45 лет назад первым секретарем ЦК КПСС стал Леонид Брежнев. Известный тележурналист Леонид Парфенов написал об "эпохе застоя" книгу и в эксклюзивном интервью РИА Новости поделился своими воспоминаниями о том времени. Беседовала Ольга Балахнина.
- С чем у вас ассоциируется брежневская эпоха?
- Она много с чем ассоциируется. Это огромный мирный перерыв после 50-ти лет беспрерывных трясок. С 1914-го года, с первой мировой войны, до 64-го, до окончания хрущевских реформ - все время войны, революции, стройки, перестройки.
Брежневская эпоха - это мирный период, который принято называть застоем для нации, для страны. Но для частного лица, для частной жизни – это время, когда сформировался советский средний класс, когда дочку выучили играть на фортепиано, сын поступил в хороший институт, построили кооператив, достоялись в очереди на Жигули, куда-то съездили, где-то достали дефицитные продукты и прочее, прочее.
Понятие "эпоха застоя"связано, конечно, и с личностью Леонида Брежнева. Он был очень органичен этой эпохе, потому что сам был такой неплохой мужик, обыватель, соответствующий своему веку. Страна упускала шанс из индустриальной превратиться в постиндустриальную.
Для того времени по советским меркам это был правитель для народа неплохой, поскольку позволял мало работать и "уносить" с производства - это раз. А во-вторых, он не противился мещанской отмене социализма. Они все получили ту систему в наследие от Сталина и думали, что она может на инерции работать, а она на инерции не работает, только на истерике, на терроре, на страхе, на принуждении. А когда из этой системы убирают страх, то она работает все хуже и хуже, дела идут плохо. Но этого не чувствуют: кажется, что нужно строже спрашивать, рабочую совесть призывать.
Вместе с ним дряхлел этот сталинский социализм. Вырождался в «Малую землю», в бесчисленные награждения. И если бы не нефть 73-го года и не скачок 79-го года, то социализм загнулся бы раньше. Но благодаря этой брежневской способности проедать углеводороды, он и задержался. Так что вот такая эпоха, такой огромный кусок лишнего социализма, минимум лет на 10 он продлился при Брежневе.
- Какие черты характеризуют эпоху застоя?
- Это было мирное время, которое не исчерпывается одной чертой. Это масса всего: водка с винтом, стенки, Жигули, бесконечные повторы фильмов "17 мгновений" и "Иронии судьбы".
Моя теория - мы живем в эпоху ренессанса советской античности. 70-ые годы - это золотое брежневское время, тучная эпоха, а абсолютно соответствует 2000-ым, докризисным. Когда великую энергетическую державу создали, когда провели образцовую олимпиаду, когда с Америкой тягаемся на равных, когда все наши сателлиты признаны международным сообществом, чего никогда не дождаться Южной Осетии и Абхазии. Так что вот он - идеал для государственников, потому что иных государственников, кроме как позднесоветских, сегодняшняя российская политическая ситуация не знает.
- Вы выросли в это время. Что вы лично помните о брежневской эпохе?
- Масса воспоминаний. Это мое детство, моя юность, начало моей работы – я писал отчеты о траурных митингах памяти Брежнева. С этим временем связан театральный бум, потому что в этой безэмоциональной внесобытийной обстановке хождение в театр было просто культом - там были подлинные эмоции, там выплескивались страсти. В театре добирали то, чего не могли добрать в жизни. От "Истории лошади" в БДТ до "Юноны и Авось" в театре им. Ленинского Комсомола. Я все это видел тогда, и это было очень важно.
Из фактически невыездной страны я с большим трудом поехал в Болгарию по частному приглашению. Это было неслыханной роскошью для пацана по тем временам - мне было 19 лет. И, конечно, все эти дефициты: фрукты, сыр, сливочное масло. Я был студентом в Ленинграде, и родителям в Череповец привозил все, включая вологодское масло.
И вот эта предопределенность, что ты пойдешь на работу, там будет оклад 120, потом 140, потом 160… Есть потолок, есть вилки гонораров на областном ТВ, например. Было понятно, что так это будет всегда. Это тоже связано с брежневским временем. Эта эпоха казалась абсолютно вечной, год от года она не менялась. И не было никаких причин, по которым она могла измениться.
- Отдельного разговора заслуживают речи Брежнева…
- Речи эти совершенно невозможно читать, это скукотень. Вся эта риторика типа "экономика должна быть экономной" - это смешно. Например, нет в стране продовольствия. Что нужно? Нужно принять продовольственную программу, если особенно плохо с овощами, и фруктами - учредить министерство плодоовощного хозяйства. Это такой абсолютно бюрократический подход, когда кажется, что мы сейчас назначим ответственного и все будет, а на самом деле - тюменская нефть, на которую закупалось все: машины, оборудование, масло, зерно, потому что, начав закупать пшеницу в 63 году, мы к концу брежневского правления были крупнейшими импортерами продовольствия в мире.
- Легко ли было писать о Брежневе?
- Это колоритная эпоха и по-своему цельная. И о ней писать легко, потому что там понятна система координат, система ценностей. Это все завязано на дефиците, на блате, на свободном времени. И эта похвала рабочего места - платят 120, зато ничего не делаю. И это всегдашнее стремление человека расширить предлагаемый сценарий - что-то найти поесть получше, чем предлагается, куда-то поехать, куда путевка дефицит, найти книжку, которую не печатают. Анекдоты про Брежнева, черты которого легко шаржировались. Это все составляло тогдашнюю жизнь, и одно вытекало из другого. Главное определение брежневской эпохи - это остановившееся время. Казалось, что его можно резать ножиком на куски. Оно так вязко, густо стоит и не двигается.
Хрущев гораздо интереснее, колоритнее, импульсивнее, взрывной. А этот - аппаратчик. Стабильность кадров, которой он очень гордился, привела к тому, что по 20 с лишним лет сидели министры и первые секретари обкомов. После 67-го года воцарилась абсолютная политическая стабильность. Потом уже ни единый листок с деревьев не падал без санкции генерального секретаря.
- Можно ли назвать брежневское время заметным, ключевым периодом в истории России? Это было интересное время?
- Время как общенациональное, государственное - скучное. Но внутри, на уровне личной инициативы, в свободное время - оно очень богатое. "Ирония судьбы" - тому подтверждение. Никаких общественных интересов нет. Все разошлись по своим квартирам. Мои две комнаты - моя крепость.
Борьба с пьянством при Брежневе - это же чудесно! Справка из медвытрезвителя, квитанция о медобслуживании, 20 рублей удержано. В книге есть фотография, как в моем родном райцентре тетка в милицейской форме, сержантша, привязывает буйного пьяного. Тогда была разработана целая система, как привязывать, чтобы человек не задохнулся рвотными массами, чтобы не перетянуть кровеносные сосуды. Они правильно вяжут. Тетки и медвытрезвители. Я как увидел, понял - это да, это для книги пойдет. Узнаю родину.
Совещание в Хельсинки и пословица "есть обычай на Руси ночью слушать ВВС": после подписания Хельсинского акта какое-то время не глушили западные радиостанции. Я сам сколько переслушал!
- Какие предметы быта, явления в жизни российского гражданина того времени можно назвать приметами, знаками брежневской эпохи?
- Стенка, которая являлась предметом наипервейшей необходимости, потому что в нее все влезало. Венгерская сумка и в целом весь этот дефицит, все эти товары народного потребления из соцстран. В универмаге семь теток смотрят на сумку из Венгрии, как будто из нее удав выскочит.
Путевки в Болгарию – еще одно явление того времени. 300 тысяч человек стало выезжать в год, где-то в 77-ом. И так эта цифра и держалась. Всего российских туристов уезжало за границу примерно 600 тысяч в год. Половина - в Болгарию.
Фетиш той эпохи - не просто джинсы, а джинсы за 150 рублей. То есть, по цене месячной зарплаты. Потому что они покупались только у спекулянтов. Их же не было в свободной продаже. Вот "Вранглер" - самая престижная тогда марка. Это можно было купить только "с рук", как и огромное количество всего.
Программа "Время", в которую так они верили. И сам Брежнев смотрел ее перед сном. И однажды посмотрев, он не проснулся.
