Версальский гнойник

95 лет назад была предпринята первая попытка установить американский «мировой порядок». С 18 января 1919 г. в Париже и его пригородах (в основном, в Версале) заседала конференция, призванная подвести итоги Первой мировой войны. Хотя задолго до Версаля началась подготовка к строительству новой международной системы. Наиболее полно она отразилась в дневниках и письмах Мандела Хауса, советника и серого кардинала при американском президенте Вильсоне. Поэтому данные разработки иногда называют планом Хауса. Они нацеливались ни больше ни меньше - на мировое господство…

После того, как Америка пожала плоды нейтралитета, невиданно разбогатела на поставках враждующим коалициям, требовалось пожать и плоды победы. Для этого США должны были вступить в войну. Но вступить только после свержения русского царя – чтобы сама война приобрела характер борьбы “мировой демократии” против “мирового абсолютизма”. Об этом Хаус писал Вильсону еще летом 1916 г.! Ведь срок вступления США в войну оговаривался с державами Антанты заранее.

Но и крушением русской монархии ограничиваться не следовало. Россия должна была пасть окончательно. В этом случае немцы и их союзники навалятся всеми силами на Запад. А французам, англичанам, итальянцам останется надеяться уже не на русских, а только на американцев. США получали возможность диктовать им любые условия. Чтобы одолеть противников, Вильсону следовало провозгласить, что война ведется не против народов Германии, Австро-Венгрии, Турции, Болгарии, а только против монархических режимов. Заигрывать с демократами в этих странах и инициировать революции.

А после победы выдвигался проект “пересмотра системы международных отношений”. США до начала ХХ в. придерживались политики изоляционизма: согласно доктрине Монро не допускали европейского вмешательства на Американском континенте, но и сами в дела Старого Света не лезли. Европейские державы без них переплелись сложными лабиринтами договоров. Втискиваться в эту систему, по плану Хауса, было бесперспективно и вредно. Ее предстояло смести. Объявить старую дипломатию “плохой” и отбросить, а на чистом месте строить новую. Ну а в итоге виделось - “надо построить новую мировую систему”. С образованием “мирового правительства”, где будет лидировать Америка. Хаус убеждал Вильсона: “Мы должны употребить все влияние нашей страны для выполнения этого плана”.

Что же касается России, то она, выйдя из войны, выбывала из числа победителей. Мало того, ее саму можно было пустить в раздел вместе с побежденными. Задолго до Бжезинского Хаус писал: “Остальной мир будет жить более спокойно, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна – Сибирь, а остальные – поделенная Европейская часть страны”.  Нетрудно увидеть, что с 1917 г. события начали развиваться именно по такому сценарию.

В реализации «плана Хауса» участвовали американские и европейские политики, дипломаты, спецслужбы. Участвовали и революционеры – хотя из них только считанные единицы догадывались, на кого они, в конечном счете, работают и чей заказ исполняют. Хотя некоторые, конечно, знали. Так, после Октябрьской революции наркомом иностранных дел в советском правительстве стал Лев Давидович Троцкий, приехавший из США, имевший американское гражданство (и вдобавок, установивший очень тесную дружбу с британской разведкой). Первое, чем он занялся на новом посту – вскрыл архивы МИД России. 23 ноября началась публикация тайных договоров, которые наша страна заключала с другими державами.

Эта акция четко ложилась в струю плана Хауса. Сразу же, 25 ноября, большевистские публикации принялась перепечатывать “Нью-Йорк таймс”. Поднялся грандиозный скандал. По сути, весь фундамент дипломатии Европы оказался взорванным. Тут-то и подключился Вильсон. Возмущенно объявил, что старая дипломатия никуда не годится, должна быть осуждена и похоронена. А взамен выложил собственные, заранее подготовленные “Четырнадцать пунктов” послевоенного переустройства мира – именно они послужили основой для последующих решений Версальской конференции.

Следующим шагом Троцкого стало заключение Брестского мира. Как нетрудно понять, это тоже отлично вписывалось в “план Хауса”. Россия вышла из войны, вычеркивалась из категории победителей – и вместо надежд на нее странам Антанты пришлось умолять о помощи Америку. Кроме того, результатом политики Льва Давидовича стало германское наступление с отделением Украины, Крыма, Белоруссии, Прибалтики, Финляндии, Закавказья. Началось расчленение России.  А под предлогом германской угрозы и “игры на противоречиях” Троцкий открыл дорогу для оккупантов Антанты. Пригласил англичан, французов и американцев высадиться на Севере России, потом спровоцировал чехословацкий мятеж и интервенцию в Сибирь.

Немцев и их союзников Антанта сломила теми самыми методами, которые предлагал Хаус. Их начали одолевать на фронтах, но наряду с этим распространялись заявления, будто война ведется только против монархий. Наводились контакты с социалистами и либералами в державах противника. Им забрасывали удочки – если падут императорские короны, то Америка готова будет заключить почетный мир. Осенью 1918 г. покатилась цепь революций в Болгарии, Турции, Австро-Венгрии. Наконец, грянуло в Германии. Кайзер сбежал в Голландию. А немцы наивно поверили, будто с демократами западные державы обойдутся мягко, договорятся чуть ли не полюбовно. К власти пришло социал-демократическое правительство, обратилось о начале переговоров. 11 ноября в Компьене было подписано перемирие. Германия обязалась демобилизовать армию, выдавала победителям флот, уступала французам Эльзас и Лотарингию.

Для выработки окончательных мирных договоров как раз и предназначалась Парижская (Версальская) конференция. На нее съехались делегации 27 стран-победительниц и 5 доминионов Великобритании. Участвовали даже такие «победители» как Гаити, Гватемала, Гондурас. Наверное, народы этих государств даже не подозревали, что они воевали. Зато Россия, внесшая самый весомый вклад в победу, вообще не была представлена. Хотя в Париже находились делегации белогвардейских правительств – уж они-то сохранили верность Антанте. Специально для участия в конференции сформировалась “Всероссийская дипломатическая миссия” во главе с Чайковским и Савинковым. Однако лидеры Запада эту миссию даже на порог не пустили. Теперь им было выгоднее считать «законным» русским правительством большевиков – германских союзников.

Но и из тех государств, которые были допущены на конференцию, большинство скромненько подписывало бумаги, подготовленные для них «старшими». Из трех с лишним десятков стран-победительниц был выделен Совет Десяти. Основных, главных. Но решения принимались отнюдь не «десяткой». Над ней возвысилась «большая четверка» - США, Англия, Франция и Италия. Однако внутри «четверки» возникла «тройка». Принялась интриговать против Италии. Ее предложения отвергались настолько откровенно, что итальянский премьер-министр Орландо вообще покинул заседания. Но внутри оставшейся «тройки» существовала «двойка». США и Англия исподволь копали под интересы Франции. Старались не допустить ее усиления. А внутри “двойки” лидировал Вильсон. Он чувствовал себя настоящим верховным арбитром, задавал тон.

Немцев, австрийцев, венгров, болгар, турок беспардонно обманули. При подписании перемирий как бы подразумевалось, что условия капитуляции уже названы. На мирной конференции их предстоит только уточнить и юридически оформить. Но когда эта конференция открылась, державы Антанты предъявили другие условия, гораздо более жесткие. Побежденные взвыли, но деваться им теперь было некуда – они уже распускали свои вооруженные силы, сдали пограничные крепости, перевели флот на британские базы. К тому же, оказались настолько взбаламучены внутренними потрясениями, что об отказе и  возобновлении войны даже думать не приходилось.

Невзирая на заверения Вильсона, что война ведется только с монархиями, а не с народами, пострадать предстояло именно народам. Болгарию по Нейискому договору территориально обкорнали, обложили огромными репарациями, заставили распустить армию. На Турцию наложили “режим капитуляций”, фактически лишая ее суверенитета. От  нее отчленили страны Ближнего Востока, Аравию, Ирак, а остальные области поделили на зоны оккупации. Австро-Венгрию разобрали на части - Австрию, Венгрию, Чехословакию. Польские, балканские, украинские области раздали другим государствам. Ну а Германию объявили главной виновницей войны. Она потеряла все свои колонии и восьмую часть собственной территории.

Ей запрещалось строить флот, создавать авиацию, химические войска, иметь военные академии и высшие училища. Армию разрешалось содержать не более 100 тыс. человек, причем профессиональную, чтобы немцы не смогли накопить обученных резервистов (как видим, профессиональная армия, о которой столь глубокомысленно разглагольствуют нынешние российские либералы, считалась не шагом к повышению обороноспособности, а, напротив, к ее снижению, навязывалась в качестве наказания). Германию обязали выплатить гигантские репарации в 132 млрд. золотых марок, что толкало ее в экономическую зависимость от держав Антанты. В качестве залога Саарская область была оккупирована французами. А область вдоль Рейна объявлялась демилитаризованной, там запрещалось располагать немецкие войска.

Наряду с побежденными государствами властители Антанты самозабвенно кроили и недавнюю союзницу – Россию! Решали судьбы Средней Азии, Дальнего Востока, Севера. Заявляли о поддержке отделившихся от России национальных новообразований: Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Грузии, Армении, Азербайджана, северокавказских сепаратистов, петлюровской Украины. Между прочим, именно в Версале по инициативе Вильсона было впервые принято предложение о передаче в состав Украины Крыма, раньше он никогда украинцам не принадлежал.

Ну а среди победителей плоды выигрыша распределились крайне неравномерно. Сербию, сильно пострадавшую и понесшую большие потери, вознаградили чрезвычайно щедро. Ей передали области хоть и славянские, но совершенно разные по своим историческим судьбам, традициям, культуре – Хорватию, Словению, Боснию, Герцоговину, Македонию, объединили с союзной Черногорией. В результате возникло Королевство сербов-хорватов-словенцев, позже Югославия. А Бельгия тоже пострадала очень сильно и сражалась героически, но для нее ограничились лишь микроскопическими территориальными прирезками.

Румыния проявила себя полным нулем в военном отношении, проституировала, перекидываясь то на сторону Антанты, то Германии. Невзирая на это, ее уважили (возможно, из-за того, что Румыния была неприкрытым оплотом масонства). Отдали ей и австро-венгерскую Трансильванию, и российскую Бессарабию. Территория Румынии увеличилась аж в три раза! Была воссоздана Польша, ее скомпоновали из германских, австро-венгерских, российских областей. Италии за вступление в войну наобещали очень много, но не дали почти ничего. Франция вернула ранее утраченные Эльзас и Лотарингию, получила в подмандатное управление Сирию с Ливаном и часть Турции. А вот Англия себя не обидела. Хапнула под свой мандат все германские колонии в Африке, Ирак, Трансиорданию, Палестину.

Что же касается Америки, то ее территориальные приобретения вообще не интересовали. Нет, Вильсон рассчитывал на большее. На гораздо большее! С одной стороны, по его настоянию в мирный договор был внесен пункт о “свободе торговли” и “снятии таможенных барьеров”. Государства, ослабленные войной, конкурировать с США не могли. Этот пункт означал экономическое и торговое господство американцев. Но оно должно было дополниться и политическим.  Вильсон писал: “Америка призвана модернизировать политику Запада”. “Экономическая мощь американцев столь велика, что союзники должны будут уступить американскому давлению и принять американскую программу мира. Англия и Франция не имеют тех же самых взглядов на мир, но мы сможем заставить их думать по-нашему” .

Для такой “модернизации политики» решением Версальской конференции было создано первое “мировое правительство” – Лига Наций. Америке предстояло занять в нем ведущую роль, причем сделать это предполагалось пропагандой “демократических ценностей”. Поставить их во главу угла, провозгласить приоритетом всей международной политики. Для этого США широко тиражировали версию, что война со всеми ее жертвами разразилась из-за «агрессивности абсолютизма», из-за несовершенства европейских государственных систем. Избежать подобных катастроф в будущем можно только утверждением «подлинной демократии». Таким образом, Америка выдвигались на роль мирового учителя демократии, мирового гаранта демократии – и мирового арбитра. Она получала возможность влезать во внутренние дела других государств, оценивать, какое из них “демократично”, а какое недостаточно. Читай – опасно для мирового сообщества, таит угрозу развязывания новых войн. Как раз для таких целей, по мысли Вильсона и Хауса, предназначалась Лига Наций.

Кстати, сам Вильсон был фанатичным протестантом. Это ничуть не мешало ему выступать ставленником крупнейших финансовых и промышленных магнатов США, реализовывать разработанные ими решения. Но и магнатам его религиозные убеждения не мешали. Тузы Уолл-стрита регулировали Вильсона как раз через Хауса, президент видел в нем мудрейшего советника и считал личным другом. А Хаус отлично научился играть на особенностях его мировоззрения. Внушал, что Вильсону предназначена поистине «мессианская» роль спасения Америки и всего мира, льстиво называл его “апостолом свободы”. Президенту нравилось. Он сам верил в свое исключительное предназначение. Ведь казалось бы, его ведет «само Провидение»! Успехи на выборах в США, а потом и на международной арене, блестящий выигрыш в войне.

Небывалое, доселе немыслимое для американцев, возвышение, возможность распоряжаться судьбами всего мира!...

Но в 1919 г. достичь мирового господства Америке еще не удалось. Вместо этого вдруг грянула катастрофа для самого Вильсона. Да, финансово-политическая «закулиса» США в ходе Первой мировой набрала огромную силу. Но в данное время и европейская «закулиса» сохраняла более чем весомое могущество. Она была старее, опытнее американской. А британские, французские, бельгийские, голландские, швейцарские, итальянские олигархи вовсе не для того крушили соперницу-Германию и помогали обрушить Россию, чтобы получить диктат со стороны США.  Вильсон, Хаус и стоявшие за ними теневые круги были уверены, что хитро переиграли всех. Однако на самом-то деле обставили их самих.

Америку вовлекли в войну, она сыграла свою роль. После этого конкуренты сочли, что ее снова надо бы удалить из европейской политики. Под Вильсона подвели мину. Не в Европе, где он считал себя всесильным, а у него на родине, в США. Это было совсем не трудно. В 1916 г., чтобы добиться избрания президентом на второй срок, его команда вовсю завлекала обывателей лозунгом “Вильсон уберег Америку от войны”! А почти сразу же после победы на выборах президент вступил в войну. Сограждане еще не забыли столь откровенный обман.

Очень весомые поводы для обвинений дали условия Версальского мира. Получалось, что англичане, французы, сербы, румыны, поляки, чехи получили реальные и осязаемые приобретения, а США? Выигрыш от “свободы торговли” и создания Лиги Наций был для рядовых американцев непонятен. Да этот выигрыш и не касался рядовых! Выходило – десятки тысяч парней погибли или были искалечены за чужие, ненужные американцам интересы… Европейской «закулисе» осталось подогреть и подпитать американскую оппозицию, и  в США против Вильсона стала раскручиваться мощная кампания. Ему ставили в вину отход от традиционной политики изоляционизма, военные издержки и потери. Предсказывали, что в случае продолжения политики Вильсона, Америке снова придется решать чьи-то чужие проблемы, а не собственные, тратить на это средства, нести жертвы.

Положение усугубилось тем, что наметилась трещина между президентом и его опорой! Финансовыми тузами Уолл-стрита. «Мессианская роль» вскружила голову Вильсону, он стал считать, будто и в самом деле творит “волю Божью”. Начал выходить из-под контроля «закулисы». А в разгар кризиса, в ходе скандалов и разоблачений, которые посыпались на его голову, Вильсон вдруг прозрел. Понял, что им откровенно манипулировали. Он обиделся на Хауса, порвал отношения со своим “серым кардиналом”. После чего окончательно утратил поддержку банкирской касты.

 Сенат США отказался ратифицировать Версальский договор, отверг вступление в Лигу Наций. От Вильсона отвернулись обе ведущих американских партии, и республиканская, и демократическая. Однако президент все еще верил в свою “избранность” и пошел на беспрецедентный шаг. Решил напрямую обратиться к американскому народу через головы сената, политических партий, минуя поливающие его грязью средства массовой информации. Стал на поезде ездить по США и произносить речи, доказывая правильность своей линии. За три недели он проехал от Вашингтона до Сиэтла, выступив в десятках городов. Но не выдержал такого напряжения. Вильсона хватил удар и разбил паралич.

В Лиге Наций стала заправлять «старая», европейская «закулиса». Бесцеремонно обеспечивала собственные выгоды, как она их понимала. Британская колониальная империя достигла в это время максимального размаха. Париж превратился в подобие «мировой столицы» - центр международной политики, интриг, а заодно и разврата. Крушились последние барьеры нравственности: победителям хотелось сполна насладиться достигнутым положением и прибылями. По всем странам Западной, Центральной, Южной Европы торжествовали демократические и либеральные правительства. Это вылилось в такое воровство и хищничество, что повсюду стали плодиться оппозиционные партии. С одной стороны, коммунистические. С другой, фашистские.    

Ну а американская «закулиса» извлекла уроки из своей неудачи и начала готовить вторую попытку. Организовала пару кризисов, разоряя мелких и средних предпринимателей, как и «независимых» банкиров, противившихся глобальным замыслам. Сосредоточила в своих руках львиную долю капиталов, а значит и реальную власть. А в Европе американские денежные мешки принялись исподтишка финансировать еще малоизвестного, но весьма энергичного деятеля. Гитлера. Предназначили ему роль парового катка. Раздавить «Старый Свет», разорить его новой войной, и тогда-то расчистится поле деятельности для строительства американского «порядка»…