? Теперь феодал мог не опасаться сопротивления со стороны крестьянских общин и взимать с них налоги по максимуму, а это заметно повышало его благосостояние, следовательно, он мог купить себе хорошее оружие и, главное, коня. Дело в том, что долгое время большая часть королевского войска состояла из рыцарей-пехотинцев. Так, по крайней мере, обстояло дело во время знаменитой битвы при Пуатье (732), в которой Карл Мартелл (Carolus Martellus, 688–741) победил арабов. Но в XI веке картина была принципиально иной. Теперь все решала тяжелая конница. Она — главная опора королевской власти и, соответственно, всей Средневековой цивилизации.

Без феодального «озамковления» на политической карте Средневекового Запада пестрели бы не разнообразные феодальные княжества, а свободные городские общины. И это была бы совсем другая история, в чем убеждает пример Италии. Там горожане очень быстро поняли выгоды, которые предоставляют толстые стены, и отгородили себя от мира одновременно с сеньорами, так что те не смогли их подчинить. Потом итальянским путем последовали и некоторые другие города в иных странах Европы. Культура этих выживших в феодальной войне всех против всех свободных городских общин — основа культуры Возрождения. Так что замок или крепость — это не просто стены и башни, но и то, что за ними. Обладающий стенами обладал правом быть и хозяином истории, и творцом высокой культуры.

Любое укрепление начиналось с частокола. Так выглядел в 1866 году форт Фил Керни — один из трёх, которые американская армия построила посреди охотничьих угодий индейцев  сиу и шайеннов на территории нынешнего штата Вайоминг. Форт отвлекал индейцев от строительства железной дороги к Тихому океану. Едва дорога была окончена в 1868 году, военные ушли и шайенны сожгли Фил Керни. Индейцы считают этот факт победой в войне с самими Соединёнными Штатами.

С древнейших времен укрепления строились с учетом рельефа местности. На озере Блед в Словении ещё древние римляне поставили башню, вокруг которой тысячу лет назад вырос мощный замок. Эта крепость всегда была местом, где сильные мира сего могли расслабиться и отдохнуть. Вплоть до времён социализма, когда там устроили одну из красивейших партийных резиденций. Фото (Фотобиблиотека ВС): Андрей Сорокин

В замке на озере очень важные персоны могли почувствовать себя в безопасности и быть счастливы не меньше своих обыкновенных подданных. Так считал и герцог Шлезвиг-Гольштейн-Зондербургский Иоганн, сын датского короля Христиана II (Christian II, 1481–1559), когда в 1582 году затеял перестройку древнего монастыря в новый замок на воде. Иоганн назвал его «замок счастья» — по-немецки Глюксбург (Glücksburg). Отсюда вышли королевские фамилии, которые некогда правили в Швеции и Греции, и по сей день царствуют в Дании и Норвегии. Фото (Фотобиблиотека ВС): Ольга Штроо

Там, где природные условия были не столь приятны, приходилось строить основательно. Двойные и тройные стены замка госпитальеров Крак-де-Шевалье (современная Сирия) могли бы выдержать огонь пушек, если бы в эпоху крестоносцев существовала артиллерия. Такая мощь противостояла не столько людям, сколько землетрясениям. Дважды рыцари терпели в этой борьбе поражение и крепость приходилось отстраивать заново. Наконец, в 1250 году король Франции прибыл на место со своими лучшими архитекторами. Они соорудили несокрушимую твердыню, пережившую государства крестоносцев на 700 лет. Фото (Фотобиблиотека ВС): Николай Павленко

Сидя в замке Крак-де-Шевалье, полсотни рыцарей спокойно отбивались от несметных толп мусульман. Опыт показал, что крепость голыми руками не возьмешь даже на большом энтузиазме. Против крепости ставили другую крепость. Башни русского Ивангорода и шведской Нарвы по ту сторону границы стоят, как чёрная и белая ладьи, оставшиеся от незаконченной партии. Фото (Фотобиблиотека ВС): Ольга Сергеева

От крепости Аламут («Орлиное гнездо») остались только руины. Её возвели в IX веке в горах на высоте более двух тысяч метров, в ста километрах к западу от Тегерана. На протяжении нескольких веков ее название вселяло ужас в жителей Востока: это была столица горного государства, созданного ассасинами — исламским мистическим орденом, братья которого были лучшими наемными убийцами своего времени. Лишь войскам монгольского хана Хулагу (1217–1265) в 1256 году удалось захватить его и разрушить. Если ты настроил всех против себя — не спасут никакие стены. Сейчас по миру рассеяно около двадцати миллионов потомков ассасинов. Себя они называют низаритами и политическими убийствами не занимаются. Их духовный лидер Ага-хан IV живет в Индии. Фото (Фотобиблиотека ВС): Валерий Шанин

В XIV–XV веках замок Шамон-сюр-Луар был грозной крепостью. Потом его многократно перестраивали, превратив, в конце концов, в типичный замок позднего Ренессанса, этакий замок-игрушку из диснеевского фильма. Вокруг замка — обширный парк, где каждый год проводится Международный садовый фестиваль. Фото (Фотобиблиотека ВС): Егор Быковский

Донжон замка Шенонсо — все, что осталось от старинной крепости, возведенной здесь в XIII веке славным дворянским родом де Марк. Но шло время, в XVI веке де Марки совсем обнищали и продали родовое гнездо Тома Бойе (Thomas Bohier, 1470–1524 ) — интенданту по финансовым делам в Нормандии. Бойе благоговел перед архитектурой ренессанса, и старый замок срыл, оставив только главную башню. На расчищенном месте он возвел чудесный дворец, прозванный Замком дам. Фото (Фотобиблиотека ВС): Сергей Тилигузов aka Archer39

Замок Шамбор, построенный по приказу французского короля Франциска I (François I, 1494–1547 ), стоит на берегу небольшой речки Кассон. Совсем недалеко протекает Луара, и говорят, что король даже хотел изменить русло этой реки, дабы она протекала под его окнами. Кто был архитектором этого чуда в камне — неизвестно. Некоторые ученые полагают, что первый чертеж был выполнен самим Леонардо да Винчи (Leonardo di ser Piero da Vinci, 1452–1519 ). Великий итальянец был придворным художником, архитектором и механиком Франциска, но умер за несколько месяцев до начала строительства. Фото (Фотобиблиотека ВС): Андрей Чупров

Рейтинг публикации:

5

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: