35 лет назад советский атомный ледокол первым из надводных кораблей планеты достиг Северного полюса.
Фото ИТАР-ТАСС.
В середине 70-х «Арктика» возглавила самую массовую серию атомоходов. При проектировании в ЦКБ «Айсберг» учли недоработки, выявленные при эксплуатации первого в мире атомного ледокола «Ленин», построенного в 1959 году на Ленинградском Адмиралтейском объединении (сейчас ОАО «Адмиралтейские верфи»). Были усовершенствованы обводы корпуса, он стал шире, а носовую оконечность выполнили менее острой, с «лыжей» для лучшего преодоления льда, чтобы не возникало «заклинов»; увеличили мощность энергетической установки, распределили нагрузку равномерно на все три винта. Серию атомоходов решили строить на Балтийском заводе, где создали дополнительное производство, внедрили новые технологии. К примеру, освоили сварку нержавеющей стали большой толщины, сборку на стапеле стали производить из укрупнённых секций с уже установленными трубопроводами. Очень пригодился сверхмощный по тем временам плавучий кран грузоподъёмностью 350 тонн.
С тех пор все отечественные атомоходы – «Сибирь» (1977), «Россия» (1985), «Советский Союз» (1990), «Ямал» (1993) и «50 лет Победы» (2007) – строились уже на Балтийском заводе. На ледоколах с малой осадкой «Вайгач» и «Таймыр», сформированных в Финляндии, балтийцы снаряжали атомные энергетические установки. Но все технологии отрабатывались именно на «Арктике».
Будучи старпомом, строительство флагмана атомного ледокольного флота сопровождал Анатолий Ламехов. На его вахту пришлось и достижение «Арктикой» Северного полюса в 1977-м. А в 1984-м он, уже как капитан атомохода, «за успешное завершение исключительно трудной арктической навигации 1983 года, своевременную доставку народнохозяйственных грузов в порты Якутской АССР и Магаданской области, проявленные при этом мужество и героизм» был удостоен звания Героя Социалистического труда. После чего принял новый атомоход «Россия» и на нём привёз на «макушку планеты» первых туристов.
Анатолий Ламехов рассказал корреспонденту «Файла-РФ» о первой ледокольной экспедиции на Северный полюс:
– Флаг на «Арктике» был поднят в апреле 1975 года. Сразу после испытаний мы вышли в рейс. Провели дизель-электроход на Землю Франца-Иосифа. Ледокол показал себя замечательно. А уже в 1976-м нас направили на Дальний Восток, где сложилась очень тяжёлая ледовая обстановка. Самоуверенные дальневосточные капитаны, работавшие на больших ледоколах финской постройки типа «Ермак», со скептицизмом отнеслись к нашему появлению. Но когда попали в такую заваруху, что нам пришлось их выручать, убедились, какой великолепный атомоход «Арктика».
После этого и возникла идея: если мы справились с тяжелейшими льдами на Дальнем Востоке, не попробовать ли «сходить» на Северный полюс? С этим предложением капитан Юрий Кучиев обратился к министру морского флота СССР Тимофею Гуженко, а тот – в ЦК КПСС. Там недолго колебались. Но вдруг засомневался главный «атомный» академик Анатолий Александров: «А вдруг что случится – кто выручит?» Но мы доказали, что на Дальнем Востоке силовая установка себя показала великолепно, экипаж за полтора года освоил технику и готов идти на полюс. Пообещали, что всё будет нормально. Первый замминистра морского флота Колесниченко был участником рейса на «Челюскине» и особенно волновался. Сказал: «Пойдёте к полюсу, если возьмёте на борт брёвна, доски, песок, цемент, бульдозеры, взрывчатку, оружие». Всё это погрузили на палубу на случай чрезвычайной ситуации, если вдруг придётся строить ледовый аэродром.
13 июля Москва дала «добро». 9 августа 1977 года в 20.00 приняли на борт министра морского флота Тимофея Гуженко. Под его флагом ледокол шёл на полюс. На судне было 210 человек (учёные, корабелы, военные), хотя мест для экипажа всего 150. Так что жили в достаточно стеснённых условиях. Впрочем, нас это не пугало: когда выходили на испытания с Балтийского завода, на атомоходе было 700 человек. Так что разместить 210 было не так сложно.
Специалисты Арктического и Антарктического НИИ начертили путь с наиболее лёгкой ледовой обстановкой. Поход запланировали на месяц, но мы справились гораздо быстрее, уложились примерно в половину срока. Маршрут проложили из Мурманска к северной оконечности архипелага Новая Земля, далее в сторону Диксона и до 130-го меридиана. По 130-му проходит подводный хребет Ломоносова. Там за счёт разницы глубин и течений постоянно возникает разрыв ледовых полей. Поэтому наука рекомендовала продвигаться именно по 130-му меридиану. Так мы и поступили.
До 86-го градуса обстановка была более-менее нормальная: метровый – двухметровый лёд. А с 86-го пошли поля Канадского многолетнего льда. Его толщина – 3–4 метра. Несколько раз мы «заклинивались» во льдах. Один раз сидели в «заклинке» четыре часа, не помогали ни креновая, ни дифферентная системы. Едва выскочили из одной – попали в другую, третью. Было четыре серьёзных «заклинки», но всё-таки мы прорвались.
17 августа 1977-го началась моя вахта, и в 4.03 мы вышли к точке Северного полюса. Радости было море! Все высыпали на лёд. Тепло, около нуля градусов, даже ветра не было. Сделали водолазный осмотр, замерили толщину льда – 4,5 метра и глубину – 4220 метров. Сразу установили 10-метровый металлический флагшток, который специально изготовила 92-я база Атомфлота. Рядом поставили флагшток экспедиции Георгия Седова, который погиб на пути к полюсу. Плотники сколотил трибуну. Я дал команду очертить вокруг точки Северного полюса, где был установлен флагшток, круг диаметром одна угловая секунда – 30 метров. Дружно, по очереди пересекли все меридианы Земли, которые сходились в этой точке. Провели короткий митинг, подняли Государственный флаг СССР. На дно опустили капсулу с проектом Конституции страны и плиту из ледокольной стали с гербом СССР, на которой написано, что атомный ледокол «Арктика» прибыл на Северный полюс 17 августа 1977 года.
Выпивать не стали. Министр сказал: вернёмся в Мурманск – тогда отметим. Обратно пошли напрямую, ориентируясь на западную оконечность архипелага Франца-Иосифа. 22 августа в 20.00 прибыли в Мурманск.
За время похода ледокол преодолел 3852 морских мили, в том числе1200 мильв многолетних льдах. Этот рейс доказал возможность круглогодичной навигации по кратчайшим маршрутам Северного Ледовитого океана и транзитного прохождения Севморпути. А ещё – в очередной раз продемонстрировал всему миру, что может наша советская техника и русские люди.
Атомоход «Арктика» продолжил службу по ледовым проводкам в высоких широтах. Он стал единственным, кто при назначенных ресурсах ядерных энергетических установок в 100 тысяч часов отработал 177 тысяч часов. Уже на 25 году работы, в 2000-м ледокол находился в рейсе, не заходя в порт, ровно год и один день.
Сейчас «Арктику» готовят к утилизации. Это несправедливо. Моряки полярного флота, учёные, судостроители предлагают перегнать легендарный ледокол в Петербург, чтобы установить его на набережной Невы как музей. Как другой легендарный пароход, но английской постройки – «Красин». Ведь атомоход «Арктика» спроектирован и построен в нашей стране, честно служил ей сверх установленного срока. Решение надо принимать, не откладывая в долгий ящик. Нужно сделать всё, чтобы «Арктика», символ ледокольного флота, не пропала и ещё послужила людям. Уверен, желающих побывать на борту легендарного атомохода будет не меньше, чем на «Авроре» или «Красине».
А чтобы имя «Арктика» оставалось в рабочем строю, есть предложение новый атомный ледокол, который строится на Балтийском заводе, назвать так же.
Источник: file-rf.ru.
Рейтинг публикации:
|
