Когда сто лет назад - жарким днем 28 июня 1914 года в боснийском городе Сараеве прогремели два – по другой версии три - выстрела, никто не мог предположить, что это – лишь прелюдия к долгой и кровопролитной мировой войне, в пламени которой сгорят несколько великих европейских империй, в том числе и Российская.
Этот эпизод многократно описан и переписан. Он присутствует даже в известной книге Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»:
«…эрцгерцога Фердинанда, сударь, убили. Того, что жил в Конопиште, того толстого, набожного…
- Иисус Мария! - вскричал Швейк. - Вот-те на! А где это с господином эрцгерцогом приключилось?
- В Сараеве его укокошили, сударь. Из револьвера. Ехал он со своей эрцгерцогиней в автомобиле…»
Все так. Но не смешно.
Жертвой покушения стали наследник престола Австро-Венгерской империи эрцгерцог Франц-Фердинанд и его жена, княгиня София. Прибывшую из Вены семью ждал горячий во всех отношениях прием – восторженная толпа, заполнившая улицы Сараева и шесть террористов из организации «Млада Босна», которые расположились вдоль пути следования кортежа. Граната, брошенная Неделько Чабриновичем, не причинила вреда чете, но вскоре кровавое дело завершил 19-летний гимназист Гаврило Принцип, в упор выпаливший из браунинга по своим жертвам.
Престарелый австрийский император Франц Иосиф, по свидетельству его дочери Мари Валери, воспринял трагическое известие равнодушно: «Для меня одной заботой стало меньше». Не слишком опечалились жители Вены, да и остальная Европа не обратила особого внимания на случившееся. Как, впрочем, и русский император Николай Второй, даже не упомянувший сараевскую трагедию в своем дневнике. Для него важно было другое: «…Поиграл в теннис. Погода стояла чудная с освежающим ветерком. После чая много читал. Выкупался. Обедали и вечер провели у Ольги и Пети».
«Ни один человек на свете, – писал Владимир Набоков, – не поверил бы, если бы ему сказали в 1914 году, что тогдашние тринадцатилетние дети окажутся участниками войны, что через четыре года она будет в полном разгаре…»
Но пока на бескрайних просторах России течет повседневная жизнь. Правда, не везде безмятежная. В мае случился пожар в Малом театре. Точнее, рядом с ним - вспыхнули пристройки к зданию Александровского пассажа, где хранились декорации. Пламя бушевало более трех часов и нанесло ущерб в полмиллиона рублей.
Начал работу Оптический завод в Санкт-Петербурге - ныне Ленинградское оптико-механическое объединение. В ходе очередных испытаний тяжелый бомбардировщик «Илья Муромец» установил мировой рекорд продолжительности полета - 6 часов 33 минуты.
В Москве собираются строить метро. В планах, одобренных Государственной Думой, - прокладка линий от Тверской до Покровской заставы, от Смоленского рынка до Каланчевской площади и от Виндавского (Рижского) вокзала до Серпуховской площади. Проект инженера Михаила Поливанова предусматривал соединение тоннелей трех подземных диаметров с путями магистральных железных дорог и электрификацию их пригородных участков.
Вот другие старые новости. Илья Репин написал портрет Федора Шаляпина и его собаки Бульки. Дмитрий Мережковский выпустил собрание сочинений в 24-х томах. Сборная Москвы по футболу в игре с командой «Хольштайн» из немецкого Киля потерпела унизительное поражение со счетом 0:7. Спустя два дня команду Белокаменной разгромили шведы из города Гельсинборг – 8:1…
Кричат в колыбелях, надув пухлые щечки, новорожденные: Таня, Петя, Алла, Юра, Владик. Им суждена известность - одним поклонники, бесчисленные статьи в газетах, другим и вовсе целые главы в энциклопедиях. Речь – по порядку имен - об актерах Окуневской и Алейникове, певицеБаяновой, дикторе Левитане, футболисте Жмелькове. Портрет другой будущей знаменитости, родившейся в 1914 году, правда, за пределами России, отсвечивает тусклым сиянием ужаса. Это -Рамон Меркадер, убийца Льва Троцкого...
Килограмм картофеля в Москве стоит 3 копейки, французская полуторакилограммовая булка – 8, стакан чая в трактире - 5, фунт говядины (400 граммов) первого сорта – 24, рубашка и брюки - по рублю. Столяр получает в день 1 рубль 87 копеек, плотник и каменщик - на несколько мелких монеток меньше.
Балерина Анна Павлова в беседе с журналистами петербургских газет сказала: «Во многих городах приставали ко мне с просьбой выступить для кинематографа. Разыграть целую мимическую драму, вроде Асты Нильсен, у меня не было времени, танцы же при несовершенствах кинематографа пока на экране выходят скверно. Один раз я сделала в этом смысле исключение и согласилась по просьбе берлинского литературного общества исполнить для кинематографа «Ночь» Рубинштейна с ее плавными движениями. Я взяла с общества литераторов слово показывать эту картину только в самых исключительных случаях».
В России росла напряженность. В Баку полиция встретила ружейными залпами антиправительственную демонстрацию. Прекратили работу рабочие Киева, Одессы, Харькова, Николаева и других городов. «…В Петербурге шли беспорядки, - вспоминала дочь лейб-медика Николая Второго Татьяна Мельник-Боткина. - Рабочие бастовали, ходили толпами по улицам, ломали трамваи и фонарные столбы, убивали городовых. Причины этих беспорядков никому не были ясны; пойманных забастовщиков усердно допрашивали, почему они начали всю эту переделку. - А мы сами не знаем, - были ответы, - нам надавали трешниц и говорят: бей трамваи и городовых, ну мы и били».
Кто устраивал смуту? Германские и австрийские шпионы или русские провокаторы?
…Сегодня, спустя столетие после выстрелов в Сараеве, не понятно многое. Известно, кто стрелял, но не ясно, зачем. В 1986 году Георг Везель -очевидец трагических событий в Сараеве и друг Принципа, убийцы эрцгерцога Фердинанда, сделал сенсационное заявление. Мол, Гаврило взялся за оружие вовсе не по политическим мотивам, а от отчаяния - его бросила девушка. Если так, то Первая мировая война вспыхнула из неудачной любви?
Версия, конечно, интересная. Но слишком простая и хрупкая, чтобы на нее опереться. К тому же Везель был уже глубоким стариком, а в этом возрасте часто подводит память…
Есть и другие вопросы. Зачем сербам было убивать государственного деятеля, который не принес им ни малейшего вреда? Почему эрцгерцога так открыто и цинично подставила под пули террористов боснийские полицейские? Почему у высокого гостя вообще (!) не было охраны? Между прочим, в день убийства в Сараеве на всех углах только и твердили о том, что Франца Фердинанда сегодня убьют. Об этом, кажется, не знал только он сам…
Почти месяц обе стороны глухо ворчали, переругивались. Но все закончилось ультиматумом Австро-Венгрии к Сербии. В нем содержалось требование очистить государственный аппарат и армию страны от людей, замеченных в антиавстрийской пропаганде, арестовать подозреваемых в содействии терроризму, разрешить полиции Австро-Венгрии проводить на сербской территории следствия и наказания виновных в действиях против империи.
Вена настаивала на тщательном расследовании всех обстоятельств покушения. Австрийцы также хотели послать своих наблюдателей для участия в следствии.
Сербия готова была выполнить все пункты ультиматума. Кроме одного, касающегося наблюдателей. Но почему? Какую тайну они могли узнать?
Об этом, скорее всего, уже никто никогда не узнает…
Маленькая страна решила воевать, хотя было ясно, что она не в силах противостоять такому гиганту, как Австро-Венгрия. К тому же рядом маячила грозная тень немецкого союзника.
На что же рассчитывали сербы? Разумеется, на братьев-славян...
«Мы не можем защититься сами. Поэтому умоляем Ваше Величество оказать нам помощь как можно скорее, - взывал принц-регент Сербии Александр в телеграмме Николаю Второму. - Ваше Величество столько раз раньше уверяло в своей доброй воле, и мы надеемся, что это обращение найдет отклик в Вашем благородном славянском сердце».
В Белград полетел ответ: «Пока остается хоть малейшая надежда на избежание кровопролития, все мои усилия будут направлены к этой цели. Если же мы ее не достигнем, Ваше Высочество может быть уверенным, что Россия ни в коем случае не окажется равнодушной к участи Сербии».
Далее события разворачивались как в известной пословице: «Si vis pacem, para bellum - Если хочешь мира - готовься к войне».
Впрочем, еще оставались надежды. Николай Второй попросил германского императора Вильгельма, тоже Второго, кстати, своего двоюродного брата, образумить союзника. Тот обещал выступить посредником.
Русский царь ответил благодарностью. Далее он писал: «По техническим условиям невозможно остановить наши военные приготовления, которые явились неизбежным последствием мобилизации Австрии. Мы далеки от того, чтобы желать войны. Пока будут длиться переговоры с Австрией по сербскому вопросу, мои войска не предпримут никаких вызывающих действий».
Однако Берлин не поверил Петербургу. Возможно, это была ловкая интрига, щедро декорированный спектакль с множеством актеров. И казалось, что не Австро-Венгрия, а Германия, тяжело дышавшая за ее спиной, жаждала начать войну.
Вильгельм был уверен в грядущей победе. И это - несмотря на предостережение начальника немецкого генерального штаба генерала Гельмута фон Мольтке. В феврале 1914 года он писал, что «боевая готовность России со времени Русско-японской войны сделала совершенно исключительные успехи и находится на никогда еще не достигавшейся высоте».
Но Вильгельм на дух не переносил Мольтке…
Германский император ответил Николаю, что приготовления России к войне заставляют его принять меры для защиты. Русский царь еще пытался взывать к чувствам родственника: «Наша долго испытанная дружба должна, с Божьей помощью, предотвратить кровопролитие...»
Но было уже поздно. Вскоре под пронзительный, хватающий за душу марш «Прощание славянки» потянулись к западным границам России бесконечные воинские эшелоны.
…За много лет до Первой мировой канцлер Германии Отто фон Бисмарк сказал: «Какая-нибудь проклятая глупость на Балканах станет причиной новой войны».
Ну, а будущий глава России Владимир Ленин тогда ошибся в оценке происходящего: «Война между Россией и Австрией была бы наиболее полезна для революции, но это крайне невероятно, что Франц-Иосиф и Николай сделают нам такой подарок».
Однако такой щедрый презент большевики получили.
Фото ИТАР-ТАСС/Архив
