К 4 часам утра 6 ноября 1943 года советские войска полностью освободили Киев от немецко-фашистских оккупантов… Из руин, из подвалов, из земляных щелей выбирались мирные жители и, не веря ещё своим глазам, в сумраке, в зареве пожаров, с радостными приветствиями подходили к своим избавителям.
Мы должны говорить правду. В проведении победоносной ноябрьской наступательной операции, которая привела к освобождению Киева, немалая роль принадлежала Верховному Главнокомандующему, Маршалу Советского Союза И.В. Сталину, предложившему тактический ход, до которого не додумались ни Жуков, ни Ватутин, ни командующие армиями – Москаленко и Рыбалко, которые знали местность не из кабинета, помнившие каждую складку, каждый бугорок Букринского и Лютежского плацдармов.
Но об этом «ходе» мы скажем позже. И позже скажем о мифе, который и поныне гуляет по оранжевым студиям-ТВ и страницам жёлтых СМИ, будто имелся приказ освободить Киев к 7 ноября, к годовщине революции.
Самое первое наступление на Киев предпринял командующий 60-й армией И.Д. Черняховский, причём по собственной инициативе, ещё 30 сентября. Имея приказ командующего Центральным фронтом К.К. Рокоссовского расширить плацдарм на запад и юго-запад в обход Киева, главный удар он перенаправил на юг, вдоль Днепра. К.К. Рокоссовский вспоминал, вполне симпатизируя полководческой дерзости молодого генерала: «Черняховский упустил из виду, что противнику легче всего было организовать отпор как раз на этом направлении, чему способствовали и особенности местности и близость города, откуда враг бросал в бой все силы, какие там только имелись. Стремление Черняховского продвинуться ближе к Киеву помешало армии углубить плацдарм. Несколько дней было потеряно в бесплодных атаках…» Впрочем, противника он потрепал.
Тогда же, 30 сентября, штаб 38-й армии (командующий генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов, в конце октября его сменит генерал-полковник К.С. Москаленко) разработал план операции по овладению Киевом к 7 октября. 5 октября планировалось начать одновременное наступление на Киев с севера и юга (с Букринского и Лютежского плацдармов). План оказался невыполним: это связано с недостаточной площадью плацдармов, которые предстояло расширить.
В октябре 1943-го дважды предпринимались попытки овладеть Киевом. Один из планов предполагал освободить Киев к исходу 12 октября, нанеся удар с северо-запада и запада. Но к сроку завершить подготовку к операции не удалось. Наступление началось позже, только 12 октября. Удар всех основных сил Воронежского фронта осуществлялся с Букринского плацдарма. После артподготовки и бомбовых ударов войскам удалось продвинуться на 5–8 км. Но прорвать глубоко эшелонированную оборону не удалось. Гитлеровцы предприняли ряд яростных контратак. Дальнейшие наши усилия к успеху не привели. 15 октября Ставка отдала приказ о прекращении операции. В это же время осуществлялось наступление и с севера – с Лютежского и меньших плацдармов. Здесь успеха тоже не было. Более того, противник, желая ликвидировать один из советских плацдармов, удачно перешёл в наступление. События развивались драматически. Несколько советских дивизий, чтобы не отступить и не оказаться сброшенными в Днепр, покидая один из плацдармов, оборона которого уже была невозможна, прорвались на запад и в тылу у немцев соединились с партизанами, которые также участвовали в освобождении Киева. При этом 38-я армия, ударившая с Лютежского плацдарма, имела некоторый успех. Но и её наступление захлебнулось в 20 км от Киева.
Сразу же была начата разработка нового плана по освобождению Киева. Идея осталась прежней: основной удар осуществлялся с южного – Букринского плацдарма. Наступление было назначено на 20 октября. В этот день Воронежский фронт был переименован в 1-й Украинский фронт. К этому моменту немцы усилили свою группировку танковой дивизией СС «Дас Райх». Успеха не было. Операция длилась всего два дня. 38-я армия, стоявшая на Лютежском плацдарме, в дело вступить не успела. Высшее командование, вероятно, имея цель сберечь людские и материальные силы, приняло решение о прекращении операции.
Задача в лоб не решалась. Нужно было либо значительно усилить тяжёлым вооружением группировку, либо сделать неординарный ход, найти иное решение для того, чтобы взломать немецкую оборону. Такое решение было найдено.
Маршал Кирилл Семёнович Москаленко в своих мемуарах «На Юго-Западном направлении» пишет: «23 октября к нам на НП (наблюдательный пункт) на букринском плацдарме, откуда мы с П. С. Рыбалко и А. А. Епишевым руководили боем, подъехал Н. Ф. Ватутин. В то время, когда мы докладывали ему обстановку, Николая Федоровича попросили к аппарату ВЧ. Вызывал Верховный Главнокомандующий. Выслушав доклад командующего фронтом, И.В. Сталин неодобрительно отнесся к намерению продолжать наступление с букринского плацдарма...
- Видимо, войскам товарищей Москаленко и Рыбалко, — сказал Верховный, — очень трудно наступать на Киев с этого плацдарма. Местность там резко пересеченная, и это мешает маневрировать большими массами танков. Противнику это удобно. И местность у него возвышенная, командующая над вашей. Кроме того, он подтянул крупные силы — танковые и моторизованные дивизии, много противотанковых средств и авиации. Все это вы и сами знаете. Остается сделать вывод. Он состоит в том, что ударом с юга Киева вам не взять. А теперь посмотрите на лютежский плацдарм, находящийся к северу от Киева в руках 38-й армии. Он хотя и меньше, но местность там ровная, позволяющая использовать крупные массы танков. Оттуда легче будет овладеть Киевом…»
Предложение И.В. Сталина состояло в том, чтобы главный удар осуществить с Лютежского плацдарма, перебросив туда с Бруклинского плацдарма ударные силы. Переброску войск нужно было осуществить незаметно для немецкой разведки, в тёмное время суток. Войскам предстояло форсировать Днепр в обратном направлении, а затем ещё раз преодолеть водную преграду, чтобы вновь оказаться на правом берегу, на этот раз севернее Киева.
К.С. Москаленко продолжает: «Когда Николай Федорович рассказал нам о своей беседе с Верховным, я подумал: ни нам, командармам, ни командованию фронтом, ни побывавшему у нас не раз маршалу Г.К. Жукову не пришла в голову мысль о рокировке ударной группировки фронта на Лютежский плацдарм. А ведь мы были на местности, видели ее, тщательно изучили обстановку. Я не мог скрыть своего удивления тщательностью, с которой Ставка анализировала боевые действия, и у меня невольно вырвалось:
- По каким же картам следит Верховный за нашими действиями, если видит больше и глубже нас? Николай Федорович улыбнулся…»
В этих словах нет и грамма лести. Москаленко опубликовал свои воспоминания через 20 лет после смерти Сталина, совсем в иную эпоху. Поэтому его рассказ не может быть подвержен сомнению. Подтверждено всё и документально.
24 октября из Москвы поступила директива:
«Представителю Ставки ВГК товарищу Жукову
Командующему войсками 1-го Украинского фронта товарищу Ватутину.
1. Ставка ВГК указывает, что неудача наступления на букринском плацдарме произошла потому, что не были своевременно учтены условия местности… Ссылки на, недостаток боеприпасов не основательны...
2. Ставка приказывает произвести перегруппировку войск 1-го Украинского фронта с целью усиления правого крыла фронта, имея ближайшую задачу — разгром киевской группировки противника и овладение Киевом…»
Директива состоит из восьми пунктов, среди которых: «Наступательные действия на букринском плацдарме вести остающимися здесь силами, в том числе танковыми частями, с задачей притянуть на себя возможно больше сил противника и при благоприятных условиях прорвать его фронт и двигаться вперед».
Документ подписан:
«Ставка Верховного Главнокомандования
Сталин
Антонов»
В своих «Воспоминаниях и размышлениях» Г.К. Жуков пишет: «25 октября начала осуществляться перегруппировка 3-й гвардейской танковой армии с букринского плацдарма. Ей предстояло совершить путь около двухсот километров вдоль Днепра, а это значило — вдоль фронта противника. На наше счастье, погода была нелетная, и авиационная разведка противника во время перегруппировки почти не действовала. Из района Великий Букрин перегруппировывался и 7-й артиллерийский корпус прорыва. Были приняты все меры маскировки и радиообмана. Передвижения на лютежский плацдарм совершались в ночное время. Чтобы приковать внимание противника к букринскому плацдарму, там поддерживалась активная деятельность войск и применялись различные дезинформационные мероприятия…»
1 ноября на Букринском плацдарме, который стал второстепенным, двинулись в наступление войска советских 40-й и 27-й армий. Были захвачены передовые линии немецких окопов. При этом выяснилось, что немцы не узнали о рокировке. Все их танковые силы находились на прежнем месте, не перебрасывались на Лютежский плацдарм. Активные действия советских войск на Букринском плацдарме продолжились и в последующие дни, героически оттягивая на себя силы врага, вплоть до 6 ноября. На рассвете 3 ноября на Лютежском плацдарме после мощной артиллерийской подготовки в атаку пошли главные ударные силы – войска 60-й и 38-й армий. Оборона была прорвана… К вечеру 4 ноября советские войска вышла к пригороду Приорки… Танковые части начали обхват Киева…
Для Манштейна, командующего немецкой группой армий «Юг», рокировка советских войск оказалась полной неожиданностью. В «Утерянных победах» генерал-фельдмаршал признаёт: «В начале ноября противник крупными силами снова перешел в наступление на северный фланг группы армий… Было неясно, имеет ли это наступление далеко идущие цели или противник пока пытается занять западнее Днепра необходимый ему плацдарм…» Манштейн предполагал, что 38-я армия ведёт тактическое расширение Лютежского плацдарма. Далее он пишет: «Вскоре оказалось, что 4 танковая армия [противостоящая группировке Лютежского плацдарма] не сможет удержать своей полосы на Днепре перед натиском обладающего значительным превосходством сил противника. Уже 5 ноября было ясно, что Киев будет сдан».
Всю ночь с 5 на 6 ноября 1943 года, 70 лет назад, в Киеве шли бои. Немы поджигали здания, взорвали водопровод, электростанции, хлебзавод, мосты, путепроводы. Начался их отход, а потом и бегство.
Немецкий генерал Меллентин, начальник штаба 48-го танкового корпуса, в книге «Танковые сражения 1939-1945 гг.» писал: «Днем 7 ноября передовой отряд 146-го мотострелкового полка встретил южнее Фастова русские танки Т-34 и обратился в паническое бегство...»
Но это будет через сутки.
А в ночь на 6 ноября советские войска рвались к центу Киева. Командующий 38-й армией К.С. Москаленко вспоминал: «Двигаясь вслед за танками, мы добрались, наконец, по бульвару Шевченко до Крещатика. Там нас неожиданно встретили большие группы восхищенных, сияющих киевлян. Вокруг рвались снаряды, свистели пули, а жители города плотным кольцом окружили наши машины и бурно выражали свою радость…»
Миф о том, что Киев было приказано взять, не жалея человеческих жизней, к 7 ноября, к 26-й годовщине Октября, был «узаконен» выдающейся киноэпопеей Ю.Н. Озерова «Освобождение» (снят в 1967-1971 годы).
Важный во многих смыслах фильм, которым был разрушен запрет на упоминание имени И.В. Сталина в реальном историческом контексте, содержит массу ошибок, вобрал в себя слухи и откровенные байки, начиная с придуманной фразы «Я солдат на маршалов не меняю!» и кончая диалогом, якобы имевшим место между Верховным Главнокомандующим и членом Ставки Антоновым:
«Сталин:
- Когда планируете взять Киев?
Антонов:
- Не раньше двадцатых чисел ноября, товарищ Сталин.
Сталин:
- Поздно! Нужно взять шестого ноября, к годовщине Октябрьской революции».
Эта фантазия возникла при кураторстве главного идеолога той поры М.А. Суслова, который, очевидно, имел какие-то свои резоны, усиливая партийную составляющую фильма.
Однако то, что этот диалог не имеет отношения к действительности, видно и по хронике событий, изложенной выше. Вопрос давно прояснён историками.
Здесь необходимо сказать, что этот миф, изначально бывший солдатской легендой, возникший из-за близости дат освобождения и Октября, ныне с ловкостью напёрсточников используют русофобствующие украинские политики, в том числе оранжевые питомцы натовских и глобалистских институтов.
Представляется интересным, что эти люди, профессионально ненавидящие своё прошлое, вдруг при разговоре о войне и победе проникаются грандиозностью события, и в них, совершенно не понимающих смысла высокой жертвенности, космического смысла Победы Святой Руси, вдруг проступает живая эмоция, проступает человеческое, как проступали лица из земляных щелей в отсветах Освобождения.
Что это? Это наши предки продолжают вести битву за нас.
6 ноября в 5 часов утра представитель Ставки маршал Г.К. Жуков и командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин направили телеграмму Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину: «С величайшей радостью докладываем вам о том, что задача, поставленная вами по овладению нашим прекрасным городом Киевом — столицей Украины, — войсками 1-го Украинского фронта выполнена. Город Киев полностью очищен от немецких оккупантов…»
Вечная память павшим. Слава героям. Не забудем.
Памятник-музей на Лютежском плацдарме. На месте командного пункта Н.Ф. Ватутина
Диорама «Битва за Киев. Лютежский плацдарм. 1943 г.»
Мемориальный комплекс « Букринский плацдарм» в с. Балыко-Щучинка
Мемориальный комплекс «Букринский плацдарм» размещен на месте города-крепости Чучин, где установлен памятник Бояну, автору «Слова о полку Игореве»
